Miroir, miroir, dis-moi...

— Это твоя комната, — Дракула пропустил Мину вперед, вошел за ней и закрыл дверь. Девушка огляделась. Большая спальня, явно нежилая, но и не заброшенная. Старинная обстановка. Чистота и порядок неприятно сочетались с музейной пустотой и холодом. Мина резко повернулась к графу. — Мне здесь не нравится. Дракула лишь пожал плечами, давая понять, что других апартаментов для нее он не предусмотрел. — Вы понимаете, что совершаете преступление? Это фактически взятие нас в заложники. — Спокойной ночи, — спокойно произнес граф и отвернулся к двери, чтобы уйти. Мина схватила его за предплечье. Он резко дернулся и замер. Она встала между ним и дверью, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Послушайте, — начала она так, словно собиралась объяснить какую-то прописную истину ребенку. — Послушайте, Влад… Услышав свое имя, Дракула посмотрел на Мину шальным взглядом. Она нервно сглотнула, но продолжила. — Послушайте, Влад. То, что вы делаете — противозаконно. И… Чего вы хотите этим добиться? Он отодвинул ее в сторону и открыл дверь. Но она снова не дала ему уйти, вцепившись в его руку. — Да постойте же! Дракула хлопнул дверью, сгреб Мину в охапку и прошипел ей на ухо: — Хочешь, чтобы я остался? Хочешь разделить со мной супружеское ложе второй раз за пятьсот лет? Он неприятно, скрипуче рассмеялся. Девушка в его руках дрожала, не в силах произнести ни слова. — Молчишь? — он, казалось, потерял над собой контроль, и прижимал ее к себе все крепче, зарываясь пальцами в ее волосы. — Молчишь… А знаешь, у меня ведь есть возможность сделать тебя своей. Это очень просто. Просто, понимаешь? — он убрал волосы с ее шеи и провел по ней языком. Мина сжала пальцами его плечо, но не стала вырываться из объятий. — И ты даже не станешь сопротивляться, — продолжал он шептать ей на ухо, рисуя пальцем замысловатые узоры на ее спине. — Ты не сможешь. Он чуть отодвинулся, обнял ее лицо ладонями и посмотрел в ее помутневшие глаза. — Ты уже не можешь, — как-то обреченно произнес он. — Я могу украсть тебя у всего мира. Я даже могу украсть тебя у тебя, — он наклонился ближе и прошептал, почти касаясь своими губами ее рта: — Но я не могу украсть тебя у себя. Не могу, — повторил он громче и отпустил ее. Мина пошатнулась, чувствуя себя пьяной. При этом она словно испытывала жажду и задыхалась: ей хотелось еще и еще пить тот дурман, который дарили руки стоящего напротив мужчины. Она хотела шагнуть к нему, но он обогнул ее и стремительно вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Мина едва сдержала стон разочарования и повалилась на кровать. Через минуту на нее нахлынуло нечто вроде похмелья и она все-таки застонала, но уже от бессилия. * * * Дракула почти летел по коридору, не видя ничего перед собой. Сделать из нее куклу. Рабыню. Отпустить ее. Убить. Умереть самому. Он резко остановился. Почему он не может умереть? Что ему мешает? Все потеряно. Ничего нет. Никакой надежды. Пустота. Может, он трус? Да, наверное. Нет, это слишком просто. Он все еще надеется на что-то. На чудо? Он попробовал рассмеяться, но горло сдавило и оттуда вылетел какой-то жалкий хрип. Нет, раз уж он затеял этот спектакль, нужно довести его до финала. До какого — он и сам не представлял. Зачем ему это нужно, он тоже не знал. Или предпочитал думать, что не знает. Дракула сел на пол, прислонившись спиной к стене, и закрыл глаза. * * * Ренфилд стоял посреди комнаты, тупо глядя в стену. Люси ушла, не сказав ему больше ни слова. Он не смог ей ничего объяснить, не попытался остановить и не бросился следом, едва она закрыла за собой дверь. Он впал в оцепенение и просто стоял, ни о чем не думая. Так прошло несколько минут. Стихия, бушевавшая за окном, как-то резко успокоилась. Ренфилд оглядел комнату, словно выискивая удачные кадры для съемки. Взгляд его был болезненно заинтересованным, будто бы он цеплялся за окружающую реальность, чтобы вернуться в нее и осознать происходящее. Эмоциональный ступор потихоньку отступал, мир обретал краски и звуки. Ренфилд прошелся по комнате. Поднял книгу, брошенную Люси. Открыл ее, прочитал две строчки, но не понял ни слова. Поставив книгу на полку, он достал из кармана куртки камеру. Сел на диван и стал смотреть сделанные недавно записи. На последней была Люси. Она танцевала, не замечая, что он наблюдает за ней через объектив. А сейчас он смотрел на маленькое изображение, которое светилось счастьем любви к жизни — чувством, что было давно им позабыто; смотрел и ощущал, как его с головой накрывает волна ненависти к самому себе. «Что ты наделал, Ренфилд?» — в голове зазвучал голос Люси. Сначала тихо, потом все громче и громче. Вот он перешел на крик, но это уже не ее голос, а его. «Что ты наделал?!» Ренфилд швырнул камеру в стену и закрыл уши ладонями. * * * Люси быстро шла по коридору, пытаясь найти выход из замка Дракулы. Дракулы… Она в замке легендарного вампира. Собирается сбежать. Люси чувствовала себя героиней не слишком оригинального ужастика. Происходящее не укладывалось в голове. И Ренфилд… Его поступок, слова графа о его любви… Любви? Почему? Как? Что он себе придумал? Ведь они почти не знают друг друга. Она едва замечала его. Но в тот вечер, когда они сидели вдвоем за барной стойкой, что-то произошло. Она почувствовала его смятение, его тепло и холод, нервозность и надлом. Она не знала, почему вдруг так получилось, и не придавала этому значения до тех пор, пока не появился тот человек… Дракула. И были его слова о том, что Ренфилду плохо и ему нужна помощь. Она ощутила беспокойство. Собеседник был опасен и страшен, Люси это чувствовала. Но к общему страху примешивался вполне конкретный — за Ренфилда. Дожидаясь его в комнате замка, Люси пыталась понять саму себя, но у нее совсем не получалось думать. Ей было страшно. И холодно от этого страха. Когда Ренфилд пришел, она почувствовала огромное облегчение. Обняв его, она моментально согрелась и успокоилась. Да, наверное, Люси обрадовалась бы любому человеку посреди того ужаса и холода, что душили ее, но ведь она пришла туда именно из-за Ренфилда... И он хотел знать, почему. А она не представляла, что ему ответить. Сказать, что поступила бы так ради любого другого знакомого человека, означало солгать. «Ты мне небезразличен» — слишком мутная формулировка. Тогда ей некогда было думать, почему он так настойчиво хочет узнать мотивы ее поступка, отчего он так взволнован… Она запуталась в себе, запуталась давно, еще когда они с Ренфилдом и знакомы-то не были. А этот вечер и эмоции, пережитые во время разговора с Дракулой, совсем вывели ее из равновесия. А еще был этот липкий, необъяснимый страх. И очень хотелось убежать, отложив объяснения до лучших времен. Убежать от этого жуткого… человека. А, может, и от себя. И вот, она бежит. Ото всех. Отсюда, скорее, скорее, на воздух. Страх, непонимание, ощущение, что ее предали и искупали в грязи — все это гнало Люси вперед. Но очень скоро ей стало казаться, что коридор — словно знак бесконечности, и она никогда не найдет выхода просто потому, что его здесь нет. Люси почувствовала слабость, облокотилась на стену, но, не удержавшись, сползла на пол. И расплакалась, закрыв лицо ладонями. Она не знала, сколько так просидела. И только когда услышала голос, который что-то спрашивал у нее, она подняла глаза и увидела Дракулу, стоящего напротив. — Пытаетесь сбежать? — он как-то вяло усмехнулся. Люси ничего не ответила и поднялась на ноги. — Не тратьте зря силы и время. Я распоряжусь, вам приготовят комнату, — Дракула посмотрел в сторону. Люси дернулась, чтобы уйти, но граф резко обернулся и схватил ее за руку. — Не стоит, — мягко произнес он. — Нас будут искать, — сказала Люси, не глядя на него. — Вряд ли найдут, — он пожал плечами и притянул девушку ближе. — Зачем вам это? — она решилась и посмотрела ему в глаза. И тут почему-то страх так резко пропал, что Люси почувствовала на его месте пустоту. Которая требовала, чтобы ее заполнили. Немедленно. — Вам страшно? — Дракула чуть сощурился и расслабил пальцы на запястье девушки. — Нет, — ответила она и тут же испугалась заново, но этот страх был другой. Такой же необъяснимый, но не липкий, а щекочущий. — Тогда воспринимайте ситуацию как веселое приключение, — обворожительно улыбнулся граф, отпустив руку Люси. Она нервно рассмеялась. — Издеваетесь? — Вовсе нет. — Зачем вам это? — повторила она свой вопрос. — Я же уже, кажется, говорил. Любопытство. — И все? Граф кивнул. Люси снова посмотрела ему в глаза и снова ощутила, как исчезает страх. От взгляда Дракулы у нее закружилась голова, как от пьянящего чувства свободы и осознания вседозволенности. Он мог бы подарить ей это. Прямо сейчас. Дракула слегка обнял Люси за талию и прошептал: — Любопытство — очень живое чувство. Мне нравится чувствовать себя живым. А тебе хотелось бы почувствовать себя свободной, независимой ни от чего. Так не бывает, девочка. Везде свои оковы. И мир теней тоже живет по своим правилам. Свободны только мертвые. А мы с тобой пока живы, по-разному, но живы. Люси заворожено смотрела на него, едва дыша. — Ты хочешь жить своей жизнью, а знаешь ли ты — какая она, твоя жизнь? Ты хочешь быть свободной, но от чего? Ты хочешь убежать отсюда, но куда? Убежать от меня? — он аккуратно подтолкнул Люси к стене. — От Ренфилда? — еще шаг. — От себя? — еще один. — Ты убежишь, и не будешь ведать покоя. Ты захочешь вернуться. Чтобы узнать. Потому что тебя не отпустит любопытство. Последние слова Дракула выдохнул Люси в шею. Девушка закрыла глаза, сделала последний шаг назад, и уткнулась спиной в стену. — Ты так сладко пахнешь, — граф прикоснулся ладонью к ее волосам. — Ты такая теплая, в тебе столько жизни. Я хочу ее выпить. Люси вздрогнула. Дракула прижал ее к стене. — Тшшш… Я не трону тебя. Это было бы слишком простым решением. Но мне любопытно. Я чувствую в тебе… — он оборвал себя на полуслове и замолчал. Люси снова стало страшно. Именно его любопытство теперь пугало ее больше всего. Пугало и вызывало отвращение. — Отпустите меня, — прошептала она. Дракула шагнул назад и посмотрел на Люси. — Любопытство — наша общая черта, — сказал он, едва заметно улыбаясь. — У вас оно извращенное. Нельзя играть людьми, — очень тихо произнесла она. — В этом мире каждый кем-то играет. Так или иначе. — Неправда. Просто вы разочаровались… — В людях? — он перебил ее. — О, да, я разочаровался в людях. Я разочаровался во всем. Мне все надоело. Я ни во что не верю. Довольны? — А как же Мина? — Я прикажу приготовить комнату для вас с Ренфилдом, — бесстрастно отчеканил Дракула, развернулся и пошел прочь. — Черта с два, — буркнула Люси ему в спину. — Я буду сидеть здесь. Она дождалась, пока граф скроется из виду и достала из кармана джинсов мобильник. Поняв, что связь не работает, она даже не удивилась. Но проверить все же было нужно. Вопреки своим словам, сидеть на месте Люси не смогла, поэтому отправилась искать если не выход, то хотя бы комнату, где могла бы быть Мина или какое-нибудь подходящее для сна место. Вряд ли она уснет сейчас даже на самой уютной кровати, но сидеть на каменном полу в коридоре не хотелось. Люси шла, заглядывая за незапертые двери. Их было очень мало, и за ними располагались пустые комнаты. Лестницу на второй этаж она не смогла найти. Факелы, развешанные вдоль стен, постепенно гасли. Странный, словно заколдованный коридор погружался во мрак. Люси снова стало холодно и страшно. Она зябко поежилась и обняла себя за плечи. Постояла несколько минут, вглядываясь в пламя ближайшего факела. Древность какая — факелы! Почему в этом коридоре нет окон? И что ж так холодно-то? Люси стало нестерпимо жалко себя. Где-то скрипнула дверь. Девушка бросилась на звук, и в результате забрела в угол, где одинокий факел едва освещал какую-то огромную картину. Люси попыталась рассмотреть, что на ней изображено, но вдруг непонятно откуда взявшийся порыв ветра погасил единственный источник света. От страха у Люси вспотели ладони. Она вжалась в стену и боком попятилась вдоль нее в ту сторону, откуда пришла. В голове шумело. Время тянулось бесконечно долго. Люси не могла бы назвать темноту вокруг непроницаемой, но лучше бы она была именно такой. Потому что в этой темноте бродили непонятные серые тени и возрождались детские страхи… Когда вдалеке забрезжил свет, Люси бросилась бежать к нему, молясь о том, чтобы он не погас. Ей казалось, что ноги не слушаются ее и бежит она слишком медленно, как во сне. Жутком, неприятном сне, когда ноги твои — словно тяжелые гири, увязшие в тягучем болоте, и переставлять их неимоверно трудно, и ты бежишь, как в замедленной съемке, а сердце колотится быстро-быстро, и все неправильно, и хочется проснуться… Факел висел рядом с дверью. В надежде, что она не заперта, Люси нажала на ручку. За дверью оказалась та самая комната, из которой она убежала. На полу, привалившись спиной к дивану, сидел Ренфилд и наблюдал за тем, как с его пальцев капает кровь.