A lullaby

Ты видела отраженье в зеркале чёрном болот? Беспрестанно, отнимая привычный обывателям мир, Медленный двор наступал… То под водою шли мертвецы. Ты слышала их? Видела под смолянистую гладью оскал? Эта гниль, этот дух также укоренился и вырос в тебе. Ты же не думала, что сможешь так просто отречься корней? Ты — порожденье болот, дитя трижды умершей страны. Так что же молчишь, когда тебя призывает твой бог — Король тени и пустоты? Почему ты не ответишь ему?.. Почему его слышу я?.. В моей деревне также живут мертвецы, остовами обугленных пальцев по-прежнему тыча в меня. Я не люблю отраженья и останавливать шаг. А ещё не люблю, когда зеркало, неколебимое, точно омута гладь, попадается мне на глаза… В памяти пламя ненависти и пламя огня, нож, много раз проливающий кровь в тот ревущий огонь, питающий словно спасительно-адский пожар… Я должен был там умереть… Но болото пожрало меня… болото долга, гнилью слов полнящее рот, длинными пальцами тины ползущее с дыханием в грудь, и в глаза… Есть обязательства, знаешь, от которых может избавить лишь смерть, поможет исторгнуть водою вину из себя… Твоё же — иное, оно тянет, похоже, всё глубже ко дну, но спокойно и тихо так, что и не хочется плыть, бороться, пытаться ещё раз вдохнуть. Твоя вода мне приятна, она дарит надежду, холодом касаясь ступней обожженных и рук. Жаль ли, что я несвободен, и твои сети уловили меня лишь после того, как поклялся отомстить и смерть приблизить… твою… Пламя ярости знакомо ль тебе? Жажда такая, что выливается в боль? Такая, что чувствуешь иглы, ступая в траве… И как спасения ждёшь взгляда в глаза, полные отблеска мёртвенных вод, невозмутимых, холодных… Ты точно смотрела в ту бездну, потому что бездна смотрит теперь из тебя… Ты — вестник кончины, за собою ведущая цепочку теней. Ты — порожденье болот, едва сбросившая сырую их плоть. Я, догоревшее тело, умершая в пламени тысячи раз угольно-чёрная, злая душа, шёл сквозь чужеродный мне мир, и жил, и дышал так долго только ради этой встречи с тобой… Дай утонуть! Дай захлебнуться! И отравись, стань угольно-чёрной, мною сама… Спаси! Если так хочешь кого-то спасать… Но дай убежать, дай укрытие мне от долгов, обещаний и клятв, от добрых намерений зла! Убей! И на прощанье просто смотри, к поверхности низко склонясь… Кто же из нас отраженье? Ниже и ниже, в самую глубь сквозь эту чёрную гладь…