Глава 3. Часть 2.
8 февраля 2016 г. в 00:08
Ник в очередной раз смотрит в окно. В очередной раз закуривает сигарету и выпускает дым, убивающий его изнутри, но лучше дым, чем боль, которая заставляет его изнывать. А сигареты избавляют его от боли, но портят его здоровье. Он знает это, но не останавливается. Это его жизнь. Он может делать всё, что ему заблагорассудится. Но Никлаус забывает о том, что он занимает очень большую часть в жизнях многих людей.
Кэролайн уже какой час гуляет под проливным дождём. Её взгляд полон боли, руки дрожат от холода, волосы слиплись. Она в ужасном состояния, но блондинку это не волнует. Её волнует лишь один вопрос: Почему? Этим вопросом она задаётся каждый день, и каждый день она не находит ответа. Его знают лишь те из-за кого он возник. Её родители, которые избавились от неё, как от ненужной никому шавки. А она ведь человек, а она ведь чувствует. Много раз она думала найти способ унять эту душераздирающую боль, но она не делала этого. Эта её боль и без неё она не она, а кукла без чувств.
Клаус выбежал из спальни, на ходу застёгивая куртку. В его глазах были застывшие слёзы и боль. Невыносимая, убивающая его изнутри, оставляющая от его человечности руины. Он бы давно потерял себя, если бы не родные, если бы не чувство долга перед родителями. Иногда он задавался вопросом, на который никто не может дать ему ответа. Почему? Почему жизнь так несправедлива? Он не знал ответа и знал, что никогда его не найдёт, но Никлаус упорно искал. Не сдавался. Он вышел на улицу и моментально промок. Он мог заболеть, но ему было плевать. Он хотел найти себя, он хотел смыть с себя всю боль.
Кэролайн не плачет. Она научилась сдерживать свои слёзы и не плакать по-напрасну. Они не стоят этого. Никто не стоит. Блондинка продолжала идти вперёд, не взирая на то, что дождь усиливался, не взирая на то, что может заболеть. Ей было плевать. Она просто хотела смыть с себя всю боль, хотя знала, что её смыть не получится. Но её можно заменить чувством, которое сильнее боли.
Майклсон ничего перед собой не видит. Он просто идёт прямо в надежде, что избавит себя от боли, в надежде, что найдёт своё счастье. Он верит в это. Он верит в то, что в конце туннеля есть свет.
Кэролайн же не верит в то, что в конце есть свет. Она видит лишь тьму, которая когда-то поглотит её. Она уже её поглотила.
Он плачет. Он позволяет себе слабость. Он не из тех, кто думает, что мужчины не плачут. Он из тех, кто думает, что мужские слёзы настоящие и полны либо боли, либо радости. Он не боится слёз в отличие от неё. Кэролайн боится слёз. Она превращает их в пыль.
Никлаус не позволяет себе мечтать. Он считает, это слабостью. Кэролайн же хочет взлететь на крыльях. На оборванных крыльях, но это ей не мешает. Она продолжает мечтать о лучшей жизни. Она не хочет терять надежду, ведь это единственное, что не позволяет ей потеряться в этом жестоком мире.
Блондинка продолжает идти. Она сама не знает куда, но упорно продолжает идти вперёд. На ней уже нет сухого места и ей повезёт, если она не заболеет. Дождь никак не утихает, будто знает, что Кэролайн это сейчас нужно. Ей нужно, чтобы дождь шёл, а вместе с ним уходила вся боль, но, к сожалению, дождь не унесёт с собой её боль, её несчастья. Но она может помочь ненадолго забыться. Может помочь забыть себя и всю свою боль.
Она не замечает вокруг себя абсолютно ничего. Блондинка полностью погрузилась в свои мысли, и все они были о её семье. Нет, не о её биологических родителях, а о её настоящей семье. Она думала над тем, как помочь Хейли, как, в буквальном смысле, свергнуть Логана с его самодельного пристола, как подарить остальным лучшую жизнь, о которой они все мечтали. И Кэр не могла понять почему она должна думать об этом, почему переживает чужие проблемы, а не свои.
Форбс никогда не жаловалась на свою жизнь. Она ей нравилась, ведь у неё есть крыша над головой, есть чем питаться и самое главное — у неё есть семья. Своеобразная, но семья. Она прекрасно понимает, что у некоторых нет ничего из этого, поэтому и не жалуется.
Ник же жалуется на свою жизнь, имея и семью, и крышу над головой, и пищу. Он живёт в роскоши, но это не мешает ему не любить свою жизнь. А причиной тому смерть его родителей. Эстер и Майкл Майклсоны до безумия любили своих детей, и эта любовь их погубила.
Внезапно поток мыслей в голове мужчины успокаивается, и Майклсон выдыхает. Он поднимает свой взгляд, ища место, где можно спрятаться от дождя. Не найдя никакой крыши, Клаус подбегает к дереву и облокачивается об него. Дождь всё-таки хоть немного помог ему. Он скрыл его слёзы.
Кто выйдет на улицу в такую погоду? Только сломанные люди. Люди, нуждающиеся в отпущении грехов. Кэролайн грешна, Ник грешён, но у них обоих есть душа… пока. Они её ещё не потеряли, но если так будет продолжаться дальше, если они не найдут того, кто поможет им обрести себя, их душе будет конец.
Кэролайн сидела на корточках, облокотившись на то же дерево, что и Никлаус. Ни он, ни она не догадывались о присутствии рядом постороннего. В принципе, и поводов-то не было, чтобы они хоть что-то заподозрили. Блондинка сидела с закрытыми глазами и прогоняла в мыслях всю свою жизнь. Пожалуй, самым лучшим моментов в её жизни было знакомство с Хейли, с той, кто взял её под своё крыло, кто заменил ей… Заменил ей сестру.
Девушка всегда считала, что мать в жизни не нужна. Она ведь прожила всю жизни без матери и ничего. Она бы смогла сказать Маршалл, что та заменила ей мать, но одна мысль об этом выводила её из себя. Она сирота, а у сирот нет родителей. Она так считала и никто не мог ей запретить так думать.
Перед глазами промелькнула вся её семья, их улыбка и сияющие глаза. Они никогда не сдавались и не будут сдаваться. Логан пытался их сломить, но пока они вместе, пока они одно целое их не сломить, потому что они одна семья. Кэролайн резко встала и, обогнув дерево, побежала прочь. Она хотела их увидеть, она хотела к своей семье, хотела собрать всех вместе и как в детстве слушать разные истории. Она желала этого всей душой.
Удивлённый Ник смотрел незнакомке вслед и думал о том, как он не мог заметить её присутствие. И вправду, как ни он, ни она не могли заметить того, что их судьба была совсем рядом?