***
Рыжеволосая Хасеки Султан сидела на тахте и разбирала бумаги. Женщина настолько погрузилась в дела гарема, что даже не расслышала стука в дверь. Фатьма Султан, уставшая ждать согласия войти от Хюррем, отворила дверь и вошла в светлые апартаменты султанши. Ровная спина, изящная походка, любой бы смог узнать, что это женщина не из простой семьи. Голубые глаза рыжеволосой оторвались от бумаг и взглянули на вошедшую. Увидев перед собой сестру Падишаха, Хюррем встала и присела в поклоне перед членом правящей Династии. Фатьма оглядела свою невестку с головы до ног и села на небольшой диванчик, который находился напротив самой Хасеки. Жена Повелителя лишь пожала плечами и обратно присела на тахту, сложив руки в замок. — Когда-то эти покои принадлежали истинной госпоже. Когда-то они являлись покоями великой Айше Хафсы Султан. Она настоящая владелица этих покоев, а не ты Хюррем. Ты и гаремом управляешь, разве такое возможно? Разве рабыня может управлять такими же рабынями? — поинтересовалась женщина и решила проследить за реакцией Хюррем. Хасеки на это лишь усмехнулась, ведь она не единственная сестра Повелителя, которая говорит ей об этом. Кажется, султанша уже привыкла к этому. — Я устала об это повторять, госпожа. Я уже давно не рабыня, я - свободная женщина! Я законная супруга Султана Сулеймана, я мать престолонаследника, Шехзаде Баязида. Я управительница гарема. Вы тем самым хотите ранить меня? Не получится, султанша. Я давно привыкла к таким вещам и вовсе на это не обращаю внимания, — ответила Хюррем. Фатьма поджала губы и прикрыла глаза. — Я сегодня утром проходила через гарем, туда привезли новых девушек. Жаль, что этим бедняжкам ничего не светит, если отправятся к Султану, то неизвестно, что с ними сделает Хюррем, — проговорила женщина, открыв свои карие очи. — Именно! Неизвестно, что я сделаю с этими бедными и никчемными рабынями, — улыбнувшись, сказала Хасеки Султан. — Ни одной из моих сестер не удалось избавиться от тебя. Ты пустила свои корни по всему гарему, если бы мои сестры раньше избавились от тебя, то такая змея, как ты, не выросла бы настолько сильно. Бойся меня, Хюррем! Я сделаю то, что не удалось ни одному из твоих врагов. В гареме наверняка уже появилась такая девушка, которая сотрет тебя с лица земли, навсегда! — прошипела Фатьма и, хитро улыбнувшись, чем насторожила Хасеки Султан, женщина покинула комнату.***
Сестра Повелителя пришла к себе и первое, что она увидела, была молодая девушка, которая стояла возле камина с опущенной головой. Каштановые волосы каскадом струились по спине итальянки, одета девушка была в белоснежное платье из простой ткани, эту девушку привезли сегодня утром во дворец. Фатьма Султан сразу приметила её и приказала калфе подготовить её, а после отправить к ней в покои. Вот она и пришла к госпоже, которая убедилась, что рабыня всё же красива и султанша была уверенна, что эта хатун очарует её брата и заставит забыть Хасеки Султан. — Фатьма Султан, Мелек-калфа сказала, что вы желаете меня видеть, — запинаясь, проговорила шатенка. Девушка могла немного говорить по-турецки, но полностью ещё не овладела им. — Ты красивая, хатун. Откуда ты? Как твое имя? Поведай мне свою историю, — приподняв бровь, решила поинтересоваться женщина. — Мое имя, Лукреция. Я итальянка, мой отец был кузнецом, а мать портнихой. Они неплохо зарабатывали, нашей семье хватало денег на еду и одежду. Я была единственным ребенком в семье, видимо из-за этого с финансами у нас было хорошо. Но страшная болезнь - чума, она забрала моего отца на тот свет и тогда мы с матерью остались одни. Нам стало катастрофически не хватать денег. Из-за того, что мы вовремя не оплатили за жилье, нас с матерью выгнали на улицу. С детства у матери было слабое здоровье, а после того, как мы лишились дома, её здоровье сильно ухудшилось, она слабела на глазах. Недели она не протянула на улице, моя мама ушла вслед за отцом. Так я осталась одна. Одна женщина открыла мне двери своего дома, султанша. Она дала мне образование, она наняла учителей, которые занимались со мной дома. Где-то несколько месяцев, я также обучалась турецкому языку, но так как моя хозяйка была довольно-таки взрослой женщиной, она простудила легкие и заработала себе болезнь под названием «чахотка». И опять я осталась одна, но всё же дом у меня не забрали. Я продолжала жить спокойной жизнью, думая, что на этом мои испытания закончились, но турецкие корсары выкрали меня, за то, что я была непослушной и не хотела идти добровольно. Один мужчина ударил меня по голове, отчего я потеряла сознание, ну а после оказалась на корабле. Более двух недель мы плыли в Стамбул и вот сегодня утром наконец-то прибыли в порт. Я боялась, что меня могут продать в какой-нибудь бордель, дабы я развлекала мужчин, но слава Господу, один ага выкупил семь девушек, в их числе как видите, оказалось и я, — поведала свою историю Лукреция, после чего на её глазах застыли слезы. Взглянув в глаза девушке, можно понять, сколько боли она испытала и сколько прошла испытаний. — Теперь, ты под моей опекой Лукреция, я никому не позволю обижать тебя. Твои трудности сегодня ночью могут закончиться навсегда. Ибо лично я, отправляю тебя на хальвет к нашему Повелителю. Если ты ему понравишься, хатун, то станешь очень счастливой. А если сына подаришь, то и султаншей тебе быть. У тебя будут собственные покои, служанки, много украшений и нарядов. Ты в золоте будешь купаться, но всё это тебе светит, если будешь слушаться меня, если верой и правдой будешь служить мне, если не предашь меня, а будешь заодно со мной, твоя жизнь будет подобна сказке. — Вы, правда, меня отправляете к Повелителю? Утерев ладонью слезы, хатун улыбнулась. — Но ты должна будешь принять ислам, твое имя отныне будет... Махфируз. Сходишь к Сюмбюлю-аге, скажешь, что я приказала и попросишь у него провести для тебя обряд смены религии. Фатьма, хитро улыбнувшись, приказала Лукреции прямо сейчас же пойти к евнуху. Радостная Махфируз немедленно пошла искать агу гарема. Султанша отдала приказ своей верной служанке Мелек, которая занимает теперь должность калфы, сходить в прачечную и отыскать красивое платье для сегодняшней ночи.***
Мерьем Султан после прогулки по саду, направилась к себе. Зайдя в комнату, Хасеки увидела белокурую фаворитку. Дефне встала и поклонилась, хотя вовсе не желала этого делать, ведь это её соперница, но законы и добрый характер девушки, не позволили ей поступить иначе. — Мерьем Султан, я пришла поблагодарить вас за то, что вы на время заменили моим дочерям мать, я очень благодарна вам за это. Благодарна за то, что не позволили моим дочерям почувствовать отсутствие матери, — на одном дыхании проговорила белокурая и попыталась хоть как-то улыбнуться. — Не нужно благодарностей, Дефне. Они маленькие дети и им необходима мать. Любая женщина бы так поступила на моём месте, — ответила шатенка и улыбнулась в ответ, но и у неё не получалось выдавить из себя улыбку. — Ну что вы. Вы очень добрая, султанша, — еле говорила Дефне, девушке неожиданно захотелось заплакать. Теперь у Баязида появилась другая женщина, и она не простая наложница, а жена, главная женщина во дворце. Белокурой было очень больно осознавать, что теперь она должна отойти на второй план. — Это всё? Если да, то покинь, пожалуйста, мои покои. Мне просто с утра плохо и голова кружиться, я сейчас не в состоянии с кем-то разговаривать. Беременная наложница согласно кивнула и, открыв дверь, вышла. Бродя по коридорам, слёзы Дефне скатывались по щекам и падали на мраморный пол. На ватных ногах она попыталась дойти до своей комнаты, но по пути встретила ту, которую вовсе не желала видеть именно сейчас. — Дефне-хатун, вы только недавно пришли в себя, зачем разгуливаете по гарему, — усмехнулась Лале. — Заткнись, Лале. Я знаю, что из-за тебя я оказалась в таком состоянии. Я бы убила бы тебя, если бы потеряла своего малыша. Но знай, это тебе с рук не сойдет! Я уничтожу тебя, ты заплатишь за всё, — дрожащим голосом прошептала Дефне и, вздохнув, продолжил свой путь, но теперь уже с гордо поднятой головой. Лале посмотрела в её сторону и усмехнулась самой себе. — Кого ты собираешься уничтожать? Ты пока слишком слаба, этот яд будет медленно и мучительно тебя убивать, так что я избавлюсь от тебя раньше, пока ты что-то придумаешь насчёт меня. — Девушка улыбнулась и лёгкой походкой направилась дальше.***
Женщина читала книгу и попивала прохладный напиток. Как в комнату по её приказу завели девушку. Черноволосая рабыня, с прекрасными карими глазами, поклонилась Королеве, которая отложила книгу в сторону и встала с дивана. — Ты Арзу-хатун? — Да, Ваше Высочество. А что случилось? Я в чем-то провинилась? — непонимающе задала вопрос черноволосая. — Вчера утром ты повздорила с какой-то рабыней, а после посмела перечить Михримах Султан. — С этими словами Хамида ударила девушку по лицу. — Ты кто такая, чтобы так разговаривать с членом Династии? Как ты смеешь идти против слова Михримах? Она является Хасеки Султан! Она законная супруга Шехзаде Салима, в этой девушке течет кровь великих Османов! Если я ещё раз услышу от тебя подобное, ты не избежишь моего гнева, хатун. Если хоть раз попытаешь навредить Михримах, ты будешь сильно наказана. А теперь можешь возвращаться в гарем. Чтобы больше не было ссор с ней. Уходи. Арзу от безысходности лишь стала тихо плакать, опустив голову. Но перечить Королеве никто не смеет и фаворитка, лишь поклонившись, выбежала из покоев. Девушка не пошла в гарем, она направилась в неизвестном ей направлении. Дойдя до какой-то комнаты, Арзу отворила дверь и медленно вошла. Слёзы продолжали скатываться по щекам черноволосой. Наложница от бессилия упала на пол и, закрыв руками лицо, заплакала. Щека продолжала гореть от сильного удара, так больно ей никогда не было. Сейчас Арзу винила лишь Михримах. Девушка считала, что всё это из-за нее, но, не смотря на предупреждение Хамиды, Арзу окончательно поставила себе цель! Она уберёт Михримах с пути, какой бы сильной она не была, какой бы властью не обладала. Девушка решила, что для начала она станет султаншей и когда её власть окрепнет, она начнёт мстить. Успокоив себя этим, Арзу умывшись, направилась в гарем.***
Вечер наступил быстро, Лукрецию подготовили к ночи и, нанеся на бархатистую кожу шатенке пахучее масло, девушка вместе с Мелек-калфой направилась по «золотому пути». Махфируз быстрым шагом приближалась к главным покоям дворца, калфа лишь пыталась за ней успевать. Перед ними предстали огромные дубовые двери. Улыбка озаряла лицо рабыни, она с нетерпением ожидала, пока они откроются. И вот, когда Падишах дал разрешение, стражники открыли их. Махфируз, сделав глубокий вдох, медленно переступила порог опочивальни Султана Сулейман. Голубоглазый мужчина стоял к ней спиной. Развернувшись, перед ним предстала лесная нимфа. Струящиеся каштановые локоны спускались ниже плеч. На ней надето белое платье, а поверх него фиолетовый кафтан, расшитый нитями, прекрасно подчеркивающий фигуру итальянки. Жемчужное ожерелье и небольшие серьги, дополняли весь образ. Лукреция медленно вошла и также медленно приблизилась к Сулейману, опускаясь перед ним на колени, поцеловав подол одеяния Повелителя. Султан нежным прикосновением дотронулся до подбородка шатенки и аккуратно заставил наложницу встать. Махфируз несмело подняла глаза на Сулеймана, который широко улыбался. От его улыбки, девушке стало тепло на душе. Она понимала, что пришлась по нраву Повелителю. Улыбнувшись мужчине в ответ, девушка взяла его за руку и приложила ладонь к своему сердцу. — Слышите, Повелитель... Слышите, как оно бьется ради вас, — чарующим голосом пролепетала кареглазая рабыня. — Как тебя зовут? — Лукре... Махфируз, мой Повелитель. После этих слов уста мужчины накрыли уста итальянки. По её телу пробежала сладкая истома, девушка неумело отвечала на ласки Падишаха. Сулейман взял девушку на руки и отнес на кровать, где началась их ночь, полная нежности и любви.***
— Султанша, — проговорила вошедшая Хазнедар и поклонилась рыжеволосой Хасеки. Та в недоумении взглянула на нее. — Что стряслось, Фахрие? — с ужасом проговорила Хюррем и дрожащей рукой дотронулась до сердца, которое забилось сильнее. Женщину охватил страх, неужели что-то случилось с её Сулейманом. — Только что мне стало известно, что к нашему Повелителю отправили наложницу, и он её принял, — еле проговорила хатун и подняла глаза, чтобы увидеть реакцию Роксоланы. Хюррем поджала губы, ибо уже не знала, что делать. Это новость как острый кинжал вонзился в её сердце. Хасеки присела на край кровати, а слёзы сами капали с глаз. На самом деле Хюррем и к такому уже привыкла. Привыкла к этим изменам, но каждый раз её сердце рвалось на куски от боли и отчаяния, и на этот раз произошло то же самое. Женщине было больно, но со временем она научилась прятать свои эмоции, научилась не кричать, не биться в истерике. Каждый раз Хюррем желала покончить с собой, но никак не решалась. Встав, рыжая подошла к небольшому столику. Открыв шкатулку, женщина взяла оттуда небольшой сосуд, в котором содержался яд. Хюррем, как родила Баязида, носила его с собой, сейчас обида затуманила ей взор и самым лучшим решением избавиться ото всех проблем, Хасеки Султан считала покинуть этот мир. Не зря говорят, Султанши обретают покой лишь тогда, когда умирают. Хюррем медленно вышла на террасу, свежий ночной воздух успокоил её, но боль не прошла. Сняв крышечку, Хасеки поднесла к губам флакон...