Мой ангел-2. Богема

      Вылетали очень рано – Гелиада только вставала над горизонтом.       - Сколько лететь? – спросил Новак, усаживаясь в челнок воздушного такси.       - Около часа, – ответил Дин, застегивая на себе ремни безопасности: – Я подремаю пока, если никто не против.       - Бессонная ночка? – хихикнула Мишель, оглядываясь.       - Можно и так сказать, – буркнул омега, устраиваясь, откинулся затылком на мягкий подголовник. И закрыл глаза с глубоким выдохом.       Мишель бесцеремонно указала на Дина пальцем:       - Он боится летать. Отрубиться – самое правильное решение. А я расскажу тебе пока про Заповедники. Ты не против, Кас?       Он не был против.       На Эдеме в понятие «Заповедник» вкладывали не тот смысл, что на Старой Земле – дикие звери, дикие места и все такое. Тут четыре пятых суши – сплошной заповедник для дикой природы. Природа и недра планеты богаты и уникальны – не зря первооткрыватели назвали планету Эдем. Людям обоих видов на эти неосвоенные территории въезд запрещен – разве что ученым или документалистам, вроде Джона и Мэри.       Заповедник по-эдемски – это большой остров, куда пускают только трехполых. Изначально здесь селились те эдемцы, которые, после отмены рабства и зачистки планеты пятьдесят лет назад, не могли или не хотели жить с людьми – они пожелали жить своим замкнутым обществом. И Конфедерация им это позволяла – создала для них здесь все условия, охраняла от вторжения любопытствующих.       Сегодня на острове постоянных жителей нет. Потомки тех, бывших рабов, давно ассимилировались в двувидовом обществе, перебрались в города и забрали с собой своих стариков. Теперь здесь много гостиниц, турбаз и бунгало – на любой вкус и любой карман. Одна только особенность сохранилась – в Заповедник свободно пускают только трехполых. Двуполые могут находиться тут исключительно в сопровождении кого-то из трехполых или если они здесь работают.       Подобные Заповедники есть и в других частях планеты. Теперь это своеобразные островки свободы для коренных эдемцев. А зачастую, острова любви. Много молодых партнерских пар проводят здесь медовый месяц. И многие зачинают здесь своих первенцев. Или прилетают те пары, где нет компонента «альфа», чтобы зачать ребенка от какого-нибудь самца. ЮНЕСКО только поддерживает такие Заповедники.       Кстати, люди, глядя на преимущества таких мест для трехполых, тоже добились разрешения на создание похожих Заповедников, только для себя. Правительство планеты разрешило.       - Не боитесь, – интересовался Константин, – что такие места будут разделять два народа?       - Два вида, – поправила Мишель: – Политкорректность! Мы один народ, но состоящий из двух видов. Знаешь, не боимся. Даже супруги иногда хотят отдохнуть ненадолго друг от друга. А два вида – тем более. Это тоже выход, чтобы выпустить накопившийся пар. Особенно для трехполых – они еще не забыли, что сделали с ними люди, превратив в рабов. На это пойдет ни одно поколение. Поэтому отделиться хоть на время – это тоже необходимо для уменьшения стресса. А какая там природа! Ты ахнешь, Кас! Я с раннего детства живу на Эдеме, а еще не пресытилась. А ты, как художник, вообще обалдеешь! Я обожаю это место! И оно очень романтично – мы провели там с Робертом наш медовый месяц. Помнишь, Роб?       Мишель улыбалась воспоминаниям.       Роберт повернулся к Новаку:       - Помню, Мишель. Но, пока ты без умолку трещала, мы подлетели.       Константин вытянул шею, чтобы выглянуть в иллюминатор. И он реально АХНУЛ!       Вулканический остров расстилался перед взором во всей своей красе! Коричнево-серые скалы, белоснежная полоска песка между ними и прибоем, и бирюзовое море, переходящее дальше в глубокую синеву. Изумрудная зелень, словно пушистым ковром, покрывала кое-где горы и спускалась к морю. Белые, воздушные, будто сахарная вата, облака отражались в воде. А между всем этим великолепием – небольшой двухэтажный домик с покатой крышей и увитой цветами беседкой.       И безмятежный покой – от края и до края горизонта.       Приземлились. Мишель отстегнула ремни и повернулась к Новаку, указывая на Дина:       - Он такой хорошенький, когда спит, правда, Кас? Такой беззащитный…       Константин взглянул на омегу на соседнем сидении. И правда, хорош – не оторваться! Такое расслабленное лицо, такое светлое. Такое…       Налюбоваться не дали – Роберт подергал омегу за плечо:       - Вставай, спящая красавица!       Дин встрепенулся, щурился сонно:       - Подлетаем?       - Приземлились уже! – засмеялся Роб: – Пошли, поглядим, куда нас Мишель на этот раз затащила. Наверное, опять сарай из соломы!       - Бунгало! – поправила девушка: – Это было бунгало на берегу. А сегодня – экодом.       - Снова какая-то избенка!       - Зато никого вокруг! Не бурчи, зануда! Мы пока с Касом прогуляемся, чтобы он осмотрелся, а вы, мальчики, выгружайте вещи и проветрите дом.       Мишель сбросила туфли прямо возле такси и пошла по песку босиком. Шумел прибой. Пахло водорослями и солью.       - Мы провели медовый месяц в похожем домике, только поменьше, – снова улыбнулась Мишель.       - Сколько вы уже с Робертом? – интересовался Константин.       - Четыре года.       - И как же… – начал Новак и не знал, как продолжить.       Мишель засмеялась:       - Наконец-то вопрос о сексе?       - Не совсем, – стушевался Кас, – ведь вы же пара, но у вас никогда не будет детей, ведь так?       - Дети – не проблема, – пожала плечами Мишель, – если захочу, я смогу зачать ребенка от мужчины. Хотя бы, от тебя – ты талантливый и симпатичный, – м снова засмеялась, наблюдая испуг в голубых глазах Константина: – Не парься – я шучу! Я пока не хочу. А может, мы подпишем партнерское соглашение с каким-нибудь омегой, и он родит Робу его детей. То есть, наших. Они будут считаться нашими совместными детьми.       - Но ты же – человек, – не понимал Новак.       - Для закона это все равно. Я – партнер Роба. Как на Земле, жена. И омега будет партнером, и все дети, рожденные в партнерстве – наши общие, не важно, какого из двух видов они будут.       - А почему именно омегу, а не бету?       - Нет, – Мишель капризно скривила губы, – за бету я Родригесу глаза выцарапаю!       - Почему? – недоумевал Новак.       - По закону, это может быть и бета, но они другие, понимаешь? Бета может попытаться увести Роба из семьи. Омега такого не сделает. Бета – это как вторая женщина в постели, по крайней мере, для меня. Это как жить с любовницей мужа под одной крышей. А омега – это как… приятель. Или брат. Психологически. Меня бы это устроило. И не важно, что они рожают и могут кормить ребенка грудью. Зато они уравновешенные, спокойные, выносливые, почти никогда не болеют. За ними дети, как за каменной стеной. Единственная проблема – их течки. Но на это время альфы с омегами обычно уединяются в мотель или вот сюда, в Заповедник. А за детьми неделю и я послежу.       - А ты не ревновала бы Роба к…       - К омеге? – закончила за Новака Мишель: – Я все равно ничего не могу сделать против этого. Становясь партнером альфы, я знала, на что себя обрекаю. Я очень люблю Роба! Но он – альфа, а альфа не может без омеги. Их так создали. Роберт обычно долго держится, но если ему встречается течный омега – это все! Роб пропадает из семьи на несколько дней, а я просто жду.       - То есть, такое уже было? – спрашивал Новак. Раз уж девушка так разоткровенничалась, он решил удовлетворить хотя бы часть своего безразмерного любопытства.       - Ты же не расскажешь об этом репортерам? – ответила вопросом на вопрос Мишель.       - Ну, что ты! – опешил Новак.       - Не обижайся, – Мишель остановилась и взяла его за руку, – это я так, на всякий случай... Было! И еще будет. Альфа создан для омеги, а омега для альфы. И где-то там, сбоку, болтаются беты. Я и так украла Роберта из его народа. И я счастлива, что он выбрал меня. И все. А что до омег – это моя цена за счастье. И за успех, кстати. Роберт теперь снимает меня во всех своих фильмах. Я думаю, что я хорошая актриса. Но хороших много, а жена у Родригеса одна. И я теперь на главных ролях. Вот так. А дети будут позже. Так или иначе.       Шли некоторое время молча. Мишель приостановилась:       - Давай возвращаться, а то мы скоро дойдем уже до следующего экодома, и нам там не обрадуются. Идем!       Повернули назад. Мишель хитро прищурилась:       - Тебе нравится Дин?       - Он очень красив, – кивнул Константин.       - Да, красив, – согласилась девушка: – И довольно талантлив. Он одними глазами может сыграть так, как не сыграют сотней слов! Я это видела. У него огромный потенциал, но то, как его используют, просто отвратительно! Ну, ты понимаешь…       Новак уже начинал думать, что на этой планете принято разговаривать так, будто он знает все и должен обязательно понять, о чем речь. Новак не понимал, но решил кивнуть неопределенно-утвердительно. Он разберется с этим позже. Или не разберется никогда.       - А почему Квен не снимает Дина в СВОИХ фильмах? – интересовался Новак.       Мишель пожала плечами:       - Мы все хотели бы об этом знать. В следующий раз задай этот вопрос при Тарантино, а мы все, с удовольствием, послушаем ответ.       - И замуж не зовет.       - Зовет – Дин не хочет. Винтер амбициозен, он хотел бы добиться успеха, чтобы его родные гордились им. Но пока не выходит. Думаю, он хотел бы семью и детей, но не сейчас. И не с Тарантино.       - Жаль. Квен, вроде, искренне любит его.       - А Дин влюблен в другого. Вечный любовный треугольник.       - Печально, – кивнул Новак, снова делая вид, что все понимает.       - Квен мечтает, чтобы Дин от него залетел, – произнесла Мишель.       - «Залетел»? – не разобрал незнакомое слово Кас.       - Забеременел, – пояснила девушка, – но Дин принимает таблетки. Они почти полностью исключают беременность, хотя, не совсем законны.       - Контрацепция у вас незаконна? – удивился Новак.       - Для трехполых – нет. Это требование ЮНЕСКО. Чтобы коренной народ Эдема продолжал размножаться. Аборты под строжайшим запретом – омегу или бету за это сажают в тюрьму, а врача, который сделает аборт – отправят на каторгу, на Вулканию, как за убийство, а там больше двух лет мало кто выдерживает.       - Так строго?       - Очень строго! – кивнула Мишель: – Но есть таблетки, они называются «Экстренная контрацепция». Их разрешено принимать в исключительных случаях, например, когда произошло изнасилование. Это редко, но иногда бывает. Или течный омежка, которому нет восемнадцати, переспал с альфой, и родители против рождения ребенка и против этого альфы, как партнера. Ты ж понимаешь, что во время течки, особенно первой, они себя не контролируют, и контакт может быть с кем попало, часто с несколькими альфами сразу. Поэтому в этих случаях допустимо применение экстренной контрацепции. Но это вредно для здоровья, не дает стопроцентной гарантии, дорого, и при обычном сексе – незаконно.       - Ясно.       Мишель усмехнулась:       - Одна из причин, почему люди любили делать из омег секс-игрушки – омегу можно трахать, сколько захочешь, и он не залетит от двуполого. Очень удобно. Или как у нас с Робом – предохраняться вообще не надо. Моя семья консервативна – их религия не приемлет ни предохранения, ни абортов.       - Они – католики?       - Нет, но тоже очень ревностные. Когда Родригес предложил мне стать его партнером, меня дома – чуть не убили! Грозились запереть на веки вечные.       - Настолько радикально? – улыбнулся Кас. Мишель в это время уже явно была взрослой дамой, раз она с Робом только четыре года.       - Настолько! – кивала горячо Мишель: – Они не родились тут, а прилетели с Земли как миссионеры – проповедовать Слово Божье.       - Преуспели?       - Не очень, – засмеялась Мишель, – но они до сих пор очень стараются! Родители вообще считали трехполых чуть ли не исчадиями ада! И прилетели спасать их души. А тут дочь подросла – мало того, что стала актрисой, еще и связалась с альфой – некрещеным! Что тут началось! Но я победила. Роб мне говорит иногда, что по характеру я покруче альфы!       - А сейчас, родные приняли Роберта?       - Не сразу. В свадебное путешествие меня провожали, будто хоронили. Папа отпустил грехи, а мама плакала и прощалась – она считала, что Роб порвет меня своим узлом. Они не знали, что прежде, чем выйти за него, я уже жила с ним полгода...       Новак прочистил горло и решил все же спросить:       - У них действительно, ну…       - Ты про узел? – Мишель смеялась: – Все-таки про секс? Ладно, не красней, Кас, у меня все об этом спрашивают. Далеко не каждая девушка из двуполых может принять узел. Я могу. Это примерно как мой кулак. И мне это нравится. Больно только, если я не готова. А если хорошенько возбудилась, то нормально. Настоящей сцепки у нас, правда, не будет – я же не бета и не омега. Но я думаю, и Робу неплохо, если он выбрал меня. Хотя, как альфе, омегу иногда хочется. И я это принимаю. Секс альфы с омегой ни с чем не сравнится. Поэтому они всегда будут искать друг друга – Роберт все равно будет иногда ходить налево, хочется мне этого или нет, и этого не изменить.       - А ты?       - А я просто подуюсь несколько дней, а потом Родригес подарит мне очередной золотой браслет или бриллиантовые сережки, и все. И поэтому я не удивлюсь, если Роберт прямо сейчас сношает Дина.       - Что?! – Новак не расслышал от неожиданности.       - Ну, да, – спокойно кивнула Мишель: – Мы далеко ушли, а они – альфа и омега. Вопрос закрыт!       - А они уже… ну, было?       Мишель равнодушно пожала плечами:       - По крайней мере, я ничего об этом не знаю. Была бы я бетой, узнала бы.       - Как?       - По запаху, Кас. Даже если хорошо помыться, запах альфы исчезает не сразу. И запах омеги, особенно течного, с альфы несколько дней может не смываться. Так говорят трехполые. Измену не скрыть. Если я побуду с мужчиной, любого вида, Роб это почувствует.       - Кошмар! – улыбался Константин.       - Кошмар, – согласилась девушка: – Я не собираюсь изменять Робу. Только если захочу ребенка. Но тогда я Роберту просто скажу – он поймет.       Новак вспомнил кое о чем:       - Мишель, Квен почувствовал бы, если бы Дин, ну, имел секс не с ним? – спросил осторожно.       - А он и чувствует. У Дина это часто – и с альфами, и с людьми. Дин хороший, но сильно запутался... Кстати, почти пришли. Вот сейчас и посмотрим, чем они там без нас занимаются...       (За некоторое время до этого.)       Когда Мишель и Константин удалились, Родригес оплатил воздушное такси, взял вещи и бросил Дину через плечо:       - Я отнесу наверх сумки и открою окна. А ты тут приготовь что-нибудь по-быстрому.       Дин подчинился. Не потому, что командовал альфа. Просто Роберт реально не умел готовить – даже сделать сэндвичи для него было проблемой. И еще потому, что Дин часто себя чувствовал бедным родственником среди этих людей. Да, они хорошо к нему относятся, но в основном из-за того, как думал Винтер, что он – любовник их общего друга Тарантино. При иных условиях они давно бы не терпели его присутствие. И не только потому, что у Дина не было денег даже на такси (вчера он, помнится, отдал домовладельцу все деньги, которые так неожиданно заработал – даже на еду не осталось). А еще из-за его очень сомнительной репутации. Да, богема Эдема вела довольно свободный образ жизни, как и любая другая на почти любой из планет. Но связи Дина были слишком уж беспорядочны, а удача слишком редко поворачивалась к нему лицом. Все больше тем местом, на которое Винтер частенько ловил приключения.       А, помогая по дому, Винтер чувствовал себя не настолько «»бедным родственником» – вроде, не бесполезен, вроде, и от него для всех есть какой-то прок. Вроде бы, не совсем нахлебник и альфонс – по крайней мере, психологически.       А сейчас Дин быстренько прибрался на кухне и начал готовить завтрак из привезенных с собой продуктов. Которые, естественно, тоже купили Родригесы.       Наконец, и Роб спустился сверху, завершив свою часть работы. Откупорил бутылку, помог накрыть на стол в просторной гостиной.       - Куда они пропали? – чертыхнулся, когда все уже было готово: – Жрать охота!       - Наверное, Мишель проводит для Каса экскурсию по острову, – предположил Дин.       - По всему?       Засмеялись. Остров был длиной километров двадцать, и почти такой же ширины, с крутыми скалами посередине.       - Выпьешь? – предложил Роберт.       - Немного, – кивнул Дин.       - А я много и не дам с утра. Вечером наверстаем – на пляж скоро. Ты же знаешь, как Мишель любит солнце.       - Я опять сгорю.       - И в кого ты такой белокожий?.. Ничего, будешь прятаться с Касом в тени. Земляне боятся солнца – у них озоновый слой весь в дырках, как решето... Черт, хавать хочу! Может, выйдешь, позовешь их?       - Может. Позже. Э-э-э, Роб, я хотел тебя попросить, – мялся Дин, краснея.       - О чем? – заинтересовался Родригес, потягивая вино и присаживаясь рядом с Дином.       Он и на расстоянии слышал запах омеги, а теперь этот запах обволакивал его, приятно кружа голову. Дин великолепно пахнет, даже между течками – не зря Тарантино так прикипел к нему. И не важно, что Роберт выбрал себе в партнеры человеческую женщину, которую любил. Но зов тела, или зов крови, как хотите, иногда будоражил его. Сейчас он был рад хотя бы посидеть рядом с омегой, вдыхать его запах и немного помечтать. Да еще и Квентина нет рядом, иначе такая близость к чужому омеге была бы неуместна. Да и мало ли – может, Тарантино это все когда-нибудь надоест, он бросит бегать за Дином, и Роберту тоже что-нибудь перепадет? Винтер красив и, говорят, хорош в постели – здорово было бы с ним переспать! А Мишель простит – прощала же до сих пор.       Родригес замечтался и не сразу расслышал, о чем говорит Дин.       - Что? – переспросил.       Дин снова помялся смущенно:       - Я говорю, мог бы ты занять мне немного денег? Смогу отдать к концу месяца, я думаю.       - А, деньги, – наконец расслышал альфа: – Трудные времена?       - Что-то вроде, – кивнул омега.       - А почему не попросишь у Сэма или у Квентина?       - Я… не могу у Сэма. А у Квена не хочу, – насупился Дин.       - Не хочешь быть обязанным?       - Наверное, – пожал плечами, – я не знаю. Они… они – другое дело. А ты – просто друг.       - Да, конечно, – кивнул Роберт вальяжно, – сколько тебе нужно?       - Пятьсот. Или лучше, семьсот.       Родригес достал из бумажника купюры и положил на столик перед собой. Дин взял их, сгорая от стыда – унизительно просить, особенно у друзей. И особенно, у друзей друзей.       - Спасибо, Роберт, – омега благодарил искренне, – я верну, как только…       - Вернешь, когда сможешь, – улыбнулся Родригес. И провел подушками смуглых пальцев Дину по щеке.       Черт! У него и кожа такая, как рассказывали – ровная, нежная, гладкая. Даже у Мишель не такая гладкая, как у Винтера. Так захотелось сграбастать его в объятия и впиться ртом в розовые губы!       Роб придвинулся чуть ближе и положил руку Дину на плечи – плечи широкие, сильные, но он же и не девушка, чтобы быть хрупким. И этот аромат… Роберт вдохнул его расширенными ноздрями.       Дин в это время замер, но не отстранялся. Он тоже вдыхал запах альфы – островатый, манящий, даже более резкий, чем у Квена. Тело сигналило, что рядом самец, и отвечало по-своему – член в брюках Дина напрягся, и Родригес видел это по натянувшейся ткани на ширинке омеги. И по аромату феромонов, которые усиливаются при возбуждении и выделении смазки. Да, когда-нибудь ему однозначно что-нибудь перепадет... Роб уже хотел положить ладонь на…       - Не поняла! – рассердилась с порога Мишель: – Пока мы с Касом обсуждали судьбы Вселенной, эти голубки не теряли времени зря! А ну, быстро в море – оба! Охлаждаться!       Роберт поспешно убрал руки от Дина:       - А завтракать?       - Мы что сюда, жрать приехали? А ну, на выход!       И Роб, и Дин, и только что вошедший Константин молча подчинились.       От дома до линии прибоя – рукой подать. Мишель отметила этот путь левой туфлей, потом правой, потом косынкой. Начала снимать легкое платье, которое ветер красиво развевал на ней.       - Здесь безопасно купаться? – спросил Кас.       - Абсолютно, – ответил Роберт, расстегивая пуговицы на сорочке.       - На Земле давно никто не купается в море...       - Мы – не на Земле, – проговорил Родригес, скидывая сорочку и обнажая смуглые плечи, – море теплое, чистое, и медуз в это время года не бывает.       Кас застыл, наблюдая, как Роб расстегивает ремень брюк. Обнаженная Мишель уже осторожно входила в воду. Роберт сбросил брюки и пошел вслед за женой, шевеля мускулистыми ягодицами, подернутыми курчавой черной шерстью.       - Мишель! – звал он: – Мишель, не сердись!       Девушка не оглядывалась.       Дин тронул за плечо зачарованного зрелищем голого альфы Константина:       - Сейчас будет то, что бывает у них всегда. Давай оставим их одних!       Новак кивнул головой. То, что росло у альфы между ног, можно было охарактеризовать коротко – «ОГО»!