И снова в путь
Словами не передать тот ад, в котором я находилась следующие два дня. Хорошо хоть, моего Дымка эти отбросы общества не трогали, прикинув, что за меня теперь можно выручить побольше — вещи из моего мешка они вытащили ещё в первую же ночь, но второго кармана, к счастью, так и не увидели, а в основном у меня только сменная одежда лежала. Вечером второго дня в нашу клетушку втолкнули женщину весьма... дородного телосложения, после чего через несколько часов пришёл тот самый мужчина, который, судя по странному обращению одного из наших тюремщиков, был начальником местной поставки рабынь. — Ну что, ребята, грузим этих клуш (не уверена что правильно поняла это слово, но смысл был вполне ясен из контекста) и с рассветом выдвигаемся, — с каким-то злым весельем приказал он и, отпив мутную жидкость прямо из горлышка бутылки, с которой до этого весьма активно... "сотрудничали" двое его подручных, вышел в другую комнату, напоследок прикрикнув. — И не смейте портить товар, бейте только по полу и в крайнем случае, по ногам! — На выход, девочки, нас ждет увлекательная поездка, — рявкнул на нас Шрам, и его напарник начал по одной выводить нас из клетки, уводя куда-то за неприметную раньше дверь. Меня выводили предпоследней, а когда довели до средства передвижения, на котором мне предстояло добираться до места проведения аукциона, я резко отшатнулась, точнее, попыталась, но удар плети сзади тут же придал мне прыти в нужном направлении. Нас предполагалось везти в ящиках-клетках размером метр-на метр-на полтора, где на полу уже лежали заготовленная бутылка воды (у меня ещё и маленькая крынка молока для Дымка), ночной горшок с крышкой и странного вида каша в горшке. Сами же девушки были за шеи прикованы каждая к своей клетке, так что шансом на побег здесь и не пахло. Меня грубо толкнули к самой ближней от входа клетке и в два движения обернули вокруг шеи стальной обруч. А потом дверца за мной закрылась, и я осталась сидеть одна (не считая Дымка). Именно сидеть, лежать или, скажем, стоять в этой клетке было невозможно, только сидеть, причем в крайне неудобной позе. Других женщин отсюда видно не было, всё-таки решетка начиналась только в одной из стенок, повёрнутой к выходу, где была дверь, а все остальное было обито деревом. Не знаю, сколько прошло времени, но вскоре привели последнюю девушку и, постояв ещё немного, повозка тронулась.А можно ли удержать в клетке того, кто её не видит?
В этот раз нас привезли явно в город побольше, причем куда как побольше, судя по разнообразному шуму, сопровождавшему нас на на протяжении нескольких часов после въезда, и поскольку ехали мы всё время в гору, я сделала вывод, что город построен по многоступенчатому принципу, весьма распространенному в холмистых местностях. Выгружали нас прямо в клетках в странном помещении, по размерам напоминающем скорее своеобразный подземный театр. Потолок здесь был непривычно высокий — множество ламп мерно покачивались от сквозняков где-то метрах в девяти над полом, около одной из стен располагался небольшой свежевыструганный помост, перед помостом — пятачок радиусом метров тридцать, а дальше шли ряды кресел, а над ними и ярусы, действительно установленные и украшенные в "театральном стиле". Но долго разглядывать помещение нам не дали, открыв клетки и по очереди отведя в подсобную комнату за помост. Как выяснилось позже, к этой комнате примыкали душевая и гардеробная. Имелось даже окно, правда, запертое на почти амбарный замок. Как ни странно, нас даже оставили без присмотра, накормили, потом пришёл доктор и осмотрел и измерил каждую из нас, что-то занося в книжку, лежащую на столе (в этот момент чувствовала я себя просто гадко, эдакой племенной коровой, которую выставляют на продажу, но уж никак не некогда благородной лэйей), а дальше нам подробно расписали, что нас ждёт. Рабство или участие в экспериментах. В первом случае, если повезёт — то обычное, а не... Связанное с половой жизнью будущего хозяина и его друзей. А во втором всё тоже зависит от хозяина. Меня просто накрыло волной неприятия: сбежать от мужа, чтобы в конце концов получить всё то же самое и даже хуже в куда более продвинутой, к тому же, стране?! Да ни за что! Но другие женщины, кажется, уже смирились со своей участью, даже та, которую привезли последней, воспринимала происходящее как нечто неизбежное. Что-то начало меняться, постепенно поднимаясь удушливым жаром от центра живота выше. С трудом, напрягаясь как могла, я всё же дождалась пока тюремщики покинут помещение, а дальше... На меня резко накатили ни с чем до этого не сравнимые жар и злость, плечо и пальцы рук обожгло словно калёным железом, в глазах потемнело, даже звуки почти исчезли. И тем не менее, звук разбитого стекла я слышала отчётливо. Сразу после него всё прекратилось. Заторможенно я подошла к оконному проёму и посмотрела вниз. Окно как было заперто на замок, так и улетело вместе с ним вниз, а до соседней крыши, столь удачно находившейся всего лишь ярусом ниже, было не больше полутора метров. И всё… Всё же подобное расстояние пугало меня... ровно до тех пор, пока сзади не послышались крики охранников и отныне хорошо мне знакомые щелчки плети. Подстёгиваемая страхом в прямом и переносном смысле, я и сама не поняла, как оказалась на крыше и, не раздумывая, сиганула вниз, не зная высоты здания. Хвала Богам, оно было всего лишь двухэтажным, но приземлилась я всё равно не на землю, а на какого-то мужчину. Сразу же спохватилась — не придавила ли я Дымка? — но всё было в порядке. И, хоть это и было в высшей степени невежливо, я подскочила и побежала дальше, на ходу пробормотав извинения и не обращая ни малейшего внимания на сбитого мною мужчину. То есть, я хотела побежать... однако через несколько шагов чья-то сильная рука остановила меня, стальными тисками сомкнувшись на локте, так что мне ничего не оставалось, как придерживая сумку с Дымком свободной рукой развернуться и всё-таки посмотреть на свою невольную жертву. А то, что для этого мне пришлось запрокинуть голову… Пугало с самой первой секунды. Пугало и… и завораживало, потому как признаюсь честно — "жертва" была красива. Не той красотой, какой обычно славятся наши мужчины, нет, это была скорее красота демоническая — на поверку плащ его оказался чуть размытыми почему-то крыльями, шевельнувшимися прямо у меня на глазах. Сам мужчина был очень высоким (и когда я говорю «очень», то подразумеваю рост, серьёзно так превышающий стандартную двухметровую отметку) — я едва доставала ему до грудной клетки, сквозь белые как молоко волосы были отчётливо видны маленькие, аккуратные рожки (бедный мужчина, какая же женщина его так "одарила"?), а светящиеся зелёным в утренних сумерках глаза наводили на мысль о мракобесах. И как-то сразу забылась и надобность куда-то бежать, и кто я, и зачем я здесь, остались только эти глаза... Которые раздражённо прищурились, и меня грубо, под стать моему давешнему пренебрежению этикетом, спросили: — Кто такая? И всё волшебство разрушилось, словно его и не было. Я вспомнила про погоню и даже услышала из-за поворота знакомые голоса, а потому, опустив глаза, дёрнулась из мужской хватки, надеясь что чтение книжки по самозащите не прошло даром. Но вместо того чтобы меня отпустить, мужчина, словно и не заметивший моей попытки, прислушался к крайне непечатным, судя по тону, выкрикам в мой адрес, ухмыльнулся и... Привлёк меня ближе к себе, укрывая крыльями. Как раз вовремя — мимо нас пробежали, судя по голосам, Шрам с Разрисованным, так меня и не заметив. Странно. Где-то далеко раздавались крики моих преследователей, ёрзал придавленный крылом Дымок в сумке, чуть повизгивая от недовольства, а здесь... Здесь я стояла, облокотившись лбом о мужчину и, забыв о приличиях, беззвучно плакала, ошарашенная теплом, мягкостью ткани местного аналога мундира, большими руками у меня на спине… Да всем, и просто не в силах выдерживать всё свалившееся на меня за последние месяцы. Сама не знаю, почему позволила себе столь недопустимую сейчас вольность, но меня посетило странное чувство абсолютной защищенности, и сопротивляться ему в какой-то ничтожно малый миг стало просто бесполезно. Спустя несколько минут крылья с шорохом вновь сложились на положенное им место, а руки, до этого весьма настойчиво обнимавшие, и даже словно бы машинально поглаживающие по спине, решительно меня отодвинули. — Так кто Вы, и почему Вас ищут работорговцы? Хотя, наверное, можно и не спрашивать. Вначале я принял Вас за местного ребёнка, но, судя по всему, Вы уже вполне (следующее слово я не поняла, что-то связанное с оформлением или параметрами) человечка. То есть сбежавшая рабыня… Как Вас зовут? — Усовершенствовал мой спаситель свой вопрос, совершая одновременно какой-то сложный пасс рукой и мгновенно приводя свою, несколько пострадавшую после нашего совместного падения на не слишком чистую мостовую, одежду в порядок. — К-кая лэйн Орлофф, лэйд, — пролепетала я заикаясь и попыталась вытереть слёзы хоть рукавом, пусть это и совершенно некультурно. Местного аналога обращения к благородным я не знала, а потому использовала родной язык. Мне, как ни странно, протянули платок. Белый и с очень странной анаграммой «ДаД». — Лэйна... То есть с потенциалом... — На меня кинули крайне заинтересованный взгляд, и я невольно сделала шаг назад, отступая от странного лэйда (а судя по осанке это был лэйд, пусть даже и не похожий на местных, но кто знает какая здесь аристократия? Причём он явно был приближен ко двору, если внимательнее посмотреть на одежду). — К Вашему сведению, лэйна Орлофф, у нас к знатным обращаются по титулам или используют простое "милорд". — Благодарю Вас, милорд, — немного опешив от того что мой собеседник знал мой родной язык, очень хорошо знал и говорил с чуть заметным северным акцентом, с некоторой запинкой ответила я, но тут же спохватилась и быстро протараторила. — Но прошу меня простить — спасибо Вам за беседу, мне нужно бежать! — Да стойте же, — меня снова невежливо схватили за руку, остановив попытку бегства. Что-то тёплое шевельнулось от этого простого предложения в груди. И во всём совершенно точно был виноват этот чарующий голос... Правда, наваждение рассеялось буквально со следующей же фразой. — Я чувствую в Вашем мешке несколько довольно сильных артефактов, но не могу понять, откуда они могли у Вас взяться. Вы украли их у кого-то из местных? — Нет, я, как свободная лэйна, получила их в наследство, — с достоинством ответила я, всё же вырывая свою руку наконец получившимся приёмом из книжки и весьма невоспитанно уклоняясь от дальнейшего разговора. — «Свободная лэйна получила наследство», говорите? Забавно… Значит, вы получили эти артефакты у себя на родине? — не в меру разговорчивый незнакомец пристроился рядом, подстраиваясь под мой шаг. — Да, милорд… — Я сделала небольшую паузу с намёком, надеясь хоть узнать имя собеседника, раз уж уйти от разговора не получается. —Дориан ар Дэус к Вашим услугам, «свободная лэйна», можно просто ар Дэус, — немного издевательски поклонился мой собеседник. — «Ар Дэус»? Это имя рода, я правильно понимаю? В моей бы стране Вас бы звали лэйд Дэус? — Заинтересованно спросила я. — Нет, не так. Приставка «ар» указывает на то, что «Дэус» — мое университетское прозвище. В Валлии они ценятся куда больше наших родовых имен. — И все аристократы обязаны обучаться в этом самом университете? Дориан (а про себя я вполне могла себе позволить так его называть), хотел что-то ответить, но внезапно, нахмурившись и словно сосредоточившись на чем-то мне не видимом, остановился на месте как вкопанный. Спустя несколько секунд он, небрежно взмахнув рукой извлек словно из воздуха небольшую брошюрку, повертел ее в руках и практически насильно вручил ее мне. — Мне бы хотелось с Вами подольше поговорить, честно, но меня уже ждут, — с вежливым сожалением протянул он. — Очень надеюсь еще как-нибудь с Вами встретиться, все же сам факт нахождения валлийских артефактов в Солярии весьма интересен… И куда только Конторы безопасности смотрят? Прошу меня простить. Мужчина стремительно развернулся и поднял в воздух обе руки, явно собираясь магничить. — Можно последний вопрос, милорд? — Заинтересованно за ним наблюдая все же спросила я, не сдержав любопытства. — Только быстро, лэйна! — небольшая арка постепенно разрасталась в пространстве. — А у всех аристократов есть… Эм… Как же это по-валлийски… в общем, крылья? Руки Дориана чуть дрогнули, сверкающая арка рассыпалась в воздухе с оглушительным хлопком, а сам он резко повернулся ко мне и как-то очень нехорошо прищурился. — Что вы сказали? — Зря я, кажется, спросила, да? — Тихо прошептала уже абсолютно нелюбопытная я, отпрянув и готовясь бежать так, как не бегала никогда прежде, но не успела я даже начать поворачиваться, как на мою голову резко опустилось что-то тяжёлое.***POV Дориан ар Дэус***
Человек с весьма характерной татуировкой — явно бывший раб, не обладающий магическими способностями, в отличие от той, кого он поднял за шкирку, — перехватил мою новую знакомую поудобнее и осведомился: — Интересуетесь малышкой, господин? Вы, я вижу, при деньгах, приходите сегодня на невольничий рынок, у нас есть экземпляры и получше, — он похабно улыбнулся и ушёл. Настаивать на чем-либо я сейчас просто не мог — на кону стояла важная миссия, и выдавать себя сейчас было бы крайне нежелательно... Что ж, займусь этой, хм, "Малышкой" чуть позже.*** END of POV***
Очнулась я всё в той же комнате, всё с тем же пустым оконным проёмом, правда, на этот раз уже в кандалах. Немного оглядевшись, я заметила, что в помещении почему-то было всего две девушки помимо меня. В следующую секунду зашел Разрисованный (я ничего не могла с собой поделать, слишком уж "к лицу" ему было это прозвище). — Эй, брюнеточка, на выход. А ты, рыженькая, следующая. — Снимите тогда хотя бы кандалы и дайте мне переодеться! — Ага, может, мне тебя ещё и за просто так отпустить, — мужчина хохотнул и сплюнул на пол. — С тебя и твоей животинки крупную сумму поимеют, так что без фокусов, шваль. — По крайней мере, в более опрятном виде я смогу выручить больше денег, — я поморщилась, мысленно сделав заметку смотреть теперь себе под ноги, пока я здесь. — Это в Ваших же интересах. — Хех, а ты, я гляжу, фишку-то сечёшь, малявка, — мне подмигнули (отчего меня чуть не передёрнуло, уж больно многообещающе выглядело его лицо), освободили руки и втолкнули в ванную. — Если через пять минут не будешь готова, детка, потащу к покупателям прямо так, — раздалось из-за двери, и я поспешила принять душ и переодеться. Успела я как раз вовремя, так что когда дверь наконец отперли, на мне был мой "мальчишеский" дорожный костюм, а поверх него юбка, чтобы не было видно штанов. И, гордо расправив плечи, я вышла на помост, ассоциирующийся у меня скорее с плахой. — А вот и наш предпоследний лот! Умна, юна, с ручной зверушкой и... — Тут же встретил меня комментарий незнакомого мужчины, держащего в руке странный предмет, явно усиливающий его голос. Разумеется, я направилась к нему, и, аккуратно наступив на ногу для дезориентации, отобрала эту забавную игрушку и обратилась к залу: — Уважаемые господа, за этот вечер Вы повидали много некогда сильных, но сломленных женщин, однако смею Вас уверить, — ко мне тут же кинулись охранники, но организатор жестом остановил их, с азартом поглядывая в зал. — Я отличаюсь от остальных. Если Вы ждёте, что я начну сейчас умолять Вас, то вынуждена Вас разочаровать. Так уж получилось, многоуважаемые дамы и господа, что у меня всё ещё остается право воззвать к Вашим законам: я — маг благородных кровей, знаю точные науки, а следовательно — потенциальный изобретатель по вашим же убеждениям. Я требую защиты местных властей! В зале послышались ехидные смешки, а где-то на заднем плане, похоже, началась какая-то небольшая потасовка. Поняв, какую несусветную глупость только что ляпнула — ну конечно, о каких властях может идти речь на аукционе рабов? — я подошла к краю сцены и многообещающе улыбнулась. — А если уж властей здесь нет, то любого, я повторюсь, любого, кто посмеет меня купить или продать, убью. Слишком долго я ждала своего шанса, и не позволю себе и дальше жить в грязи под чужим каблуком. Конечно, я "блефовала", как говорил лэйд Найтфир, но им об этом знать было не обязательно. Бледнея всё больше и больше во время моих слов ведущий дал отмашку охране, и я едва успела договорить, прежде чем мне грубо заломили руки за спину и заставили мощным пинком в живот опуститься на колени. Усиляющее голос устройство укатилось с противным скрежетом по доскам помоста куда-то из зоны видимости. А из зала донеслись одинокие в звенящей тишине, до крайности издевательски звучащие аплодисменты. Высокий брюнет вышел вперед, остановившись прямо перед сценой, так что оказался вровень со мною. Тёмно-зелёные глаза, как мне показалось, хищно сверкнули. — Убьёшь того, кто купит? Какая кровожадная девочка. Да ещё и маг с точными науками... Прямо-таки подарок, можно сказать. Говоришь на нашем языке весьма неплохо, но видно что словаря, как и нормального произношения тебе не хватает… Ммм, интересно... Я покупаю, — больше не глядя на меня, обратился он к руководителю. — Но она будет стоить... — Неважно, — брюнет перебил, отмахнувшись, как от надоедливой мухи. — Для Вас уже не важно, — последняя фраза прозвучала крайне угрожающе, даже я вздрогнула, а что уж говорить про того, кому эта реплика была адресована... — Взять их, — Спокойно, почти ласково протянул он, и я зажмурилась, услышав крики за спиной. Меня вздёрнули за руку и буквально зашвырнули обратно в комнату, к остальным девушкам. Снаружи раздались звуки некой потасовки, громкие хлопки и чёткие команды брюнета, но спустя буквально несколько секунд всё улеглось, поэтому я не придала этому особого значения, предпочитая успокаивающе поглаживать Дымка. Как ни прискорбно, но своей участи я, похоже, всё-таки избежать не смогла. Мой... хозяин зашёл одним из первых. У меня ещё оставалась слабая вера, что он пришёл меня освободить, но после его приказа «привести его удачное приобретение, а всех остальных пока отправить в подвал конторы», как-то слабовато в это верилось. — Этой (слово опять было мне не известно, "метка" что ли?) ставить надо? — Опустив глаза и невольно потирая распускающийся алым цветком синяк поинтересовался Разрисованный. — Нет, хочу видеть её почти свободной. Да и для дела не слишком-то полезно будет. Мне нужно доверие, да и все влияние этой татуировки я могу обеспечить ей сам в полном объеме. Да и… Она так красиво трепыхается, жалко все же обрывать души прекрасные порывы, — ухмыльнулся этот... Не самый хороший человек... Или кто он там. Сначала я не поняла, о чём они, но потом оглянулась на одну из женщин, которой "рисовали" тот же узор, что и у моего бывшего тюремщика. Я посмотрела ему в глаза и мы оба поняли страшное: ему не хотелось мстить, его просто сломали настолько, что он сам стал своим ночным кошмаром. Он отвёл взгляд первым, напоследок спросив, нужны ли нам веревка или кандалы. — Верёвки хватит, и да, ты хорошо постарался, Крейг, я поговорю с Кардиналом, возможно и выбьет для тебя расписку. Но, как ты понимаешь, ничего обещать не могу, — спокойно ответили ему и, получив желаемое, осторожно, но крепко связали мне руки спереди. — Ну что, пошли, кровожадная моя "Благородная"?