Роботы утренней зари

Когда автомобиль остановился у дома Анны, Дин не стал спешить выходить. — А далеко отсюда до дома Рафаэля? – спросил он. — Минут пятнадцать, — ответила Анна. – Времени у тебя ещё полно. Пойдём, я покажу тебе твою комнату. — Может, мы с Касом лучше пройдёмся пешком? – спросил Дин. – Я бы хотел посмотреть город и кое-что обсудить. — Не думаю, что это хорошая идея, — тут же отозвался Кас, и Дин нахмурился. Кас считает, что Дин не в состоянии пережить небольшую прогулку? — Действительно, — тут же согласилась с Касом Анна. – Помнишь, чем закончилась наша прогулка по саду? Кас, который услышал об этой самой прогулке по саду впервые, нахмурился, но вслух сказал другое: — Я имел в виду не это. Перед разговором с Рафаэлем нам лучше обсудить стратегию. Посмотреть город можно и потом. Дин подозревал, что он не вполне искренен, но оценил, что Кас решил пощадить его гордость; и вообще-то он был прав. Прогулка в любом случае была бы стрессом, а устраивать себе стресс перед допросом – не лучшая идея. — Тогда поедем, но не прямым путём, — сказал Дин. – Чтобы приехать как раз к шести. — Ладно, — неохотно согласилась Анна. – Позову робота, чтобы забрал вещи, и присоединюсь к вам. — Ты с нами не едешь. — Что? Я шериф, Дин! — Вот именно. Пусть Рафаэль думает, что разговаривает с теми, кто ничем ему не угрожает. Анна сердито закусила губу. — Знаешь, — сказала она, — я думала, что переезжаю на планету, свободную от предрассудков. Что здесь я буду собой, а не ограниченным стереотипами образом. В какой-то мере это так… но многие по-прежнему не воспринимают меня как детектива всерьёз, потому что я женщина. — Ты знаешь, что я воспринимаю тебя всерьёз, — искренне ответил Дин. – Когда мы с Касом вернёмся, я с удовольствием послушаю о твоих раскрытых делах и вообще о твоей жизни. Но я правда считаю, что к Рафаэлю нам лучше поехать без тебя. Выражение лица Анны смягчилось, и она кивнула. — Когда вы вернётесь, сравним все наши данные, — сказала она. – Я подготовлю свою аналитику. И твою комнату. — Спасибо. Анна вышла, и Кас отдал водителю-роботу приказ: — Круг по Первой и Двенадцатой, а потом в сто одиннадцатый квартал. И затемните стёкла. — Надо же, у вас всё пронумеровано, прямо как у нас, — фыркнул Дин, когда автомобиль тронулся с места. – Я думал, у вас будут какие-нибудь поэтичные названия. Типа улицы Покорения Утренней Зари. А зачем мы затемнили стёкла? — Во-первых, тебе может грозить опасность. Дин нахмурился. — Раньше ты об этом не говорил. — Уверен, что ты сам это понимаешь. Да, наверное, Дин должен был бы понимать, что кое-кому здесь будет невыгодно раскрытие правды. Но, кажется, рядом с Касом он просто забывал, что в мире существуют какие-то опасности. — Ладно, — он решил оставить это на потом. – А во-вторых? — Я хотел бы тебя поцеловать. — Как не профессионально, — Дин расплылся в улыбке, но потянулся к нему первым. Вообще-то он думал, что парой поцелуев всё и ограничится; всё-таки они находились в машине, а на переднем сиденье был робот. Дин, конечно, знал, что роботы-водители настроены исключительно на вождение и ещё оказание первой помощи в случае чего, а ещё что они не слушают разговоров пассажиров и не подглядывают за ними, но… Однако ладонь Каса вскоре опустилась на его пах, сжимая член сквозь ткань брюк. — Я хочу кое-что попробовать, — сказал Кас. Дин только кивнул. – Я не уверен, что у меня получится. И что тебе понравится. Я только читал об этом. — Пробуй, — приказал Дин; вообще-то он терпеть не мог приказывать Касу, но в противном случае тот бы наверняка так и не решился, а Дину ужасно хотелось узнать, что такое он хочет попробовать. Кас расстегнул его ширинку и наклонился, нерешительно останавливаясь в паре сантиметров от его члена. О боже. Дин не знал, где это Кас читал про минет, но был безмерно благодарен автору этой книги. Кажется, Касу требовался новый приказ (серьёзно, он считал, что Дину может не понравиться такое?), и Дин с силой подтолкнул его голову вниз. Кас понял, и уже спустя секунду член Дина оказался у него во рту. Дин рвано выдохнул. Это было… совсем по-другому. Во рту у Каса было не так жарко, как у человека, но всё же приятно тепло; можно было бы, конечно, попросить его чуть поднять температуру, Дин знал, что он это может, но ему хотелось помнить, кто именно его ласкает. Губы у Каса на ощупь были совсем как у человека, но внутри его рот ощущался совсем иначе. А ещё, конечно, Кас без проблем мог заглотить его член во всю длину, не подавившись, он не мог забыть о зубах и случайно причинить Дину боль, и у него не могла заныть челюсть или затечь шея, и у него, боже-боже, был невероятно проворный и сильный язык, и Дин впился в его волосы обеими руками с такой силой, что любой человек бы уже возмущённо отстранился, но Кас и бровью не повёл; в общем, Дин не винил себя в том, что кончил быстрее, чем когда-либо, и беспомощно обмяк на сиденье, не в силах пошевелиться. — Сейчас, — пробормотал он, когда Кас аккуратно застегнул его ширинку. – Минутку. Я сейчас тоже… Чёрт, Кас проглотил всё, до последней капли. — Не стоит, — ответил Кас, коротко поцеловав его. – Не думаю, что тебе пойдёт на пользу попадание в организм моей технической жидкости. — Ну, — игриво ответил Дин, — она уже вроде как попадала в мой организм. — Не стоит, — повторил Кас. – Кроме того, мне не обязательно эякулировать, чтобы получить удовольствие. Твоего оргазма было вполне достаточно. Я ведь по-другому устроен. Тут Дин быстро пришёл в себя, кое-что вспомнив. — Да, кстати об этом, Кас, — кашлянул он. – Мы вот говорили о тестах… И я подумал… Раз Новак так заморочился, создавая, кхм, твой член и всё такое… он ведь… — Да, Дин, — мягко ответил Кас. – Он проверял в том числе и работоспособность этой части тела. Дин закрыл глаза. — Что он делал? — Попросил меня ласкать себя. — И?.. — Я подумал о тебе и кончил. Кажется, доктору Новаку это не понравилось. Судя по тому, что Р. Эммануэль от этого не возбудился, полагаю, он ждал от меня того же. Кроме того, он отчитал меня за растрату технической жидкости. И удивился, что её осталось так мало. — О, — Дин поёрзал. – А после Солярии… — Я позаимствовал определённое количество этой жидкости у солярианских роботехников. — И они вот так просто с тобой поделились? — Я их в это не посвятил. Дин изумлённо уставился на Каса. — Хочешь сказать, ты её украл? — Это был не первый раз, когда мне довелось это сделать. Дин хотел было задать вопрос, но его осенило. — Ты украл деньги, чтобы послать мне телеграмму. — Я плохой робот, — со всей серьёзностью ответил Кас. — Я бы тебя отшлёпал, — фыркнул Дин. – Но, боюсь, ты даже не почувствуешь. — Эта сторона человеческих взаимоотношений мне никогда не нравилась. Но, Дин, я говорю серьёзно. Со мной что-то не так. Несколько раз мне приходилось говорить доктору Новаку неправду. Дважды я совершал кражу. Р. Эммануэль считал, что это недопустимо, да я и сам так считаю. — Кстати об этом, — кивнул Дин. – Новак всё твердил, что Эммануэль ни с кем кроме него разговаривал, но это брехня. Вы наверняка разговаривали постоянно. Просто Новак не подумал о тебе, потому что ты робот. Ему и в голову не пришло, что вам есть о чём поговорить. О чём вы говорили? — О тебе, — сказал Кас. — Что? — Всё необычное в моём существовании было связано с тобой. В остальное время я был обычным роботом. Как и Р. Эммануэль. Ему не было чем со мной поделиться, а я рассказывал ему о тебе и о наших расследованиях. — Ты сказал ему, что мы… — Я сказал ему всё. — А он? — Он не понял. Он правильный робот; он сказал, что мы не можем испытывать чувств. И сказал, что это не похоже на что-то хорошее. Сказал, что это не любовь, а одно страдание, ведь мы никогда не увидимся. Дин тяжело вздохнул. — Мне жаль, Кас. — Не о чем жалеть. — Ну, мне жаль, что ты не нашёл в нём друга. — Роботы не могут быть друзьями. То, что мы не подружились, только подтверждает мою неправильность. Мои отличия от других роботов не были заложены доктором Новаком, ведь Эммануэль был нормальным. Со мной что-то не так, Дин, и ты должен об этом сообщить. — Уже бегу, — фыркнул Дин. – Кас, прежде чем говорить, что Эммануэль был нормальным, давай узнаем, от чего он загнулся. Может, он был с дефектом. — Думаю, дефект скорее у меня. — Прекрати, Кас. Ты не такой, как все. И это хорошо. Это не дефект. — Возможно, ты передумаешь, когда изучишь результаты наших с Р. Эммануэлем тестов. — Ты ведь не против, что я их увижу? — Конечно, нет. Почему я должен быть против? — Может быть, это личное. — У меня не может быть ничего личного. — Ага, — лукаво улыбнулся Дин. – Поэтому ты скрывал от Новака расходование этой своей жидкости и отправку телеграммы. Кас опустил голову. — Ты прав. Но мне нечего скрывать от тебя. Возможно, ты всё же примешь решение о моей неправильности и посоветуешь доктору Новаку меня уничтожить. — Серьёзно, Кас, прекрати об этом говорить. Никто тебя не уничтожит. Ни за что. — Спасибо, Дин. Я ценю это, но надеюсь, что ты примешь верное решение. — Да уже принял. Всё, хватит об этом. Что там с этим Рафаэлем? Я о нём ни черта не знаю кроме того, что он соперник Майкла на выборах. — Рассказать тебе о его политической программе? — Нет, мне хватило того, что он против Земли. Что он за человек? Из какой он семьи? — Никто не знает. — Ну да, — проворчал Дин. – У вас же тут нет семей. Так что, и друзей у него нет? Что о нём в газетах хотя бы пишут? — Ничего о его личной жизни. У него даже партнёра не было много лет, по крайней мере, нам об этом не известно. Дин вздохнул ещё тяжелее прежнего. — Понятно. Разберёмся на месте. Ладно, и не такое видали.