Буря в Уэймуте

В тихом и бесхлопотном спокойствии протекли три дня, которые Линнет всецело посвятила мистеру Гильдебранду, состояние которого заметно улучшилось и кровохарканье временно приостановилось. Девушка не отходила от больного ни на минуту, лишь ночью, едва выкрадывался свободный час, она уходила в свою спальню и засыпала поверхностным сном, очень чутким сном и поэтому сразу просыпалась, когда сквозь сон слышала, что мистер Гильдебранд начинал кашлять. Никому из многочисленной прислуги Линнет не доверяла наблюдать за больным, делая все самое необходимое самолично. На утро четвертого дня Линнет проснулась раньше обыденного и вместо привычного посещения соседней спальни мистера Гильдебранда, направилась на кухню, где занялась приготовлением горячего молока с медом. Поставив разогреваться на плиту средней величины кастрюльку с молоком, Линнет присела подле стола и не заметила, как уснула. Если бы не вовремя подоспевшая на кухню служанка Дори, молоко бы убежало и испачкало бы всю плиту. А мог бы и начаться пожар. - Мисс Вэннервилль, - тронув за плечо, прошептала Дори, - вы спите? Линнет вздрогнув всем телом, проснулась и устало ответила. - Нет, нет, конечно, я не сплю. Я следила за молоком и вероятно, забылась и задремала... Боже, я забыла про мистера Гильдебранда! Мне ведь необходимо было приготовить молока с медом, - растерянно произнесла изнуренная девушка, - Господи, Дори, я не могу перекладывать на тебя всю работу, но я уже не в силах выполнить хотя бы какую-нибудь мелочь. Прошу тебя, отнеси в спальню мистеру Гильдебранду молока. - Какой разговор, мисс Вэннервилль! Конечно, я отнесу. Вы ведь выглядите просто ужасно, похоже, уход за вашим заболевшим родственником забрал из вас последние соки. Но ничего, теперь вашим дядей займусь я, а вам, мисс, следует отдохнуть. Линнет сначала запротестовала, но потом подумав, согласилась со своей служанкой и решила позволить себе сделать небольшой отдых, который в первую очередь, начинался с хорошего сна. Устало побрела Линнет в свою спальню и еще раз подумав о словах Дори, окончательно решила прекратить лишать себя ночного отдыха. Войдя в освещенную спальню, Линнет затворила ставни окна и затворила свою дверь ключом, чтобы никто не нарушал ее покой. Посмотрев на часы, которые тихо скрипели, Линнет нахмурилась. Было лишь четверть пятого утра... Едва забрезжил пронзительно-вишневый рассвет, половина прислуги поднялась на ноги и принялась за свои обыденные обязанности. Позже всех проснулась Марджери, которая особенно была раздражена. Повязав чистый передник, она заторопилась на кухню, где вовсю уже орудовали кастрюлями и гремели сковородами кухарки, приготавливая завтрак. Войдя на кухню, женщина была встречена неодобрительным взглядом кухарки мисс Присц, которая не отличалась особой тактичностью и робким нравом. - Ну, что Мардж, двадцатый или двадцать первый сон ты смотрела? Или опять поздно легла спать?.. - Тебе что-то не нравится, - огрызнулась Мардж, отводя взгляд куда-то вниз, словно вид ее изношенной обуви занимал ее больше, чем обращенные к ней слова. - Почему же не нравится... Но если ты хотя бы раз еще опоздаешь на кухню, хозяйка узнает о том, что ты пропадаешь по ночам наверху. Марджери бросила испепеляющий взгляд на свою дерзкую приятельницу и уже холодно добавила. - Разве тебе есть дело до моих ночных прогулок? Или ты везде следуешь за мной со свечой, наблюдая куда я путешествую? Мисс Присц не нашла слов и притихла, решив больше не досаждать Мардж. Поджав губы и про себя проклиная всех собравшихся, Марджери, засучив рукава с невероятным рвением принялась очищать от засохшего молока кастрюлю. По ее заметно истомленному лицу стекали к подбородку слезы. Но то были не слезы отчаяния или печали, это были слезы яростного озлобления. Гадливо глянув на мисс Присц, нависающую над бедняжкой Сэмми, еще одной подругой по несчастью, Марджери скривилась и отвернулась. Отчитывающая за какую-то провинность напуганную Сэмми мисс Присц перехватила этот неприязненый взгляд, обращенный в ее сторону, ухмыльнулась и отошла к раковине. - Мардж, брось ты эту треклятую кастрюлю, - слащаво-елейно обратилась мисс Присц, - начинай начищать фамильное серебро, особенно удели внимание столовым ножам. Сегодня они понадобятся. - Да, я поняла, - холодно ответила Мардж и отложив грязную кастрюлю в сторону, начала заниматься очищением ножей. Стиснув зубы, Мардж кипела от внутренней злобы к командующей всем кухарке. Нащупав рукоятку столового ножа, Мардж намеревалась метнуть его в нахальную грубиянку, но понимала, что это событие станет последним в ее жизни.