Ты мой, Джон Ватсон! (Teacher, Teacher)

Профессор продолжал растягивать Джона, поглаживая стенки и пальцем, казалось бесконечно. Его лицо было сосредоточено. Брови хмуро сведены, а покрасневшая от поцелуев губа закушена. Он был сосредоточен на поиске. О, он умел находить необходимое и получать нужное, потому что несколько секунд спустя тело, к которому он прикасался ощутимо вздрогнуло под руками. О. боже. Джон ничего не мог с собой поделать. Он изо всех сил вжался бедрами в руку, пытаясь почувствовать палец глубже. Сильнее. Чего бы это не стоило. Мистер Холмс засмеялся. Он еще раз погладил простату, желая снова увидеть и почувствовать, как Джон сжимается вокруг него. Он сходил с ума, представляя, что через пару минут на этом месте будет его член. Это стоило ожидания. А Джон чувствовал внутри себя палец, надавливающий и поглаживающий заветную точку. Он и не представлял, что это пошлое, некрасивое действие может быть настолько прекрасно и приятно. Он снова дрожал. Но потом палец исчез. Но только для того, чтобы вернуться пару секунд спустя. Теперь их было два. Отверстие уже начало саднить, но кончики пальцев снова прикоснулись к простате, а потом заскользили по гладким стенкам, растягивая и принося неземное удовольствие. - М-мистер Холмс, - стонал Джон, смущенный тем, как похотливо и вожделенно звучал его голос. Он был Возбужден, как никогда в жизни и, казалось, абсолютно не способен дальше терпеть эти сладкие пытки. - Я могу считать это приглашением к дальнейшим действиям? - голос учителя звучал все громче и жестче. На долю секунды в голове Джона промелькнула мысль, что он не единственный в этой комнате, чье дыхание было сбито. Тело, игнорируя мысленные сопротивления Джона, согласно кивнуло. И тогда пальцы задвигались глубже, сильнее. Учитель разводил их, расширяя стенки, и каждым движением прикасаясь к простате. - Еще, - Джон понимал, что просит, но это было не важно. Он был готов умолять и плакать, лишь бы это никогда не заканчивалось. Никогда в жизни у него не стоял так, но прикосновений внутри было недостаточно. Ему хотелось, нет , ему было необходимо, чтобы мистер Холмс прикоснулся к нему. Обхватил своими длинными пальцами член мальчика, как тот неоднократно представлял в своих фантазиях, и крепко сжал, - Прикоснитесь ко мне, - шептал он, забыв обо всем на свете. Учитель наклонился, чтобы поцеловать маленькую ямку на пояснице ученика. Там, где еще остался след от тугой резинки трусов. - Какой же ты все-таки, грязный мальчишка! - и мягкий поцелуй в мгновение превратился в грубый, жесткий укус. От неожиданности Джон подскочил, и с грохотом упал на колени. - И скоро ты будешь моим. Только моим! - ядовито прошептал профессор, грубо вводя в мальчика третий палец. Он прокручивал пальцы, чуть сгибал, толкал глубже, пока Ватсон, тихо постанывая, сходил с ума. Джон едва не падал лицом на парту. Руки уже не держали его, тело - главный проводник к удовольствию- отказалось важнее разума. Но мистер Холмс обхватил свободной рукой талию Джона, и, поддерживая, потянул на себя, прижав так плотно, что тот мог почувствовать возбуждение учителя левым бедром. Но как только Джон собрался сосредоточиться на прекрасных ощущениях, Мистер Холмс убрал пальцы, все три, и это оказалось большой потерей. Джон почувствовал себя уже непривычно пустым, и он застонал. Умоляюще и жалобно. - Я был готов ждать, Джон. Ждать, пока ты сам придешь ко мне. Ждать, пока я не смогу это сделать нежно и бережно. В кровати. Но ты связался с этой девчонкой, Джон! - ноги мальчика дрожали - так широко они были расставленны. Его растянутое, слегка воспаленное отверстие щипал холодный воздух. И тут он почувствовал что-то гораздо более значительное, чем пальцы, у своего входа, - Но я не могу позволить ей прикасаться к тому, что принадлежит мне, так, Джон? - и мистер Холмс вошел внутрь, нависая над Джоном, почти ложась на него, так, что руки не выдержали. Положив голову на парту, Джон вслушивался в ощущение чего-то большого, влажного, непривычного внутри. Это был его учитель. В нем. Он распахнул глаза, полные ужаса, непонимания, удивления, боли... Но потом почувствовал слабый толчок. Член прошелся по простате, и это было слишком. Слишком приятно.