Ваятель

Путешествие домой оказалось не настолько скучным, как предыдущее, но все равно утомительным. Разглядывать пейзажи да слушать, как охранники развлекают себя песнями - невелика радость для того, кто привык путешествовать в одиночку и быть самому себе хозяином, к тому же быстро надоело. Я отмечал про себя места, где обязательно бы задержался, если бы путешествовал сам по себе, и не мог дождаться, когда же мы, наконец, приедем. Как нарочно, в двух днях пути от дома мои спутники подобрали на тропе какого-то бродягу, который валялся без сознания, и наше движение значительно замедлилось. Бедолага был худ, оборван и изранен, явно побывав в когтях хищника, и мы останавливались чуть ли не каждый час, чтобы напоить его и обработать раны. Хаин вообще хотел встать на стоянку по крайней мере до тех пор, пока не удастся сбить у раненого жар и привести парня в чувство, и я с трудом убедил его, наоборот, поспешить. Пришлось даже намекнуть, что дома у меня есть лекарство, которое мигом поставит нашу находку на ноги. По лицу Хаина скользнуло уже знакомое мне хищное выражение, но вопрос о стоянке отпал. Наконец, мы продрались сквозь почти непроходимые заросли оранжевых и синих роз - до дома осталась всего пара часов. С каким же облегчением я въезжал в свои владения! В этот момент я понял, что ни за что никуда отсюда не перееду, пусть даже неки и примут меня. Я с удовольствием пообщался бы с ними, может, наконец-то даже нашел себе пару, побывал бы в их поселениях, погостил бы у знакомых, но это место... Я вложил в него душу, и оно стало частью меня, моим единственным домом. - Дяденька колдун! Хаин! Вы вернулись! Дяденька колдун, а Золька готовить научился! - наперебой загомонили выскочившие навстречу мальчики. - Ой, а кто это? Я его где-то видел уже... А что с ним? Я обнял подпрыгивающих от возбуждения мальчиков и, пока охранники сгружали с многоножки бродягу, отправил их в сад за целебными плодами. Вовремя мы приехали. Парню явно стало хуже - самая глубокая рана, тянущаяся тремя полосами от плеча до середины груди, воспалилась, выворачивая наружу вспухшие багровые края, отчего его грудь стала похожа на вспаханное поле. Да и жар, кажется усилился. Раненый что-то торопливо шептал в бреду, но я ничего не разобрал. Да... еще бы немного задержались в пути, и загнулся бы. Тем временем народу во дворе прибавилось. Пришел старик Тэмли и остановился поодаль, с любопытством вытягивая шею, а разглядев раненого, только горестно всплеснул сухонькими лапками да так и застыл. Зато Ганс, как всегда, не церемонился. Выплыв из дома, он с раздраженным фырканьем растолкал всех и сам склонился над раненым. - Храш подрал, - уверенно заявил он. - Интересно, где он его нашел, их же не осталось почти? А еще интереснее, как отбился... Хотя, толку-то? У храшей когти ядовитые, раны от них редко когда заживают... - Дяденька колдун, вот! Мы принесли! Я взял у подоспевших мальчиков два принесенных ими "персика" и на минуту растерялся. А как его ими накормить-то? Он же без сознания? - Сок, - прошелестел Тэмли. Молодец, старик, так и расцеловал бы! Но это потом, время не терпит. Я надкусил бархатную кожуру плода и принялся по капле вливать сок в пересушенный жаром рот раненого. Кто-то протянул руку из-за моей спины и, забрав у меня второй плод, принялся поливать соком рану. Краем глаза я видел, как зеленоватые прозрачные капли будто вскипают, касаясь развороченной плоти, но от своего занятия не отвлекся. Раненый сглотнул, и я надавил на фрукт чуть сильнее. Не знаю, сколько прошло времени и сколько целительных капель выпил бродяга, но я отвлекся от своего занятия только увидев, как распахнулись глаза раненого. Он уставился куда-то поверх моего плеча, и тут я его узнал. Лиссей!!! Придурочный королевич, намертво вцепившийся в моего статУя! Он так похудел и осунулся, что я бы ни за что его не узнал, но этот маниакальный блеск в наглых глазенках было сложно с чем-нибудь перепутать. - Ты так прекрасен... Я не мог умереть, не увидев тебя! И я дошел... Я принес... - залепетал этот псих, продолжая пялиться мне за плечо сияющими глазами. Ну да, дошел он! Фыркнув, я обернулся. Это кто тут прекрасен? Это перемазанное в золе чучело? Голем, склонившись, торчал над моим плечом и смотрел на Лиссея так, будто силился что-то припомнить, а его рука все сжимала помятый фрукт. Прозрачный сок стекал по его тонким, измазанным в золе пальчикам, и это было так красиво и трогательно, что я невольно засмотрелся и пропустил все самое важное. Я увидел только, как к губам голема протянулась рука, сжимающая в пальцах что-то маленькое и нежно коснулось их... Губы приоткрылись, пальцы разжались, мелькнул острый розовый язычок, слизнувший пушистое серповидное семечко... Ааааа!!! - Дяденька колдун, что с тобой? Ты чего орешь? - испуганно затряс меня Дымок, обнаружившийся за другим плечом, а я был просто в шоке. Как же так? Я же тоже добыл семечко Цветка Душ, еще месяц назад добыл, но все сомневался, а тут такое! Приперся невесть кто... да ладно бы приперся, сам же притащил, да еще откачивал! Лучше бы мы его не находили! И что теперь??? Шарахнувшийся от моего вопля голем стоял теперь в двух шагах от меня и его прекрасные темно-розовые глаза меняли цвет. Не в силах отвести от него взгляд, я медленно поднялся на ноги. Арсинская сирень... Теперь глаза под каштановыми ресницами были густого сиреневого цвета. Впрочем, изменился не только цвет, выражение глаз голема теперь тоже было совершенно другим. Золушок медленно обводил взглядом всех, кто столпился во дворе, и на его пухлых розовых губах расцветала открытая, чуть удивленная улыбка. - А я вас всех знаю, - радостно заявил он. Тут его глаза остановились на мне, и его прелестное личико аж засветилось. Сердце пропустило удар. Неужели? Он меня... любит? Я все еще не мог поверить своему счастью, когда мой красавец разбил все мои мечты одним-единственным словом. - Папочка! - радостно выдохнул он, повисая у меня на шее. - Папочка мой, родненький, любименький! Я так рад! Знаешь, я как будто спал... Ты почти все время был рядом, а я даже не осознавал, что это ты! Просто чувствовал, что мое, родное... Папочка! Ну да, конечно... Я же его создатель, фактически родитель... Как я мог надеяться стать для него кем-то другим? Я сам не знал, что чувствую. Мое любимое творение, в котором я воплотил все свои мечты, всю мою нежность и, как выяснилось, вполне реальный кусок своей души, навсегда останется моим, но со мной не будет никогда. И покинет меня, как только встретит своего избранника... Как же я понимаю тех отцов, которые встречают поклонников своей кровиночки с арбалетом в руках!!! Я прижал к себе свое маленькое совершенство, вдохнув исходящий теперь от него запах арсинской сирени и за моей спиной раздался хриплый смех. - И спорить было не о чем, да? - гремлинов недобиток стоял рядом, пошатываясь и отчаянно балансируя своим мерзким ободранным хвостом. Убил бы! - Меня зовут Лиссей, я младший королевич Западных земель и твоя пара! - нагло заявил этот гад, не сводя сияющих глаз с моего малыша. - А я... - мой мальчик отстранился от меня, с нежностью глядя на это убожище и тут же перевел на меня растерянный взгляд. - Папочка, а как меня зовут? Мои мысли заметались, как куры в горящем сарае. Я же так и не дал ему имя! У него только прозвище и то не особо ласковое... - Алатей, - после минутного молчания произнес я. - Тебя зовут Алатей. - Красиво! - обрадовался мой малыш. - А это что-то значит? - Это имя эльфийской путеводной звезды, что всегда указывает на север... Она сиреневая, как твои глаза. - Путеводная звезда... Как верно! - завороженно пробормотал королевич, и я заметил, как энергично закивал подошедший поближе Тэмли. Все, жди теперь новой сказки... А то и нескольких! - А ты покажешь ее на небе? - тут же загорелся неугомонный Дымок. - Нет. На вашем небе она не видна, - вздохнул я. На миг наступила тишина, в которой громом с ясного неба грянула команда Ганса: - Все, расходимся и за дело! Обед через двадцать минут, мальчики, за мной! Все моментально ожило и завертелось. Охранники кинулись к многоножкам, мальчики и Алатей припустили вслед за Гансом, в колыбели на крыльце захныкал проснувшийся Уго и Тэмли с Хаином чуть ли не наперегонки бросились к нему, и посреди двора внезапно остались лишь мы с королевичем, чтоб его... Мы молча застыли, глядя друг другу в глаза. А он сейчас, без этого сумасшедшего блеска в глазах, даже красив... Правильные черты лица, темно-синие глаза и плавные движения рыжих ушек производили приятное впечатление. Цвет грязных и спутанных волос определению не поддавался, но я помню, что они золотистые и тоже красивые. И взгляд... Я и не догадывался, что он может быть таким спокойным и твердым. - Прости, - просто сказал он. - Я тебя понимаю, но наш идеал сам признал в тебе отца, а значит, его судьба не ты. Возразить было нечего, и я только и смог, что выдавить на лицо кривую ухмылку. - Я его никогда и никому не дам в обиду, пылинки сдувать буду... У него будет все, и я сделаю все, чтобы он был счастлив. И ты, конечно, в любое время сможешь его навещать, - негромко продолжил Лиссей. - А ты не торопишься? - я нехорошо прищурился, про себя уже зная, что все это зря. - Ты еще не сделал предложения, а он его не принял! Может, ты тоже не его судьба? - Я. И он тоже это знает. Я видел, как он ко мне принюхивался и какое выражение лица у него при этом было. Он тоже почуял во мне пару. Ответить мне было нечего, я чувствовал, что проиграл. Старик Тэмли неслышно подошел и положил свою невесомую лапку мне на плечо. - Пойдем в дом, - в его негромком надтреснутом голосе сквозило сочувствие. - А ты, сынок, беги в купальню, приведи себя в порядок, а то ведь Ганс ждать не станет. Сам за стол притащит, и не поглядит, принц ты там или кто, - обратился он уже к Лиссею. Тот кивнул, бросил на меня короткий, немного виноватый взгляд и заторопился в сторону купальни. - Вот за что мне это, а? - неизвестно кому пожаловался я. - У всех есть родня, а я только-только, впервые за триста лет обрел родное существо и уже теряю... Все друг друга находят, один я, будто камень в ручье - жизнь меня обтекает со всех сторон и несется дальше, а я все там же... Всегда одно и то же. Вот и мой кусочек души от меня уплывает... - Такова уж родительская доля, - отозвался старик. - Это всегда так. Дети уходят, чтобы строить свою жизнь, а родители остаются... - Тэмли, а у тебя есть дети? - Нет, - просто ответил он. - Я всю жизнь прожил один. - Но как же? Почему? - я опешил. - Тебя же все любят! Уж тебе-то пару найти вообще ничего не стоило бы! - Уж такой я, что поделаешь? - легко отозвался старик. - Меня всю жизнь как ветром по дорогам носит в погоне за чудесами. Какая уж тут семья, если я нынче здесь, а завтра невесть где, да и вернусь ли, сам не знаю? Мне показалось, что он что-то недоговаривает, но тут на пороге возник Ганс и позвал всех за стол. Вежливо так, аж эхо прокатилось! За обедом новоявленная парочка так переглядывалась, что стало яснее ясного - они нашли друг друга и мешать им бессмысленно. Да и низко это, чего уж там... Так что, все, что сейчас следует сделать - это собрать моей звездочке приданое и отпустить. А я... мне надо было побыть одному и все это обдумать и переварить. Поэтому сразу после обеда я услал мальчиков с охранниками собирать розы, а сам, прихватив корзину, ушел в противоположную сторону. Эх, подумал... Да так подумал, что аж стыдно стало. Ошибся старый Тэмли насчет родительской доли, я просто оказался жадным и неумным собственником. Да, мой шедевр, моя гордость, и что с того? Даже когда чуть меньше года назад я узнал, что его можно оживить, что я сделал? Да не поверил, и все. Так, пофантазировал немного, но суетиться не стал. Даже когда этот бешеный принц, невесть каких подвигов насовершав, его оживил, я его по-прежнему иначе, как свое творение, не воспринимал, даже не назвал никак, все статУй да голем... Семечко Цветка Душ месяц с собой таскал, но опять же ничего не сделал, а парень сам чуть не убился, но душу в любимого вдохнул! И вот тут опять я весь в претензиях! Фу... Я так качественно вздрючил собственную совесть, что всю дорогу домой только об одном и думал - как бы собрать Алатею достойное приданое. Ведь не за абы кого замуж выходит, за принца! А значит, все должно быть на уровне! А я хоть что-то хорошее для мальчика сделаю... С этим вопросом я и насел на Ганса сразу после ужина. Монстр на секунду задумался, но тут же фыркнул: - Королевство Западных земель - богатое, нужды там особо ни в чем нет, так что дадим пару диковинок, и все будут счастливы. Скажем, жар-птичьих перьев пучок, семечко Древа здоровья... Пяток монет добавишь, и отличное приданое будет! А, вот еще - видел я у тебя каменный светильник, где маленький зверь на задних лапах пляшет, а в передних чашечки для масла держит. Отдай тоже, если не жалко. Светильник на свадьбу - это пожелание счастья, чтобы путь был светлым, а дом уютным. А тот пляшущий зверь очень похож на то, как западники предков описывают, получится, что духи предков молодых благословляют и с ними вместе радуются! - Это котэн, - растерялся я. - Котэны - предки неко? - Не знаю, кто там чей предок, - отмахнулся хвостом Ганс, - но такой подарок точно понравится! - Папочка! - налетел на меня с обнимашками невесть откуда взявшийся Алатей. - А я пару нашел! Лиссей такой хороший, добрый, красивый, умный! Папочка, а можно я замуж выйду? - Сперва хоть чему научись! - строго припечатал Ганс, пока я беспомощно хлопал глазами, не зная, что и сказать. - Ты же как дите малое, ничего не знаешь! - А я все умею, - ясно улыбнулся ему мой мальчик, - ты же сам меня научил! А Лиссей буквы показал, и я уже немножко читать могу! Лиссей говорит, что умнее меня еще никого не видел, как я быстро учусь! Сказал, что сам меня научит и писать, и считать, и про традиции расскажет! - Хорошо, - хищно прищурился Ганс. - Только не все ты еще умеешь. Вот с утра и займемся - будем тебе одежду шить! Заодно и покажу, что и как делать. Упс... А вот это я совсем упустил из виду! Так привык видеть его в одной набедренной повязочке или в ворохе шкур и одеял, что мне и в голову не пришло, что у малыша нет одежды! - У меня есть ткани, много, - слегка запаниковав, повернулся я к Гансу. - Берите все, что надо, там еще... - Ты тоже будешь учиться шить! И помогать будешь, пааапочка! - скомандовал монстр и, сочтя вопрос исчерпанным, хлестнул хвостом, развернулся и ушел по своим делам. Алатей только ушки прижал. Если б я мог, поступил бы так же... Еще бы, пожалуй, и хвост поджал! Следующие несколько дней превратились в сплошную круговерть. Я пропустил момент, когда Лиссей ушел в деревню, чтобы забрать оттуда свой эскорт и многоножек, которых бросил ждать его на постоялом дворе, отправившись в свой квест верхом на драконе. Я целыми днями практически не видел старого Темли, не находил времени, чтобы узнать, чем заняты мальчики, зато уже спустя три дня у Алатея был маленький, но красивый и добротный гардероб, а у меня - исколотые и отбитые строгим Гансом пальцы. И новый навык. Мастером я, конечно, не стал, но сносно шить научился. А еще надо было руководить сбором роз и заклинать на сохранность уже собранные цветы, следить за своим хозяйством и готовить приданое Алатею... Честно говоря, я вздохнул с облегчением, когда на второй день этого безумия Хаин собрался в обратный путь. Хоть одной заботой стало меньше. - Так сколько тебе многоножек понадобится, чтобы саженцы привезти? - в последний раз уточнил Хаин, стоя рядом со мной на крыльце и наблюдая, как охранники закрепляют последние корзины с розами. Его маленький караван отправлялся в обратный путь, с тем, чтобы вернуться уже к началу дождей. - Точно пока не знаю, - я постарался прикинуть в уме, что буду брать, но не преуспел. - Думаю, три или четыре хватит, а там посмотрим. - Значит, пять, - кивнул купец и ухмыльнулся, увидев недоумение на моем лице. - Опыт! - пояснил он, подмигнул и легко сбежал с крыльца, чтобы присоединиться к своим кузенам - охранникам. Караван ушел. Я закрыл ворота и с неудовольствием осмотрел помятую траву. Надо что-то придумать, а то ведь вытопчут со своими шатрами и многоножками... Мой взгляд скользнул по двору и остановился на опустевшем постаменте. На белом мраморном ложе калачиком спал старый сказочник. Вот тоже - спящий принц, целуйте его семеро! Я усмехнулся. А может, и вправду подшутить над старым? А он потом об этом пять сказок забабахает? Подойдя поближе, я присел на бортик источника и принялся рассматривать спящего Тэмли. Интересно, каким он был в молодости? Наверное, рыженьким... Уж очень яркими были усеявшие его вздернутый нос конопушки, даже с возрастом не выцвели... И седые ресницы до сих пор вон какие длинные... Воображение нарисовало мне маленького, гибкого и изящного мальчика с рыжей гривкой и тонким, как плеть, хвостиком, хрупкими запястьями и лодыжками, острыми коленками и наивными теплыми глазами, и меня охватила грусть. Он всю жизнь прожил один, без дома, без пары, без тепла... Мне стало совестно за свои мысли о шутке. Какие уж тут шутки... Интересно, его вообще кто-нибудь когда-нибудь целовал? Неизвестно, до чего бы я еще додумался, но тут на крыльце возник недовольный Ганс и гаркнул на меня так, что я вздрогнул и едва не свалился в источник. Все, шить, шить... Я нервно улыбнулся испуганно распахнувшему глаза старику и потрусил в дом, пока монстр не разгневался окончательно. И вот, мой двор снова полон народу и длинноногих верховых многоножек, а принарядившийся пуще прежнего королевич Лиссей стоит, преклонив колено, перед крыльцом и ждет жениха. Вот и все... Вздохнув, я поправил волосы, приосанился и за руку вывел на крыльцо улыбающегося Алатея. Мой мальчик весь светился, а в светильнике в виде танцующего котэна, который он прижимал к груди свободной рукой, светились мелкие перышки жар-птиц, которые я полночи вклеивал в чашечки на капли смолы. Столпившиеся во дворе воины издали слаженный восторженный вздох и Алатей слегка смутился, а королевич засиял пуще светильника. - Мой истинный нареченный, прекрасный Алатей! - с триумфом возвестил он своим некам, поднимаясь с колена и принимая от меня руку моего мальчика. Лиссей с трудом оторвал взгляд от лица жениха и, наконец, заметил светильник в его руке. Его глаза расширились. - Благословение духов предков! Королевич аж задохнулся и склонился передо мной в низком поклоне, бормоча слова благодарности, а потом приобнял Алатея и развернул его лицом к своим радостно галдящим воинам. - Смотрите, мой жених принес нам в приданое благословение предков! - восторженно заорал он, и во дворе вдруг наступила тишина. Неки застыли, молитвенно складывая руки, и только молча пялились на весело танцующего на руках моего мальчика каменного котэна. Я покосился на тихонько вышедшего следом за нами Ганса, но тот только выпучил глаза и развел руками. Первым нашелся, как ни странно, сам Алатей. Что-то сказав жениху, он всучил ему злосчастный светильник, чем вызвал новую волну восторга у его эскорта, а сам попытался отступить за его широкую спину. Не тут-то было! В довершение всеобщего бедлама, перед Алатеем возник Дымок. - Дорогой Золу... кха-кха... Алатей! Я не сапожник, я только учусь, но позволь и мне сделать тебе подарок на счастье! - и пострел протянул Алатею пару хорошеньких сандаликов, украшенных вышивкой и горным хрусталем. Алатей только восторженно охнул, принимая подарок и тут же примерил обновку. Сандалии оказались чуть-чуть великоваты, но смотрелись бесподобно. - Спасибо! - мой мальчик переступил с ноги на ногу, проверяя удобство обувки и радостно улыбнулся. - Это просто чудо! Ты, правда, сам их сделал? - Сам! - гордо повел ушами Дымок. - А Гретт хрустальные бусины сделал! - И правда, чудо! И волшебная лампа тоже! - захлопал в ладоши у меня за спиной невесть когда оказавшийся там Тэмли, и я понял, что новая партия сказок уже на подходе.