Мой ангел-2. Богема

      Кас вздрогнул, когда Дин осторожно потряс его за плечо.       - Кас! – звал омега.       - Что?! – Новак ошарашенно хлопал ресницами.       - Ты стонешь. С тобой все хорошо?       - Не знаю. Жарко.       Дин потрогал лоб Новака сначала ладонью, а потом неожиданно привстал и прикоснулся ко лбу мужчины губами. Не поцеловал – легонько прислонился, задержав на несколько секунд.       - У тебя температура, – заключил.       А Новак замер. Так странно! Точно также бабушка когда-то пробовала ему, маленькому, лоб губами, когда он болел. Но с ним никогда такого не проделывал мужчина. Даже дедушка, безумно любивший внука, просто доставал из аптечки градусник, если нужно было измерить температуру. Забытое ощущение. Ласковые, теплые, любящие губы…       - Стой! – Дин поймал руку Каса, который, в задумчивости, потянулся к груди, чтобы почесать ее. Нахмурил брови: – Покажи!       Отвернул плед. Там было красное пятнышко от укуса.       - Я должен тебя осмотреть. Всего, – произнес Дин спокойно.       - Что?!       - У тебя температура, ты чешешься и тебя укусили, – объяснял омега, – я должен знать, сколько раз.       И, хотя парень был спокоен, Константин почувствовал в его голосе озабоченность.       - Ну, …это точно необходимо? – сомневался Новак.       - Абсолютно. Если стесняешься, я разбужу Роберта, и он осмотрит тебя. Роб все-таки ближе к твоему полу, чем я.       - Ну… э-э-эм, я просто не понимаю…       - Сейчас вернусь, – Дин поднялся, натянул штаны и пошел будить Родригесов.       Пришел Роберт.       - Кас, – объяснял теперь он, – не волнуйся. Но Дин думает, что тебя укусила серебристая мошка.       - Это опасно? – заволновался Новак.       - И да, и нет. Это опасно, если тебя укусили больше десяти раз. Поэтому нам надо осмотреть тебя. Всего.       - Хорошо, – кивнул головой Новак, чувствуя, что чешется еще и на спине.       - Снимай трусы.       Новак, смущаясь, снял. Роберт внимательно осмотрел человека, заглядывая во все складки тела. Было странно и неловко.       - Можешь одеться, – командовал Роб.       Вошел Дин:       - Ну, что? – спросил встревоженно.       - Я нашел один укус на груди и два на спине. Всего три.       - Это хорошо? – интересовался человек.       - Теперь ты переболеешь, – пояснял омега, присаживаясь возле художника, – и приобретешь устойчивый иммунитет на всю оставшуюся жизнь, как все мы. Или можно вызвать врача, он понавыписывает кучу лекарств, ты перенесешь отравление легче, но будешь болеть каждый раз, когда тебя будут кусать. А на Эдеме эти мошки почти везде.       Новак посмотрел на Роберта, тот развел руками:       - Дин прав. Нас всех кусали в раннем детстве, мы болели, а теперь на укусы не реагируем. Даже не чешется. А Мишель укусили, когда родители привезли ее на Эдем, ее лечил врач, но потом ее кусали снова, и она снова болела, каждый раз все хуже. Пока не стала жить со мной и я раз не заставил ее перетерпеть без пилюль. Теперь у нее тоже иммунитет, хотя ей было о-о-очень плохо. Да, Миш?       - Да! – соглашалась Мишель, стоя в дверях: – Роберт прав. Одна проблемка – Кас иностранец.       - И? – оглянулся на нее Родригес: – У него что, тело по другому устроено?       - Нет. Но, ты знаешь, чем раньше это случится, тем легче человек это переносит. Как ветрянку на Земле. А Касу… Сколько тебе, Кас?       - Тридцать шесть.       - Вот, – Мишель назидательно подняла палец вверх, – лучше вызвать врача.       - А смысл? – спорил Роберт: – Ты же знаешь ваших человеческих врачей – они ни хрена в этом не понимают! У нас любой омега справится с этой болезнью лучше, чем ваш лекарь со специальным образованием. Так, Дин?       - Справлюсь, – кивнул Винтер.       Новак не знал, как поступить. Его укусила какая-то ядовитая инопланетная тварь. Конечно, эти трое убеждают его в том, что все будет хорошо, и ему не было причины им не верить. Но, все же, немного страшно.       - Я не знаю, – откровенно признался Новак.       - Просто доверься, – Дин взглянул на человека своими большими, открытыми, честными глазищами.       Как ему не довериться! Новак мялся в раздумьях:       - Ну, может, лекарства нужны или…       - Ничего не нужно, – перебил Дин уверенно, – я сам все сделаю.       Роберт встал:       - Ну, вот и славно. Не переживай, Кас, с тобой омега. Они знают всякие-там травки и прочие ведьмовские штучки. А я иду спать.       И ушел к себе, обняв Мишель. Дин прикрыл за ними дверь, обернулся:       - Я заварю чай. А ты ложись – потеть будем.       У Новака не осталось выбора.       Ему реально было о-о-очень плохо. Жутко зудели места укусов, но Дин бил мужчину по рукам:       - Не чеши! На рассвете я соберу нужные травы – я видел такие в горах, когда мы с тобой вчера гуляли, но в темноте я смогу их не найти. Надо потерпеть.       - Но очень сильно чешется, – ныл Новак.       - Не будь ребенком! – хмурился Дин: – Я сделаю мазь, а сейчас надо постараться уснуть.       Новак терпел. Еле-еле терпел, но, конечно, заснуть не мог совершенно. А под утро начало еще и мутить, кружилась голова.       - Меня тошнит, – объявил омеге.       - Миска возле кровати, если что, – командовал Дин, – ляг на бок!       Новак подчинялся. Спрашивал:       - Это нормально?       - Для такого великовозрастного дитяти, нормально.       - Это точно не пищевое отравление?       - Ты все-таки думаешь, что я способен тебя отравить?       - Нет, – Новак повернулся к Дину, – но я волнуюсь. Чужая планета, непривычная еда…       - У тебя на спине, там, где ты не успел расчесать, мелкая белая сыпь вокруг укусов. Это реакция людей на яд серебристой мошки. Твой иммунитет начинает работать, ему нужно только время, чтобы он включился. И время уже тикает. Я даже думаю, что тебя укусили где-то днем, скорее всего, во сне, часов двенадцать тому назад.       Новак тоже об этом подумал. Он и проснулся днем от того, что ему мешала какая-то назойливая муха.       - У тебя тоже так было? – поинтересовался Новак.       - Нет. У многих омег иммунитет врожденный, у альф и бет, чаще всего, только повышается температура на день-два. Людям намного хуже. Но волноваться стоило, если бы было много укусов, а у тебя только три. Выдержишь. Постарайся уснуть... И не чеши!       Не чесать было трудно. Дин дежурил над ним до самого рассвета.       Константин проснулся и сразу позвал:       - Дин!       Рядом была Мишель:       - Дина нет. Он ушел рано искать какие-то лечебные травки.       - А Роберт?       - Роб пошел на берег поймать что-нибудь на завтрак. Тебе что-то нужно, Кас?       - В туалет. Только голова сильно кружится…       - Я тебе помогу.       - Так ты же…       - Я сильная. Обопрись на мое плечо.       - Нет, – перебил Новак, – ты же девушка…       Мишель хохотнула:       - И Дин не совсем мальчик, а его бы ты не стеснялся. Кстати, Роберт сказал, что у вас до сих пор не было секса.       - А, э-э-эм, а как он…       - По запаху, конечно. Ты Дина не пометил.       Ах, да – запах. Он никак не мог запомнить! Как все-таки все непривычно на этой планете! И много непонятных слов.       - «Не пометил»? – переспросил Новак.       - Ну, так трехполые говорят. Альфы метят своих бет и омег своим запахом, и метку слышно еще несколько дней.       - Ты тоже слышишь?       - Нет, – засмеялась Мишель, – конечно, нет. Роберт слышит и мне докладывает.       - И он бы узнал, если бы я… пометил Дина?       - Конечно, – кивнула Мишель, – жаль, что у вас ничего не было.       - Жаль? Почему?       - Потому что ты Дину нравишься.       - Я?! – удивлялся Новак: – Ты уверена?       - Да. Ты думаешь, что Дин все время ведет себя так развязно? Он уже перед тобой и так, и эдак, то одним боком, то другим! К тому же, Роберт говорит, что Дин на тебя течет…       Кажется, Новак даже покраснел. Течет. Парень на него течет – на этой планете с ума можно сойти! Так странно! Странно жить, когда все вокруг знают, с кем ты спишь, а с кем нет, кто тебе нравится, когда у тебя течка, и все остальное. И странно, что никто не сомневается, что Новак должен переспать с Дином. Или среди богемных так принято?       Новаку на Эдеме нравилось. И именно поэтому не хотелось, чтобы его, накосячившего, со скандалом выдворили отсюда.       - Но я же не обязан был… – неуверенно начал он.       - Нет! – перебила Мишель с улыбкой: – Конечно, нет. Только, если захочешь. Просто Роберт мне сказал, что странно, зачем ты терпишь, когда спишь рядом с таким красивым омегой, когда Дин и сам не против близости с тобой. Нам не понятно. А ты волен поступать, как захочешь – это свободная планета, тебя никто не принуждает.       Новак расслабился. Не обязан – это уже лучше, никто не любит обязаловку. Пока Константин задумался, Мишель о чем-то продолжала говорить, но мужчина расслышал не сразу:       - Что? – переспросил он рассеянно.       - Говорю, может, ты боишься что-то подцепить от Дина?       - Я?       - Ну, да. Я знаю, что на Земле много болезней. Но у нас этого нет. Да и Дин – омега, у них сильнейший иммунитет. Они даже во времена рабства ничем таким от людей не заражались, хотя тогда никто не думал предохраняться и карантин для вновь прибывших на планету не работал. И залететь от тебя Дин не может – так что ничего не бойся.       «Я и не боюсь», – снова хотел ответить Кас, но снова промолчал.       - Может, все же… – начал он, меняя тему.       - О, прости! – спохватилась девушка: – Я помогу тебе дойти до туалета, а там уже сам справляйся – так идет?       - Договорились.       И все же очень сильно кружилась голова, и в конечностях появилась неприятная слабость. Без плеча Мишель он бы не дошел.       Новаку сказали, что первые двое суток обычно бывают самыми трудными. Это была правда.       Ему было плохо. Сбивать температуру лекарствами было нельзя, чтобы не нарушить процесс формирования устойчивости к яду, и Каса лихорадило. Крутило суставы и почти все время подташнивало. Есть он не мог, пил только горький чай из трав, который заваривал ему Дин. Мазь, сделанная из масла, трав и слизи какого-то местного моллюска, снимала зуд, но места укуса стягивало, и Новак то и дело тянулся туда руками. По которым и получал от Дина тут же, не отходя от кассы.       Винтер почти все время находился рядом – приносил питье, менял простыни, прикладывал ко лбу Новака прохладное полотенце, смазывал мазью ранки.       Они много разговаривали. Дин оказался неглупым и довольно начитанным собеседником. Сказал, что раньше увлекался классической литературой, мечтал сыграть кого-нибудь из любимых книжных героев.       - Мечты-мечты, – улыбался грустно парень, меняя полотенце на лбу Константина.       - Может, ты еще прославишься? – говорил художник.       - Дело не в славе. Я хотел чего-то добиться до того, как зароюсь в бутылочки и подгузники. Но у меня слабо получается.       - Получится.       - Мне тридцать два, Кас, – вздохнул Винтер.       - Много людей добились успеха в среднем возрасте. А мне говорили, что ты очень талантлив.       - Кто говорил? – заинтересовался омега.       - Мишель.       - А-а-а, – разочарованно протянул Дин, – плохо, что так не думают даже близкие люди.       - Ты про Квентина?       - И про него тоже.       - Прости, я не видел ни одного фильма с твоим участием…       Дин улыбнулся:       - Ты ничего не потерял. У меня только пара мыльных сериалов, но это было сто лет назад…       - Я бы хотел посмотреть, – искренне попросил Новак.       - Не думаю, что это интересно.       - И все же, – настаивал мужчина.       - Ты уснешь на десятой минуте! – смеялся Дин.       - И хорошо – ты же говоришь все время, что мне лучше поспать. Принеси, пожалуйста, мой планшет. Я не только рисую в нем, я в любой момент могу подсоединиться к Космонету. Как называется твой сериал?       - Кас, я не…       - Я сам найду, – буркнул Новак, изображая, что сердится.       Ввел в поисковую систему «Дин Винтер, фильмография». Список оказался небольшим, и многие роли в последнее десятилетие были даже без имен. Вроде, «второй посыльный» или «пилот челнока». А сериалы – вот они, в начале списка. «Дни нашей жизни» и «Бухта Доусона». Роли не главные, но все же в нескольких сезонах каждого Винтер засветился. Почему Дин не пошел дальше этого, было не ясно. Играл Дин неплохо – не хуже остальных. А в сериале «Темный ангел» даже без труда переигрывал главную героиню, которая сейчас стала одной из звезд первой величины – Джессика Альба. Если в первых сериалах Дин играет просто смазливых юнцов, и взяли его, скорее всего, туда из-за эффектной внешности, то в «Темном ангеле» он уже иной – там он прекрасно справляется и с трагическими эпизодами, исполняет трюки, дерется, и в комедийных сценах смотрится весьма достойно. На экране Винтер, несомненно, талантлив, и, по-прежнему, чертовски красив! Почти как в жизни.       Новак взглянул на Дина поверх экрана планшета.       - Что?! – улыбнулся омега: – А я предупреждал!       - Но я же не сплю, – возразил Новак: – Тут еще есть что посмотреть.       - Нечего! Потом только дубляж и озвучка. И несколько непримечательных эпизодов. Ничего интересного.       - Но…       - Не спорь, – Дин решительно отобрал планшет у Новака и протянул ему горячую кружку с чаем: – А теперь выпить до дна, пропотеть и спать! Все ясно, мистер знаменитый художник?       - Ясно, доктор.       - Вот так-то лучше!       Наконец, Новак потихоньку стал поправляться. Температура упала, ушла тошнота. Осталась слабость. Что очень удручало художника, которому трудно было работать – ведь он старался не забывать, зачем он здесь. Портрет Родригесов он, конечно, уже напишет. А вот портрет Дина застопорился в самом начале, хотя омега все эти дни находился рядом – бери, пиши. Пока Родригесы плескались в море или занимались любовью, Дин заботился о Константине получше любой сиделки – переодевал, поил, смазывал мазью, развлекал разговорами.       Говорить было о чем – Винтер неплохо знал историю планеты и своего народа, много читал, мог обсудить не только новости богемной жизни, но и художников, особенно старинных. Ему нравилась эпоха Возрождения и не нравилось искусство двадцатого-двадцать первого веков – Кас и Дин часами могли об этом спорить. А когда Константин ненадолго засыпал, на смену приходила Мишель, давая возможность омеге приготовить внизу еду на весь табун или постирать испачканное мазью белье с постели Новака.       Касу казалось, что Дин вообще не спит:       - Поспи, а то и ты заболеешь, – просил он омегу.       - Ничего мне не будет, – улыбался Дин, – главное, чтобы ты выздоравливал.       - Мне так жаль, – вздыхал Новак, – я испортил тебе отдых.       - Брось! – отмахивался парень: – Я не в первый раз здесь и еще буду. А жизнь знаменитого художника спасаю впервые…       - Такого уж знаменитого! – краснел Кас.       - Не скромничай, – улыбался Дин, – ты талантлив, об этом писали. И целый фильм сняли.       - Они сняли его без моего согласия. И там половина – вранье.       - Это не важно. Даже если рассказать о себе правду, все равно каждый услышит только то, что захочет. И все равно обсмакуют только самые скандальные подробности.       - Ты сейчас о себе, Дин Винтер?       - Я? – Дин посмотрел на Новака пристально: – Ты же не имеешь ввиду, что читал обо мне все те пошлости в Космонете?       - Читал, – признался Кас, – но я нормальный взрослый человек и не верю всему, что пишут. И особенно Космонету. Ты лучше, чем они придумали – я это вижу.       - Спасибо, Кас. Жаль, что не все такие нормальные и взрослые. Хотя, знаешь, там только половина вранья…       Они смеялись. Им было легко друг с другом.       А через пару дней, когда Новак уже начал выходить на улицу, хотя все еще ощущал дрожь в конечностях и легкое головокружение, Мишель сообщила, что им с Робом надо улетать – у них работа в другой части планеты. Но пусть он не беспокоится – ему рано совершать перелеты, надо еще немного окрепнуть, поэтому их заменят на несколько дней друзья – Сэм Винчестер и его бета Джессика Ли Мур. Заодно Новак продолжит писать портрет Сэмюэля – потихоньку, чтобы не переутомляться.       Дин сразу как-то сник.       - Почему вы не ладите? – спросил Новак, когда они остались наедине.       - Я не сказал бы, что не ладим, – уклончиво ответил омега, – а вот Джессика меня точно терпеть не может! Так что… Кас, я полечу с Родригесами. Если ты не против. Тебе уже получше, Сэм тоже умеет добывать еду – голодным не оставит, да и приготовить сможет. На худой конец, закажет что-нибудь – на острове тоже есть экспресс-доставка.       - Может, останешься? – решился попросить Новак.       Сказать, что ему будет без Дина одиноко, не решился. В конце концов, Дин ему – не нянька.       - Не думаю, что это хорошая мысль. Да и… пробы у меня завтра, – сообщил Винтер, будто невзначай.       - А-а-а, – протянул Новак, – тогда удачи тебе! И… спасибо за все.       - Ты так говоришь, будто мы расстаемся навсегда, – улыбнулся омега хитро.       - Нет, что ты! – воодушевился художник: – Я буду рад видеть тебя в любое время, Дин. Заходи ко мне, когда захочешь, ладно?       - Спасибо, Кас, я запомню, – улыбался тот лучиками у глаз, – а пока пойду искупаюсь. Ты со мной?       - Я посижу на берегу – в воде меня пока еще морозит. И заказ Квентина еще не готов – может, набросаю что-нибудь толковое. Если ты не против.       - Я – нет, – кивнул Дин, – идем?       Кас сидел в тени дерева с планшетом и рисовал на экране восхитительно красивого голого парня, томно развалившегося на белом песке. На фоне чистого бирюзово-синего моря.       И его рука чуть дрожала.       Воздушное такси с Сэмом и Джессикой прилетело раньше – они сказали, что хотят пообщаться с Родригесами.       Джессика оказалась довольно привлекательной бетой – золотистая блондинка, волосы кудрявые, густые. Пухлые капризные губки и округлые соблазнительные формы. Она, подчеркнуто любезно, долго раскланивалась с Новаком, едва кивнула Дину, и побежала в спальню Родригесов секретничать с Мишель. Остальные – мужчины, хоть и разнополые – пошли чинно беседовать в гостиную. За неизменным стаканчиком местного алкоголя.       Рады были, что Новаку лучше. Сэм рассказал о съемках рекламы, которые только что закончились. Роб поделился планами на фильм, который собирался снимать и уже начал предварительную подготовку. Обещал дать роль Сэму или хотя бы Джессике. Дин молчал. Странно было – Роберт тоже альфа, но при нем Винтер вел себя свободно, а при Сэме замолкал вообще.       А еще от Константина не ускользнуло, что, когда они пошли после обеда купаться, вся компания снова спокойно сбросила одежду и вошла в море. Кроме Дина. С появлением Винчестера, Дин даже футболку больше не снимал – не то, что брюки.       А вечером Родригесы и Винтер улетели.