Обмануть судьбу

- Джо, что-то случилось? - Лиза подошла со спины, положила ладони на плечи сына и коротко поцеловала того в макушку. Джонатан сидел на кухне уже несколько часов, уперевшись локтями в столешницу и спрятав лицо в ладонях. Его то лихорадило, то бросало в жар. Было около шести часов утра, и за окном постепенно занимался рассвет, разгоняя ночную тьму. Если бы так просто было развеять дурные предчувствия и ощущение неотвратимой, как многотонный состав, несущийся по рельсам судьбы, беды, Джонатану было бы куда как проще. Лиза проснулась и собиралась на дежурство, бросая на него внимательные взгляды, но не торопила. Она слишком хорошо знала своего сына и понимала, что ему необходимо иногда очень много времени, чтобы заговорить. - Мне сон приснился, - наконец выдохнул юноша, опуская руки и поднимая взгляд на мать. Лиза охнула от ужаса, увидев, как полопались капилляры в глазах Джонатана и какие круги залегли под потускневшими голубыми глазами. - Что такого ты увидел, что... - Она кивнула на весь его вид. - Что Сака больше нет. Что его отец узнал о нас, не рассчитал силу и убил его. - Глухо произнёс Джо. - Как я не заорал от ужаса, не знаю. Он же такой мелкий и хрупкий, а тут над ним этот бугай... И кровь вокруг. - Тогда поезжай к нему прямо сейчас, - предложила встревоженная женщина, проникшись настроением сына. - И обязательно позвони мне. - Спасибо, мам. - Хрипло произнёс он и сорвался с места. Он всю дорогу мысленно поторапливал автобус, но, когда подошёл к дому, сердце бухнуло о ребра и замерло: вход перегородила ярко-жёлтая полицейская лента с уродливыми чёрными буквами. Несколько человек, как ни странно, уже разглядывали дом с безопасного расстояния: местные собачники и старики. - Простите, - Джо приблизился к ним на дрожащих ногах. - Что здесь случилось? - Что-что, убийство, и так ясно же! - Буркнул какой-то мужчина, недовольно осматривая подростка. - А вдруг выживет? - Женщина сбоку всплеснула руками, качая головой. - Да ты видела, каким его выносили? В гроб и то краше... Джо пошатнулся, непонимающе глядя на людей. О чем те говорят? Он что, ещё спит и никак не может проснуться? - Кого... убили? - Он спрашивает и слышит свой голос словно со стороны. Хриплым карканьем слова срываются с губ, зависая в воздухе, а последнее словно камень сдавливает череп, грозясь раздавить его. - Кого-кого, мальчишку их! Рыжий такой, бегал всё тут в странных тряпках. Крови, говорят, море было! А ещё приличные вроде люди, кто бы мог подумать! - Голоса вокруг жужжали, словно надоедливые мухи, взрывая сознание отдельными словами. "Мальчишка... в странных тряпках... крови море..." Нахмурившись, Джо покачал головой, обхватывая себя руками и, словно в пьяном угаре, пошел к дому, не ощущая своего же собственого тела. Наплевав на зрителей, он дёрнул дверь за ручку, но та оказалась запрета. Тогда Джо просто сел на ступеньки, глядя прямо перед собой, но видя Сака из своего сна. "Мама же просила... Ох, может, она узнает, в какой Сак больнице? Если жив..." Трясущимися руками он вытащил телефон и набрал номер. Лиза откликнулась сразу же: - Ну что? Как Сак? - Мам... - Джо не узнал своего голоса. - Я не знаю, что тут случилось. Соседи говорят, много крови было... Что Сак... - Он сжал зубы, чувствуя, как по щекам поползли слёзы. - Ты можешь узнать? - Сделаю всё возможное. - Голос миссис Комбс тоже задрожал. - Держись. Может, всё не так плохо. Соседям только дай волю посплетничать. - Она отключилась, а Джонатан спрятал лицо в ладонях. Ему хотелось верить матери, очень хотелось... Он сидел перед домом, глядя на людей, проходящих мимо, и словно не видел их. Внутри всё сводило от осознания невосполнимой потери. "Все слишком быстро..." - именно это сказал как-то Сак, а Джонатан лишь отмахнулся, ответив, что время - только условность. И вот теперь эта самая условность туманом оплетала юношу, не давая ни о чём думать, нашептывая на ухо, что всё - он потерял его. Если в этом мире больше нет рыжика, то что делать самому Джо? Что теперь делать, когда, едва вкусив этого чувства, которое захватило его с головой, опоило, отравило кровь и въелось в кожу, он должен будет потерять его? Перед глазами мелькали все те моменты, когда Джо видел Сака, сливаясь в единый калейдоскоп встреч и кратких взглядов. Они распирали изнутри, заставляли сжимать зубами джинсы на коленках и тихо скулить, сжавшись на крыльце чужого дома в комок, закрыв голову руками и пытаясь ещё держаться. Новый звонок телефона вырвал его из этого кошмара. - Жив, - в голосе Лизы звучало беспокойство пополам с облегчением. Джо протолкнул воздух лёгкие и нашёл в себе силы сказать: - Мам, говори уже всё. - Сак сейчас в коме. Нервное истощение и падение с лестницы. Черепно-мозговая травма, перелом двух рёбер, сломана локтевая кость и ещё куча ушибов. Николас им всю ночь занимался. - Джо с трудом вспомнил, что так звали маминого знакомого хирурга. - Значит, он сейчас в твоей больнице? - Он вскочил на ноги и двинулся к дороге. - Верно. Я заглянула... - Её голос дрогнул. - Ты был прав. Он кажется слишком хрупким. Его мать там же. Она в порядке. - Она тебе рассказала, что случилось? - Да. После того, как я сказала, что ты беспокоишься. Вчера они с мужем снова поссорились, и Линда объявила о разводе. Ее муж оттолкнул её, а Сака ударил, и тот упал с лестницы. Джейсон Совачевски сейчас в полицейском участке. - Пусть там и остаётся! - Яростно произнёс Джо, взмахом тормозя машину с характерными чёрными квадратами на боках. - Не буду спорить. Приезжай. Может, до Сака достучишься - чего только не бывает! Джонатан в жизни не передвигался с такой скоростью. Казалось, что такси едет просто вечность, а, когда Джо выбежал из машины, ноги несли его словно сами. Говорят, в больницах нельзя бегать, но это не останавливало парня. Тот, забежав в здание, замер возле стойки приемного покоя, пытаясь отдышаться и растерянно глядя на молоденькую медсестру, которая задумчиво взирала на Джонатана. - Сак... То есть Совачевски Наполеон Максвелл. Пятнадцать лет, черепно-мозговая травма, прибыл ночью, - выдохнул, наконец, Джонатан, хватаясь за грудь, которую разрывало от быстрого бега. Медсестра нахмурилась, было видно, что она вспомнила, как привезли Сака, и от этого Джонатану стало еще страшнее. - Он в интенсивной терапии. Третий этаж, палата пятьдесят семь. Но к нему пустят только родственников. - Спасибо, - буркнул парень, поворачивая к лифту. - Бахилы и халат одноразовые возьмите! Ему ни к чему инфекция, - крикнула вслед девушка, качая головой. Выхватив требуемое из специального короба у лифта, Джо ткнул в кнопку и едва не навернулся, надевая бахилы, и не запутался в рукавах халата - так дрожали руки. В коридоре было тихо и пустынно. Только Лиза Комбс застыла у одной из дверей, но, увидев, сына, махнула ему рукой: - Я договорилась о твоём посещении. Правда, Линда обо всём догадалась, по-моему. - Спасибо, - он коротко обнял мать и затем открыл дверь, чтобы замереть на пороге: дыхание перехватило от одного вида Сака, опутанного бинтами и трубками. На мертвенно-бледном лице в кой-то веки тёмными пятнышками проступили веснушки. Джонатан стоял, не в силах сделать и шага вперед. Тот, кто лежал на койке - не был Саком. Он не был его чудаковатым, кривляющимся Саком. Слишком много бинтов - они закрывали половину лица и всю мозговую часть черепа. Редкие клочки рыжих волос смогли выбиться наружу, но и они словно были обесцвечены. Куда подевалась та огненная рыжина его волос? Рука зафиксирована гипсом, в нос вставлена кислородая трубочка, капельницу поставили в подключичную артерию - Джо словно во сне вспомнил, с каким восторгом Сак рассказывал о ней. Джонатан отшатнулся, прислонившись спиной к двери и прижав руку ко рту. Захотелось позорно сбежать, поджав хвост и не видеть мальчишку таким. Безжизненным, чужим. - Джонатан? - Миссис Совачевски обернулась, взглянув заплаканными глазами в лицо Джо. Тот посмотрел ей в глаза и на секунду словно окунулся в её боль, в её ужас и отчаяние. Они были так похожи на его - только ещё бесконечнее, осознаннее, безнадежнее. - Он ведь... Сак... - Он всё ещё не приходил в себя, - всхлипнула женщина, прижав ладонь ко рту. Превозмогая себя, Джо подошёл к кровати и осторожно коснулся пальцами ладони Сака, показавшейся очень холодной. - Сак... - Он сглотнул. - Только попробуй не очнуться! Я ведь так и не признался тебе по-настоящему. - Он поднял глаза на Линду. - Знаете, я люблю вашего сына. И жалею, что не смог забрать его у вас. - Наверное, так было бы лучше, - кивнула она. - Я не против. Лишь бы Сак очнулся. Когда он упал... Было столько крови... - Она закрыла лицо руками. Лиза вошла в палату и глянула на женщину. Потом мягко взяла ее за руку и потянула прочь: - Вам нужно успокоиться. Пойдёмте. Немного успокоительного вам не повредит. Женщины покинули палату, а Джонатан остался один на один с Саком. Только сейчас блондин заметил, что вокруг витает типично больничный запах. Запах стерильности, чистящих средств и лекарств. Немного спирта и резины. Не зная, что делать, блондин придвинул стул к койке и медленно сел, боясь взглянуть на Сака и вместе с тем боясь, что если он не будет смотреть на него, то Сак может уйти от него. - Сак, ты дурак, - тихо выдохнул Джонатан, всё-таки взглянув в безжизненное лицо рыжика, - Ты решил испытать меня на прочность? Тогда это хреновый способ, знаешь? Мальчик не ответил, но у блондина возникло чувство, что его всё равно слышат. - Никогда не думал, что скажу это вообще кому бы то ни было, но я по-настоящему влюбился. В одно мелкое рыжее несчастье - не знаешь случайно, кто это может быть? Он протянул руку и снова накрыл тонкие пальцы своей ладонью. - Сак, не бросай меня, пожалуйста. Только не так. - Кх-кхм. Молодой человек, мне нужно осмотреть пациента. О, Джонатан, ты? Не ожидал. - Здравствуйте, дядя Ник. - Выдохнув, он поднялся и отпустил безжизненную ладонь. - Скажите, Сак... С ним всё будет в порядке? - Уверен, что будет, - твёрдо сказал мужчина, глядя в глаза подростку. - А сейчас тебе правда лучше выйти. - Хорошо. Лиза и Линда обнаружились в креслах в холле: мама Сака медленно пила чай из пластикового стаканчика, а Лиза что-то говорила Пейдж Райт, которая, похоже, пришла только что. - О, ты здесь уже? - Психотерапевт посмотрела на подошедшего Джо и вздохнула. Выглядели все собравшиеся не в пример хреново. Пейдж была растрепана и словно только что сорвалась с постели (а может, так оно и было) - мятая футболка, подвернутые до середины икры джинсы, кроссовки и носки - один розовый, другой белый - могли сказать куда больше о том, как она переживала за своего подопечного. Джо, вздохнув, просто кивнул, пройдя мимо под встревоженными взглядами женщин. Он подошел к автомату с кофе и заказал себе двойной с амаретто, надеясь, что горячий напиток сможет согреть, хотя в глубине души понимал, что дрожь сейчас вызвана вовсе не холодом. - Скоро придут из полиции, тебе надо будет дать показания, - услышал он голос матери, которая присела рядом с Линдой и приобняла ту за плечи. Рыжеволосая женщина, кажется, почти успокоилась, изредка шмыгая носом и глядя перед собой в одну точку. - Я монстр, - прошептала она, тихо, едва слышно, но от того не менее горько. - Я чуть не убила своего же сына... - Линда, но вы... - Начала было Пейдж. - Нет, это моя вина! Нужно было больше уделять внимания... И раньше уйти от Джейсона. Ничего бы не случилось! Мне кажется, ему нужен был только повод... Как можно было так ненавидеть собственного сына?! Собравшиеся подавлено молчали, не представляя, что сказать, чем утешить женщину, чьего сына сейчас было не узнать под слоем бинтов. - Давайте, вы спросите самого Сака, виноваты вы или нет. - Тихо предложил Джо. - Знаете, каким был его главный страх? - Пейдж обвела их серьёзным взглядом. - Я не должна открывать такие тайны, но... Он всегда боялся убить. Не выдержать, и убить вас и Джейсона. Не удивлюсь, если он был даже рад тому, что ситуация разрешилась. Пусть даже и таким ужасным способом. - Он как-то говорил... Ему сны снились. И он боялся. В ту ночь, когда он сбежал из дома, он сидел у меня. Сак говорил тогда много. И ревел. Единственная ваша вина в том, что вы были словно глухая и не слышали, как он кричал вам. Но я не думаю, что он будет винить вас, особенно теперь, когда был услышан, - Джонатан прислонился спиной к стене и сделал глоток. Горячая жидкость обожгла язык и нёбо, заставив скривиться и закусить губу. От этой маленькой, какой-то несерезной боли на глаза набежали столько времени сдерживаемые слезы и, вздохнув, парень развернулся, направившись к лестнице, ведущей к запасному выходу. Реветь при всех собравшихся ему совершенно не хотелось, а вот в одиночестве парень обычно лучше справлялся с чувствами. Джо поднялся на несколько ступеней так, чтобы его не было видно, сел и дал волю чувствам. Его затрясло от какого-то внутреннего холода. Страшно было представить, что почувствовал Сак ночью. Когда отец снова начал орать на него. Когда он летел вниз... Джо судорожно вздохнул, стирая слезы. Вот уж что было делать бесполезно, так это реветь. - Николас, наверно, уже закончил осмотр, - напомнил он себе. - А ты тут слёзы льёшь вместо того, чтобы узнать, как он. Самому от себя не тошно? И всё же ещё примерно пять минут понадобилось Джо, чтобы заставить себя успокоиться. Глубоко вдыхая и медленно выдыхая он сидел, прикрыв глаза, и усилием воли заставлял успокоиться, утихнуть дрожь в руках. Постепенно ему это удалось, и Джо всё же поднялся, проведя ладонью по волосам и недоуменно глядя на пластиковый стаканчик в руке. Он и забыл, что не выкинул его. - Всё. Собрался и пошел, - велел он себе, сжимая зубы и заставляя себя шагать в сторону коридора, вдоль стены, сначала к ближайшей мусорке - чтобы выкинуть стаканчик, а после дальше - к двери. Потянуться к ручке и вздрогнуть, когда дверь распахнулась, явив взору парня мужчину в белоснежном халате. - Джо, я как раз закончил осмотр, - лицо Николаса было хмурым и серым - тот явно отдежурил ночную смену и теперь больше хотел умереть, чем продолжать осмотры. - Как он? - Трудно сказать. Тело-то я вылечу: травмы серьёзные, но бывают и хуже. Но то, что Совачевски не приходит в себя, я объяснить не могу. Он потерял много крови, но переливание было сделано почти немедленно... Верь я во всякую паранормальщину, сказал бы, что его что-то не пускает обратно. - Хирург устало привалился к стене. - То, что я успел увидеть... Кем тебе этот ребёнок приходится? - Саку пятнадцать, - Джо даже смог приподнять уголки губ вверх. - Мне показалось, вы поняли. - Даже так? Тогда попробуй быть рядом, хорошо? Разрешение я напишу. Можешь пойти в палату, а я пока с его матерью поговорю. Она всю ночь у операционной просидела... - Он очнется, - тихо сказал Джо, поправляя халат. Ник чуть улыбнулся, глядя на решительно сощурившегося парня. Хирург достаточно долго знал этого мальчишку, чтобы не сомневаться в том, что тот сделает всё, лишь бы рыжий пацаненок в палате очулся. Всё, зависящее от него, и даже больше. - Я поверю тебе на слово, - сказал он, и, посмотрев в сторону женщин, вздохнул, - Ну, продолжим... Джонатан вошел в палату, прикрыл за собой дверь и повернулся к лежащему на койке Саку. - Так и будешь валяться? - Вздернув нос, спросил он, глядя сверху вниз на безвольно лежащее тело. - Учти, я всё равно не уйду, так что советую очнуться поскорее и продолжить всё то, на чём мы остановились. Сев на стул, он вздохнул, глянув на длинные светлые ресницы Сака. Те даже не дрогнули, когда Джо говорил. - А ещё я хочу пройтись с тобой по магазинам. Юбка тебе очень даже шла. А гольфов и чулков вообще разноцветных набрать... А потом в книжный. Кто-то тихо поскребся в дверь. Нехотя встав, Джо открыл её и увидел Пейдж. Та глянула на блондина, потом - на Сака. Вздохнув, она вытащила из сумки полупрозрачную папку. - Держи, - вручила она её Джо. - Думаю, Сака эти бумаги порадуют. Заинтересованный, он глянул на первый лист, оказавшийся заверенной копией сертификата о победе Сака в олимпиаде. Уже под ней - множество листов, исписанных подчерком рыжего и с его рисунками, и, самое интересное, конверт, на котором каллиграфическим подчерком было выведено: "Приглашение'. - Это то, о чем я думаю? - Я мысли не читаю, Джо! - Фыркнула Пейдж. - Но иногда воображаю себя доброй феей и делаю подарки хорошим детям, мечты которых осуществить на самом деле реально. - Значит, дело за малым, - сказал Джонатан, обернувшись и смерив тяжелым взглядом неподвижого подростка. - Да. Всего лишь привести его в чувство, - кивнула женщина, вздыхая и поправляя стянутые в неряшливый хвост волосы. Джонатан молча вернулся на место, положил руку на свободные от капельниц и катетеров пальцы Сака, вновь поражаясь тому, насколько холодны они были. Оставалось только одно - ждать и звать. И уж это Джонатан мог.

***

Сак открыл глаза и тут же зажмурился: очень уж знакомым показалось окружающее пространство. При том, что видел он его лишь однажды, и то во сне. - Совачевски! Решил-таки почтить меня своим присутствием? Мальчишка в ответ закрыл уши руками, сжал губы и зубы и зажмурился ещё крепче. - Ну что ты, такими глупостями от ада не спастись! - Тем не менее, прекрасно услышал он. - Так я мёртв? - Решился он спросить, поняв, что от голоса не скрыться. - Мёртв, мёртв, не волнуйся, - сбоку словно льдом обожгло дыхание с едким запахом серы. Вздрогнув, Сак резко сел, оборачиваясь, но за спиной никого не было. - Чего шугаешься? - Голос прозвучал с другой стороны. В нём сквозила весёлая злость, словно Мефистофель был в ярости, но в то же время забавлялся ситуацией. - И что теперь? - Сак закусил губу, пальцами сжимая виски. Мозг будто разрывало от воспоминаний о том, как он... умер? Но отчего-то Сак никак не хотел верить в то, что душа его навсегда оставила тело и теперь ему придется стать демоном, как в том сне. "Джонатан" - мысль вспыхнула болью, заставив Сака вскочить на ноги и заозираться, пытаясь понять, как сбежать от того, кто стоял перед ним в том самом костюме, в котором был Михаэль на ужине в ресторане. - Думаешь, сможешь сбежать? Ну-ну, малыш, давай не будем усложнять жизнь друг другу и начнём уже нашу экскурсию, - змеиный шепот, тонкие губы, растянутые в словно высеченной из камня усмешке и могильный холод, пробирающий тело, начиная с пальцев на руках и ногах. - Не хочу экскурсию! Просто отвали от меня уже! - Взвился Сак. - А никто и не спрашивает, хочешь ты или нет. Поздно уже делать выбор. - Его взяли за плечи железной хваткой и толкнули вперёд. - Ты знаешь, что люди пытаются делить Ад то на 7, то на 9 кругов? В чем-то они правы, но их мышление всё равно слишком узкое, слишком человеческое, - поведал Мефистофель. - Было бы слишком скучно, наказывайся человечество только за несколько грехов, перечисленных сумасшедшими, вообразившими себя мыслителями. Нет, Совачевски, дело здесь даже не в наказании. Душа должна страдать и раскаиваться в своих деяниях. А антураж... Так положено ещё до нас, и нам не время менять его. Кому-то из этих человечков даже нравится. Сак шёл, пропуская половину произнесенных Мефистофелем слов мимо ушей. Голова болела невероятно, и эта боль мешала осмыслить сложившуюся ситуацию. Она отвлекала, сдавливая череп, словно хотела размозжить кости, стереть их в пыль. - Вижу, тебе не очень хорошо? Скоро, Сак, мы войдем в отсек тех, кто слишком любил жалеть себя и симулировать. Ты знаешь, это не совсем грех, но вкупе с остальными, он идет маленьким бонусом... Ты чувствуешь то, о чем они так старательно лгали, пытаясь привлечь к себе внимание? - Шёпот Мефистофеля имел странную способность проникать в тело, распространяясь по нему и заставляя отдельные участки словно вспыхивать, будто внутри Сака взрывались миниатюрные снаряды, разворачивая ткани и раздирая кости. - Что вы имеете ввиду? - Смог он выдавить из себя. - Какое отношение... - Имеет к тебе? Совачевски, не притворяйся! Маленький обманщик, который не мог добиться внимания собственных родителей. Который лгал, что всё хорошо... - Я не лгал! - Сак отшатнулся и вскрикнул: виски взорвались болью. Шёпот и шипение мёртвых стали невыносимо громкими. - Никто не слышал, и я уже не пытался ничего сказать! - Ну не надо так кричать: ты мешаешь мёртвым страдать, ребёнок! Какая теперь, собственно, разница? - Я думал, вы знаете обо мне всё... - Хмыкнул мальчишка. - Но вы не лучше всех остальных. - О, тут ты прав, малыш, я не лучше, я куда как хуже, - ледяной смех опалил холодной крошкой горящую, словно воспалившуюся кожу на руках, шее. Сак закричал, хватаясь руками за голову и сгибаясь, пытаясь спрятаться от взвывших вокруг, взбудораженных появлением Мефистофеля душ. - Давай, вставай. Мы должны ещё кое-что посмотреть, - Мефистофель схватил Сака за шкирку и буквально волоком протащил дальше, вталкивая в тёмный коридор. Замерев, Совачевски ещё несколько секунд слышал, как глухо, словно придушенно, стучит сердце в груди, как оно пытается восстановить свой ритм. Сам Сак дрожал, то сжимая, то разжимая кулаки, и пытался заставить себя открыть глаза, ещё не осознав, что больше никто не держит его, что он остался один посреди чёрной, непроглядной пустоты. - А это - одиночество, Совачевски. Для тех, кто цеплялся за окружающих, кто боялся самой идеи оказаться в пустоте. - Поведал Мефистофель напоследок прежде, чем его присутствие полностью исчезло. Тьма вокруг, казалось, ожила, окружила плотным кольцом, перекрывая дыхание, затопляя сознание. Закричав, он не услышал собственного голоса... Приборы в палате разом запищали, когда её единственный пациент перестал дышать. Джонатан к тому моменту провел у постели Сака уже три дня. Бесконечные, мучительно долгие, они были все как один похожи друг на друга. Иногда его сменяла Линда, которую сейчас очень часто вытаскивали для дачи показаний для выдвижения обвинения Джейсону и для оформления документов на развод. И вот, на исходе уже четвёртого, когда Джонатан задремал, уткнувшись лбом в койку Сака и положив ладонь на холодные пальцы мальчишки, в палате раздался противный, невероятно долгий писк. Распахнув глаза, Джо секунду потрясенно смотрел на экран, на котором до этого ровными пиками отображались сокращения сердца Сака, а теперь бежала ровная, неприрывная полоса. За эту секунду словно вечность пронеслась мимо, и Джо бросился вон из палаты, к дежурной медсестре. - Быстрее, в палате пациент... Он со стороны наблюдал за тем, как мимо пронесся Николас с несколькими медсестрами, как дверь в палату распахнулась и по коридору провезли койку, на которой лежал Сак Совачевски. Он рванулся за ними, но медсестра, оказавшаяся рядом, крепко сжала предплечье парня. - Подождите лучше здесь. - Попросила женщина. - Вы сейчас ничего не сможете сделать. - Но... - Джо дёрнулся и замер, понимая, что она совершенно права. - Почему так? Всё ведь было хорошо! И травмы поддаются лечению... - Спросите лучше доктора потом. Сейчас вам остаётся только ждать. И молиться, если хотите. Молиться Джонатан не умел - как-то раньше не приходилось, однако сейчас, сев на стул в коридоре, он закрыл глаза, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, честно пытался. "Я не знаю, существуешь ты или нет. Может, это всё вранье людей, может, правда, но... Если где-то там ты есть, то, пожалуйста, верни мне Сака. Ты же знаешь, что я не умею много говорить. Думать тоже. Но, прошу тебя, только верни его. Мне больше ничего не надо, сам со всем разберусь, но Сак... Он же не виноват. Только не забирай его!" И минута за минутой тянулись тоненькой цепью, унося с собой часы. Джонатан ждал. Вскоре прибыла Линда, молча села рядом и взяла парня за руку, сжав его пальцы своими - такими же холодными, длинными и тонкими, как у Сака.