***
— Какими были твои родные? — Чародей сложил руки на столешнице и прилег на них. — Своих я вот едва помню. Слишком расплывчатые лица и образы, которые я даже переделывал несколько раз. Я открыл свои способности где-то в шесть, просто смотря на корзину с яблоками, которые в какой-то момент поменяли цвет. С тех пор я их ни разу не видел. — Блондин прикрыл глаза, вспоминая, как он сидел за столом в просторной столовой, не замечая шуршания платья служанки за спиной, и спокойным взглядом смотрел на желтое яблоко в корзине. — Я не знаю. Сестра говорила, что они были очень сильными. — Мага начинало понемногу трясти, но он пытался сохранить контроль над собой, не пытаясь разрушить барьер, поставленный им. — Настолько сильными, чтобы изменить наш мир. Но я не понимал, что она имеет в виду. Только сейчас я понял, что они были Иными, Светлыми, каких бывает очень мало… — Правда? Я бы хотел встретиться с ними и сказать им «спасибо» за такого парня, как ты. — Чародей приподнялся и взъерошил каштановые волосы мага, который вмиг забыл о страхе, и попытался улыбнуться. «Мне сто пятьдесят четыре, парниша, — с жалостью подумал Рейта. — Я мог бы их встретить однажды…»***
Чародей вошел в кабинет Высшего, как его и вызывали. Уруха нервно перебирал какие-то бумаги, а стоящий рядом Лекарь перевязывал шею, уже который раз меняя повязку. Высший Светлый оторвался от дел, и поднял глаза на Рейту. Тот остановился перед ним на обычном «приемном» месте. Через минуту посторонний вышел, оставив чародея и Высшего одних. Оба молчали, смотря друг на друга. Уруха на секунду едва прищурился, разглядывая глаза блондина, еще он удивился, что Рейта не носил банданы, но его вопрос пропал, когда он опустил взгляд на его ногу. Бандана была бинтом, пропитана кровью. Прямо на входе рану чародея обработали, но он все-таки нацепил ее сверху, чтобы быть уверенным — рана заживет. — Восемь три шесть ноль. Что это за код? Никогда не слышал, — стальным голосом прозвучало в белом кабинете. Уруха прыснул, и отвел взгляд от чародея. — Потому что я его выдумал. Для них спокойней, когда им говорят число кода, о котором они понятия не имею, и притворяются, что все о нем знают, чем просто сказать: «У нас в противниках Зеркало». — Зеркало? Кто? — Рейта говорил это спокойным голосом, словно его это ничуть не удивляло. Даже Высший не слышал такого безразличия и готовности ко всему от него. — Каин. Беловолосый, в костюме, в перчатках, с шляпой. Он постоянно находится рядом с Аоем. — И в чем моя задача? — Погоди. Дай мне минуту. — Уруха наклонился, чтобы достать что-то под столом, но боль пронзила горло, и он, скривившись, нажал на кнопку под столом. — Заходи. Дверь открылась, и зашла девушка. — Это твой новый напарник. Рейта не оборачивался, и, вопросительно выгнул бровь, смотрел на Уруху. — Разбиваешь привычки? — Высший слега кивнул, чародей скрестил руки на груди. — Когда в меня ударит молния? — Ты просто обернись. Тогда и попадет. Чародей все-таки обернулся посмотреть на нового напарника и застыл, не веря своим глазам. Напротив него стояла красивая, русоволосая чародейка и улыбалась ему. Он узнал ее, и не мог принять, что это она. Но он сорвался с места и направился в ее сторону. Блондин остановился и резко обнял ее. Одна из тех, чьи жизни лежат на его совести. И после многих лет — жива. Он с каждой секундой все сильнее вжимал ее в свою грудь и вдыхал запах ее волос. Миндаль. Да… это Мишель. Настоящая, он ни за что не смог бы перепутать. Уруха молча наблюдал за процессией. Он не мог прервать их, потому что видел в глазах чародея, что ему это нужно. Ему как никогда нужна помощь. Чья-нибудь. — Ваша задача, — выдержав минуту, начал Высший. Рейту словно током ударило, и он отпустил чародейку, вернувшись на место, будто бы ничего не было. — В том, чтобы убрать такую помеху как ведьма Кавадзава Ями, она является связующим элементом между Аоем, его приближенными и остальным Дневным Дозором в целом. Твое задание, Рейта, будет выполнено. Разобравшись с ней, вам нужно будет нейтрализовать Зеркало. Есть вопросы? — Как мы убьем Зеркало? Это невозможно. — Я не сказал «убить», я сказал «нейтрализовать». — Тогда как? Он нас убьет при первой же возможности. — Мишель знает, что делать, — Уруха кивнул в сторону до сих пор молчащей девушки. — Ей приходилось встречаться с ним. — Высший поправился в кресле. — Все о ведьме можете узнать у Криса. Он так и не принес мне рапорт… Свободны! Чародей покинули комнату. Впереди шла чародейка, торопливо, когда как Рейта почти плелся позади. Спускаясь по лестнице, Рейта остановил ее на площадке между пятнадцатым и четырнадцатым этажом. Кабинет Урухи был на двадцатом. И во всем здании не было ни единого лифта. — Скажи, как ты… Как тебе удалось? Я… я приходил на… Чародейка положила руку ему на плечо, заставляя не продолжать: она поняла его вопрос. — Мне просто повезло. Повезло, что меня признали пропавшей, а не умершей. Остальное не имеет значения. Она убрала свою руку с плеча, прислонила ее к его щеке, и снисходительно улыбнулась, давая понять, что все хорошо, и волноваться просто незачем. Затем она приподнялась на носочки и поцеловала его, почти невесомо, и убежала дальше по лестнице вниз. Рейта остался стоять на месте, пытаясь поставить все на свои места. Он опомнился, только когда кто-то проходящий рядом толкнул его плечом, и буквально побежал вниз, за чародейкой. Находясь почти на нужном этаже, он услышал крик, не громкий, из кабинета информатора Высшего, Криса Уолтера. Он вбежал, настежь раскрыв дверь. У стены рядом стояла шокированная Мишель, зажимая рот рукой, а за своим столом, в кресле, сидел Крис с перерезанным горлом. Кровь запачкала потоком рубашку и едва собиралась капать на пол. «Кровь еще не свернулась, минуты три максимум. Следов борьбы нет. Окно открыто. — Чародей подошел к окну и взглянул сначала вниз, потом вверх — никого. — Вампир? Но зачем перерезать горло, когда укус надежнее? Стул не разворачивается, он много раз просил поменять его. Значит, убийца стоял прямо перед ним: сзади нет места, чтобы встать и нанести удар. — Рейта заглянул на первый слой сумрака. — Синего мха не много. Значит, он не боялся и не сопротивлялся, доверял и не подозревал убийцу. Это кто-то из своих, и он не далеко». — Когда ты шла сюда, никто не выходил? — Я столкнулась с… с Горо почти на лестнице… «Он прошел рядом со мной, наверх, с папкой. Должно быть нес бумаги Урухе». Чародей выскочил в коридор и прокричал во все горло: — Противник в здании! Перекрыть все входы и выходы! И вызовите «Следователей»! Отдав приказ, Рейта сиганул вверх, проскальзывая мимо всполошившихся Иных. С двенадцатого этажа ровно вверх на двадцатый. Рядовой посыльный и помощник Криса неспешно, весело, едва не вприпрыжку, поднимался вверх. Он обогнал чародея на три этажа, но даже не задумался над этим. После работы он официально был бы в отпуске. Рейта догнал его прямо у дверей, на бегу вырвав папку. Посыльный хотел было возмутиться, но чародей махнул рукой: — Свободен. Блондин уперся рукой в стену, согнувшись пополам, он очень тяжело и глубоко дышал, голова кружилась немыслимо. Как он еще не упал — оставалось загадкой. Потом он уперся в стену и головой. Горо — не убийца. Нет крови, даже капель за рукавами, которые можно не заметить. Ножа, которого не оказалось в кабинете, он не мог нигде спрятать, превратить во что-то другое или переместить — уровень не позволяет на такие заклинания. Одной неожиданной проблемой меньше, остальным пуст занимаются специалисты. Надо закончить то, что он начал, когда остался стоять на месте в тот удивительно теплый январь. Он спустился на парковку, по пути к нему присоединилась и чародейка. Черный Мустанг Кая уже стоял здесь. Он хотел было уже пройти к нему, но остановился. Машина не его и никогда не будет принадлежать ему, как бы он этого ни хотел. Он не может забрать все. — Ты почему застыл? — спросила чародейка, открыв дверцу пассажирского сидения служебной машины, какими был заполнен этот подземный этаж. Блондин одернул себя, встряхнул головой, и, натянув слабую улыбку, он прошел расстояние от конца парковки, где Кай постоянно ставил свой Мустанг, до обычной машины, каких в городе полно. Но только сейчас он понял, что различил бы этот Форд Мустанг 1965 даже в кромешной темноте. И, кстати, откуда он здесь?..***
Вампир расхаживал по площадкам на Tokyo Sky Tree, он не забирался на самый верх: на этой высоте ему было достаточно комфортно. И он размышлял о содержимом тех бумаг, не обращая внимания на нервные вздохи людей, когда вампир без проблем шагал по неимоверно узким выступам. На некоторых краска была свежая; и Руки пытался понять, как они могли попасть в тот тайник. Ему всегда хорошо думалось на высоте. Но вот парадокс: сейчас думать просто не получалось. Как только он пытался сконцентрироваться на одном, проскальзывало что-то другое, и его затягивало. Ему повезло, что столкновения не идут пока лицом к лицу. Лишь скрытые и мелкие, но их множество, чего простые люди не замечают. Они забывают о тех, с кем дружили, с кем работали, с кем просто жили на одной площадке. И от этого безразличия хотелось впасть в ярость. Как попытаться остановить все это? Как защитить тех, кто остался? Руки разрывался, не знал, что стоит делать сначала, потому бездействовал. Но он понимал первое правило Иных, которое диктовал им Сумрак: сохранять равновесие сил. Равновесие битвы. Если одна сторона начала действовать, то и другая будет действовать с равной силой. Но до этого все было спокойно, не было причин начинать войну. Есть кто-то третий, кто натравил их друг на друга. Натравливает каждый раз, желая, чтобы они уничтожили друг друга. Кто? Кто желает исчезнуть и Свету, и Тьме? Тот, кто находится под их контролем и хочет править за место них, но он слаб, раз уничтожает их. Кто ты, сумасшедший? Кто настолько безумен, чтоб насмехается над законами Сумрака и пользоваться ими для своей выгоды? Тот, кто обижен ими. Тот, кто познал Хаос. В каком-то роде Высший. Тот, кто может изменять природу людей и Иных. Тот, кто без проблем может вернуть их жизни из глубин Сумрака. — Не может быть… Отец…***
Чародей с чародейкой прибыли на место. Рейта припарковал машину вдоль дороги, проверил адрес в папке и глубоко выдохнул. Чародейка почувствовала, насколько расстроенным он был, но ничего не сказала. Рейта вышел из машины и прошел в дом. Нет, скорее в Президентский отель. Он снова также выдохнул. — Что случилось? — наконец поинтересовалась Мишель. — Какой раз вижу, что Темные живут в таких роскошных… я даже домом это не назову. — Чародейка понимающе кивнула, когда как блондин рассматривал громоздкие люстры. — А я уживаюсь в обычном доме, обычной квартире. — Завидуешь? — Нет. — Рейта закусил губу. — Да…. Ко всему обычному жилью я, к тому же, один сижу и ничего не делаю. А у них, как я видел не раз, бурная жизнь играет. Дон Жуан позавидует. — А я думаю, не один… — Она обошла его, встала напротив, очень и очень близко. Аккуратно взяла за руку, боясь, что он оттолкнет ее. Рейта смотрел на чародейку, словно не понимал, зачем она это делает, но не сводил с нее глаз. Как раньше. Но в этот раз что-то изменилось: он смотрел на нее тем же взглядом, но ее прикосновения не приманивали его так, как прежде. Сердце так же начинало чуть быстрее биться, но держать в своей руке он хотел другую руку. В голове снова появился образ улыбающегося мага. Другим почему-то чародей не мог его вспомнить. Одежда и движения — да, но лицо расплывалось, когда он вспоминал другие эмоции Кая. Его улыбка запала в душу, и он не может изменить его образ, как делал это с другими. Не мог перестроить воспоминания, как бы ни хотел. Попался в такую ловушку, из которой не выбраться… Рейта отступил назад, плавно вырывая свою руку. Чтобы его жест не выглядел отказом, за которым последует вечная женская обида, он начал глядеть по сторонам, заглядывая на первый слой Сумрака: его радужка немного изменила цвет. На первом этаже туда-сюда бродило много народа. Было ощущение, что все жильцы одновременно выезжают, а другие — вместо них въезжают. В таком потоке можно запросто упустить ведьму. И затеряться самому… Блондин смотрел в лицо каждого, определяя его истинный вид, в ответ на него смотрели, будто бы он сам был чем-то отвратительным. Поток поглотил его, и чародей вертелся от одного лица к другому, ничего не понимая. Лица повторялись, одни и те же, и никакого Иного. Поток начал двигаться быстрее и быстрее, расплываясь перед глазами. Оставались только яркие смазанные пятна, рябило в глазах. Потом и цвета сливались, безумно крутясь перед ним, уничтожая и сводя с ума его через глаза. Пятна смешались в серый и замерли, застыли, как будто все в миг исчезло. Остался только Светлый. Он не смог понять, что произошло, только осматривался и наткнулся на ярко-красное пятно, сильно заметное на сером полотне. Девушка улыбнулась сама себе, открывая прозрачную дверь на выход. Она не спешила, не боялась пройти настолько близко от двух сильных Светлых. «Что с этими женщинами не так?..» Рейта дернулся ей на встречу, но толпа вдруг ожила, запирая его в клетку. Он пытался пробраться между ними, растолкнуть локтями, но его оттесняли обратно. «Бесполезно! Были бы здесь маги, которых всегда учат телепортации…». Внезапно кто-то схватил чародея за руку и потянул на себя. Рейта пытался вырваться, но, когда он выбрался из потока, его отпустили. В толпе на улице через стеклянные двери он заметил, как Мишель пытается догнать ведьму. Раз она там, кто вытащил его? Справа от блондина мелькнуло что-то яркое, белоснежное, а затем растворилось в серых пятнах. Но чародей почему-то был рад этому неизвестному белому свету; на душе стало тепло, и он, незаметно для самого себя, перестал вспоминать Кая с постоянной тоской.***
Чародей спешно оглядывался по сторонам, выискивая взглядом в густой толпе ведьму. Чародейка тоже пропала. Он выругался, делая короткий выдох. Где их искать, блондин понятия не имел. Оставь они хоть запах, он смог бы их найти, но здесь все смешалось настолько, что невозможно понять, был запах таким изначально или же стал таким со временем. И вдруг он услышал крик. — Прекратите! Не надо! Он был громким, но никто кроме Светлого его почему-то даже не услышал. Голос показался ему смутно знакомым. Завернув в ворота, во дворе он остановился. Между двух заклинательниц Силы, раскинув руки в стороны, словно сдерживая две стены, стояла та самая девчушка, что встретилась ему в сувенирном магазинчике. «А она что тут делает?» Чародейка запустила в ведьму «Тройное лезвие», Ями в свою очередь — Сгусток Тьмы. Иные и моргнуть не успели, как из виноградных лоз, оплетавших заборчик, выросли могучие щупальца, которые выстроились стеной, принимая на себя удар клинками. Другая рука лоз вихрем оплелась о Темный сгусток, сжимая его и впитывая в себя его Силу. — Прекратите! — повторила Мика. Ее тяжелое дыхание говорило, что она уже достаточно долгое время находится на такой позиции, и что еще немного ей не продержаться. Чародей нашел в своем кармане пластинку жевачки. «В самый раз». Рейта решил применить заклинание, которое он давно не практиковал потому, что для него требовались инструменты, повседневные, которые можно найти везде, но нужны. Заклинание подразумевает преображение свойств Силы, делает ее материальной. Но чтобы придать ей эти свойства нужен образец. В этот раз — это жевачка. Блондин положил пластинку между ладоней, скрестил одну пару пальцев, поднял другой, раздавил жевачку, прокрутив ладони в разные стороны, а затем расслабил руки, сложив их вместе; медленно разъединил их, выпуская едва видимую вязкую слизь и направляя ее на ведьму. Охватив Темную с ног до головы, слизь застыла, парализуя ее. Незаконченное проклятье ведьмы рассеялось темно-красными брызгами. Светлая собиралась напасть на безоружную Темную, но блондин вовремя успел перехватить ее руку. Стремившаяся к ней лоза замерла прямо перед ними, а затем растворилась в земле небольшого садика. — Ты! Что ты здесь делаешь? — спросил чародей. Его голос резанул по мягкой тишине дворика. Он смотрел на нимфу через первый слой Сумрака и не мог понять, кто она: ее аура была ни Светлой, ни Темной, но и не такой, как у людей. — Я здесь по просьбе Ширу. — Так она существует? — удивился Рейта. — Более чем, — гордо ответила Мика. — Хотя теперь — я не уверена… — Как это? — недоумевая, спросила Мишель. Мика потупила взгляд в асфальт. Очень не хотелось рассказывать, особенно, когда не уверена в своих собственных догадках. Нимфа, которая очень долгое время провела рядом с писарем, была очень робкой, как и полагается ей подобным. Но и очень доброй, потому помогала Ширу, чем могла. И какова была ее радость, когда она получила письмо от нее после исчезновения. — Я не могу говорить о том, что не имеет доказательств, — процитировала она девушку, которую буквально боготворила. — Тогда зачем ты здесь? — задал вопрос чародей, понимая, что в эту сторону ничего не пойдет. — Чтобы остановить это сражение. Оно ничего не даст, — она смотрела в глаза по очереди всем троим, пытаясь глубже донести эти слова. — Я знаю, зачем это, — она мне написала. — Кто? Ширу? Та, что может остановить эту войну? — с нескрываемым ехидством проронил чародей. — Она не может. Она знает, как, но не будет этого делать. Это не «ее работа». Так она отвечала на мой вопрос. Эта работа для предназначенных для нее. Каждый имеет свою роль, свои силы, и свое предназначение. — Тогда в чем твоя «работа» и предназначение? — Показать направление и донести знание. — И какое оно, это знание? — Сейчас — это… — она достала письмо, которое ей пришло вчера и прочитала последнюю строчку в нем. — «Каин ушел. У них появился Высший». — Зеркало исчезло? — не поверила своим ушам чародейка. — Как? Если бы это произошло, нам бы сообщили. — Она видит будущее? — догадался блондин. — Да. — Что там, в этом будущем? Ближайшее, далекое, не важно. Какое оно? — Я не знаю. Она не написала. — Нимфа разочарованно махнула бумагой, затем засунула письмо обратно в карман. — Может быть, мы и не узнаем теперь… Мика закусила губу, чтобы не расплакаться. Она вспомнила сгоревшие и подпаленные шкафы, пепел, и отсутствие человека, которому обязана жизнью. — Почему ты меня остановила, девчонка? — раздраженно, почти выкрикнула чародейка. — Нет смысла ее убивать. Она не связующая. Приближенная, но эту роль выполняет другой. Ширу написала это мне. — Уруха нас обманул?! — взвизгнула Мишель. — Нет, — перебила хотевшего что-то сказать Рейту Мика. — Он не обманывает вас. Он никого не обманывает. Уруха-сан не умеет врать. И он очень доверчивый, как сказала Ширу, хотя кажется не таким. — Тогда чт… — хотел задать вопрос блондин, но запнулся и замолчал, понимая, в чем здесь разгадка. Ведьма, хоть и могла говорить под действием заклинания, молчала и запоминала каждое слово.***
В стерильной лаборатории какой-то не особо используемой больницы творился кровавый хаос, а в самом сердце его восседал Руки. Он порциями добавлял содержимое силиконовых пакетов в кастрюлю. Из-за неосторожности и едва сдерживаемой дрожи в руках вампир проливал немного крови мимо, на стол, на саму кастрюлю, себе на руки, а потом, как будто не замечая, слизывал, увлеченный «готовкой». Сверяясь с надписями на желтом листе и заляпав края бумаги, он отхлебнул немного, группы А. Влив еще немного группы АВ, он облизал свои руки, испачканные до локтей. А затем, сверившись с последним абзацем, поджег лист, оставляя его догорать в железном поддоне. Если излечится не получается, так пусть болезнь съест его, развившись до Высшей ступени. Пусть он умрет, светясь ярче всех, чем живет, постоянно и монотонно мелькая среди таких же одинаковых лампочек. И так… да начнется его ослепительная смерть.***
— Кто теперь этот Высший? — поинтересовалась чародейка. — Только она знает его имя и его предназначение… Мы лишь должны дать этому свершиться.