Мой ангел-2. Богема

      Все становилось только хуже – Константин это понимал. Следы от плети, проколы, порезы, синяки. В прошлый раз, вон, вообще сидеть не мог. Зачем он так с собой? Так жестоко? Эх, Дин…       Течка скоро. Новак не специалист, конечно, по течкам у омег. Но, если ориентироваться на ту статью, ссылку на которую ему сбросил Хопкинс, то день-два – не больше. Дин стал беспокойней (хотя, куда уже?) – крутится, постанывает во сне. Ареолы потемнели – Кас целовал его вчера ночью в грудь – сосок моментально набух, превратился в твердую горошину, стоило прикоснуться. Живот потягивает. Половые губы тоже потемнели и набухают, даже если их не трогать – наливаются, ждут. Дин ночью «сучил ножками» во сне, будто подсознание давало сигнал, чтобы терся. И даже во сне, парень берет ладонь Константина и заводит ее вниз, чтобы его там гладили. Его тело уже хочет. Процесс почти запущен. Статья была написана для людей – для тех, кто хочет разбираться. Жаль, что Новак человек – альфа бы не заморачивался, по запаху бы все чуял.       Вот, так и есть, Кас будто в воду глядел – Дин прошел по залу, и какой-то старый альфа обернулся за ним, потянулся носом, принюхался. Даже глаза закрыл, старый кобель! Этот признак – самый верный из всех. Статья хорошая, написана простым языком, и там так и сказано – присмотритесь к альфам. Эти точно учуют – дадут сигнал лучше любой собаки. Следом начнут ходить, собираться в стаю…       Позвонить Энтони? Новак все еще сомневался. Понимал, что выхода другого нет. Но Хопкинс, или кто-то там с ним еще, будут мучить Дина. Да, омега идет на это добровольно, да, думает, что хочет этого. Но то ли раз в неделю потерпеть, а то целых семь дней истязаний! Затиранят парня! Секс будет такой, как надо омеге – с узлами и сцепками. Но и остальное тоже будет, а Новак этого не хотел.       Но что делать-то? Эх, был бы он альфой сам – вопрос бы даже не поднимался!       А тут еще эта вечеринка – очень некстати! Пригласили, в общем-то, Новака. Он – модный художник – как богема Эдема теперь без него? «Новак+1» значилось в пригласительном. Дин неожиданно согласился. Константин переспросил – думал, ослышался, но парень улыбнулся:       - Сходим, почему нет? Может, зацеплю кого?.. В смысле, будущей работы, – заулыбался он, видя бурную реакцию человека.       Кстати, о «зацеплю» – это теперь не шло у Новака из головы:       - Что ты решил? Насчет течки.       Дин задумался, выпустил воздух, сложив губы уточкой:       - Ф-х-х... Не могу тебе сказать.       - Почему?       - Ты будешь меня отговаривать.       - Что?! О, Господи, Дин! Что ты надумал? Что-то опасное? – побледнел Новак.       Омега улыбнулся:       - Да, не парься! Пошутил я. Все будет хорошо. Пойду пока, поздороваюсь с народом. Может, кто косточку кинет! Хоть софит подержу на площадке – тоже работа…       Смеется. Типа, пошутил. Отмахивается – не хочет говорить. Страшно ему – Новак видел. Боится повторения, боится себя. Боится того, что задумал. Не скажет – упрямый. Начнешь давить – нахмурится, психанет. Тогда вообще не остановить – ничем! Мул противный!       Надо будет звонить Тони. После вечеринки – сразу.       - Дин! – окликнул в спину.       Парень оглянулся:       - Что?       - Не исчезай никуда. Я заберу тебя после вечеринки – домой отвезу.       - Хорошо.       - Договорились? – беспокоился.       - Я же сказал! – улыбнулся лучезарно.       Ладно, сказал – должен сделать. Но следить надо. Течки еще нет – голова еще не затуманилась, он контролирует себя. Но альфы уже принюхиваются – крутят головами вслед. И не только потому, что он красивый. Бесподобно! Неимоверно! Глазам больно… Чувствуют, гады, грезят…       Зря пошли на этот прием! Но пригласили клиенты – отказаться было бы неудобно. Все-таки у публичного человека есть обязанности не только по непосредственной деятельности. Надо иногда и в свет выходить, чтобы не забывали. И все остальные здесь для этой же цели. Богема!       Вот и Квентин здесь. Уже пообщались с полчаса назад. Дин с ним едва поздоровался – Квен хотел потом подойти к парню лично, даже движение сделал в его сторону. Но Винтер глянул так, что Тарантино будто палкой отбросило! Дин это умеет! У него говорящие глаза – для тех, кто умеет прочесть их язык. Кричащие! Одним взглядом пригвоздил альфу к месту!       Видимо, поссорились, и капитально. Или еще хуже – Дин сжег здесь мосты. Оборвал эту связь. И помощи с этой стороны уже не ждет. Значит, остается только Тони – без вариантов.       Родригес тоже здесь – с ним Дин даже не поздоровался – сделал вид, что не видит. Отвернулся. Кивнул только Мишель, но подходить не стал. Девушка тоже посмотрела как-то странно – Новак не смог прочесть молчаливый диалог между девушкой и омегой. Разговор глазами. Что-то произошло, но Константин не знал, что. А Мишель, видимо, знала или догадывалась. Насупилась, потемнела, как туча. До этого держала Роберта за руку, а тут руку отняла. Улыбалась деланно гостям, смеялась слишком громко. Роб в глаза ей не смотрел. Видимо, тоже отгребет дома. И Новак боялся догадаться, за что…       Был здесь и Сэмюэль с невестой. Немного поговорили. Дин на это время куда-то резко испарился. Вроде здесь был – и уже нет.       Свадьба через три недели. Хлопоты. Джессика счастливая – улыбается. Сэм более сдержанный. Джесс висит на его локте, от себя не отпускает. «Чтоб не увели, наверное». Тарахтит без умолку – за пять минут утомила.       - Еще пообщаемся, – улыбается Новак, целует бету в щечку, пожимает Сэма за плечо.       Твердая мышца под тканью пиджака. Как камень. Хотел ободряюще пожать – получилось сочувственно. Не хотел – случайно вышло. Тело сработало на подкорке – невербально. Ну, и ладно! Может, даже лучше, что Винчестер это тоже понял – посмотрел странно. Этот его тяжелый взгляд из-под надбровных дуг. Но в глазах – просьба. О чем? Новак не разобрал. Ему тоже непросто... Шпала бестолковая!       Кас отошел, увидев еще кого-то из знакомых. Или сделал вид, что увидел. Кому какое дело…       Где Дин?.. Ах, вот. Хорошо. Разговаривает с кем-то из гостей, улыбается. Ему хреново, страшно. А улыбка светлая, легкая, лучики у глаз – Винтер хороший актер. Собеседник даже не догадывается, что все плохо. Наверное, человек – альфа бы слушал внимательнее, наклонил голову набок, прикрыл глаза ресницами, принюхивался втихаря. Чувствовал бы. Знал. Мечтал. Надеялся. Может, прикасался бы – к руке, к рукаву, к бедру – к чему угодно. Вдыхал запах. Возможно даже, намекнул бы… Альфы – кобели проклятые! Ебари-террористы…       Тьфу ты! Когда это Новак так злился? Надо взять себя в руки. Дин завтра уйдет – исчезнет на неделю, так или иначе. Это неизбежно. Не обсуждается – хоть в стену головой бейся! Хоть в лепешку расшибись! Готлиб, скотина! Чтоб ты в гробу переворачивался, тварь! Изувер! Даже Бог не наказал Еву так сильно, как ты этого мальчика. Всех омег! Так Ева хоть нагрешила – захомячила плод с древа познания добра и зла и Адама н аэту дурь подсадила! А Дину это все – за что?.. Гореть тебе, Аарон, за это в аду – человек, возомнивший себя Богом!..       Надо срочно выпить! Со всеми, с кем хотел, вроде бы пообщался – можно теперь и накидаться. Хорошенько можно – в драбадан! В говно! Только Дина не проворонить. А остальное – похрен! Через три месяца его уже не будет на планете. Даже если и опозорится – уже все равно! Осталось дописать несколько портретов, получить за них положенный гонорар. И собираться в путь. И все. Что еще ему оставалось?..       Ах, да. НЕ проворонить Дина…       - Выйдем в холл – мне надо поправить прическу, – Джессика тянула Сэма под локоть.       - Ты и так прекрасна, – произнес Винчестер, не глядя на невесту.       Сэм вообще был несколько рассеян сегодня – отвечал невпопад, кого-то все время искал глазами в толпе. С его ростом это не трудно – Сэмюэль, как всегда, на полголовы возвышается над толпой. Ее красавец-Сэм, ее альфа… По крайней мере, будет ЕЕ!       А что, он ей очень подходит! Щедрый, не агрессивный, где-то даже мягкий и податливый в умелых руках. Веревки можно вить! Успешный, улыбчивый. Хорош в постели…       Да что ж он все время отвлекается сегодня?       - Кого ты ищешь? – наконец, не выдержала Джесс.       - Дина. Вроде, мелькал где-то… – рассеянно ответил Сэм.       Джессика надула пухлые губки:       - Зачем он тебе?       - Хоть поздороваюсь. Не удобно – он мой брат.       - Ничего неудобного нет. Это ему должно быть неудобно. Живет с человеком, трахается с Тарантино. И вообще, Бог знает, с кем еще! Половине Сан-Анджелеса дал. Болтают, даже с Хопкинсом спит…       - С Хопкинсом? О, боги!       - Так болтают… Твой брат падает все ниже. Не надо, чтобы его видели рядом с тобой! Это стыдно…       Сэм не особо слушал. Господи, Дин! Что же ты делаешь с собой? Зачем?       Энтони – известный человек на Эдеме. Разные слухи ходили о нем в богемных кругах, про садо-мазо и про какие-то групповые терапии, а на самом деле, по сути, оргии. Правда ли это, никто не знал. Но кое-что всплыло, пока шла предвыборная компания. Желтая пресса не скупилась на эпитеты! Может, поэтому Хопкинс и проиграл – фактами ничего подтверждено не было, но, Сэм, как и многие на планете, считал, что дыма без огня не бывает. Неужели и Винтер участвует в ЭТОМ? Или это опять – только беспочвенные слухи?       Ладно, во время течки – там и не такое бывает! Ладно, его могли подставить, когда он не волен над собой. Вся эта история с монетой… Но в здравом рассудке и твердой памяти? Это уже слишком – даже для безбашенного Дина!       Сэм не верил, что Дин может быть настолько порочен. Не мог поверить! Это же ЕГО ДИН, его брат! Кровиночка, родная душа. Что-то происходит с ним, но что? И как с этим поступать? Чем помочь?       Хоть бы увидеть его, поговорить с ним. Конечно, он ничего не расскажет, да Сэм и не будет спрашивать – Дин взрослый, сам решает, как жить. Но хотя бы напомнить ему, что он не одинок, поддержать. Обнять по-братски, утешить, если ему трудно. Ведь что-то же заставляет его быть ТАКИМ? Должна же быть причина?!       Прямо спросить? Не расскажет. Никогда не рассказывал. Скрытный, упрямый, гордый брат. Омега с характером альфы. Динчик, Дин… Как больно!       Может, у него трудности с финансами?.. Да, о чем это он – у Дина всегда трудности с финансами! Вообще не понятно, на что он живет? Может, предложить ему денег? Хотя... Черт, было – проходили! И ни раз. И Дин каждый раз отказывается, вспыхивает, как порох! Обижается. В последний раз, после того, как Сэм намекнул на финансовую помощь, вроде тактично, сказал, что может занять, потом месяц не разговаривали...       Куда ж он подевался? Сэм слышал его запах, но самого Дина не видел. Наверное, он прошел здесь минуту или две назад. Он, безусловно, где-то здесь. Рядом. Близкий и бесконечно далекий. Руку протяни – и дотронешься. Но его душа все равно будет дальше, чем соседняя с Эдемом Галактика. Как и всегда…       Джесс сжала его локоть:       - Сэм, будь внимательнее!       - Что? Ты его видишь?       - Кого – его? ЕЕ! Это Катерина Осадчая – «Светская жизнь» на альфа-канале. Смотрит на нас, между прочим.       - Ну, и что? – насупился Сэмюэль.       - Как это «что»? Улыбнись – ты же умеешь! Ну же, Сэм!       Он умеет. У него замечательные ямочки. Сэм не такой красивый, как брат, но ямочки – его «все», его скрытое оружие. Дин их очень любит…       Сэм улыбался. Катя, в очередной экстравагантной шляпке – в виде шкурки бебираббита с горящими, красными, демоническими глазами. Сэм улыбался солнечно, а Джесс лепетала что-то про предстоящую свадьбу, сияла, расточая три «эр» - Радость, Респектабельность и… Рыгнуть от этого хотелось… Невольные позывы пошли…       Так пахло Дином! Сладко, корицей и карамелью (как сказали бы люди) – так призывно, так по-домашнему. Такой родной запах – запах из детства. Любимейший на Эдеме! Все бы отдал, чтобы вдыхать его постоянно! Если бы Дин только захотел…       Но Дин не хочет – избегает его, комкает беседу, уходит. Всегда. Уходит с другим самцом – альфой или человеком. Не любит – УЖЕ не любит. Столько лет прошло!..       Винчестер сам виноват! Проворонил свое счастье. Тупо просрал!       Ничего уже не вернуть. Сэм был молод, испугался, послушался. Нельзя любить собственного брата – запрещено, неправильно, грешно. Табу! Сэм послушался – и проиграл. Упустил счастье. Дин – его экзотическая птица. Райская. Прекрасная, как мечта, трепетная, ранимая. Упорхнул, вырвался из ненадежных рук. И улетел. Ускользнул ужом. Закрылся за высокой стеной, за которую теперь не пускает. Избегает. Выворачивается. Вот, только здесь был – такой родной, такой знакомый, такой желанный.       И вот уже нет его! Словно фантом, растворился в воздухе. Только аромат после себя оставил. Пьянящий, всепроникающий, родной, понятный. И самый недоступный на планете! Запах ЕГО ДИНА…       - Сэм, соберись! – процедила сквозь зубы Джесс, продолжая улыбаться.       Ладно. Надо – он будет улыбаться! Только не спрашивайте ни о чем – не до вас сейчас! Осадчая, конечно, без мыла влезет, куда угодно! Настоящая амбициозная бета! Карьеристка.       Но Сэм – альфа, отобьется! Улыбался ямочками на щеках, не выходя из образа. Не ответил прямо ни на один бестактный вопрос, вежливо послал Катерину куда подальше.       «Осадчая, иди на хуй!» Как же ему плохо! Скорее бы ночь! Скорее бы свалить отсюда! Невыносимая боль! Нахер с пляжа…       Вот только бы еще пять минуток повдыхать этот аромат – уже призрачный, еле слышимый, тающий в воздухе.       Еще только пять минут! И можно умереть…       Это то, о чем он думал, о чем догадывался. То, что сводило его с ума! А теперь он услышал… Господи, это невозможно вытерпеть!       Дин слышал, что сказала Джессика. Как раз проходил мимо, млея от близости Сэма. Потому Сэм так четко слышал его запах – Винтер как раз прошел за спиной, едва не коснулся. Сердце отдавалось аж в черепе, стучало в ушах, кровь бросилась в щеки – вот он, Сэм, настолько рядом. Красивенный, мощный, стройный колосс, возвышающийся над толпой, сияющий этими своими ямочками, от которых у Дина судорогой сводило низ живота. Его король, его Бог, его тайная любовь. А Сэм и Джессика Дина и не заметили – смотрели куда-то в другую сторону, наверное, на эту репортершу в дебильной шляпке.       «Твой брат падает все ниже. Не надо, чтобы его видели рядом с тобой! Это стыдно…» Да, она права – стыдно иметь такого брата. И нечего ему появляться рядом с Сэмми – это может бросить тень на его безупречную репутацию. Джессика Ли Мур, ты хоть и стерва, но как же ты права!.. Сучка!       Дина трясло. Бросился к стойке бара, забился в самый темный угол, отгородился от зала какими-то шумными выпивохами – те нахлебались уже изрядно и громко ржали, перемывая кости общим знакомым. Добрая богема! Тактичная, деликатная…       Заказал виски – вино сегодня не для него. Накидывался, оставаясь почти незамеченным для всех. Щеки пылали – стыдно. Сэму стыдно…       - А, вот ты куда спрятался! – улыбнулся Константин, подсаживаясь.       - Не прятался я. Устал что-то…       - Ага, вижу, как отдыхаешь. Очень содержательный отдых…       - Да ладно, тебе, Кас! Лучше присоединяйся.       - Может, позже. Мне тут надо еще с парой человечков пообщаться. Никуда не уходи, хорошо?       - Постараюсь…       - Не понял? – нахмурился Новак.       - Хорошо-хорошо! – сердился Дин.       - Я скоро. И поедем домой.       - Я помню!       - Вот – другое дело! Такой ответ меня устраивает.       И ушел. Касик, хороший, и не до тебя сейчас! Прости!       Что ж так херово-то? И алкоголь не берет почти. Вливается, не касаясь стенок пищевода. И как будто не задерживается вообще. Сигаретку бы… Но здесь нельзя курить – не хватало еще попасться, чтобы Сэму снова было стыдно, чтобы Джесс смаковала еще одну его промашку – еще много-много дней. Не дождется – обломается!       Может, улизнуть по-тихому? Так ведь, Касу пообещал сегодня не убегать! И кто его за язык тянул?       Дин думал, как лучше поступить. И продолжал накачиваться крепким спиртным…       Когда пространство уже изрядно расплылось, подсел какой-то мужик. Дин настроил резкость, прищурив глаза:       - Твою мать, Тай Олссон! Какого тебе здесь надо?!       Альфа улыбнулся:       - Чего хамишь старым друзьям?       - Не друг ты мне!       Тай махнул бармену, чтобы ему тоже плеснули виски в стакан. Улыбался развязно:       - Да, ладно тебе – не злись! Пора забыть уже давно.       - Да? Что-то не забывается…       - Ну, может, мы с друзьями и перегнули слегка с наручниками…       - Только с наручниками? – Дину жутко хотелось вцепиться в эту сальную рожу – еле сдерживался.       - Ну, да. Обидели – прости! Знаешь, есть такой закон в психологии – если есть у тебя плохие воспоминания, надо перекрыть их хорошими, чтобы они быстрее забылись…       - Сам придумал? – хмыкнул Дин, и тоже кивнул бармену, чтобы тот повторил еще.       - Нет. Ты, кроме кулинарных передач, смотри еще что-нибудь по космовидению – много чего узнаешь полезного!       - Спасибо, Тай – и что бы я без тебя делал? Так и сдох бы непросвещенным!       Олссон усмехнулся:       - Это хорошо, что шутишь, – попытался положить руку Дину на бедро.       Дин дернулся, сбросил:       - Чего тебе надо, Тай?       - Может, создадим с тобой хорошие воспоминания, а? В этот раз будет иначе – только ты и я. Идет?       - Иди на хуй!       - Лучше ты, Винтер. На мой, желательно. Подтекаешь уже или вот-вот ожидается?       - А ты, как стервятник – на запах прилетел?       - Винтер, ты пахнешь уже на ползала – тебя нельзя не заметить. Вот я и решил, что лучше я первым подойду, чем…       - Все хорошо? – Константин вклинился между ними.       Новак, миленький, насколько же ты вовремя! Винтер чуть не расцеловал его тут же! Но такое в общественном месте не пройдет – не дождутся! Не нужно Винтеру лишних сплетен о себе! Дин подавил внутренний порыв, просто улыбнулся радостно:       - Кас! Все хорошо…       Олссон хмыкнул:       - Да, ладно! Этот? Не смеши, Дин…       Винтер рыкнул:       - Тай, пошел на хуй! Иди трахни Спейта – он не будет против…       - Как хочешь, – вызверился Тай, вращал злыми глазами: – Если передумаешь, звони. Думаю, завтра ты пошлешь на хуй этого человечишку…       - Олссон, ты…       Но альфа уже ушел – исчез из поля зрения.       Подсел Новак:       - Кто это был?       - Никто, – прошипел Дин, заныривая взглядом на дно стакана.       - О-о-о, – протянул человек, – кажется, нам пора.       - Я еще посижу…       - Не думаю. Дин, возле тебя альфы уже стайками собираются. Поехали! Я бы и с одним этим здоровяком не справился. Если бы он захотел, то убил бы меня один ударом! Ты кулак его видел? Да и налакался ты достаточно…       Дин не очень слушал. Голова кружилась – от выпитого или… Ну, да хрен с ней, с головой! Может, пора уже позвонить Азазелю? Пусть приезжает!       Попробовал встать – пол резко накренился в сторону. Новак подхватил его:       - И я об этом. Поехали! Присядь пока – я вызову такси.       Что-то он перебрал сегодня. Хорошенько перебрал. Как свинья, нажрался. Да, Кас прав – ему лучше тихонько уехать отсюда. И Джессике на глаза не попасться, и этой, как ее, с дохлой тушкой на голове. Чтобы снова слухи не поползли. Да, так лучше. А позвонить Азазелю он и завтра еще успеет, ведь так?       Джессика вышла «попудрить носик» и как раз остановилась покрутиться перед зеркалом. Чудо, как хороша! Блестящие пышные волосы, выразительные глаза. Губки такие, что этот неудачник Дин должен обзавидоваться!       ...И увидела их. Точнее, сначала услышала. Зеркало стояло так, что его видно было только от самых дверей или из широкого окна на улицу, как раз возле входа.       - Идем, идем... – настаивал Новак: – Что ж ты тяжелый-то такой?       - Иду, Касик, дорогой… – мямлил пьяненький Дин.       Кто б сомневался! Снова Дин Винтер… Хорошо, хоть фамилию поменял! Кто не знает наверняка, даже не догадывается, что он сэмов брат.       - Вот и такси подъехало, – Новак, поддерживая за талию, выводил Дина на улицу.       - Какой ты молодец, – лепетал Дин, пытаясь поцеловать человека в губы, – ты – мой ангел, Кас…       - Домой, Дин, домо-о-ой. И живенько…       Дальше Джесс не слышала – они вышли. Ее они не заметили. Зато она бросилась к окну, и как раз видела, как Новак запихивает плохо держащегося на ногах Винтера в магнитотакси, обходит машинку сам, садится с другой стороны. Уехали.       Вот, и славно! Теперь не нужно будет придумывать для Сэма причину, почему он должен покидать мероприятие до его окончания. Пусть остается, если хочет – теперь уже не страшно… Дин-то уехал!       Сэмюэль шел за запахом – вроде, Дин с Касом только что мелькнули здесь. К выходу пошли. Не догнал.       Зато увидел у выхода Джесс. Промямлил разочарованно:       - А, вот ты где? А то я уже волнуюсь…       - Как я выгляжу? – она вертелась возле огромного зеркала.       - Ты очаровательна, – вздохнул.       - А какая я выйду из клиники – ахнешь!       - Джесс, может, это лишнее?       - Нет, Сэмми, я хочу выглядеть на свадьбе сногсшибательно! Чтобы все лопнули от зависти!       - Не называй меня Сэмми…       Только Дин называет его так. Называл раньше… Динчик, Дин… Главное, Джессике не говорить об этом – она вскипает при каждом упоминании имени брата, даже при намеке на него.       Джессика капризно сморщила вздернутый носик:       - Тебя дома так называют.       - Это детское прозвище. А я уже не ребенок.       - Мама говорит, что все мужчины – до старости дети.       - И ты с ней согласна?       - Конечно, это же МОЯ мама!... Эх, черт! Жаль, что мне пора уже ехать! Говорят, будет Крис Хемсворт. Я так хотела бы познакомиться с ним. Он такой красавчик! Но он приедет, сказали, только к полуночи, не раньше – его рейс опаздывает.       - Ну, так останься.       - Не могу, Сэм, даже не уговаривай. Я же говорила тебе – мне надо лечь в клинику с вечера, чтобы меня успели подготовить к операции. Доктор сказал, что нужно что-то там прокапать и еще что-то делать... Не важно! Сэмми, вызови, пожалуйста, такси…       - Не называй меня Сэмми, – раздражался Винчестер.       Бета не услышала, любуясь своим отражением:       - Нет-нет, однозначно надо убрать в боках. Жаль, что до свадьбы не успею сделать грудь…       - Грудь? – Сэм поднял удивленно брови.       - Ну, да! Обязательно увеличу грудь, только позже. Слышал про новые импланты, нет? Биополимерные. Они врастают в ткань и выглядят совсем, как натуральные – не отличить!       - Я слышал, что их потом невозможно удалить.       - Зачем их удалять, глупенький? – Джесс приобняла Сэма – вокруг никого не было и их не должны увидеть.       - А как ты собираешься кормить грудью?       - Я не собираюсь кормить грудью, Сэм. И рожать тоже не хочу.       - Погоди, – не понял Сэм, – а как же дети?       - Ну, ты даешь, Сэмми! Будут тебе дети – а омеги, вообще, на что?       - Омеги? – у Сэма затеплилась, было, призрачная надежда…       - Ну, да! Возьмем в дом омегу – и выносит, и родит, и выкормит. Сколько надо – хоть десяток! Ты же не хочешь, чтобы я, твоя любимая жена, расплылась после родов, как медуза? И грудью кормить – фу! Обвиснут, не дай Бог!       - Очень интересно, – протянул озадаченный Сэм: – Я сегодня узнаю от всех много нового. Ты не обсуждала это раньше со мной, Джесс.       - Зачем? Это и так ясно. Ты знаешь, что я только что подписала контракт на главную роль в сериале. Планируется, как минимум, три сезона, а там, может, и продлят. Ты ж не думаешь, что я откажусь от этого ради сопливого кричащего молокососа, который изуродует мое тело и поставит крест на карьере?       - Это ты про нашего ребенка?       - Про любого ребенка, Сэм! Для рождения детей есть омеги... Не сразу, конечно, надо пожить еще для себя…       - Мне двадцать девять, тебе – двадцать семь. По-твоему, мы недостаточно пожили для себя?       Джессика насупилась:       - Не накручивай, Сэм! Не делай из меня законченную эгоистку! Меня родил омега, тебя тоже – в чем проблема, не пойму? Ты мечтаешь тупо зарыться в подгузники на пике карьеры? Я же сказала – все будет. Только годика через три-четыре, я думаю.       - Круто ты распланировала нашу жизнь! – альфа сердился, но его спутница этого не замечала. Глаза Сэма потемнели: – Может, и кандидатура омеги есть на примете?       - Конечно. Майкл – мой кузен.       - Кузен? Это двоюродный брат, если я не ошибаюсь? Ты же, вроде, была против близкородственных браков?       - Но это же двоюродный брат, а не родной! К тому же, это МОЙ брат. Он здоров, молод, не пьет, не курит, у него прекрасная репутация…       - Джесс, ему четырнадцать!       - Ну, и что! – не смутилась бета: – Как раз, года через четыре, закончит школу и колледж. Мама говорит, лучше медицинский – будет медбратом. Это хорошая специальность для воспитания детей…       - Моих детей.       - Наших, Сэм. А еще Майкл – единственный сын, а его родители, мои тетя и дядя, живут на побережье. Детям там будет лучше – вдали от города, от суеты…       - И от нас…       - Будем навещать. Так часто, как только сможем. А сами продолжим карьеру – детям нужны не только обнимашки и поцелуйчики, но и деньги… Кстати, ты оплатил счет из клиники – не забыл?       - Нет, что ты, я отправил им чек еще три дня назад, – задумчиво говорил альфа.       - Молодец! А то не удобно будет сорваться с вечеринки, а на месте узнать, что операция не проплачена. Ужасно!       Да, ужасно! Как это все ужасно! Как он мог так ошибаться? Куда его глаза раньше смотрели? На пухлые губки?..       - О, мое такси! – Джесс выглядывала в окно: – Мне пора.       - Тебя проводить?       - Нет, что ты! До клиники – рукой подать! Мама меня проводит. И утром не приходи – я буду без макияжа, не хочу, чтобы ты меня видел некрасивой. Я пошла – оплатишь?       - Да, конечно…       - Эх, жаль не увижу Хемсворта. Но ничего, наверстаю в качестве твоей жены, правда?       - Правда, – Сэм был задумчив.       Джессика поняла его состояние по-своему, обвила шею руками, наклонила высокого Сэма к себе, дотянулась, чмокнула в губы:       - Не переживай за меня – все будет хорошо. Все, пока! Развлекайся! И напомни Тарантино про роль – сколько он будет раздавать пустые обещания? И пусть Крису представит – может, удастся пригласить его в гости…       - Я провожу тебя до такси…       Провел, оплатил. И долго стоял, глядя на ночное небо, полное холодных равнодушных звезд…       Кас вернулся. Вынужден был – он так и не переговорил с теми, с кем планировал. Один из них даже еще не приехал – Крис Хемсворт. Видимо, если они договорятся о заказе, Крис будет последним на Эдеме, кого он возьмется написать, а иначе может не успеть – не так много времени у него осталось. Да и в работе еще несколько портретов, незавершенных, так что заниматься есть чем и без новых клиентов. Но Крис очень уж просил – уже давно названивал, и вот теперь только должен вырваться со съемок на несколько дней. Ничего, его портрет Кас завершить еще успеет. Но больше – брать не будет точно. Остальным – не повезло…       Уложил почти невменяемого Дина спать – кинул на постель невнятно бормочущую тушу, стянул с него тряпки, укрыл голого омегу одеялом. Дин теперь в безопасности – пусть спокойно спит до утра. Оставлять его на вечеринке было неразумно и даже опасно. И не только из-за того, что он вдруг решил залить себе за воротник с литр крепкого алкоголя. А из-за стайки альф, которые стали уже нарезать сужающиеся круги вокруг начавшего давать течь омеги. Как вот тот, Тай Олссон, что ли? Как шакалы вокруг раненной лани! Чуют, крутят носами. Жуть какая-то!       И здоровые такие все! Альфы, блин! Константин, по сравнению со многими из них – дрыщ в плаще! Если бы Тай решил завладеть Дином с помощью физической силы, Новаку бы – хана! Не отбился бы! У Тая кулак, как у Каса голова! Хорошо, Дин пока еще вменяемый. Вот, пусть и поспит дома! Но Хопкинсу надо СРОЧНО звонить! Лучше утром раненько, пока эта веснушчатая секс-машина еще не продерет свои опухшие зеленые глазки! Незамедлительно звонить!       Но сейчас, когда Дин уснул в родной постельке сном восьмидесятикилограммового младенца, Новаку надо было вернуться и закончить свои дела. Позарез надо!       Подъезжая в такси к клубу, Новак видел, как в другое такси садилась Джессика Ли Мур. И видел, как Сэм, поцеловав ее, почему-то с ней не уехал. Захлопнул дверцу, помахал рукой отъезжающему автомобильчику. Хмурился, подергивал плечами нервно. Стоял на пороге, глядя в звездное небо. Что он хотел увидеть там? Что он – идиот? Или мечтал? Так его мечта – не там. Она сейчас крепко спит и видит сны о нем в…       О , Б-О-Ж-Е !!! Новака как будто грохнула молния! Ошарашила, испепелила, отбила печенку и поджарила мозг!!!       Твою ж мать, СЭММИ!       План созрел моментально. Будто всегда и был. Просто висел в воздухе, маячил перед глазами, и надо было только протянуть руку и взять его! Ну, и немножечко, чтобы звезды помогли…       Твою ж мать...       Говорили… Да, какая разница, о чем?       Главное, что Сэм планомерно напивался, а Кас ему тихонько подливал. Новак никогда еще не видел Винчестера настолько пьяным. Хотя, как часто он вообще видел Сэма? Альфа переворачивал стакан за стаканом – если бы так пил Кас, он бы уже валялся под стойкой – на полу. Сэму было больно. Кас это видел и понимал.       Не понимал другого – если эти двое НАСТОЛЬКО влюблены друг в друга – КАКОГО ХРЕНА ОНИ ДО СИХ ПОР НЕ ВМЕСТЕ?       Это просто уму непостижимо! Два упрямых тупых осла! Вселенски огромных дебила! КАК такое вообще могло получиться?       Они же, как зеркало, отражают настроение друг друга! И напиваются одинаково! Дин ревнует Сэма к Джессике, а Сэм ревнует Дина к Квентину. А как он извелся из-за той истории с монетой – чуть сам не умер! Звонил потом десять раз – переживал. Тут не только братская любовь – тут несоизмеримо больше!       А то, что Сэм с Джесс – не важно! Может, решил перебить свою любовь другой любовью? И Джесс, видимо, частично это чувствует – хочет скорее захомутать Сэма, пока он тепленький. Все для этого делает! Джессика, может, и бесится от того, что Сэм тоже шепчет во сне имя любимого? Кас на ее месте тоже бы с ума сходил! Правда, он, практически, и есть на ее месте. Просто у него нет ни малейшего шанса на Дина, а Джессика на Сэма надеется... И ограждает от Дина любыми средствами. Не потому, что бережет репутацию жениха – его репутация и так чиста, как у новорожденного! Бета не хочет, чтобы эти двое контактировали – особенно, наедине. Если мужики – от природы бесчувственные недалекие чурбаны, то женщины такие вещи – кожей чувствуют! Дин – угроза для Джесс! Постоянная! И очень серьезная – иначе, зачем ей так переживать? Если бы тут ничего не было – разве она бы так металась? Вокруг – тысячи омег, а зуб у Джессики только на Дина. Джессика тоже заложница этой ситуации, как бы она себя не убеждала в обратном. Устранив Дина, она не устранит проблему, потому что проблема не в Дине, а у Сэма в голове. В тупой, упрямой, твердолобой голове!       Конечно, оставались еще сомнения. То, что влюблен Дин – только слепо-глухо-немой мог бы не понять. А вот Сэм… Тот еще подпольщик! Скала! Могила! Да, оба они хороши!       Ничего, Кас им обоим даст просраться! Главное, от натуги под стойку не упасть…       Сэмюэль пил. Через час уже начал утыкаться в плечо человека горячим лбом, наклоняясь в три погибели с высоты своего исполинского роста.       - Я тебя люблю, Кас, – шептал, улыбаясь по-идиотски, – ты такой классный! Ты лучший, Кас! Не смотря на то, что человек…       Да уж, он человек! Эх, Винчестеры! Эх, мальчики, что же вы делаете с ним? Что же вы делаете друг с другом!       - А Дина, Сэм? – подталкивал Новак, дрожа внутренне: – Ты любишь Дина?       - Я очень его люблю, – и бровки «домиком». Больно ему! Неимоверно!       - Очень? – спрашивал, чтобы тема не прерывалась.       - Очень! Ты даже не представляешь, как. Лучше его нет на свете! Я так давно его люблю, Кас, дорогой! С ума схожу!       Да уж! С вами двумя впору сойти с ума! Свихнуться можно!       Кас подливал. Сэм отхлебнул из стакана, обнял Новака за плечи (ох!, и тяжелая у Сэма рука – как бревно!). Ухмылялся пьяненько:       - Ты тоже любишь его, Кас, я знаю! С тобой Дину хорошо. Береги его, слышишь, Кас. Если бы я был на твоем месте – никогда бы не отпустил его. И никому бы не отдал!       Не отдал, как же! А что же ТЫ ДЕЛАЛ все эти годы? Ты и отдал Дина на растерзание всем этим негодяям! Это ж он из-за тебя, блин…       Кас нахмурился невольно:       - У Дина скоро течка. И ему нужен альфа.       Винчестер наморщил лоб страдальчески:       - Я не могу, Кас. Ты же понимаешь…       - Почему, Сэм? Я не понимаю.       - Нельзя, Кас. Дин – мой брат. Нельзя нам…       Сэму больно. Рожица пьяная, но тем сильнее и явственнее отражаются на ней эмоции, тем труднее держать их под контролем. Глаза – зеркало души, блин! Эх, Сэм!       - Только поэтому? – не унимался Константин. Он хотел убедиться. Чтобы не совершить ошибку, которая, возможно погубит их обоих. На Сэма ему почти наплевать (идиот!), а вот Дин…       - Нет, Кас, друг. Я секрет тебе скажу, слушаешь?       - Слушаю.       Сэм решался. Он никому еще этого не говорил. Как же трудно ему было вымолвить эти слова, голос дрогнул:       - Дин меня не хочет…       - ЧТО?!       «Идиот!» – хотел бы заорать ему в ухо Новак. И по башке дать хорошенько! Но только молча открыл рот. Сэм заговорщицки продолжал:       - Да-да! Я точно знаю. Когда-то он влюбился в меня и уехал из дома. А потом, когда я уже… Нет, Кас – это невозможно! Он не виноват – это до меня туго доходило. А он теперь меня не хочет. Перегорел, понимаешь? Каким же дураком я был! Вот так-то, дружище…       Господи, какой же ты дурак и сейчас! Два дурака!       - А родные знают?       - Нет, я никому не говорил.       - ПОЧЕМУ, Сэм?!       - Дин и из-за своей любви нахлебался, а теперь еще и с моей разбираться? Нет, хватит ему горя! Я альфа, Кас – я должен пережить это сам.       - Я вижу, как ты переживаешь…       - Как могу, – Сэм почти висел уже на плече человека, пригибая Новака к земле: – Только не говори никому, Кас, ладно? Больно мне, очень больно… Сил моих больше нет! Но это пройдет. Когда-нибудь же должно пройти…       - Теперь уже, маловероятно… – пробубнил Кас.       - Что? – не расслышал основательно хмельной Сэм. Спохватился: – Пора мне…       - Куда это? – тоже очнулся Новак.       - Домой.       - Может, ко мне домой? – Кас пытался поднять Сэма на ноги, что оказалось почти нереально – тяжелый, лось.       - Ко мне домой? – рассуждал вслух Сэм: – Там мама – не могу я домой.       - Мама? Мэри?!       - Не-е-ет, – бубнил Сэм, – мама Джесс. Пока Джессика в клинике, ее мама поселилась у нас. Караулит. Меня – Сэма.       - Тебя?       - Меня. Я тут я – пьяный. Нельзя мне домой… И не говори ей, ладно?       - Не скажу… Вставай же! – Кас сердился.       - Куда?       - Ко мне. Спать.       - Спать с тобой?       - Ты дурак, Сэм! – горячился Кас.       - Я дурак, – согласился альфа вполне серьезно: – Я та-а-акой дурак, Кас... Мы к тебе?       - Ко мне.       - А Дин?       - Что – Дин?       - У тебя Дин. Нам нельзя к тебе.       - Дина нет, – соврал Кас.       - Нет?       В это время уже подходили к выходу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Впрочем, гости вечеринки уже почти все разошлись, репортеры тоже. Осталось несколько таких же, напавших на бесплатное пойло.       - Пятница, Сэм. По пятницам Дин не ночует дома.       - Пятница? Сегодня пятница? Дин не ночует дома, а-а-а…       А ведь была даже не пятница. Но в файлах мозга бухого Сэмюэля такая информация не значилась.       - Давай, Сэм. Я такси вызвал. Поехали!       - Дина нет?       - Нет.       - И мамы нет?       - И мамы нет. Ты схватываешь на лету!       - Я умный.       - Ты очень умный, Сэм!       Болван!       Подходили уже к выходу:       - Поехали, Сэм! Чего ж вы все такие тяжелые?..       Затолкал длиннющее тело в такси. Поехали. Сэм что-то еще бормотал про Джесс, маму, почему-то про какого-то Энтони. Пусть его! Бред несусветный!       Поднялись. Сэм еле шел, опираясь на уже изрядно натруженные плечи человека. Ну и тяжелый! Лосище!       - Точно нет?       - Точно!       - И ты отпустил? Заниматься этим с кем-то… Я бы никогда, Кас, я бы…       Как же с Винчестерами непросто! Хоть бы Дин спал! Хоть бы не пошевелился, не застонал не вовремя! Новак знает, что Дин крепко спит первые несколько часов, когда напьется или под дозой – точно знает, ни раз проверено! Но – хрен его разберет! Закон Мерфи* еще не отменяли!       Сэм шарит рукой по стене:       - Темно…       Вот, черт! Новак быстренько нащупывает во тьме крышку электрощитка, тихо приоткрывает, выталкивает пальцем предохранитель, врет:       - Выключатели не работают. Утром арендодателю позвоню... Идем!       Константин знает свою мастерскую, как пять пальцев. Тащит своего гостя, ничего не зацепив, в самую глубину. Темно, хоть глаз выколи! Сваливает полуневменяемую тушу с плеча – Сэм падает, неожиданно потеряв опору – на край широкой кровати.       Кас наклонился (плечи ломит!):       - Давай помогу раздеться... Да, не брыкай ты ногами!       Стянул с альфы штаны, куда-то бросил огромные туфли, пиджак. За сорочку пришлось побороться, но и она благополучно улетела на пол.       - Спи давай! И тихо…       - А ты?       - Я?.. А я за выпивкой! – нашелся.       - Хорошо. Я буду ждать.       Как же – будешь! Константин укрыл Сэма одеялом – огромным, кроваво-красным. Сейчас оно в темноте казалось черным.       И ушел. Только внизу ему стало нехорошо. Пробубнил немеющими губами сонной консьержке:       - У меня наверху гости. Не беспокойте их, пожалуйста! Если что, звоните мне. Передайте по смене.       И уехал в гостиницу, умирая от беспокойства, любви и… от горя.       ЧТО ЖЕ ОН НАДЕЛАЛ? Господи, что же он натворил!       *Сноски:       * Зако́н Ме́рфи (англ. Murphy's law) — шутливый философский принцип, который формулируется следующим образом: если есть вероятность того, что какая-нибудь неприятность может случиться, то она обязательно произойдёт (англ. Anything that can go wrong will go wrong). Иностранный аналог русского «закона подлости», «закона бутерброда» и «генеральского эффекта»