И ничего взамен

Высший демон, падший от подобных себе в борьбе за власть, что может быть печальнее? Только демон, принявший помощь от человеческого мальчишки… *** В Аду было жарко. Нет, не потому что там печи разожгли внезапно, а потому что шел бой. Себастьян, шипя сквозь зубы, проклинал свое решение вернуться из человеческого мира сюда. У него не было сил, он давно не заключал ни с кем контракты, и даже те демоны, что были ниже него рангом уже пытались строить из себя черт знает кого. Это бесило. Выводило из себя. Стоило только расслабиться на человеческих торжествах, почувствовать всю прелесть праздного существования, не думая о том, где бы достать сил (потому что душ на Земле просто необъятное количество, а люди, которые владеют этими душами, готовы чуть ли не собственноручно доставать их из себя и отдавать демону)…как сразу стало скучно. Себастьян привык, что люди, даже самые сильные — ничто рядом с ним, даже если он полностью истощен. Настолько привык, что решил наведаться в свой мир, чтобы вновь взбудоражить кровь, проникнуться этим огнем разрушения, алчности, разврата. Рыкнув, демон наотмашь ударил мечом какого-то идиота, посмевшего бросить ему вызов, и разрубил того ровно пополам. Демонический меч, его сила, его поглощенные души останутся при нем. Никто не сможет отобрать это все у Себастьяна Михаэлиса, высшего демона. Который сейчас, правда, совсем не в форме. Здесь произошел не просто бунт на корабле, какого черта? Словно все мошки стали одной большой проблемой. Решили кинуть вызов высшим, чтобы получить больше власти? Надоело им, видите ли, гнить в низах, перебиваясь объедками от более сильных. Мужчина резко развернулся, и, расправив крылья, кинулся во тьму, подальше от сражения. За время его отсутствия кто-то решил устроить переворот и разрушить всю созданную многовековую иерархию Ада. Ублюдки трусливые. Себастьян пылал гневом. Он бился только за себя. Но долго это не могло продолжаться, отсутствие новых душ и энергии сказалось самым плачевным образом. Демон не хотел признаваться в своей слабости, ему было тошно от того, что кто-то смог его ранить. Было мерзко получать увечья от какой-то швали, мусора. Он — высший демон. Никто не займет его места. Однако, как и у всех демонов, инстинкт самосохранения взял верх. Погибать с честью — это не его кредо. Поэтому Себастьян нагло усмехнувшись какой-то недостойной падали, что пыталась догнать его, переместился в мир людей. Это недоступно для низших. Пусть подавятся пеплом. Погода в мире людей не зависит от настроения демона, если тот стабилен. Но Себастьян был на грани. Он бы не умер, нет. Просто адски помучился пару дней. И он уже был готов принять это, пока не почувствовал запах прекрасной, чистой души, от присутствия которой уже становилось легче. И агония от слабости и ран притуплялась. Человек. Впервые Себастьян видел такого чистого человека. Пускай этому ребенку нужно вымыть рот с мылом, его душа почему-то нисколько от этого не портилась. Удивительно. *** Сиэль сидел на подоконнике, прислонившись щекой к стеклу и смотрел на улицу, однако, ничего не видел перед собой. Ему было не по себе, словно зуд распространялся по телу, не давая спать и адекватно реагировать на происходящее. Черноволосый мужчина вылетел из головы сразу же, как только Фантомхайв, наступив себе на глотку, попросил у взрывоопасного соседа Барда запасное полотенце (которое, к слову, оказалось подпалено с одной стороны), и принял еще горячий душ. Потом он попил чай и уселся на свое любимое место, чтобы немного порефлексировать. Подумать обо всем и ни о чем сразу же. Иногда это было единственным, что оставляло его в сознании. Что позволяло не забывать, что теперь он — ничто в этом мире. Сломанный и выкинутый, как заржавевшая, погнутая мелкая деталь механизма, который и так справится со своей задачей и без его, Сиэля, помощи. Сейчас рядом нет ни родителей, ни нянечек. Сейчас он взрослая ничтожная единица, ждущая своего совершеннолетия, дабы попытаться сбежать от всего. От себя в первую очередь. За окном было так темно, словно кто-то отключил весь свет, и любой намек на него казался чем-то нереальным. Юноша сильнее прижался щекой к холодному стеклу. Как сложно привыкнуть к новому социальному статусу. Хоть уже и прошло без малого три года. Он вздрогнул, когда заметил какое-то движение на улице. На секунду показалось, что сама тьма начала шевелиться, образовывая воронку из темного густого дыма. Решив, что это галлюцинации на фоне хронического недосыпа и усталости, Сиэль неохотно отлип от окна, и, кинув последний раз взгляд на улицу, но не увидев ничего, кроме своего отражения в окне, со вздохом упал на жесткую кровать лицом вниз. Сознание словно кто-то отключил.