Буря в Уэймуте

К обеду на улице началась настоящая непогода; окропленные дождевой водой ветки деревьев стучали с огромной силой в окна поместья. От волнующих звуков за окном Линнет мгновенно проснулась, испытывая самые неприятные ощущения в висках. У нее началась мигрень и она в небольшом замешательстве решила обмотать голову каким-нибудь шерстяным полотном, которых в достатке валялось в ее платяном шкафу. Натянув на голову импровизированный тюрбан, Линнет переметнулась от шкафа к окну, и с содроганием посмотрела куда-то на небо, где свирепствовала непогода со сверкающимися молниями. Холодный ветер завывал за окном, и лишь глухие раскаты грома прерывали неприятную свирель, раскатываясь и шумя. Озадаченно призадумавшись, Линнет не заметила, как покинула свою спальню и миновав пару дверей, оказалась у комнаты мистера Гильдебранда. Легкая дверь отворилась от касания ладони и впустила Линнет в спальню. На кровати, подперев под спину подушку сидел мистер Гильдебранд. Выглядел он довольным и несколько оживленным. Казалось, что он стремительно шел на поправку и считал дни до своего выздоровления. - Добрый день, мисс Вэннервилль, - улыбнувшись, поприветствовал вошедшую мистер Гильдебранд. - Здравствуйте, дядя. Как ваше самочувствие? Если вы помните, - тут Линнет осеклась, но тут же добавила, - все эти дни я проводила у вашей постели и поэтому я с некоторой надеждой ожидаю, что вам наконец станет лучше... Несколько смутившись, Линнет опустилась в небольшое кресло, стоявшее возле кровати. Устремив свой блуждающий взгляд в пол, Линнет ждала, что же скажет ей мистер Гильдебранд. - Хочу вас наконец обрадовать, дитя. Ваши труды оказались не напрасными, вы заслужили отдых после ваших бессонных ночей. Мне кажется, я выздоравливаю. Линнет перевела взгляд на него и успокоилась. - Я так рада, что вам уже лучше! В уголках глаз Линнет выступили две слезинки, которые она незамедлительно стерла. На ее озабоченном и уставшем лице за долгое время появилась счастливая улыбка. Чтобы снять атмосферу слезливости и слащавости, Линнет справилась у мистера Гильдебранда завтракал ли он, и не желал бы проветрить душную комнату. После посещения Гильдебранда Линнет решила позвонить из гостевой в пансионат. Линнет соскучилась по старшей сестре и хотела хотя бы с ней поделиться своими переживаниями и рассказать о малой части тех невзгод, что свалились на нее. Пройдя в прохладную гостевую комнату, Линнет села в небольшое кресло с жесткими подлокотниками и полистав телефонный справочник, лежавший на журнальном столике, нашла точный номер пансионата. Набрав номер, и приложив трубку к уху, через некоторое мгновение она услышала незнакомый грубый женский голос. - Грета Лайсбоу у аппарата, - отчеканила говорящая. - Соедините меня с Амандой Вэннервилль. - Одну секунду, мисс. В трубке что-то заскрежетало и раздался громкий треск. Спустя еще одно мгновение звук улучшился и стал куда более ровным. - Алло. Кто телефонирует, - услышала Линнет родной голос сестры, по которой она так тосковала. - Сестрица, это я, Линнет, - радостно ответила девушка, - звоню узнать, все ли с тобой хорошо. - О, да, будь уверена, - расхохоталась Аманда, явно развеселившаяся, - со мной все настолько хорошо, что даже становится тошно от этой удивительной заботы. Знала бы ты, какая здесь отличная стряпня! Наши кухарки лишены таких талантов, как эти умелицы. А уж обслуживание пансионата на самом высшем уровне, все содержится в идеальном порядке и чистоте... - Как же я рада, что хотя бы кто-то из нашей семьи счастлив и доволен, - печально проговорила Линнет, - мне отрадно слышать, что за тобой присматривают и хорошо кормят. - Постой, постой, - прервала ее Аманда, - разве наша семья несчастлива? В ее тоне Линнет услышала нотки непонимания и уловила удивление. - Нет, почему же, - поспешила добавить Линнет, - мы живем в большом довольстве и достатке. Но даже наше богатство не может скрасить наше существование. - О чем это ты говоришь? Что-то все же я не могу уловить сути твоих двусмысленных речей... Давай-ка, золотце, выкладывай мне. Что у вас там произошло? - Это слишком скучное повествование. Оно тебя не заинтересует, поверь уж мне. - Ну, уж если ты начала, то изволь продолжать, - настойчиво и бойко сообщила Аманда. - Только потому, что ты настаиваешь, - деловито ответила Линнет, - дело все в том, что после твоего уезда в пансионат, и отец, и тетушка слегли с небольшим нездоровьем и даже заметно приуныли. Я даже думала, что они начали чахнуть после твоего уезда. В особенности, по тебе скучал батюшка. Именно в тот момент я и решилась посоветовать батюшке курорт в Калифорнии, о котором мне так много рассказали Кармайклы. Разумеется, отец согласился на поездку и даже взял с собой тетушку Аугустинн, чтобы она немного взбодрилась. После их уезда отец поручил мистеру Гильдебранду приглядывать за мной в их отсутствие. Едва мистер Гильдебранд приехал погостить в поместье, как внезапно слег с жаром и кровохарканьем. Я даже обратилась к доктору Эшмору, который при осмотре обнаружил у мистера Гильдебранда чахотку и выписал ему немало микстур. Я не отходила от больного ни на час, совершенно забыв про сон и не принимая никакой пищи. Я настолько вымоталась, что едва держусь на ногах... Слава Господу, что мистер Гильдебранд пошел на поправку и чувствует себя куда лучше, чем в прошедшие дни, - на одном дыхании, не прерываясь, рассказала Линнет. - Если это так, то мне очень жаль нашего гостя, но более жаль мне тебя. Откуда в тебе, сестрица, столько душевных сил, чтобы иметь такую стойкость духа и ухаживать за больным? - Я и сама не знаю, дорогая, - нервно засмеялась Линнет, - возможно это потому, что я безоглядно полюбила этого человека... - Что, - удивленно переспросила Аманда, желая удостовериться в том, что она расслышала сестру правильно, - ты его любишь? О, Боже, неужели?! Я не подозревала, что этот достойный во всех отношениях господин сможет покорить твое сердце. Хотя, вспоминая ваш с ним танец... Уж чересчур страстный... Скажи, а давал ли он тебе надежду? Какими-нибудь фразами, поступками? Не бывает ведь беспочвенной любви, которая, подобно грибу, выскакивает на полянке! - Не могу не согласиться, но не могу и утверждать, что любовь бывает беспочвенной, - иронично пробормотала Линнет, - но в этом случае, спешу тебя успокоить, не было ни малейшего признака того, что я небезразлична мистеру Гильдебранду. На мой взгляд, он ни разу не намекал мне на подобные чувства. К счастью, мои чувства к нему безответны... - Ну что ты такое говоришь, - сердито пробурчала Аманда, - какое же в этом счастье, если любимый тобою мужчина, игнорирует тебя и обрывает все твои начинания, обращенные к нему? Разве это счастье, Линни? Ах, какая же ты еще молодая для этого... - Для меня - счастье, - спокойно добавила Линнет, - только подумай, если бы и он любил меня, то сразу же пошло бы столько кривотолков и сплетен! А ты ведь знаешь, как я не люблю, когда кто-то, не знающий человека в полной мере, начинает обсуждать его симпатии и личную жизнь. Это настолько омерзительно! - Он истинный джентельмен, Линни. Не думаю, чтобы он мог позволить какому-нибудь идиоту распускать слухи о своей избраннице. - Возможно, ты и права, сестра, но я не могу и не имею желания каким бы то ни было образом мешать мистеру Гильдебранду. Быть может, в его родной Австрии есть женщина, которую он любит и которая любит его. О нет, Аманда, не берусь даже за подобное. Как говорится, отдайте любимых в руки Божьи, и сам Господь распорядится их судьбой. Не мне быть его любовью, Аманда... - Как дрогнул сейчас твой голос, Линни. Предательски дрогнул. Сколько бы ты мне не говорила о том, что не желаешь мистеру Гильдебранду досаждать своей любовью, внутренне ведь ты не согласна с этим. - Тебе показалось, - неискренне засмеялась Линнет, - я с чистым сердцем могу сказать тебе, что не претендую на мистера Гильдебранда. - Глупости все это и издержки нашего глупого пуританского общества. Времена королевы Виктории давно уже минули, времена, когда церковь всем наступала на пятки и запрещала любить. Эх, Линнет, надо быть чуть более раскрепощенной и не бояться своих желаний. Ты, чай, не современница Шарлотты Бронте. Брось всю эту напускную святость! Перестань быть такой уж святошей. - Как странно ты рассуждаешь, сестра. Я не верю своим ушам, слушая все это. С каких пор ты стала такой вольнодумкой? - Дурочка, я всегда такой была. Правдолюбкой и искренной натурой. И если бы я встретила такого мужчину, то в отличие от тебя, не стала бы изображать из себя черти что, а перешла бы к атаке. Рассказала бы о своих чувствах и быть может, даже что-нибудь да и позволила... Какую-нибудь вольность... - Как же ты изменилась, Аманда. Твои слова - слова женщины. Никогда бы не подумала, что ты станешь такой... Аманда лишь расхохоталась и повесила трубку, нажав на рычажок. Стерев каплю пота, стекшую с виска, Линнет обреченно вздохнула и сама повесила трубку. Развязав с головы тюрбан, она перекинула на руку полотно, и поспешила вниз. Было время обеда.