***
Лале сидела в гареме. Любимица Шехзаде выглядела очень злой. Ещё бы, ведь никто не обрадуется, узнав о беременности соперницы. В гареме разносили подносы со сладостями. Гарем наполнял аромат разных пряностей. — Лале, ты в порядке? К ней подошла Айсун и села рядом. — А как ты думаешь? Я вне себя от злости, готова прямо сейчас задушить эту Принцессу, — гневно рявкнула шатенка и опустила глаза. — Успокойся. Ты должна держать себя в руках. Это ведь ещё не конец, ты разве хуже неё или хуже Дефне? И ты сможешь подарить Династии малыша, может судьба тебе улыбнётся и подарит Шехзаде. Служанка попыталась утихомирить её гнев, что у неё неплохо кстати получилось. Лале томно вздохнула. — А, правда. Они ничем не лучше меня, и я рожу ребёнка, рожу мальчика и стану султаншей. Думаю, нельзя сидеть просто так, пойдём в мои покои. Ты должна мне помочь подготовиться к вечеру. Сегодня я должна быть особенно красивой, чтобы Шехзаде увлёкся только мной и всё. — Улыбнулась наложница. Встав, девушка поправила своё платье и гордой осанкой направилась к себе, вслед за ней и поспешила Айсун-хатун.***
Михримах прогуливалась по дворцу. Ей уже здесь сильно наскучило. Девушка соскучилась по родителям и по дворцу. Как же она мечтала сейчас просто взять и уехать, уехать к отцу и к матери. Они были самыми важными людьми в жизни луноликой. Теперь она здесь и неизвестно, когда ей посчастливится вновь увидеть родных её сердцу людей. Остаётся лишь изредка вспоминать их. Султанша опустила голову и шаги её стали медленнее, но это не помешало ей с кем-то столкнуться. Приподняв голову, глаза девушки встретились с голубыми глазами молодого юноши, как вы успели догадаться, это был никто иной, как Шехзаде Салим. Наследник хотел поскорее выйти в сад, ибо там его ждал Мурат. Ещё вчера он пообещал брату, что будет упражняться с ним на мечах. — Добрый день, Михримах. После того вечера мы так и не увиделись, к сожалению. Может, ты решила меня избегать? — с издевкой спросил Салим и опять на лице появилась наглая улыбка. Такое, конечно же, ей не понравилась. — С чего это вдруг. Просто я не горела желанием видеть твоё лицо, — заявила дочь Падишаха и нахмурила брови. — Неужели? А я честно признаюсь, что все эти дни думал только о тебе. Что ты со мной сделала, маленькая госпожа? Все мои мысли лишь об одном человеке и этот человек именно ты. Михримах остолбенела и не знала, что ответить. — Почему? — неуверенно задала вопрос русоволосая. — Не знаю. Может потому, что ты мне нравишься, разве такое не может быть? — ответил Салим и улыбнулся, но на этот раз его улыбка была очень милой. От такого признания, луноликая растерялась, и её глаза смотрели куда угодно, лишь бы не встретится с пронзительными голубыми глазами. — Не знаю, что ты ко мне чувствуешь, но мне было бы интересно узнать об этом. — Юноша взял руку Принцессы и сжал в своей ладони. Михримах просто не знала, что ей ответить. Сама она никогда по-настоящему не влюблялась. Решив промолчать, девушка с трудом освободила свою руку. Поклонившись Наследнику, Михримах быстрым шагом скрылась за поворотом. — Ты полюбишь меня рано или поздно, — бросив эти слова в пустоту, Салим направился дальше***
Маниса. Гарем. Хасеки Султан сидела на тахте, смотря на то, как танцуют девушки, счастливая улыбка не сходила с губ Мерьем. Рядом любимый человек, вскоре она подарит ему малыша, что может быть лучше этого. В гарем медленно вошла Дефне, взгляд её был пустым. Дойдя до супруги Шехзаде, белокурая присела в поклоне. Мерьем оглядела несчастную фаворитку. — Я рада, что ты всё же пришла на праздник. Садись. Дефне кивнула и прошла на указанное место. — Поздравляю, султанша. Пусть Всевышний дарует долгих лет вашему будущему малышу, — сказала белокурая и печально улыбнулась. — Аминь, — ответила султанша, и улыбка стала намного шире, чем прежде. Мерьем продолжила следить за танцами рабынь, её примеру последовала и Дефне.***
Хуриджихан Султан торопилась в покои к луноликой. Отворив двери, племянница Султана переступила порог комнаты. Девушка увидела то, как Михримах стояла рядом с кроватью и рассматривала наряды. Хасеки никак не могла определиться, какое ей подойдёт больше. — Михримах, — подала голос темноволосая и подошла к сестре. — Я позвала тебя, чтобы ты помогла мне определиться с платьем, — пролепетала Принцесса, не отводя взгляда от нарядов, — кажется, сегодня утром Салим признался мне в любви. Я долго думала и решила, что этой ночью мы станем настоящими любящими супругами, — ответила она на её немой вопрос и улыбнулась. — Неужели? — радостно завизжала Хуриджихан и встала около кровати. Её взгляд упал на сиреневое платье, оно было простым, но на луноликой сиделось бы отлично. — Тогда выбери это. — Указала пальцем девушка. — Отличный выбор, сестра. Я тоже хотела выбрать его. Взяв на руки платье, госпожа скрылась за ширмой. Дочь покойного Ибрагима-паши приказала служанкам, дежурившим у дверей, достать из шкатулки луноликой несколько украшений, что они и сделали. Выйдя из-за ширмы, Михримах подбежала к большому зеркалу и покружилась. Радостный смех девушек эхом разносился по опочивальни. Выбрав маленькую диадему, изумрудные серьги и нежное ожерелье, луноликая была готова. Сейчас она выглядела как лесная нимфа. Уложив свои локоны и нанеся жасминовое масло, две сестры покинули покои. Дорога была недолгой и вот они уже стояли около комнаты Салима, но стражники не впустили их. — А ну-ка уйдите с моей дороги, иначе сильно пожалеете, — гневно прошипела супруга Шехзаде. — Мы не можем вас впустить, — начал оправдываться мужчина. — Вы просто сообщите Салиму, что пришла я. Он меня примет. — Нам был отдан приказ никого не впускать, ибо сейчас Шехзаде со своим гаремом, — эти слова, словно острый кинжал, вонзились в сердце луноликой. — Михримах, пойдем. — Хуриджихан приобняла сестру за плечи. — Обманщик! Как он мог пойти на такое? — шмыгнув носом, прошептала луноликая. — Только утром сказал, что чувствует ко мне симпатию, ну а теперь то же самое, наверное, говорит этой девчонке. — Выпрямившись, она вытерла скатившееся слезы. — Никогда не буду плакать из-за этого человека. Я ненавижу его, пусть не приходит ко мне впредь. Ты слышишь меня, Салим, я не желаю тебя видеть, — прикрикнула Михримах и быстрым шагом направилась к себе, бедной Хуриджихан оставалось лишь догонять её.