Жертвенные невесты прямиком из Хогвартса

      Огромная гостиная, залитая светом, пребывала в тишине.       «Милый домик. Готическая мрачность и леденящие душу завывания ветра невероятно популярны в волшебных романах, — рассуждала Лаванда, вновь предчувствуя успех и осматривая комнату, когда последние звуки шагов смолкли. — О, Мерлин, этот цвет давно вышел из моды. Этому месту требуется глобальные изменения. Сначала передвинем и поменяем мебель, наколдуем милые поющие шторы, добавим больше гламурного блеска, света и ярких радужных красок и тому подобное», — прикидывая необходимые перестановки, она обошла гостиную, а затем, вспомнив слова Карла, отправилась на поиски своего жениха.       Долго искать не пришлось: вампир лежал на диване и с блаженным видом слушал музыку, наслаждаясь высшим искусством. Услышав шаги, он лениво посмотрел на девушку и недовольно прикрыл глаза, возвращаясь к прекрасным мелодиям. Браун подумала совсем о другом, решив, что Шу катастрофически страдает от одиночества, мечтая с кем-нибудь поболтать. Мысленно похвалив себя за неоценимую помощь кровожадному существу ночи, Лаванда пошла в наступление: — Почему ты один вдали от остальных? — игривым тоном поинтересовалась она. — Сидя здесь, ты пропустить все самые интересные новости, — её щебетания никак не могли прервать идиллию вампира и мира звуков.       «Так дело не пойдет. Как я смогу собрать материал для моей прекрасной книги, если этот тип не говорит ни слова?» — возмущенно подумала Лаванда, все шире улыбаясь. — Сколько тебе лет? А какой стиль одежды ты предпочитаешь? У тебя есть хобби? Как ты относишься к слухам и предсказаниям? Правда ли, что вы не отражаетесь в зеркале? Если так, то как вы тогда подправляете прическу? Сколько тайн живет в этом доме? Магглы знают о вашем существовании? Вы все родные братья? — гриффиндорка с напором пантеры атаковала вопросами Шу.       А ответом ей была тишина и перекати-поле в голове.       «А вдруг он под действием Силенцио? — девушка подозрительно взглянула на вампира. — Хотя нет, мы же не в магическом мире, но тогда… Такого скучного и молчаливого создания я еще не встречала. Парвати мне не поверит, когда увидит весь этот ужас; на его фоне даже Рон кажется любителем разговоров, — недоумевала Лаванда, чувствуя нелепые и смешные слухи о её молчаливом женихе. — Я должна помочь ему стать нормальным», — вспоминая очередной сюжет женского романа, Браун твердо решила выполнить свою благую миссию. — Милый, почему ты все время молчишь? Может, все дело в наушниках? — обнаружив главную помеху на пути к перевоспитанию, девушка приблизилась к Шу, намереваясь вытащить злодейское устройство. — Шумно, — вампир резко поднялся с дивана и схватил девушку за руку. Он дернул блондиночку-ведьмочку так, что та упала на диван. Шу вдавил надоедливую и удивленную гриффиндорку в мягкую обивку крепкими руками, даже не беспокоясь о её самочувствии. — Ой! — воскликнула Лаванда от неожиданности.       «Все же он умеет разговаривать», — радость от этого открытия затерялась в боли от железной хватки вампира. Неожиданно страх завладел разумом, сковав тело девушки. Лаванда не могла пошевелиться. — Где же твой нарочито сладкий тон и улыбки, — абсолютно равнодушный голос Шу еще больше пугал девушку. — Ты перебарщиваешь, лицемерка. Это настолько низко, что мне не терпится заставить тебя замолчать, — с этими словами Шу провел ладонью по её шее и слабо надавил на нее. — О чем ты говоришь? — дрожащим голосом и почти искренне удивилась Лаванда. — Ты же знаешь, Бу-Бу, мне хочется узнать тебя получше. Выбрать темы для разговоров, выяснить дату твоего рождения, составить карту расположения планет и проверить нашу совместимость, — невинно хлопая ресницами, объясняла она, пытаясь успокоить вампира. — Как наивно и хлопотно. Вот поэтому глупые самонадеянные люди становятся нашей едой. Единственное, на что ты способна – дать мне свою сладкую магическую кровь, — он наклонился и прокусил нежную кожу, заставив Лаванду дернуться и вскрикнуть. — Ты пахнешь аппетитно, — оторвавшись от её шеи, Шу поднял запястье гриффиндорки и вдохнул манящий аромат вен.       «Значит, чтобы приковать силами любви к себе вампира, в амортенцию нужно будет добавить кровь», — отметила совершенно ненужную информацию Браун и нервно сглотнула.       Она со страхом смотрела, словно тонула в синих глазах «ненаглядного», и представляла героя, сошедшего со страниц волшебных романов о любви. На мгновение Лаванда забыла о боли и вспомнила свои детские мечты о принце на радужном единороге. Аристократическая красота и сила, легкие отголоски возвышенной музыки и кисловато-металлический запах крови — все это пугало и завораживало девушку. По её щеке пробежала маленькая слеза, полная искренних чувств, оставив на лице серебреную дорожку.       Шу уже хотел укусить хрупкое запястье, но нити судьбы, а может, коварный папаша, распорядились иначе. Появился яркий свет, мгновенно ослепивший вампира. Потирая обожженные глаза, он смог уловить золотые потоки, тянущиеся к нему. Неожиданно голову посетила бредовая догадка, и Шу понял: это ускоренно росли волосы Лаванды, собираясь, вероятно, заполнить своим шикарным видом всю комнату. И пока вампир находился в ступоре, обрадованная новым подходящим золотистым цветом прядей, девушка вспомнила историю Братьев Гримм. Связав Шу своими переливающимися таинственным светом волосами, она полностью обездвижила парня, а затем щелкнула пальцами. Пряди волшебным образом упали на пол, будто их отстригли. Заплетя свои волосы прежней длины в прекрасную косу, гриффиндорка надежно привязала своего жениха к ножке дивана. — Ах, они стали более мягче. Спасибо, Бу-Бу, так мило с твоей стороны, дарить мне красоту, — проведя по обновленной прическе рукой, радостно воскликнула она, придумав парню милое и оригинальное прозвище. — Но я больше люблю комплименты и драгоценности. Теперь, когда ты расположен к беседе, мы сможем узнать друг друга получше, — Лаванда игриво подмигнула, а вампир начал лихорадочно возиться, пытаясь выпутаться из кокона сияющих волос.       В тот момент Шу впервые обратился к Богу, покрывая его меткими и запрещенными эпитетами, проклиная за создание этого существа, во много раз страшнее всех кругов ада.

***

      После того как все разбрелись по новоявленным женихам, Джинни тоже решила последовать их примеру. Вот только белобрысый совсем не хотел исполнять поручения отца.       «Мы пойдем другим путем», — подумала гриффиндорка, начав мини-квест поиска Субару.       Вот только с каждым шагом решимости становилось все меньше. Невозможность использования магии, похищение, предстоящая свадьба и осознание того, что она больше не вернется домой накрыло девушку с головой. Ком подкатил к горлу, проклятые слезы вот-вот угрожали вырваться из глаз. Но Джиневра не была бы сестрой выдумщиков близнецов, если бы позволила себе сдаться. Вместо этого она избрала себе другую тактику: выбраться из особняка и проверить, что их ждет за воротами, а может, и просить помощи. Любое действие в сравнении с общением с кровососом выглядело лучшим решением. Легкий шаг сменился бегом. В мгновение ока девушка оказалась у массивных дверей.        «Твою аваду, заперто! — в сердцах разгневалась рыжая. — Выпусти меня!» —сопровождая каждое слово ударом, она мысленно приказывала двери открыться, и, если б гриффиндорка могла колдовать, то летучемышиный сглаз превратил бы преграду в щепки.       Развернувшись на каблуках, рыжеволосая продолжила осмотр.       «Мрак, решетки на окнах и ни одной двери, — подытожила она. — Придется подниматься на второй этаж», — найдя винтовую лестницу, девушка устремилась вверх по ступеням.       Второй этаж нисколько не отличался от первого, роскошный интерьер с аристократическими нотами изрядно давил на гриффиндорку. Она находилась здесь совсем немного, но так хотелось настоящего света, а не тусклого подобия, извергающегося из помпезных люстр. В Хогвартсе тоже были мрачные коридоры, но атмосфера была намного уютнее, огонь согревал своей незримой магией, и не было мыслей, что ты станешь вечным обедом. Головы животных, немыслимый хрусталь на потолке и дорогая мебель казались ей всего лишь пылью, который хозяин старательно хотел пустить в глаза. «За мрачной роскошью скрываются тайны, опаснее непростительных заклятий», — Джинни вспомнила слова Молли, которые та сказала ей однажды.       Мама... В голове сразу же возникла уютная и теплая Нора, согретая любовью. Как же хотелось туда вернуться. В памяти пронеслись множество образов, один из которых показал очки и зеленые глаза, которые впервые смотрели на нее так, как ей давно хотелось. «Нужно собраться, спустись на землю», — сжав кулаки, девушка остановилась.        Впереди была дверь, ведущая на балкон. Когда Джинни протянула ее на себя и открыла, где-то глубоко в душе взорвались фейерверки. Теплый воздух ночи мягко прикоснулся к лицу; утром она видела начало весны, а теперь перед взором открывалось спящее лето. Ветерок принес аромат цветов, земля внизу словно манила ступить на нее, оставив роскошную клетку. Казалось, будто за спиной появились крылья, готовые вот-вот распахнуться и унести в небо.        Но у Джинни был более реалистичный план. Вернувшись в зал, давящий больше присутствия дементоров, она подошла к плавно струящимся вниз занавескам. Когда рыжеволосая дернула легкую ткань, на девушку обрушился жуткий треск и каскад, несомненно, дорогого материала. Внутри все ликовало. Этот бунтарский поступок освободил окно из тисков, и завтра комната наполниться солнцем. Связав из материи веревочную лестницу, девушка плотно прикрепила ее к поручню балкона. Несколько раз проверив надежность сооружения, она спустилась вниз. Осмотревшись и найдя сад пустым, Джинни двинулась к воротам.        Когда до спасительных витиеватых створок оставалось несколько шагов, сзади послышался голос: — Если ты надеешься сбежать, то не выйдет, — безразлично поведал Субару. — А кто меня остановит? Тебе, похоже, происходящее здесь мракобесие нравиться не больше, чем мне, — даже не развернувшись, она уверенным шагом пошла дальше к спасению.       «Еще чуть-чуть – и перелезу через ворота. Совсем немного шагов до свободы», — мысленно твердила она себе, когда почувствовала, как вампир схватил ее за руку и силой развернул к себе. — Благодаря этому ублюдку, ты – моя единственная пища, — разгневался Субару такой непокорности. — Отпусти меня, — потребовала Джинни, пытаясь вырваться и пнуть противника, но тот еще сильнее скрутил запястье. — Возвращайся в дом, если не хочешь проблем, — глаза парня сверкнули недобрым огнем, вид вампира напугал девушку, но она лишь вскинула подбородок и дерзко заявила: — Или что? Совсем памяти нет, раз забыл, как я тебя летать учила? Уходи, может быть, оставлю невредимым, — слова ее возымели совсем обратный эффект.       Через секунду Джинни вскрикнула от боли в запястье, вампир же коснулся нежной кожи шеи холодными пальцами. Откинув рыжие пряди, он вонзил свои клыки. Джинни пыталась сопротивляться, она со всей силы колотила его, обрушивая град ударов, но невыносимая боль от укуса напрочь лишала силы. — Ты не смеешь лишать меня крови, — отстранившись от девушки, сказал он.       Голова гриффиндорки незаметно качнулась, с рыжих прядей упала волшебная заколка. Еще несколько раз укусив шею, вампир отпустил Джинни, и та осела на землю. — Пусть это будет тебе уроком, никогда не зли меня, — подхватив заколку, вампир пошел прочь. — Быстро отдай, — превозмогая боль, она догнала Субару и несколько раз слабо ударила по спине, силы в руках совсем не было. — Заключим сделку: сможешь меня найти в течение часа – получишь вещичку, а если нет, она останется у меня, — с этими словами он быстро ушел.       В лунном свете спали бутоны, нежнейший аромат очаровал ее. Он забрал самое дорогое – подарок родных. Слезы вновь подступили к глазам, но Джинни упорно сдерживала их.       «Пока я не могу убежать, но ты с лихвой узнаешь, на что способна Джиневра Молли Уизли», — боевой настрой девушки напоминал амазонок, и, зайдя в дом, она практически сразу же нашла нужную дверь.       Казалось, магия, словно нить, направляет ее. Зайдя внутрь, гриффиндорка осмотрелась: в комнате никого не было, перед взором предстала привычная обстановка, вот только одна деталь существенно выделялась на этом фоне.       «Гроб. Вообще фантазии нет», — подумала девушка и подошла ближе. Схватив лежащую рядом книгу, она бесшумно приблизилась к части, где должна была располагался голова и постучала. Открывать не торопились. Наконец, крышка отворилась, и полусидевший вампир посмотрел по сторонам, выискивая виновника покоя.        В этот момент Джинни со всей мощи треснула его книгой по голове. Разъяренный Субару мгновенно развернулся и, схватив ее за руки, утянул к себе. Девушка извивалась всем телом, и не в силах встать на ноги, она начала отодвигаться от приближающегося парня, но вскоре уперлась в деревянную стенку. Все, бежать больше некуда. — Я выполнила условия и нашла тебя, верни мою вещь, — потребовала она. — Ты совершила ошибку, придя сюда. Я еще больше хочу твоей крови, — Субару усмехнулся, всем видом показывая, что Джинни ничего не получит. — Раз так, то и я устанавливаю свои правила: если сможешь закрепить заколку в моих волосах, перестану сопротивляться, — ее голос дрогнул. — Я все равно выпью твою кровь, поэтому по рукам, — девушка удивилась тому, как быстро он согласился.       Джинни повернулась к нему спиной. Взяв ажурную заколку с цветком в руки, парень пытался оставить ее в волосах. Он небрежно брал прядь за прядью, но ничего не получалось. Тогда он погладил рукой по волосам, пытаясь выполнить условие, однако результат был тоже. На какой-то момент Субару захватил лунный блеск на струящихся локонах. Мягкие прикосновения рук вампира сначала казались Джинни странными, и она начала сомневаться в его напускной недоброжелательности. — Что, не получается? — спросила она, дотронувшись рукой до его холодной ладони. — Значит, я выиграла, — касание пальцев рыжеволосой заставило вампира замереть, поэтому резкий поворот девушки столкнул их лицом к лицу. Они смотрели друг другу в глаза: он видел изумруды, а она – взгляд хищника, завораживающего жертву перед расправой.        Время замерло в этом столкновении. Первой опомнилась гриффиндорка. Схватив заколку, она встала и ушла прочь, находясь в состоянии наваждения. Вампир все еще сидел в том же положении, а затем сжал кулаки и треснул по стене. Все вокруг сохранило ее манящий аромат. ***       Тишину коридора нарушали звуки шагов, гулявшие в каменных стенах. Казалось, сотни дверей тянулись причудливым строем, словно глаза любопытных комнат, следившие за любым, кто вторгался в их таинственную обитель. Два силуэта нарушали помпезный покой особняка. Первый принадлежал четвертому Сакамаки и неизменно сопровождавшему его Тедди. Следом, рассматривая изящный потолок, шла Полумна, задумчивой поступью продвигаясь все дальше.  — Ты, наверное, давно видишь фестралов? — изучив хмурость вампира, спросила когтевранка. — Мне придется показать тебе особняк, так что просто молча иди за мной, — на ходу ответил вампир, уводя когтевранку дальше от гостиной, — не смей доставлять мне еще больше хлопот. — Здесь так много окон, вы наверняка встречали пару-тройку морщерогих кизляков, — тоном эксперта озвучила свои мысли Полумна. — Еще одно слово, и вылетишь из любого прямо сейчас, если не перестанешь раздражать меня, — обыденным тоном произнес Канато и обернулся, посмотрев девушке в глаза своим пугающим взглядом. — Морщерогие кизяляки любят мрак и прохладу, они не знают тепла, оттого и пугают, — будто не замечая его слова, девушка встретилась с его своими слегка затуманенными глазами. — Тедди, посмотри не нее, она настолько глупа, что не может понять в каком положении находится, — поспешно отвернувшись, вампир зашагал быстрее и обратился к мишке, — ни слова больше, иначе, — услышав шорох страниц, он снова повернулся и на миг остолбенел от приступа злости. «Что эта чертова девчонка делает?» — гнев накатывал с каждой мыслью и теперь переполнял Канато. Полумна, не обращая на него никакого внимания, увлеченно листала свой любимый журнал. Разъяренный вампир в несколько шагов приблизился к ней и вырвал «Придиру» из теплых рук, а затем скомкал и швырнул в глубь коридора. — Мы с Тедди должны показывать тебе особняк, а ты настолько эгоистична, что игнорируешь наше гостеприимство и занята идиотским клочком бумаги?! — он схватил ее за руку и с силой сжал запястье. — С меня достаточно, в следующий раз ты сама должна будешь найти мою комнату, задержишься на секунду — убью. Запомни: ты должна исполнять приказы, теперь ты принадлежишь мне, — Канато выглядел ужасающе, на лице появилась коронная улыбка. — Тедди, может, стоит зашить ей рот, а потом отрезать пальцы? Она вмиг станет послушной игрушкой, — его глаза зловеще блеснули.       Никакой реакции. Ни одна эмоция не тронула лица Полумны, вместо криков, слез, напуганных глаз она лишь стояла и смотрела куда-то поверх него. Дымка, витающая в ее взгляде, не рассеялась ни на секунду. — Отупела от страха и не понимаешь простых слов? — вампир сжал руку еще сильнее. — Я покажу тебе настоящую боль, твой крик будет отражаться от стен, весь дом услышит, как жалкое насекомое будет раздавлено, — с этими словами он протянул девушку к себе и обнажил клыки.       От такого быстрого действия сережки-редиски пришли в движение и стукнули прильнувшего к шее кровососа. Канато оторвался от манящего запаха и еще раз взглянул на Полумну. — У тебя так много мозгошмыгов, — мягко прикоснувшись рукой ко лбу Канато обыденным тоном сказала когтевранка.       В тот же миг вампир попятился назад. — Ненормальная, — схватившись за голову, начал бормотать он, все громче произнося одно единственное слово, а потом залился нечеловеческим смехом, — ты чокнутая, поэтому и несешь ахинею, — почувствовав, что наступил на что-то, он поднял скомканное яблоко раздора и снова хищно ухмыльнулся. — Жалкая поехавшая смертная, только и может читать идиотские журналы, — теперь с каждым словом он приближался к Полумне, разрывая «Придиру», а затем бросил кусочки вверх, упиваясь своим превосходством.       Но через несколько секунд обрывки начали сиять золотистым светом, под действием какой-то силы стали притягивается друг к другу, и перед оторопевшим Канато предстал новенький «Придира». Тот, будто обезумев, вновь начал рвать красочные страницы, а они, словно насмехаясь, все время склеивались обратно. — Папа всегда говорит, что его журнал, как феникс, возрождается из пепла, точнее из обрывков, и только запутавшийся глупец будет рвать его снова и снова, — тихо сказала Полумна.       Слова Канато совсем не задели привыкшую к насмешкам девушку, и тот яростно распахнул дверь.       Через несколько секунд они вошли в похожую на гостиную комнату. Вампир уселся на софу, забыв или не захотев, предложить когтевранке присесть. Найдя хмурое молчание безмолвным согласием, Полумна расположилась напротив вампира и осмотрелась. На столах, подставках, табуретах — повсюду стояли различные сладости. «Такое обилие сахара и шоколада могло бы сравниться только со „Сладким королевством “», — отметила девушка, вспомнив знаменитую кондитерскую и немного приободрившись. — Морщероги кизляки большие сладкоежки, — начала Полумна, когда вампир принялся за шоколадный торт, — они поедают сладкое, чтобы поддерживать мнимое ощущение счастья и закрываться в своих маленьких тельцах, виня во всем окружающий мир. Но шоколад перестает помогать, и тогда, эти похожие на нас существа начинают причинить боль более слабым, упиваясь своим, — девушку прервал вампир. — Хватит, заткнись уже наконец, — схватив со стола вилку, он в миг оказался около Полумны, повалил ее на диван и уселся сверху, вдавив девушку в роскошную ткань. — Ты окончательно довела меня, ненормальная, пришло время для наказания, — сказав это, он занес вилку, задумав пронзить ей нежную кожу когтевранки. А Полумна, смотря на безумную улыбку вампира, пребывала в наваждении.        Аромат карамели, сладкие нотки витали в воздухе, создавая иллюзию уюта и тепла. Время остановилось. Закрыв глаза, когтевранка представила тихие улочки Хогсмида, смех друзей, совсем позабыв об обманчивой действительности мрачных стен. Она собрала все силы, готовясь оказать отпор, и решительно посмотрела на Канато. В тот же миг вилка начала расти, а вскоре превратилась в метлу. Подняв удивленного вампира под потолок, она принялась быстро носить его по комнате, заставив Канато обнажить свой словарный запас ненормативной лексики, осыпая Полумну проклятиями, всякий раз смотря на беззаботно уплетающую печенье девушку. — Тедди, ты хочешь что-нибудь? Здесь все такое вкусное! — обратилась она к мишке, которого выронил вампир. —  Не смей фамильярничать с Тедди, ненор… — договорить он не успел, в этот самый момент метла увеличила скорость. — Ты сам знаешь, что мы — морщерогие кизляки, — одними губами сказала девушка, а затем улыбнулась. Канато демонстративно отвернулся и снова начал сквернословить, когда метла пошла в очередной вираж.       Закончив пить чай, когтевранка поблагодарила осваивающего полеты на метле вампира и покинула комнату. «Папа, ты всегда говорил, что нужно помогать потерявшимся существам, — воссоздав образ отца, мысленно обратилась к нему Полумна, как делала это в сложных ситуациях, — но сможет и захочет ли тот увидеть верную дорогу?». Вместо ответа она почувствовала, как запылал насыщенно-фиолетовый аметист в ожерелье. Обрамленный изумрудами, он восхищал девушку своим цветом, а через секунду появилась надпись: «В гостиной через пять минут». «Мы справимся и вернемся домой», — подумала она и раскрыла свой любимый журнал. *** — Протеевы чары сработали и вы все получили послания, это радует. Перейдем к делу. Мы собрались здесь для того, чтобы...— начала Гермиона, как только все девушки расположились на диванах и креслах, но ее перебила слизеринка. — Грэйнджер, где твоя благородная гриффиндорская совесть? — осведомилась Пэнси.— Отвлекаешь меня от триумфа победы над ходячим самомнением, а потом, когда известнейшая аристократка волшебного мира снисходит до пребывания в весьма специфичном для ее репутации обществе, вместо объяснений вынуждаешь ее лицезреть кровососа, закутанного в…что это? Ради Мерлина, ты решила связать ему одежду или забота об убогих эльфах распространяется на всех не отличающихся разумом существ? — в малфоевской манере протянула слизеринка, пока Гермиона призывала свое терпение. — Не кажется ли тебе, Пэнси, что мы должны...— на этот раз шатенку заглушили восторги Лаванды, сидевшей около вампира. — Бу-Бу не хотел со мной разговаривать, но защитная магия помогла мне узнать его получше, — прощебетала Браун, нежно смотря на спящего или притворяющегося ненаглядного. — Получается, он связан, — подытожила Анджелина, и гриффиндорка лукаво улыбнулась. — Моими волосами, — услышав ответ, лица девушек вытянулись. — Как только из моих ясных глаз скатилась слеза, локоны начали расти, как у принцессы, а потом золотистым водопадом скользнули на пол, вернув мне прежнюю прическу. Волшебство принесло невероятную пользу: волосы стали ещё мягче, и теперь мы с Бу-Бу знаем все друг о друге, — любовно поглаживая кокон, в котором томился Шу, пропела она. — Мерлиновы тряпки! Даже авада ничто, в сравнении с твоими беседами, — воскликнула Джинни, — если защитная магия отражает мысли, то тебе, Браун, не надо бояться мага-легилимента, он просто захлебнется в розовой каше блондинистого сознания. Лаванда начала возмущаться. — Нет времени на споры, нам дорога каждая минута, — снова призвала всех к порядку Анджелина. — Гермиона, очевидно, нашла что-то важное, — получив слово, шатенка благодарно улыбнулась капитану. — Да, это книга из библиотеки особняка...— рассказу опять помешали. — Значит, мы должны, рискуя магической кровью, отравлять жизнь уродам с клыками, а ты проводишь время в свое удовольствие, посещая любимое место? — вскипела Пэнси. — Мне тоже повезло, я изучала морщерогих кизляков, — тихо сказала Полумна, на что слизеринка лишь закатила глаза. — Ты даже не представляешь, чего мне это стоило! — ответила Гермиона, сжав корешок книги. — Один укус привел Всея Хогвартс в ужас или вампир опередил шрамоголового и вислого в чести видеть твое нижнее белье? — по привычке бросила Пэнси, но, заметив реакцию Грэйнджер, остановилась. — Паркинсон, по твоему виду понятно, что раздевали тебя, — вступилась за подругу Джинни, обведя взглядом чужой пиджак и отсутствие слизеринской блузки. — Малфою вряд ли понравится, что его приспешницу трогал кто-то еще. — Заткнись, жалкая нищебродка, — прошипела Пэнси, — по крайней мере я не пускаю годами слюни по идиоту со шрамом, — услышав это, Уизли кинулась с кулаками. — Что за балаган вы тут устроили? — сурово спросила капитан, перегородив девушкам путь. — Каждая из нас натерпелась от вампиров, уверенна, многих, как и меня, укусили. Мы должны сплотиться и прекратить стычки, только объединив силы, мы сможем вернуться домой. С этого дня те, кто пойдет против этого правила, получат от меня лично. — И что ты мне сделаешь, мисс Я-люблю-только-свою-метлу? — вызывающе глядя Анджелине в глаза, бросила слизеринка. — Я тебе не команда неудачников — гриффиндорцев, строить меня не имеешь права. — Вынуждена напомнить, Пэнси, что элементарная постоянная магия есть только у меня и Анджелины, и она, как протеже Снейпа, наверняка хранит средство для укрощения твоих амбиций, — передразнивая манеру Паркинсон, сказала Гермиона, вызвав уничтожающий взгляд слизеринки. —  Сначала нам лучше рассказать обо всем, что случилось с нами, чтобы понять, что делать дальше, а потом прибегать к книге, — предложила Полумна, и все поддержали ее, для слизеринки это была первая адекватная идея Лавгуд. —  Итак, пятерых покусали, одну чуть не отравили, две подверглись раздеванию и действиям определенного характера, одно купание в бассейне, одно покушение на жизнь вилкой и одна кража подарка родственников с дальнейшим пребыванием в гробу, — подытожила Анджелина рассказы девушек. — Теперь нам нужно составить их личные портреты, чтобы разработать план мести. Начнем со старшего. — Бу-Бу неразговорчив и молчалив, в разговорах со мной слушает музыку и почти потерян для достойных сплетен, — смахнув невидимую слезу, тоном вселенской печали поведала Лаванда. — Но я верю, он сможет измениться, моя любовь приободрит его, вернет способность говорить, — после этих слов Гермионе показалась, что она только что увидела очередную маггловскую мелодраму. — Да, ты точно сделаешь его жизнь адом, — уверенно прокомментировала слова Браун Джинни. — Рейджи довольно поверхностный алхимик, в основном специализирующийся на ядах, обожающий манеры перфекционист. Неповиновение приравнивает к строгому нарушению, требующего наказания. За джентльменским видом прячется жестокая суть. Следующая битва обещает быть жаркой, — в глазах Анджелины угадывался огонек предвкушения. — Марато… Дурато, или как его там, — Пэнси пощелкала пальцами в воздухе, пытаясь вспомнить имя вампира, — не суть, это существо сомнительного происхождения смеет унижать меня, наследницу древнейшего рода, и требовать мою кровь, — с деланно пренебрежительным видом рассматривая свой маникюр, проговорила Пэнси, — видит Мерлин, ко мне он больше не сунется. — Все равно лучше быть настороже, — порекомендовала Гермиона. Паркинсон лишь фыркнула. — Теперь ты, Полумна. — Я нашла морщерогого кизляка, — сообщила та и вновь открыла свой любимый журнал. — Мальчик с мишкой такой милый, — проворковала Лаванда. — Особенно когда обсуждает с плюшевой игрушкой методы расчлененки, — добавила Джинни. — Ладно, если это все, тогда скажу я: мне достался крайне невоспитанный, непорядочный, озабоченный вампир с извращенным видением этого мира и десятками психологических расстройств. Этот индивид живёт только похотью, не имеет ни малейшего проблеска нравственности, — тоном гневающейся профессора Макгонагалл дала характеристику Герми, — и это только первые минуты знакомства. Не могу поверить, что говорю это, но он хуже Малфоя и Снейпа вместе взятых. — Герми, не переживай, — заверила её с подозрительной добротой Пэнси, — через некоторое время даже у этого ходячего феромона пропадёт все желание, пока он будет слушать нескончаемые нотации. — Тот вампир наверняка почувствует себя бледной поганкой, рядом с таким аристократическим нарциссом, — Гермиона удивлялась своим словам, ведь прежде она никогда так много не язвила. — У Райто такой загадочный взгляд, — ласково протянула Лаванда. — Герои из книг и извращенцы в реальности сильно отличаются, дорогуша, — менторским тоном произнесла Джинни. — Белобрысый изрядно бесит, у него вечно руки чешутся что-то сломать, — гриффиндорка говорила в привычной манере, но мысли в голове снова и снова возвращали к инциденту в гробу. — Думаю, хорошая встряска ему не повредит, Джиневра Уизли славится своей местью, — хищная улыбка не предвещала ничего хорошего. — Кто-нибудь хочет ещё что-нибудь сказать? — обратилась к девушкам Анджелина, но они лишь отрицательно помотали головой. — Тогда объявляю женсовет закрытым. Гермиона, что ты хотела нам рассказать? — казалось, эта фраза прозвучала в сотый раз за невероятную ночь. — Теперь можем перейти к делу. Итак, я нашла книгу, из которой мы сможем подробно узнать обо всем. Решение всех наших проблем называется… — услышав название сего руководства, Пэнси фыркнула, а Гермиона открыла первую страницу.       Тут же послышались фанфары, и фолиант, легко выпорхнув из рук удивленной волшебницы, приземлился в центр комнаты.       Твердо встав на появившиеся из ниоткуда ноги, он запел бархатным голосом, шелестя страницами: Во тьме ночной, Ты станешь жертвой лишь одной, В порыве страсти Ты лишь следи, чтобы вдруг Не разорвать жизни круг…* — Какой галантный фолиант, — мечтательно пропела Лаванда. — Мерлиновы кальсоны, что здесь творится?! — воскликнула пораженная Джинни. — У этих ненормальных даже книги поют какую-то чушь, — с ее выводами мгновенно согласились остальные. — Страстной ночи, мои милые попаданочки, — поклонившись, подмигнул им заголовком томик, — я здесь для того, чтобы помочь вам освоиться. Убежать отсюда не получиться, дорогие мои, зато вы должны знать несколько главных правил. Итак, представляю вам «Правила дома Великого Карла Хайнца-Того Сакамаки». Солирует прекрасный том, аккомпанирует оркестр «50 оттенков дьявольских возлюбленных имени Корделии усопшей-сожженной-почти воскрешенной», под управлением духа проклятого Рихтора алчного-окаянного: Правило первое: посуду не бей — Грех, и сломают тебя вместе с ней. Правило два: ничего не готовь, Если не можешь, давай только кровь. Правило три: не орать, не визжать, Днем сыновья очень любят поспать. Лаванда, запомни: дверь в ванну закрой, Иначе любимый нарушит покой. А если об Эдгаре смеешь спросить, Останется нам лишь тебя схоронить. Правило пять: под ноги смотри; Джинни, Субарчика впредь не беси, В руинах не хочется жизнь нам провесть, Ты соблюдай это правило шесть. Правило семь, для Полумны оно: Не трогайте Тедди, запрещено, И от подвала подальше держись, Гласа Канато всегда ты страшись, Куклой из воска сама можешь стать, Иль по частям в мишку Тедди попасть. Правило восемь: не спорьте ни с кем И не получите лишних проблем. Вот мой совет: хочешь выжить — беги. Правило девять: за дверь — ни ноги, Ведь все равно тут поймают всех вас, И будет хуже жизнь во сто раз. Правило десять: ты здесь не тупи, Крестик священный тут не носи, Песен церковных вампирам не петь, Водичкой святой обливать их не сметь! Правило для Анджелины — красы При Рейджи осанку держи всегда ты, Манеры и этикет соблюдай, А то его гнева хлебнешь через край. Правило это для Пэнси полезно, Можешь очнуться ты в деве железной, С Великим не спорь, лучше просто молчи, Кровь и такояки ему подари. Для всех снова главный нашел я завет: Вампир вечно прав, вот главный секрет, К последствиям страшным всегда будь готова, Кусать позволяй себя снова и снова. Не сопротивляйся, ему дай напиться, Иначе накажут, у нас есть темница. Пэнси, Полумна и Гермиона, Вы о Корделии молчите, ни слова. Слушайте все, научитесь не спать, Опасность заранее впредь нужно ждать, Комнату лучше не покидать, Иначе обедом можете стать. Поранилась если, не вздумай кричать. Может твой голос вампира призвать. Милая Герми, тебе мой совет: Шляпу не тронь, и не будет здесь бед. В лунную ночь не ходи на балкон, Стихи там и жажда поют в унисон. Последнее правило помнить должны: Станьте примером прекрасной жены!       Девушкам казалось, что маразму происходящего нет предела, но услышав правила, они поняли, что глубоко ошибались.Наконец, музыка стихла и раздались аплодисменты, затем появились клубы тумана, заставившие девушек кашлять. Когда всё развеялось, книги не было на прежнем месте. Когда волшебницы начали отходить от шока, раздался знакомый голос томика: Дорогие мои, забыл я сказать, Школу вечернюю нужно вам посещать, Там учатся братья, крутая элита, И место для вас, дорогуши, забито.       В особняке снова повисла тишина. Что же принесет следующий вечер?