A lullaby

***Рыцарь-Капитан*** Всё, что вижу, это пламя в глазах от зелёного до индиго и синевы. Оно дурманит, как брага, и вдох кристального неба, лазоревого в огранении гор. Пламя течёт, свивая в кольцо холод, смех, желанье и зло. Глаза наполнены им, влекут и чаруют, не давая запомнить ни слова, ни лицо. Ты — мой сон, и прекрасен настолько, как сам пожелал. Сквозь зелень болот и бескрайность воды ты ворвался в мой мир бурным потоком песен и грёз. Юный бог дикой, забытой богами страны, жестокий такой же, как и они, прекрасный от гнева и страсти людей, ты не умрёшь, не умрёшь никогда, потому что вера — монета, та, что всего в мире ценней. Ответь, разве я не права? Вижу, мои горе и боль будят любопытство в бесстрастной душе: «Что там во снах чужака? Где её дом?» Так беспечно входить, не открывая дверей, смотреть не глазами — холодным огнём… Да, ты видел столько много, что уже всё равно. Да, ты обманулся в столь многом, что не поверишь… но всё ещё воет в сердце, зовёт из глубин безумная мгла, обречённая вечно страдать от любви — страшнее нет наказанья, и для мира нет худшего зла… Я вижу, странник, от чего ты бежишь. Вижу черноту, липкой грязью разлитой в груди. Скажи же, что я не права. Юный бог, почему ты молчишь? Не приближайся! Мне больно, прошу, не смотри… Перо в волосах — и всё же так близко — цвета вечерних небес, цветёт лепестком, языком, бутоном святого огня от зелени до красноты, рассыпая искры на призрачный плащ. Зачем ты пришёл ко мне в умирающий мир, и чего ожидаешь, застыв в достижимой дали? Ты очаруешь меня, позволишь забыться, подаришь яркие образы и пустые мечты? Я слаба и готова влюбиться. Ты слышишь? До ослепшего сердца хватит дотянуться руки. Если достанет столь лёгкой победы и иного пера, я подвластна, утонула в глазах, как в воде. Этот сон — спасенье и последняя надежда для пожираемой души… Пусть, знаю, тебе лишь любопытно. И скоро отступит весна, отдав иллюзорные крохи тепла безразличию, холоду, мгле. Пусть будет так. Колдовство диких глаз, горящих бескрайней зеленью трав, синевою небес и воды, неодолимо, и я им на милость сдалась. О, дитя духов, жаль лишь, что ты позабыл, наполовину ты, как и я, человек. Или всё ещё хочешь забыть? Твоё волшебство — лишь накидка, и сквозь дурман я всё же вижу тебя. А под нею последний, самый важный вопрос. Что же его ты боишься задать? И сквозь морок проступает — как весною сквозь землю проступает вода — горечь, ядовитая так, что застывает дыханье и кружит голова. Ты больше жизни желаешь ответ, и берёшь моё сердце, как иные сердца. Но всё же слишком боишься спросить… Что же скажешь? Разве я не права? Юный бог, зачем же с надеждой смотришь в глаза? Ты ищешь не там, и сон — не ответ. Тебя обожают и ненавидят, молят, хулят. Ты танцуешь в болотах и пьёшь воду, как жизнь, выношенный и взращённый своею страной. И отравленный ею… Грёзы прекрасны. Но ответ ты знаешь. Так смелее, ответь себе сам! Никто в этом сне в самом деле не любит тебя… ***Ганнаев-из-Грёз*** Я проснусь серым утром, взгляну на седые снега. До весны далеко. Мой дом и обеты также потеряны в сизой дали. Сны, точно память, снежной крупой опадают к ногам. Целый мир холоден, сед и уныл. Сердце болезненно тлеет, горем истекая в груди, обожжённое пламенем чар, рассечённое твоею рукой. Я ошибся, сладкие грёзы — совсем не бальзам, душу и тело съедает пожар памяти, сожаления о почти позабытой любви. Обрывки, ошмётки, что оставила пока пустота, вырвал и сплавил невольно огонь… Ты ещё помнишь свой дом и того, кого тень забрала… Я проснусь. И первой увижу тебя. Застывшее лико и безжизненный взгляд, глаза серые, блёклые, как хляби болот. Я расскажу о себе. Я хочу настоящей любви. Я искал её в грёзах, без сожаления раня. Опять и опять. Но я ошибался, искал я не там, почти без надежды, разочарован и зол… Я — не бог и не дух, как себя называл. И не ожидая уже, вдруг понял её. Я нашёл. Вот моё сердце. Оно ещё есть. Когда чары рассеялись, и от пламени осталась седая зола, я понял, что желаю проснуться, что наконец-то нашёл… Но ладони ускользают из рук… Мне больно и горько, между нами стеною — чужие земли и жизни, обещанье, что тебе не предать никогда. Мы знаем ответ. В глазах сверкают холодные отблески мертвенных вод. Да. Я нашёл. Но утратил, едва обретя. В кольцо отныне свернулись пути и миры, и цену потеряли все мечты и слова. Есть то, что сильнее их чар, говоришь? Да, и есть то, что сильнее тебя и меня. Люблю… Но только лишь в сне ответить мне сможешь… жаль, что это будешь не ты. ***Рыцарь-Капитан*** Люблю… И как бы сладка не казалась магия сна — любимый мой — это не ты.