***
На холодный пол упало бесчувственное тело вампира. Окружавшая его толпа остановилась, все глазели и не знали, что случилось и что делать. Иные столпились, не пропуская дозорных, поставленных санитарами при подобных случаях. — Разошлись! — крикнула Иная, поставленная главной. Низшие разошлись, давая проход двум Темным, которые сразу подхватили и унесли уже мертвое тело. Остальные, как стояли и не могли произнести и звука, так и остались, смотря вслед уносящемуся телу. Кирая. Теперь пришла его очередь… — Уже пятый за два дня, — как бы невзначай начали шептаться несколько Низших Темных. — А если следующим буду я? — А я?! Ты обо мне подумал?! Все боялись за свои жизни, так и не замечая, что только одна девушка не обращала на это никакого внимания. Фелисия бесчувственно смотрела в стеклянные глаза Кираи, пока дозорные не скрылись за дверями. Ее мысли были заняты только тем, как не открыть заново закрытые на множество замков воспоминания.***
Кай непроизвольно дернулся, отрывая свое лицо от оконной рамы. Он и Рейта спали в машине, чародей — откинув спинку сидения назад. Весь вечер и ночь они ходили по району, расспрашивая людей, Светлых Иных и пугливых Темных, живущих здесь, ища хоть одну зацепку о местонахождении Ширу. Но пока ни одной не нашли. Маг почувствовал странное колыхание откуда-то издалека, оно начиналось где-то вдали, очень далеко, чтобы понять, что это, но при этом быстро металось в другое место, уже ближе к ним. Кай закрыл глаза, пытаясь прочувствовать ближний источник. Он почти нашел, подобрался очень близко, как его захватил огонь. Огонь, такой же, что и в тот день. Он не помнил всего, но что помнил — повергало его в панику, лишая его чувств и связи с реальностью. Перед глазами промелькнуло лицо женщины, очень похожей на него самого, а затем и ее мужа, которых потом охватило красным, на смену которого ступил обжигающий огонь. Кай изо всех сил пытался не задрожать, но не получалось. Мелкая дрожь пробила все тело, нарастая с каждой секундой. Маг обнял себя за плечи, с силой сжимая их, чтобы пережить это погружение снова. Знакомые и близкие сердцу лица, холодное лицо, перекошенное зверским инстинктом, кровь, море крови, два золотых кольца, не имеющих права разделяться, а затем жар, треск, холод… Маг начал дрожать еще сильнее, едва не доходя до состояния в бильярд-клубе, зрачки мутнели с неестественной скоростью. Вдруг, находясь почти на грани, Кай услышал мягкий женский голос в своей голове: он сломал его телепатическую защиту. «Тебе еще рано, Кай-кун. Не стоит мучить себя воспоминаниями. Не надо… Ты еще нужен…» Светлый с подозрением оглядывался вокруг из окна, пытаясь понять, кто смог это сделать, хоть он неочень много и видел перед собой. Чтобы сломать такую защиту нужно быть не только очень сильным, но и достаточно близко. «Не ищи меня взглядом. Не найдешь. — продолжал медленно и успокаивающе говорить женский голос. — Может тебе рассказать какую-нибудь историю? Я слышала, тебе становится лучше, когда что-то рассказывают…» «Если ты… — начал думать Кай в ответ на телепатическое обращение, но запнулся. — Кто ты?» «Тот, кого ты ищешь. Но, вот проблема, я не знаю ответа на этот глобальный вопрос. Время еще не пришло…» «Как это „не знаешь“? — уже с ужасом ответил Кай, возвращая ясность взгляду. — Как „время еще не пришло“?! Что нам делать?!» «Ждать. Надеяться. Мучится от голосов снаружи, пока не подойдет время и море не разделиться поровну… Ты ведь слышишь эти голоса, нет?» «Нет. Не слышу ничего, кроме города, — уверенно ответил маг. Его тряска медленно исчезла, и он забыл о том, что вызвало его нескончаемую панику. — Тишина пригорода и… мелодичный храп Рейты…» Девушка издала счастливый смешок, Кай сам невольно улыбнулся. «Рейта, Рейта… Да… Несчастный он…» «В каком смысле несчастный?» — поинтересовался маг, прислонившись к окну и смотря на улицу, и начиная успокаивающе крутить кольца на шее. «Прости, но права говорить не имею. У нас, писарей, тоже есть некоторые плавила и запреты. Но могу немного рассказать о нас… Интересно?» «Зачем ты общаешься со мной? Какой в этом смысл?» «Никакого. Мне просто хочется поговорить с кем-нибудь, кто не просиживает штаны в одной комнате без каких-либо возможностей узнать хотя бы новости в стране. Почему именно ты? Просто. Ты — это ты. Типично для женской логики, верно?» «Да, бывают таких замахи… Ты сидишь дома постоянно?» «Да. Раньше было желание выйти, но потом прошло. И работу ведь никто никогда не отменял…» «Какая у тебя работа? — Кай непринужденно говорил с ней, даже не пытаясь что-то выяснить. Он с каждой минутой разговора ощущал легкость, и ни о чем больше не думал. — Я вот в Ночном Дозоре работаю. Так себе работа иногда бывает.» «Знаю, бывала… Я пишу о событиях в стране. Все в хронологической последовательности, кто, где, когда, как и на что повлияло. Можешь не удивляться. Мой учитель тем занудой был, что не верит ни новостям, ни газетам, и мне привил. Я называю это „гадаем по Сумраку“. Действенней, чем человеческие средства массовой информации.» «Не знал, что есть подобная профессия у Иных…» «Есть такие по миру, большинство в огромных странах, так же, как и Инквизиция. Тут еще и обстоятельства, и личный интерес играет.» «Ты ведь не враг мне?» «Никаким. Я на нейтральной стороне. Меня не особо интересуют ваши разногласия. Мое дело — записывать. Но честно признаюсь, когда все абсолютно спокойно — скучно, но когда идет апокалипсис — это просто ужас: не успеваешь написать одно, происходит другое. Человек умирает раньше, чем ты сможешь понять, что он умрет. Ад на земле. И плюс есть вероятность, что тебя тоже… Гкх-х-х. Вот и все. Труды насмарку.» «Забавно… — улыбался Кай. — Хотелось бы посмотреть на твои труды. Это возможно?» «Да, возможно, только твой начальник тебя не подпустит. Вы же все на маячках, на радарах. И приближаться ко мне права никакого не имеете. Нарушение какой-то там статьи в Кодексе… Честно, бред. Какая-то бумажка может мешать и человеку, и Иному. С каких пор миром повелевает кусок переработанного дерева?» Кай не заметил, как уже откровенно смеялся, забыв про спящего рядом чародея. «А как же ты? Ты тоже работаешь со словами и бумагой.» «Я служитель, а не повелитель. Вещи разные. И смотри не зевай: Рейта проснулся.» — Маг осторожно обернулся, смотря как Рейта сонно потирает глаза и зевает. — «И, кстати, у тебя красивая улыбка. Улыбайся чаще.» Маг опешил, заторможено отвечая «Прости, что?», но послание так и не дошло. Ширу прервала мысленное соединение, восстановив защиту Кая. Рейта странно посмотрел на мага, который беспорядочно рыскал глазами, как будто потерял что-то очень-очень важное. — Эй, все нормально? — осторожно спросил чародей. Кай медленно повернулся, также медленно все шире и шире улыбаясь, наконец вникнув в смысл сказанных ему слов. Рейта удивленно разлепил полусонные глаза, маг улыбался настоящей светлой улыбкой, которой никто никогда не видел. Чародей, не отрывая от напарника взгляд понял, он влюбился. Только что. — Да, все отлично. Мы имеем право вернуться и доложить все Урухе? Рейта взглянул на часы на руке, подвернув рукав. — Да, время как раз, как он любит: с утреца в четверг. — Тогда погнали. Маг повернул ключ зажигания, зажимая педали. Рейта не переставал удивляться перемене своего напарника, замечая, как он начал смотреть на дорогу. Маг игриво нажимал на педаль, пробуксовывая, а потом сорвал машину с места с громким визгом шин. В этот раз он гнал сам и с диким удовольствием.***
В полдень, в кабинеты к своим главам прибежали дозорные, сбивая все и вся на пути, имея приказ «письмо с данного адреса — наипервейшей важности. Получите — в ту же секунду доставить». Одновременно оба дозорных открыли двери, переводя дыхание и с почтением делая поклоны. Аой смотрел на диск дневного солнца, не оберегая глаза — просто незачем, ведь он буквально ослеп, смотря на него с самых первых дней. Всевидящие глаза Высшего — так они называли эту способность экстремального искривления хрусталика и изменения ширины зрачка. Иногда казалось, что он и вовсе не имеет ни радужки, ни зрачка, когда Темный смотрел на солнце или когда эти черные глаза тонули в тени; но видел все, что не видят человеческие глаза. Уруха был точно таким же. Та же способность глаз, измененная лишь тем, что не так сильно развита в направлении темноты, ведь Высший Светлый сам мог создать для себя свет во тьме, чтобы спасти свои глаза. Высший Светлый наконец смог разобраться хотя бы с половиной тех бумаг и раскладывал их по папкам, ставя их обратно на полки в том порядке, который он создал. Услышав входящего, он обернулся, тем же не выспавшемся, немного туманным взглядом глада на Светлого. Но Уруха уже привык, давно привык не спать неделями, скрываясь, чтобы его не съели дикие звери. Дозорный ждал, не понимая, куда ему ступить, чтобы не испачкать ни один листок. Высший вытянул вперед руку, призывая протянуть ему письмо, что Светлый и сделал. — Отпускай. И можешь возвращаться. Подчиненный последовал приказу, отпуская конверт, он ожидал, что тот медленно будет плыть вниз, но он застыл в воздухе, будто его держит кто-то другой. Не решаясь спросить и встревать в это, дозорный ушел, плотно за собой закрыв магическую дверь. Высший ухмыльнулся, понимая, кто держит письмо. Он всплыл из Сумрака в реальный мир, не отпуская конверт. Незнакомец был невысок, конечно, если сравнивать с Урухой; его волосы были белого цвета, но больше половины заляпаны бордовой кровью. И это было так для него естественно, будто она впиталась в волосы и их ни за что и никогда не отмыть. — Не думал, что ты когда-либо обратишься к писарю. Хотя… Я даже не представлял, что такие еще остались. Они же только у ангелов бывают, и только один… — Времена меняются, как бы я ни хотел этого. Ты давно не появлялся здесь. Нравится это время? — Я был лучшего прогноза… Думал, что будут летающие, как птицы, машины. Я ведь не видел даже механизмы до этого времени. — Я бы тоже удивился, появляясь раз в несколько столетий. — Уруха вырвал конверт из посторонних рук, распечатывая его и внимательно читая ответ. — Так зачем же ты пришел? — У меня намечен разговор. Ты тоже должен в нем участвовать, Такашима. — Не называй это имя, — яростно глянул на него Светлый, затем вновь опуская взгляд в письмо. — Оно слишком… — Мелочное?.. — с сомнением спросил беловолосый. — Оно напоминает мне лишь о мальчике, а не о Великом Светлом. — Все-таки мелочное… Идем быстрей, Уруха. Мой старший брат не любит ждать, а я не люблю опаздывать. Уруха запихнул письмо обратно в конверт, засунув его в карман белого жилета, надевая его на белую рубашку. Этот человек никогда не звал его с собой, никогда не намечал встречи, качающиеся его. Что-то должно было перемениться на месте этой встречи. И Уруха чувствовал это, но не боялся: он лишком много прошел, чтобы боятся кого-то или что-то. Нужно сделать шаг в неизвестность, если она тебя ждет.***
Аой обернулся на трясущегося дозорного, он был новеньким, но тем более он был осведомлен о силе и слабоватой выдержке Темного еще и благодаря преувеличивающим возможности Высшего сплетням. Младший по ступени Темный вздрогнул, заметив полностью белые глаза Высшего, которые медленно наливались черным цветом, начиная показывать узкий зрачок. Дозорный осторожно прошел к столику, на котором стояла доска с шахматами, не тронутая с того дня, оставил на нем конверт и удалился, запнувшись о край коврика, неуклюже убегая прочь. Аой, смотря за этим цирком, весело усмехнулся: нечасто он видит такое, нечасто… Он раскрыл письмо, вчитываясь в аккуратно выведенные иероглифы, он успел прочитать только «Спасибо за подарок…», как из Сумрака появился Каин, опровергая все правила приличия: постучаться в дверь, спросить «можно войти». — Можно украсть тебя на пару часов? Аой изогнул бровь на неожиданный тон: — Я тебе барышня или Высший Темный? — Связавшийся с общим информатором, вот ты кто, — сняв и невозмутимо отряхивая шляпу, ответил Первый Убийца. Высший буквально вспыхнул, злясь на свою оплошность, ведь в этом тоне он понял, что общий — с Урухой. Как можно было? Какой же идиот… Надо было самому все поверить, а не доверять кому попало, даже если это приближенные Иные. — Зачем пришел? — зашипел Аой, буквально сминая в руках бумаги. — Взять тебя на встречу. Очень надо. — Это встреча — не очередная пьянка случаем? — Какого же ты плохого мнения обо мне, старый друг… Нет. Ни в коем случае! Деловая встреча. Пойдешь? — А мне какой резон? — безынтересно произнес Аой, про себя чертыхнувшись, разглаживая письмо, которое не дочитал. — Оно может переломить ход в твою пользу. Высший остолбенел. У него есть возможность выиграть. Правда?.. Он поджег письмо в руках, и бросил его на пол. Бумага успела сгореть за пару секунд в воздухе, не оставив даже пепла. Каин незаметно ухмыльнулся, видя яркие искры в этой полнейшей темноте. Аой надел свой темный плащ, доставая из кармана пачку сигарет, а из нее — предпоследнюю. — Веди.***
— Как это он ушел?! — наорал на секретаря Рейта. Хотя этот секретарь был лишь для вида, когда простые люди по ошибке забредают в здание и рыщут по этажам. Поезда неожиданно затянулась намного дольше, чем они предполагали. — Полчаса назад. После того, как ему принесли письмо, — спокойным голосом, перебирая какие-то справки или мелкие листочки, ответила секретарь. Она хоть и была человеком, но иногда казалось, что вот-вот и она превратится посреди какого-то разбирательства в жабу. — Какое, нафиг, письмо?! От кого? — Спросите у почтальона. Это прозвучало настолько холодно, что Рейта буквально не выдрал у себя пару блондинистых прядей со злости. Они уже вот полчаса, если не час, пытаются попасть к Урухе, который «ушел полчаса назад». Чародея никогда не останавливали и не задерживали, будь Высший у себя или нет: Рейта всегда спокойно ждал начальство в кабинете, а тут с какой-то стати остановили. И явно, хорошенько так динамят. — Я уже какой раз это повторяю: меня не волнует, есть он или нет, меня всегда пропускали — и я и в этот раз пройду. И ищите сами своего человека-почтальона. Велик ему купите, если не скажет адрес отправителя! — взревел чародей. Хорошо, что он не умеет кидаться огненными шарами и с огненными чарами не работает, иначе сгорело бы все к чертям собачьим… — Рейта, давай отойдем от греха подальше… — тихо проговорил маг, хватая напарника за руку, и отводя его к лестнице. Рейта непроизвольно вздрогнул, ощутив руку мага на своем предплечье. Чародей остановился, закрыл глаза и вдохнул поглубже. Выдохнул так же глубоко. — Ладно… Что ты предлагаешь? — Подождать, хотя бы. Уруха, насколько я знаю, всегда возвращается к плановой проверке. — Чародей начал сверлить мага взглядом: время этой проверки уже давно прошло, и они опоздали на нее часа так на четыре, пытаясь вернуться обратно в город. — Хотя бы к вечерней… — Что ж… — Рейта неопределенно пожал плечами, смотря куда-то в стену. — Давай ждать. По Сумраку прошлась сильная волна. Даже на более глубоких слоях остался отголосок от нее. Она исчезла так же быстро, как и появилась, словно взрыв. Чародей обернулся в сторону источника, прикидывая, что находится в той стороне города: — Ты почувствовал? Рейта обернулся на Кая, задав вопрос. Маг застыл, расширив глаза; он не мог пошевелить даже пальцем, если бы очень захотел. Его начало бросать в холод. «Такое же чувство… В точности… Оно… После него началось все остальное. Бежать. Нужно бежать… Куда-нибудь. Пожалуйста, беги!» — Кай? — Рейта встряхнул мага за плечи, но не помогло: он даже не обратил внимания. — Кай! — Взгляд затуманивается, а ноги начинаются трястись. Паника, нечеловеческий страх. Нужно бежать, бежать… Хлопок. Маг отклонился назад, схватившись за горящую щеку. Рейта врезал ему, очень сильно. От такого сильного удара у Кая зазвенело в ушах. Чародей схватил его за жилет, подтягивая к себе так, чтобы их лица были на одном уровне. — Не смей. — прорычал блондин, зло смотря в растерянные глаза мага. — Не смей больше меня так пугать! Я тебе голову оторву, если еще такое повторится! Я в ответе за тебя, в конце концов. — Я… — почти пискнул маг, отводя свой взгляд от этого настойчивого, даже пугающего, взгляда. — Я постараюсь… — Я обещаю, — потребовал Рейта, несильно тряхнув мага за тот же жилет. — Я обещаю… — неуверенно повторил Кай, потирая красную щеку. — Прелестно. — Рейта наконец отпустил его, поправив недавно захваченный фрагмент одежды, чтобы убрать складки на груди. — А теперь пошли выяснять, что это была за фигня, парниша.***
Уруха следовал за своим компаньоном по длинному светлому коридору. Казалось, он был бесконечным и выбраться нет ни единого шанса: ни одной двери на протяжении их пути не было, только идеально гладкие пол и стены. Высший Светлый с укором глядел в спину своего поводыря, ведь место буквально из другого мира и неизвестное ему самому. Войти в Сумрак невозможно, выйти отсюда быстро не получится. Как в клетке. Наконец перед ними появилась дверь, мужчина спокойно зашел, а Уруха остановился, не решаясь ступить дальше. Он почувствовал его. Здесь, пять метров максимум. Еще шаг, и вечный бой не на жизнь, а на смерть начнется. Нужно выждать момент, когда он не ожидает, и нанести первый удар. — Ты где там? — спросил из-за двери сопровождавший его. Светлый поджал губы, сжал кулаки, проворачивая в памяти все заклинания и чары, что он умеет создавать, чтобы как можно быстрее найти нужное, и резко открыл дверь, входя внутрь. Аой сидел в кресле, непринужденно откинувшись на подлокотник и смотря на непонятную картину на стене. Он был по другую сторону стекла и даже не обратил внимания на появление Урухи. Темный продолжал ожидать кого-то, категорически не зная, чем ему заняться. Уруха с приоткрытым ртом встал напротив большого прозрачного стекла, он просто не понимал, почему он ведет себя так спокойно, будто Урухи здесь и нет. Но он должен был его почувствовать, иначе сидящий там — не Аой. — Он не видит нас с той стороны, не слышит, и не чувствует, — попытался развеять вопросы тот невысокий человек. — Это особая комната. Она обычно как хранилище использовалась, но потом все закрыли и вывезли. — Я не… поверить не могу… — …что твой брат теперь беспомощен? — Что он так наивен… Мужчина издал презрительный смешок, и развернулся к стеклу, смотря на предмет их разговора, который абсолютно ничего не подозревал, крутя на пальцах свои кольца и звеня подвесками на браслете.***
Аой смотрел на стекло, по ту сторону которого из стороны в сторону ходил Уруха. Темный подпер щеку кулаком и, ухмыляясь, думал, насколько наивен его брат, сидящий в клетке, из которой он не может почувствовать его присутствие. Каин стоял в самом углу у стекла, звеня металлическими когтями и преодолевая желание провести ими по гладкой прозрачной поверхности. — Он такой простачок, не находишь? — смотря на Уруху, который проводил руками по стеклу, словно удивляясь, как оно сюда попало, и почему через него ничего не видно, произнес беловолосый мужчина в шляпе. — Да, я всегда знал, что без плана он — как потерявшийся ягненок. Что ты намереваешься сделать с ним? Каин повел пальцем, подходя к Темному. — А вот это уже твой выбор. Аой перевел взгляд с лица Каина на стекло, за которым Уруха стоял и смотрел в пустоту зеркала, опираясь на него рукой. Темный встал со своего места, подходя также вплотную к стеклу. Не отводя взгляда от Урухи, который внимательно смотрел в одну точку напротив него. Каин с нескрываемым интересом наблюдал это со стороны. Аой приложил свою руку на то же место, где была ладонь Светлого, и внимательно посмотрел на него. Уруха поднял взгляд прямо в глаза Аоя. Если не знать, что он его не видит и не чувствует, это похоже на что-то потустороннее, когда с невероятной злобой смотрят тебе прямо в глаза, хотя он не знает о тебе. Хочется либо провалиться под землю, либо ответно зарезать его. Но Аой смог только ответно с тихой и шипящей злостью уставиться Светлому в глаза. — Почему он повторяет за мной? Он же не должен чувствовать меня, — прошипел Уруха, но со стороны Аоя Светлый не произнес ни слова: губы того не двинулись. — Не важно. Он не слышит и не видит, как бы тебе ни казалось. Это может быть только инстинкт. Ты видишь какую ярость в этих глазах он хранит? Уруха всматривался в черные, как Тьма, глаза Темного с любопытством, как и смотрел на него с самого начала, как вошел в комнату. Эти глаза внимательно наблюдали за каждым его движением, в любой момент заставив хозяина озвереть окончательно и начать действовать. — Ты видишь моего брата? Уруха отвлекся, осматривая комнату по ту сторону, словно услышал этот вопрос. Каин стоял позади, и увидев, что Светлый посмотрел на него, начал подходить к стеклу, ставая напротив, по правую сторону от Аоя. Напротив него сразу встал и младший брат Каина, по то сторону стекла, слева от Урухи. — Ты видишь его? — спросил у Темного Каин. Аой слабо кивнул. — Мой младший брат… Я так давно его не видел… — Говорят, старший брат — это ненависть, Тьма, а младший — любовь, Свет, — произнес мужчина, зная, что услышать его сможет только Светлый. — Я сначала не верил, пока не провел параллели с нами. И я полностью убедился в правильности этих слов. Мой брат убил меня, став первым убийцей из людского рода, он убил меня, потому что я был любимым больше, чем он. — Но я не верю в ту историю, что говорят про меня и Авеля. Они не знали, на что я пошел ради него. Я уберег его от неизбежного. Своего младшего брата… Собственными руками… — Я провожу параллели между нами и вами. И я могу сделать вывод, что Аой — старший из вас, — невозмутимо высказался Авель. — А ты — младший. И он убьет тебя, как и мой меня. Уруха замер. Как это младший?! Они всегда были равны! Старшие всегда унижают младших, сколько раз такое было. Он не может быть младшим. Это значит — он должен подчиняться старшему брату, и значит, что и Ночной Дозор достанется ему. Весь Токио будет в хаосе Темноты. Он не может такое допустить! Ни за что в жизни… — Не может быть… — Поверь мне, Уруха, я ведь сын Адама. Первые не могут ошибаться. Светлый погряз в рассуждениях, он взвешивал все, что как-либо касалось и его, и Аоя. Он долго смотрел в пол, не имея возможности закончить собственный суд: не хватало чего-то еще, чтобы одна из чаш опустилась вниз. Он поднял глаза на Аоя. Тот смотрел на него, как на никчемного, слабого, как на… неприкасаемого, которому всегда приходилось выполнять самую грязную работу, не получая за нее ни грамма стоящего уважения. Это было последним, что наклонило его весы. — Мразь! — выкрикнул Светлый, пуская огненный шар прямо в хрупкое стекло, но шар, столкнувшись, растворился. — Горячо… — заметил Аой, не отходя от прежнего места. — Но я ничего не… Уруха запустил еще один, находясь очень близко к прозрачной стене, шар снова пропал, из-за чего Светлый пришел в неистовое бешенство. Аой заметил, как Уруха зол, он видит его и ненавидит, но он тоже заметил, что его заклинания не действуют. — Он целится в меня, подонок, — прошипел Темный. — Ну, давай, я вмажу тебе прямо в твое наглое Светлое лицо!.. Уруха снова предпринял то же самое, только вот он не отпускал шар, как минутой назад, а держал его, вжимая в зеркало, пока тот не иссякал. Несколько капель от оплавленного стекла капнуло вниз. Светлый улыбнулся, искривив губы в оскал, а затем взглянул на Аоя по ту сторону. Темный устал ждать и ничего не делать, смотря на лицо, которое бросает ему вызов в очередной раз. Так и хочется разбить стекло на кусочки, чтобы один из осколков попал в него. Это чувство уже привычно обоим, оно всегда такой горькой слизью течет по телу, что без него — это уже не они. Аой запустил сгусток Тьмы в отражение напротив себя. Стекло дрогнуло, но не разбилось, ни трещины не появилось. Уруха почувствовал это колебание. Оба Высшие Иные сообразили, что нужно использовать свои заклинания в полную силу, если они хотят сломать преграду между ними. Уруха создал огненный шар, едва сохраняющий свою форму, нацеливая его на прежнее место, вслед за ним, в то же место, только с другой стороны, был запущен темный сгусток, полыхая изнутри темно-кровавой энергией. Только когда две стороны сотрудничают, их общая цель может быть достигнута. И стекло треснуло, заставляя две противоположные энергии приблизится друг к другу и породить мощную волну, охватившую весь город. Под силой этой волны полегло и все стекло. Множество осколков полетело в двух Иных, но те лишь закрыли глаза, пока занавесь из острых маленьких стекляшек не полегла на пол. Оба одновременно открыли глаза, с ненавистью и злостью смотря друг на друга. Первым на противника двинулся Уруха, перескакивая оставшееся в раме острое стекло и заваливая Темного на спину. Они попытались использовать друг на друге разнообразные заклинания, но они не подействовали, поэтому им оставалось только использоваться свои тела. Светлый заехал по лицу Аоя, оставив кровавый подтек на скуле, затем еще один, а затем разбил ему губу. Темный скинул Уруху с себя, бросая в кресло, которое с треском развалилось под ним. Уруха затормозил, ушибив нижнюю часть спины. Аой поднялся, приблизился к Светлому и наклонился к нему, занеся кулак. Уруха поставил подножку, сбив Аоя с ног. Темный подставил руку, чтобы не упасть. Светлый встал на колени, приближаясь к Аою, тот быстро выставил ногу вперед, почти попав в лицо рыжего, но Светлый вовремя поставил блок и схватил Темного за эту ногу, сразу выбывая коленную чашечку. Крик Аоя разнесся по комнате, отдавая эхом ему в уши. Уруха воспользовался моментом и вновь сел поверх Темного, зажимая коленом его левую руку и смыкая свои руки на его шее. Правой рукой Аой схватил одну из душивших его рук, пытаясь отвести в сторону. Если бы не невозможность использовать Силу, они бы превратили друг друга в горсть несвязанных друг с другом атомов, но сейчас выиграет тот, кто сильнее, ловчее, у кого больше адреналина в крови. И это явно не Аой. В темных глазах начало медленно мутнеть, и сколько бы Темный ни старался, он не мог оторвать от себя Уруху. Аой, что есть сил, дернул того за руку, выворачивая Светлому кисть до хруста. Светлый издал сдавленный крик, ослабив хватку другой руки. Аой заехал свободной рукой в лицо Светлого, сбрасывая его с себя и быстро вдыхая воздуха побольше. Уруха схватился целой рукой за разбитый нос, из которого уже натекло много крови. Почти полностью сломал. Аой схватил Светлого за плечо, быстрым ударом выбивая его и заваливая на этот раз на спину Уруху. Темный задержал свою руку на горле Светлого, но не собирался его сдавливать до потери дыхания. Он заглянул брату в глаза. Уруха вздрогнул: того ждет немного другая смерть. Аой достал из рукава нож, который прятал на подобные случаи всегда. Светлый замер, невольно вспоминая их позапрошлый бой, когда Темный точно так же достал блестящий нож с рукояткой в виде дракона. А затем Светлый очень долго не мог заживить порезы от этого ножа: раны не брали восстанавливающие заклинания любых уровней, пришлось ждать, пока они сами затянутся, как у обычных людей. Темный осторожно провел ножом по лицу Светлого, от лба до подбородка, оставляя жгущую полосу на всем пути оружия. Уруха начал рвано дышать: жжение проходило не только на коже, но и жгло лицевые мышцы так, что хотелось содрать все, вплоть до черепа. Светлый закричал, не сдерживаясь, когда Аой провел ножом по шее, оставляя порез. Еще чуть выше и глубже — и Светлый умер бы мгновенно. Высший Темный достал небольшую чашу, которую припрятал в толстых складках одежды, и поднес ее к порежу на шее, забирая кровь, медленно сочащуюся, когда кадык Урухи то поднимался, то опускался. — Зачем… она… тебе? — глухо спросил Светлый, прерываемый на каждом слове противным тихим хлюпаньем. — Обещал одному прохвосту. Обещал? Это слишком странно для него. Он никогда и никому ничего не обещает, не берет за себя ответственность за чьи-либо надежды и ожидания, даже за жизни других он не часто берет ответственность, ведь они сами пошли за ним… Никто их не просил. Уруха попробовал дернуться, чтобы скинуть с себя Аоя, но это было больше похоже на дергание, когда мышцы непроизвольно сокращаются; Аой лишь продолжал сидеть сверху, придерживая свой нож у лица Светлого, просто на всякий случай, ведь Уруха способен на что угодно. Резкая боль пронзила бок Темного. Уруха со всей силы вонзил острый кусок стекла в тело Аоя, не боясь порезаться самому. Багровые линии очертили сначала запястье, а потом и всю руку Светлого, с локтя капая на холодный серый пол комнаты, а Уруха продолжал, вонзив стекло практически полностью, заставив его затеряться в мышцах Темного. Аой издал немой крик, хрипя, а затем выплевывая нахлынувшую в рот кровь. Он задел легкое, едва не прорезав его полностью, если бы взял выше. Сукин сын, если бы это был не Высший Иной, он бы умер мгновенно. Но пока он жив, боль никуда не уходит; и Аой отклонился в сторону, едва не выпустив чашу из рук, едва успевая закрыть ее и откинуть к дальней стене. Светлый зажал порез на шее рукой, понимая, что перед глазами только смутные очертания предметов вокруг и Темного — напротив, которые он едва различает. Дверь, в которую входил Уруха, слетела с петель, а стена вокруг нее треснула, давая просветы для свежего прохладного воздуха. Едва Высшие успели опомниться, стена разрушилась полностью, заставляя за собой рушится и коридор. — А! Вот в чем дело! — проронил Рейта, перешагивая остатки обрушившегося коридора. Вслед за ним, через прореху в стене появился Кай, сдерживая в руках подготовленное заклинание — Танатос — сжатая в небольшой шар энергия, напоминающая молнию, которая с невероятной силой не только поражает цель, но и подавляет его волю, а затем и убивает. Рейта увидел Уруху и сразу подбежал к нему, закидывая его руку себе на шею и пытаясь поднять его на ноги. Кай встал напротив Темного, загораживая собой Светлых. Аой, видя, насколько мощно это заклинание, не стал нападать, ведь оно могло довести его до края, к которому его приблизил Уруха, поэтому смиренно ждал, пытаясь хоть как-то вытащить кусок стекла. Чародей несколько раз пытался поднять начальника, но тот не мог устоять на месте, поэтому он предпринял чары, которые рассыпались с его рук розовыми огоньками, а затем потухли и перенесли немного его сил Высшему. Аой, тяжело дыша, держался за прорезанный бок, не отрывая взгляда от Светлых. Уруха, не без помощи, но поднялся на ноги. — Уходим, Кай, — скомандовал Рейта. Маг кивнул, продолжая в упор смотреть на Темного с готовностью в любой момент использовать заклинание. «Нет! Я должен добить его», — мысленно сообщил Высший чародею. Уруха все-таки использовал телепатию, потому что знал, что не сможет сказать это четко и быстро с порезанным горлом. — Я сказал, что нужно уходить! — Рейта впервые в жизни повысил на Уруху голос. Высший замер, находясь в шоке, этим и воспользовался блондин, уводя его наружу, придерживая, чтобы тот не упал. Кай, услышав, как шаги двух Иных постепенно удаляются, он, продолжая находится лицом к Аою, осторожно начал отступать, пока все трое полностью не скрылись из поля зрения Высшего Темного. Аой обессиленно рухнул на пол, переводя дыхание. В присутствии каждого их тех троих он не мог даже дать намека на это, но когда он один… Брюнет прикрыл глаза, ощущая приятную прохладу под щекой и слабость во всем теле. Нет, он не умрет. Он выживал при ситуациях намного страшнее, чем эта. Темный просто хотел спать, спокойно спать и не думать ни о чем. Хотя бы пару минут, и не важно, что он истекает кровью, он не в состоянии вправить себе колено обратно, и его сил пока не хватит, чтобы уйти отсюда. Но это неважно. Сейчас лучше только закрыть глаза, опустив их в абсолютную темноту и оглохнуть, не слыша все эти кричащие далекие голоса.