Miroir, miroir, dis-moi...

Люси показалось, что еще немного, и она превратится в восковую фигуру среди гнетущей тишины и холода, который исходил от неподвижных девушек. Она оттолкнулась от стены и подошла к Ренфилду, который по-прежнему упирался ладонями в подоконник, стоя в напряженной позе, опустив голову и подняв плечи, и было ощущение, что он либо вырвет этот подоконник из стены, либо бессильно рухнет на него. — Ренфилд, — Люси очень тихо произнесла его имя, а он будто только этого и ждал. Вскинул на нее тяжелый, полубезумный взгляд. Рот его скривился в злой усмешке. — Что? — выплюнул он, продолжая опираться на подоконник. — Ничего, — Люси нервно сглотнула, но не отошла от него. — Просто… — Не трогай меня! — почти заорал Ренфилд, хотя Люси даже не делала попыток прикоснуться к нему. — Не трогай! — он рванул с места, намереваясь выбежать в коридор, но застыл посередине комнаты, так как дверь открылась и на пороге показалась Мина. — Привет! — неестественно радостным голосом поздоровалась она. — Куда ты так торопишься? — Да, милейший, что у вас за срочные дела? — следом за Миной в комнату вошел Дракула. — Отложите их. Нас ждет замечательный обед. Точнее, он нас уже заждался, не будем его больше терзать, — граф подошел к Мине, жестом предлагая ей сесть, и вежливо отодвинул для нее стул. Ренфилд стоял, сжав кулаки до боли, но не имея сил пошевелиться. Дракула так же вежливо отодвинул стул для Люси, мило ей улыбнулся и подошел к Ренфилду. — Угомонись и сядь, — холодным, не терпящим возражений тоном сказал он. — Иначе никаких разговоров вообще не будет. Ренфилд прикусил губу до крови и поплелся к столу. Надо как-то продержаться до конца обеда, продержаться до конца этого фарса… Граф сел на свое место во главе стола и едва кивнул вампирессам. Те немедленно зашевелились, подавая обед. Дракула, изображая умиротворенность и радушие, принялся расхваливать кушанья, предлагая гостям «непременно попробовать» то или иное блюдо. Мина, удивляя саму себя, ела с удовольствием. Всё было действительно очень вкусно. У Люси напрочь пропал аппетит, но она заставила себя съесть суп, и теперь вяло ковыряла вилкой второе блюдо. Ренфилд даже не удосужился сделать вид, что ест. Вцепившись одной рукой в край стола, другой он держал стакан с соком, из которого периодически отхлебывал, при этом совсем не чувствуя вкуса. Дракула наблюдал за своими гостями, аккуратно отрезая от бифштекса кусочек за кусочком и так же аккуратно отправляя их в рот. — Спасибо, — Люси нарушила молчание. — Все было очень вкусно. Я, пожалуй, пойду… — она поднялась со стула, комкая в руках салфетку. Ренфилд никак не отреагировал. Он ничего не замечал вокруг, сидя в неестественной позе и считая про себя секунды. Он так увлекся этим, что ему даже стало казаться, будто он потихоньку исчезает, и это было прекрасно. Дракула поднялся. — Вас проводят, — он сделал знак вампирессам, и рыжая подошла к Люси, готовая выполнить приказание. — Люси, я с тобой, — заявила Мина, вставая. — Посидим, поболтаем. Или это тоже запрещено? — она бросила на графа вызывающий взгляд, но он в ответ лишь насмешливо дернул бровью. — Нет, конечно, моя дорогая. К тому же, теперь я могу не беспокоиться о том, что ты заблудишься. Замок так рад тебя видеть. Мина вспыхнула, и, отведя взгляд, взяла за руку Люси и увела ее из комнаты. Рыжая вампиресса последовала за ними. Жестом граф отпустил и брюнетку, чтобы поговорить с Ренфилдом наедине. Ему было даже интересно, как этот наркоман собирается выпрашивать у него дозу. И выпрашивать ли. Может — требовать? Дракула усмехнулся, плеснул в свой бокал еще вина, и посмотрел на Ренфилда. Тот сидел, продолжая терзать скатерть и что-то бормоча себе под нос. Слегка развернувшись и положив одну руку на спинку стула, граф нарочито вежливо, но достаточно громко кашлянул. Ренфилд пролил сок на скатерть и посмотрел на Дракулу мутным взглядом. — Ну так о чем, друг мой, ты хотел со мной поговорить? — поинтересовался граф и пригубил из бокала. — Кстати — превосходное вино! Рекомендую. — Не называй меня своим другом! — Ренфилд вскочил со стула. — И я не хочу вина, мне нужна доза. — Он вцепился пальцами в волосы, закрыл глаза, и лицо его исказилось от мучений. — Не стоит, не стоит так болезненно реагировать на этот оборот речи, — успокаивающе произнес Дракула. — Мне нужна доза. — Ренфилд открыл глаза и приблизился к нему. — Ничем не могу помочь, — граф покачал головой и сделал глоток вина. — В каком смысле? — несколько оторопел Ренфилд. — В прямом. У меня нет наркотиков. — Как это нет? — Ренфилд нервно расхохотался. — Ерунда! Даже если нет, ты можешь достать! — Могу, — согласно кивнул граф. — Но не буду. Ренфилд истерично захихикал. Дракула поморщился, глядя на него, и прокомментировал: — Отвратительно выглядишь. — Не смотри, — огрызнулся Ренфилд. — И правда, — хмыкнул Дракула, — зачем я мучаю себя столь неэстетичным зрелищем? — Он встал и направился к двери. — Стой! — Ренфилд кинулся к нему и схватил за рукав, но тут же резко отшатнулся. — Почему не будешь? Если хочешь убить меня, так сделай это сейчас, и не таким извращенным способом. — Не преувеличивай. Ты не умрешь. — Я не могу без дозы, не могу! — заорал Ренфилд, прислонившись к стенке. — Сможешь. Поломает немного, и всё. — Всё? Да что ты говоришь! Ты знаешь, что такое обнаженные нервы? Безумие? Боль? Одиночество? Любовь, которая разрывает тебя на части, причиняя лишь страдания? Я спасаюсь наркотиками! — Ренфилд говорил, задыхаясь и едва держась на ногах. В конце концов он сел на пол и поджал колени к груди, схватившись за голову. — Что ты несешь? — с презрением бросил Дракула. — Ты слышал себя? Все эти банальности: безумие, боль, любовь, одиночество, — он фыркнул. — Неужели ты думаешь, что один такой несчастный? Такой несправедливо забытый богом никчемный человек? — спросил он, слегка наклонившись к Ренфилду. — Да вас тысячи таких! — Он выпрямился, резко развернулся и сделал несколько шагов к окну, продолжая говорить: — Миллионы. И я среди вас. Точно такой же. Мы похожи с тобой, друг мой. Ты можешь извести себя, отрицая эту данность, но ты не сможешь отменить ее: у нас одни мечты и одна боль. Одно и то же безумие — безумие существа, брошенного на съедение самому себе, — подойдя к окну, Дракула замолчал, глядя на мокрое стекло потемневшими глазами. Ренфилд сжимал виски ладонями, слегка покачиваясь. — Мне все равно, — пробормотал он. — Мне все равно, что будет со мной. Вокруг одни тени. Одни сплошные тени. Они были всегда. И я не боролся с ними, нет. Я их звал. И сейчас зову. Я хочу к ним, — голос его сорвался на сдавленный хрип. — Всегда только тени, одни лишь тени, их все больше и больше с каждым днем, так пусть… пусть их армия заберет меня к себе. Пусть сделает своим. Всегда… только… тени… — последние слова он прошептал едва слышно, кусая губы до крови. — Если видишь тени, значит, где-то рядом есть свет, — сказал Дракула, глядя в окно. — Будешь меня лечить? — усмехнулся Ренфилд, посмотрев на графа внезапно протрезвевшим взглядом. — Ну, давай, тебе осталось сказать, что наркотики — зло, что они губят личность, делают из человека слабака и еще много прочей ерунды. — Не люблю повторять за собеседником. Еще больше не люблю говорить очевидное тому, кто и так это знает, — скрестив руки на груди, граф отвернулся от окна. — Мне твоя зависимость была только на руку. Такими, как ты, легко управлять. — Ну так достань мне дозу и управляй дальше, — сказал Ренфилд, глянув на Дракулу. Затем, уткнувшись лбом в колени, добавил с горьким смешком: — Боже, ненавижу себя за это… Граф внимательно посмотрел на Ренфилда, словно изучая его. Немного помолчав, он произнес: — Мне от тебя больше ничего не нужно, зачем мне тобой управлять? Живи так, — абсолютно безразличным тоном. — Сам. — Сам… — эхом повторил Ренфилд, подняв взгляд на Дракулу. — А я посмотрю. Понаблюдаю, — граф ухмыльнулся. Ренфилд скривился и попробовал встать. Первая попытка окончилась провалом, и он со злостью посмотрел на Дракулу, будто тот был виноват в его состоянии. Посмотрел со злостью и вызовом — ожидая, что придется защищаться от графских усмешек по поводу его неуклюжести. Но Дракула стоял, отвернувшись к окну. Ренфилд почувствовал нечто, похожее на разочарование. — Ненавижу тебя, — прохрипел он, все-таки вставая. — А ты мне безразличен. — Неправда. Зачем наблюдать за тем, кто безразличен? — Мой бедный друг, — граф обернулся, с притворной жалостью глядя на Ренфилда, — неужели ты думаешь, что я забочусь о твоей судьбе и поэтому лишаю наркотиков? Поэтому хочу наблюдать? Нет, — он скривил губы в злой усмешке, — мне просто скучно. А все это, — он неопределенно махнул рукой, — обещает быть забавным. — Ненавижу тебя, — повторил Ренфилд и вышел из столовой. Дракула снова повернулся к окну, сунув руки в карманы безукоризненно черных брюк. Дождь все лил и лил. Холодный, одинокий и неистовый в своем безразличии к окружающему миру. * * * Мина и Люси добрались до комнаты Мины молча, держась за руки. Вампиресса бесшумной тенью двигалась вслед за ними. — Спасибо за сопровождение, дальше мы сами, — повернулась к ней Мина, открывая дверь и пропуская Люси. Вампиресса слегка склонила голову и ушла. — Она тебя послушалась, — сказала Люси, садясь в кресло. — Она бы и тебя послушалась, — Мина махнула рукой и закрыла дверь. — А как насчет того, что граф говорил про замок? Он рад тебя видеть… — Ерунда! — сказала Мина, изображая беспечность. — Я не заблудилась, как он предсказывал, вот и всё. Детские страшилки. Здесь невозможно заблудиться. Граф просто нас всех напугал, чтобы мы сидели по своим комнатам и не высовывались. — Нет, — Люси покачала головой. — Я вчера вышла и заблудилась. Не нашла выхода из коридора. Никакого. И все эти тени… страх… и призраки прошлого…— она поежилась, обнимая себя за плечи. — Нет, он нас не пугал, это правда. — Да? — Мина села на кровать и с беспокойством посмотрела на подругу. Затем отвернулась, кусая губу. — Мина. — Люси присела рядом с ней. — Что происходит? — Происходит то, что мы в лапах маньяка, — буркнула Мина. — Даже двух. Ренфилд тоже хорош! — Расскажи мне, — попросила Люси, взяв Мину за руку. Некоторое время Мина молчала, глядя в окно. Затем повернулась к подруге и порывисто обняла ее. — Мне страшно. Я боюсь… себя, — она отстранилась и посмотрела на Люси полубезумным взглядом. — Ты понимаешь? Это ужасно… — Я… я понимаю. — Послушай. Послушай, я расскажу тебе всё, что говорил мне он. Как он мне это говорил. Как смотрел на меня. Как… — Мина сбилась, но быстро взяла себя в руки. Глубоко вздохнула и стала рассказывать Люси все, что произошло с ней в этом замке, и почему они тут оказались. Люси слушала ее, не испытывая особенного удивления, но чувствуя какой-то трепет и… зависть? Она даже зажмурилась, когда поняла это. Да, она завидовала Мине. Так, как любит ее Дракула… Эта одержимость… Стоп, стоп, Люси! Одержимость и любовь не синонимы. Да и у тебя есть свой поклонник. Почти такой же одержимый и безумный, совершенно не знающий ни тебя, ни того, чем ты живешь, о чем думаешь, что чувствуешь. Люси провела ладонью по глазам. Нашла чему завидовать! Протяни руку — и получишь то же самое. Уже получила. Господи, как все неправильно, глупо. И как теперь разбираться со всем этим? Сбежать бы… — Это все из-за меня, — закончив свой рассказ, Мина спрятала лицо в ладонях и помотала головой. — Нет, ты не виновата! — Люси обняла ее. — Не говори глупостей. — Если бы… — Ну, да, если бы ты не родилась, ничего бы этого с нами не произошло, — Люси посмотрела на подругу, слегка улыбнувшись, и получила в ответ кривую усмешку. Девушки еще немного посидели, обнявшись, а потом Мина прошептала: — Я ужасно боюсь, Люси. Я себя боюсь. Словно я — это уже не я. Я действительно знаю этот замок. И я, — она судорожно вздохнула, — я не могу смотреть Дракуле в глаза. Из страха почувствовать то же самое, что и он. Из страха найти ту, которая жила здесь пятьсот лет назад. Найти в себе. Я не хочу! Это вообще все бред, правда же? — она с надеждой посмотрела на Люси. — Ты ведь не веришь в перевоплощение душ? Скажи, что не веришь… — Я не знаю… Мина вцепилась пальцами в покрывало и уставилась в пол. Люси не представляла, что ей сказать. Она встала и подошла к окну, мысли путались и почему-то захотелось спать. Во сне ничего этого не будет… — Ты куда? — Мина с тревогой посмотрела на нее. — Я здесь, — вздохнула Люси. — Просто не знаю, что тебе сказать. — Ничего не говори, просто побудь рядом. Знаешь, это ужасно эгоистично с моей стороны, но я рада, что ты здесь, — Мина виновато улыбнулась. Люси молча улыбнулась в ответ, снова не найдя слов. Она не стала ничего говорить о Ренфилде, о себе, о своих чувствах. Она знала, что Мина сейчас вряд ли услышит ее, а механическое кивание головой в знак того, что тебя якобы слушают, ей было не нужно. Может быть, завтра… завтра она выговорится. Люси открыла окно и высунулась прямо в дождь, глядя вниз. А что, если… — Отсюда не сбежать, — мрачно сказала Мина, словно прочитав ее мысли. — Замок не даст, поверь мне, — добавила она и, тут же ужаснувшись собственным словам, тихонько заскулила и повалилась на подушки. Люси прилегла рядом с подругой и, уставившись в потолок, невыразительно прошептала: — Всё будет хорошо. * * * Ренфилд плелся по коридору вслед вампирессе, пытаясь вспомнить, с ней он провел тот злополучный вечер, или нет. Не то, что бы его это сильно волновало, но зато голова была занята мыслями не о дозе и не о Люси. Люси… Он уже не знал, чего хочет больше — шприц с наркотиком или ее объятий. И это незнание вызывало в нем столь сильное отвращение к себе, что начинало тошнить. Или, быть может, тошнота — это всего лишь признак ломки? Ренфилд едва не завыл от отчаяния и почти врезался в вампирессу, которая внезапно остановилась. Впрочем, внезапно это случилось только для него. Глядя в пол, Ренфилд зашел в свою комнату, закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Ухмыльнувшись, он подумал о том, что похож на арестанта, а вампиресса — на его конвоира. Вляпался так вляпался. Сам во всем виноват. Из-за него они все здесь, только из-за него. Из-за его слабости, безумной страсти и затуманенного разума. Тошнота сделалась сильней и вдобавок к ней Ренфилда начало знобить. Он размотал повязку на руке и, приняв горячий душ, улегся в кровать, плотно закутавшись в одеяло. Легче стало, но ненадолго. Озноб усилился, заныла шея, а за ней плечи, и спина, а потом, казалось, все тело превратилось в один сплошной нерв. Ренфилд заметался по кровати и застонал, прикусив губу и отчаянно пытаясь не впасть в забытье… * * * Люси снилось, что она стоит на подоконнике и пытается спрыгнуть, но ветер не пускает ее, упираясь кулаком в грудь, а сзади кто-то держит взглядом, и ноги словно приросли к мрамору, который почему-то гудит, и гудение его постепенно переплавляется в слова: «Комнату… пора… комнату… пора… пора… в свою комнату… вам пора…» — Вам пора в свою комнату, — монотонно повторяла рыженькая вампиресса, стоя у порога. Люси резко села на кровати, испуганно озираясь и глотая воздух. Мина лежала рядом и спала, вцепившись обеими руками в подушку. Кое-как успокоившись, Люси посмотрела на вампирессу. — Я хочу остаться здесь. — Вам пора в свою комнату, — повторила та, глядя в стену. — Я хочу остаться здесь, — Люси упрямо сжала губы. — Вам пора… — Замолчи! — Люси немного повысила голос. Робот она, что ли, эта рыжая? Вампиресса с безразличием посмотрела на девушку. — Граф велел вам идти в свою комнату. Он здесь хозяин. Его надо слушаться. — Вот ты и слушайся, а я ему не служанка, — сказала Люси, укладываясь обратно. Мина слегка пошевелилась, но продолжила спать, все так же держась за подушку, словно за спасательный круг. Интересно, что ей снится? — Граф велел… Вампиресса сделала пару шагов к кровати, но в этот момент в комнату вошел Дракула и, едва коснувшись рукой плеча рыженькой, спокойным голосом произнес: — Ступай, я сам разберусь с ней. Люси второй раз за последние пять минут резко села на кровати и широко открытыми глазами уставилась на графа. Вампиресса повернулась к хозяину, и, склонив голову, бесшумно удалилась из спальни. Люси подтянула колени к груди и обняла их. Слегка насупившись, она стала смотреть в окно. Дракула едва заметно ухмыльнулся и, обойдя кровать, сел в кресло. Теперь он попадал в поле зрения Люси и в то же время мог рассмотреть спящую Мину. А сон ее был хоть и крепок, но так беспокоен… Граф сжал кулаки, но тут же расслабился и положил руки на подлокотники кресла. — И долго вы будете упрямиться? — спросил он, глядя на Люси немного насмешливо. Она не удостоила его ни ответом, ни взглядом. Улыбнувшись, словно именно такой реакции он и ждал, Дракула откинулся на спинку кресла, слегка запрокинув голову и закрыв глаза. Люси продолжала молча рассматривать оконную раму так, словно та была самым интересным на свете объектом для изучения. Хватило ее ровно на пять минут. Слегка прикусив нижнюю губу, она перевела взгляд на графа. Осторожно любопытствующий, готовый к обороне, колючий и немного злой взгляд. Люси хотелось углядеть в Дракуле что-нибудь гадкое, почувствовать холод и страх, что она испытала тогда, в баре. Но, повернувшись к нему, она растерялась, потому что в кресле сидел обычный мужчина, очень уставший, с тенью горечи под глазами и тяжестью греха на плечах. От него веяло почти человеческим теплом. Люси даже слегка подалась вперед, так любопытно было это новое ощущение. Дракула открыл глаза, глядя куда-то в потолок. Люси крепче обняла колени и уткнулась в них подбородком, слегка вжав голову в плечи. Глаза ее ждали, словно затаившиеся охотники — ждали, когда Дракула заметит их. Заметит и ответит взглядом. Каким? А вот это и было целью охоты. Добычей. Добычей любопытства Люси. Она дышала медленно и тихо, а когда он посмотрел на нее, на мгновение задохнулась. Добыча была что надо: усталая, скрывающая за прозрачной пеленой горькой усмешки бездну боли. Этот взгляд притягивал теплом, для которого не нашлось места в мире, и пугал отчаянием, которое переполнило его и не только его вселенную. — Что вы так на меня уставились? — усмехнулся Дракула и в глазах его зажглись лукавые огоньки. Люси отвернулась, ничего не сказав. Дракула, Дракула, кровавая легенда… Интересно, насколько сильным нужно быть, чтобы скрываться ото всех и от самого себя? Или — насколько слабым? А где брать силы, когда живешь, нет — существуешь вот так… Ее размышления прервал голос, раздавшийся прямо над ухом: — Уже нарисовали себе образ романтического героя или мне еще подождать? — Дракула стоял возле кровати, склонившись над Люси. На лице его сияла глумливая улыбка. — Что? — Люси моргнула, не совсем понимая, о чем он. Но секунду спустя она уже сообразила и, чувствуя, как закипает, гневно посмотрела на графа. — Да вы… Она фыркнула, не найдя слов и, поднявшись с кровати, направилась к выходу. — Я — что? — с искренним любопытством спросил Дракула, и, обогнав Люси, вежливым жестом открыл ей дверь. — Позвольте вас проводить, сударыня. — Вы паяц! Шут, вот вы кто! — одарив его возмущенным взглядом, Люси бросилась вон из комнаты. — Заблудитесь! — вслед ей шепнул Дракула, но шепот его волшебным образом достиг ее слуха так, словно бы он говорил ей на ухо. Люси сделала еще пару шагов, потом остановилась и медленно обернулась. Граф стоял к ней боком, держась за ручку двери, и смотрел на спящую Мину. Весь гнев Люси куда-то испарился, а через пару секунд ей показалось, что она подглядывает за чем-то очень интимным. Она отвернулась и неторопливо пошла прочь. — Ищете приключений? — Дракула почти сразу же оказался рядом с ней, отставая на полшага, так, чтобы она не видела его, но ощущала его присутствие. Люси вздохнула и вместо ответа произнесла: — Она боится. — Вы очень любезны, спасибо, что напомнили, — ледяным тоном сказал граф, и, взяв Люси за предплечье, развернул и повел в другом направлении. — Вам туда. — Она не вас боится, — тихо и устало проговорила Люси. Граф сильнее сжал ее руку, не заметив этого. — Не меня? — переспросил он, метнув на Люси недоверчивый взгляд, который в то же время был полон надежды. — Впрочем, не повторяйтесь, я понял. Не меня. — Нет, — она помотала головой. — Не поняли. Они дошли до ее комнаты и остановились возле двери. Дракула продолжал держать девушку за руку, все сильнее сжимая ее. — Вы так в этом уверены? — он посмотрел в глаза Люси. Зло посмотрел. — Пустите, у меня синяк будет, — она не отвела взгляда, лишь тихонько вздохнула. Дракула, словно очнувшись, взглянул на свои пальцы, вцепившиеся в предплечье Люси, и медленно разжал их. — Все будет хорошо, — сказала она, не глядя на графа, и скрылась в комнате, бесшумно закрыв дверь. Дракула смотрел перед собой словно сквозь пространство, ничего не видя и ничего не чувствуя. Вдруг навалилась полнейшая апатия. Опустошенность внутри него заявила о себе во весь голос. Она не причиняла боли, не мешала, но она говорила — «я есть!». Он чувствовал ее, слышал ее, но описать бы не смог. Она была ничем, и превращала в ничто его самого. Он ощущал ее так, как, наверное, ничто ощущает ничто внутри себя и вокруг себя. Если ничто вообще может ощущать… Дракула прислонился лбом к холодной стене и закрыл глаза. Прежнее намерение — пойти в спальню к Мине и снова провести там ночь, сидя в кресле — уже не вызывало в нем никакого энтузиазма. Он ничего сейчас не хотел. Он даже видеть ее не хотел. И помнить о ней не хотел. Он не хотел не хотеть. Открыв глаза и оттолкнувшись от стены ладонью, Дракула повернулся и пошел к лестнице. * * * Люси повалилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Собственные слова, дважды повторенные за вечер, звенели в ушах. «Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо… Хорошо…» Кому она это говорит? И кто скажет это ей? Снова отчаянно захотелось плакать, и снова не было слез. Полежав так какое-то время, Люси решила принять ванну, чтобы попытаться хоть немного расслабиться. Это не очень помогло, но зато целый час был позади. Натянув халат, она подошла к шкафу и открыла его. Он был полон одежды. Одежды ее размера. Ах, какая прелесть! Как вы заботливы, дорогой граф! Люси с треском захлопнула дверцы шкафа и снова плюхнулась на кровать. Минут пять она сердито разглядывала потолок, но потом женское любопытство взяло свое, и Люси отправилась проводить ревизию в шкафу. Оставшись вполне довольной своим новым гардеробом, она не удержалась от соблазна и примерила темно-синее вечернее платье. Простой покрой, длина — почти до пят. Открытые плечи, тонкие бретельки. Вроде бы ничего особенного, но как сидит! И как оно ей к лицу… Глядя на себя в зеркало, Люси даже улыбнулась. Но улыбка тут же стекла с лица, а сердце ухнуло в пятки, потому что за стеной кто-то застонал… Кто-то! Это же Ренфилд! Ренфилд… Люси скомкала ткань платья на животе и нервно сглотнула. Раздался еще один стон, более громкий, затем еще один, и еще… Люси толкнула дверцу шкафа, и как есть — босиком и в вечернем платье — бросилась из комнаты.