Ты мой, Джон Ватсон! (Teacher, Teacher)

Джон громко охнул, когда профессор, чуть надавив на подбородок, еще шире раздвинул его губы и обхватил губами язык, начиная нежно посасывать, иногда поглаживая его своим. Ноги молодого человека в эту секунду словно подкосились, дыхание окончательно сорвалось, а перед глазами поплыли темные круги необъяснимого удовольствия. Джон с ужасом понимал, что он, как дурак, схватился руками за рубашку своего учителя и держался за нее, как за спасательный круг, чтобы просто не рухнуть на пол. В какой-то момент он ощутил под пальцами тихий, едва ощутимый смешок, отдавшийся вибрацией в груди мистера Холмса, а потом он почувствовал, как сильные руки профессора ложатся на его задницу и, притянув к себе, чуть поднимают, спасая от падения. Небольшой рывок, и он уже сидел на парте, продолжая тихо постанывать от удовольствия в губы преподавателю. На секунду Джон потерял ориентацию в пространстве. Ногами он не касался пола, но все еще держался за плечи учителя, чьи руки тем временем переместились с ягодиц на грудь Ватсона и уже боролись с верхними пуговками его школьного джемпера. Пуговицы поддавались медленно и неохотно, поэтому Холмсу пришлось открыть глаза и отстраниться, с трудом отрываясь от горячих, желанных губ. Джон начал дрожать, когда открывшаяся взгляду мистера Холмса кожа шеи, покрасневшая и разгоряченная, при соприкосновении с холодным воздухом, моментально покрылась мурашками. Джон продолжал комкать в руках скользкую, шелковую, рубашку, а мистер Холмс слегка наклонил его голову набок и отодвинул воротник рубашки, впиваясь взглядом в засос Клары. Через секунду молодой человек ощутил дыхание на своей шее. - Ты даже не представляешь, как давно я мечтал сделать это, Джон, - он горячо выдыхал слова в шею ученика, - как часто я просыпался, представляя вкус твоей плоти у себя на языке. И тут я узнаю, что ты позволил кому-то - какой-то девчонке - касаться тебя здесь, отметить тебя. Мистер Холмс зарычал, а секунду спустя завладел этим пятнышком. Его губы открылись, и словно поглотили этот желто-зеленый след. Все это время профессор крепко держал Джона за волосы, не позволяя ему двигаться, и наклоняя голову так, как удобно ему. Он сосал и грубо терзал нежную кожу зубами. Джон мог чувствовать, как кровь скапливается под кожей, образовывая огромный, яркий засос, который, уж точно, прикроет маленькую отметину Клары. И он ничего не мог сделать кроме того, чтобы поднять руки и запутаться пальцами в восхитительных черных, вьющихся волосах своего учителя, притягивая его еще ближе. Ощущение влажного языка, горячих губ, острых зубов сводило с ума. Больно и прекрасно. Когда зубы отпустили кожу, мистер Холмс выпрямился и сделал шаг назад с удовлетворением оглядывая свою работу. Взгляд бесстыдно и изучающе блуждал по телу мальчика. - Где еще она прикасалась? Джон никак не мог понять, что говорил учитель. Кровь стучала в ушах. Он был испуган. Возбужден. Растерян. Тело и язык его не слушались. - Нет. Казалось, Холмс не был удовлетворен этим ответом. И своим пурпурным засосом. Возбужденным румянцем на щеках. И стыдливым взглядом. Он опустил руку и через брюки сжал в ней член мальчика. - А здесь? Здесь она тебя трогала? О, я уверен, что до нее к нему никто не прикасался, - его палец очертил головку. Джон попытался собраться, пытался заставить себя вымолвить "Нет", но не мог. Он дрожал. Стонал. Хотел кричать. Холмс расстегнул ширинку его брюк и проскользнул рукой внутрь, пока палец другой, раздвинув ягодицы, через преграду одежды толкался в дырочку Джона. - Она прикасалась к тебе здесь? Все мысли мигом исчезли из головы Джона, когда он почувствовал уверенное прикосновение пальца. Все тело практически забилось в конвульсиях от неожиданного и непривычного удовольствия. Мистер Холмс засмеялся и его пальцы исчезли. - Я так понимаю, это значит "нет"?! - он опустил руки на бедра Джона и погладил их нежно, но настойчиво.