****
Овал портала открылся, давая Андерсону отличный вид на собравшуюся неподалёку толпу мендуарцев, держащих в руках приветственные таблички. Спустя мгновение раздались крики, ударившие по нему почти физически. Освобождённые пленники выходили их портала, всматриваясь в толпу в поисках своих семей. Молодой парень вышел из портала, как тут же к нему с радостным криком бросилась девушка из толпы. Пара застыла в поцелуе, не обращая внимания на творившееся вокруг них. Андерсон не мог избавиться от глупой ухмылки, затронувшей его губы при виде этого. Именно поэтому он и присоединился к X-COM. Временами его работа была откровенно дерьмовой, но иногда случаются такие дни, когда ты понимаешь, что вся твоя боль и все твои усилия стоили того. Он стоял, переполняемый чувствами, а люди продолжали выходить из портала, останавливаясь чтобы поблагодарить его и стоящих рядом с ним солдат за то, что они сделали. Спустя несколько минут поток людей иссяк. Пришло время для другой части возвращения. Одна за другой, из портала потянулись команды по четыре человека, несущие мастерски сделанные гробы – последний дар мёртвым. Собравшаяся толпа замолчала. Спустя пару минут более трёхсот гробов были уложены в шесть рядов. Андерсон и несколько других солдат вышли из портала чтобы засвидетельствовать своё почтение к людям, которых им пришлось убить. За солдатами вышла группа офицеров, которая быстро выстроилась перед линией гробов. Один из них вышел вперёд и обратился к затихшей толпе: – Люди Мендуара, с глубочайшим сожалением я вынужден сообщить, что не все наши братья и сёстры, мужья и жёны, матери и отцы были спасены. Многие из них были убиты захватившими их выродками. Если вы не нашли среди вернувшихся свою семью или друзей, я боюсь, они оказались в числе убитых. Я и мои коллеги, – он махнул в сторону офицеров рядом с ним. – Прибыли сюда, чтобы помочь вам в это трудное время, – группа разделилась, встав широкой линией перед толпой. – Если вы считаете, что член вашей семьи есть среди погибших, пожалуйста, встаньте в линию перед нами, и мы поможем вам найти его. Взволнованная группа образовалась перед каждым из офицеров, нервно называя имена, которые следует проверить. Несколько человек покинули группы со счастливым выражением лица, издавая радостные крики, но гораздо больше человек отвели к гробам. Одну из этих несчастных провели к гробу, стоящему перед Андерсоном. Женщина бросилась к гробу и, рыдая, упала на колени перед ним. У Андерсона разрывалось сердце. Эта часть всегда наиболее болезненная. Офицер, сопровождавший женщину, положил ей руку на плечо, шепча слова ободрения. Она напряглась, почуяв его руку, икнула и сказала: – Я хочу увидеть его. Офицер, смущённый неудобной просьбой, сделал шаг назад. – Мадам, это… это плохая идея. Ваш муж… он представляет не лучшее зрелище, – Андерсона пронзило чувство вины. От того, кто лежит в этом гробу, осталось мало целых частей. Он знает это. Он был среди ответственных за это. Она развернулась к офицеру, издав рык. – Меня это не волнует! Он… – Внезапная злоба исчезла, она зарыдала. – Он м-мой м-муж, чёрт возьми. Офицер издал тяжёлый вздох и приготовился снова отказать ей. Чувство вины заставило Андерсона вмешаться. – Всё в порядке, лейтенант. Я со всем разберусь, – Офицер отдал ему честь, взглянув напоследок с облегчением, и вернулся к своим. Андерсон проводил его взглядом, готовясь к тому, что скоро произойдёт. Он опустился на колени перед женщиной и взглянул в её заплаканные глаза. – Мадам, я… я понятия не имею, что вы чувствуете, но если я могу что-нибудь сделать для вас, то дайте мне знать. – Я хочу увидеть его, – сказала она, сдерживаясь изо всех сил. Он мысленно поморщился, но не смог найти в себе сил отказать ей. – Вы уверены? Это будет неприятным зрелищем, – она кивнула, слёзы продолжали катиться по её щёкам. Он тяжело вздохнул. – Хорошо, – Он подошёл к гробу, а женщина отошла назад. – Вы уверены в том, что стоит это делать? – снова спросил он. – Просто сделай это наконец! – крикнула она сквозь слёзы. Гнев на время переборол её печаль. Он посмотрел на неё. – Я сожалею о вашей потере, – сказал он и открыл крышку гроба. Женщина взглянула на истерзанные, но чистые туловище и руку – единственное, что лежало в гробу. После долгой паузы она бросилась к телу и обняла его, будто бы оно может ожить, если сжать достаточно сильно. Андерсон отошёл от женщины, в его голове быстро сменялись эмоции. Его руки сжались в кулаки. Случившееся с Адеком было ничем, по сравнению с этим. И он бы с радостью сделал это столько раз, сколько необходимо, чтобы спасти невинных от инопланетных выродков. Он бросил последний взгляд на плачущую женщину и дал сам себе клятву: больше никогда.****
Громкий треск эхом раздался по хорошо обустроенной закрытой камере. – Что, мать твою, ты устроил, Гор’вак?! – Канцлер Батарианской Гегмонии проревел из своего кресла за массивным письменным столом. С его рук посыпались небольшие кусочки пластика. – У тебя было задание, капитан, и ты его с треском провалил. – Канцлер, у меня не было выбора, – ответил Гор’вак, слегка съёжившись в своём кресле с другой стороны стола. – Командующий Варнегак прик... – Меня не волнует, что приказал этот идиот! – выкрикнул канцлер. – К тому времени он уже сдох, некомпетентная ты идиотина, – Его голос перешёл в шипение. – Ты позволил двумстам жалким двуглазым ублюдкам прийти и украсть более пяти тысяч рабов, не оказав им почти никакого сопротивления! Более того, ты позволил этой мерзости разгуливать по планете в течение почти суток! – Гор’вак заставил себя игнорировать толстые усики страха, скребущиеся на окраинах разума. Если он сдастся, то он не переживёт эту встречу. – Я сделал всё, что было в моих силах для того, чтобы остановить их, – сказал он. Перед его глазами мелькали воспоминания: хитиновые ужасы, разрывающие тяжёлую броню, как бумагу; собратья, падающие на землю, как мешки только для того, чтобы снова подняться; он, вынужденный убить всю свою бывшую команду. Его голос упал до шёпота. – Этого было недостаточно. Никто не может быть готов ко встрече с такими существами, – Все его четыре глаза остекленели, когда он потерял себя в воспоминаниях. Канцлер зарычал, ещё более разозлённый отсутствием внимания капитана. – Твоя некомпетентность стоила нам превращения целого города в один большой могильник и потери триллиона кредитов! – Гор’вак дёрнулся и начал возвращаться разумом в настоящее. Канцлер посмотрел на него, сузив все четыре глаза. – Я не потерплю неудачу. Стра... – Давайте не будем торопиться, канцлер, – раздался голос, и рядом со столом возникла голограмма Джет’Амона, батарианского посла на Цитадели. – Он всё ещё может быть полезен. Канцлер взглянул на посла. – Объясни. – Капитан Гор’вак – один из немногих живых батарианцев, видевших человеческих солдат в действии. Его знания могут быть очень полезны. Канцлер откинулся на спинку стула и издал задумчивый хмык. – Ты как всегда прав, Джет, – сказал он спустя мгновение. Гор’вак наконец почувствовал облегчение. – Именно, старый друг. К тому же, капитан может пригодиться нам и в другом деле. Он хороший капитан, а значит, он, несомненно, захочет отомстить людям за то, что они сделали, – с каждым новым словом посла расслабленность Гор’вака улетучивалась, – А если вы, допустим, прикажите ему ничего не делать, будет ожидаемо, что он сбежит, соберёт других выживших и сам пойдёт биться с людьми, не так ли? Когда Канцлер ответил согласием, Гор’вак не смог сдержаться и вскочил: – Вы рехнулись?! Это самоубийство! Канцлер бросил на него грозный взгляд: – Ты показал всей галактике, что Гегемония останется в стороне и позволит устроить бойню на одной из своих планет, не оказав малейшего сопротивления, – зашипел канцлер, вонзившись взглядом в капитана. – Ты исправишь это, или я вздёрну тебя на твоих же кишках. Гор’вак вздрогнул под взглядом канцлера. Вспышка, и в памяти снова промелькнули ужасы Адека. В голове промелькнула мысль, преодолевшая даже страх перед канцлером. Его глаза обратились на канцлера. – Нет. — Что?! – взревел шокированный лидер Батарианской Гегемонии. Гор’вак криво улыбнулся. Уже много лет никто не осмеливался перечить канцлеру. – Можешь убить меня, – сказал Гор’вак с необычным спокойствием, хотя он прекрасно знал, что сейчас произойдёт. – Потому что они сделают вещи гораздо хуже. Канцлер взревел, вскочил и, выдернув из-под стола пистолет, выстрелил в капитана. Гор’вак отшатнулся, зажал руками рану и, лишённый сил от боли, свалился в растекающуюся лужу крови. Темнота затмевала зрение. – Этот идиот послужит примером, – услышал он канцлера. – Люди заплатят за своё оскорбление, – Темнота мешала видеть. Посол сказал что-то невнятное. – Мы входим в состав Цитадели, и на нас было совершено нападение. Они не могут игнорировать это. Месть будет свершена, – Гор’вак тяжело вздохнул, выплёвывая кровь. По крайней мере, он не увидит результат. В комнате потемнело.****
Коммодор Хакет вошёл в свой кабинет без лишнего шума. Он бросился в кресло за своим столом, и позволил себе выплеснуть всю накопившуюся злость. Когда он почувствовал, что в состоянии контролировать себя, он запросил соединения с Командующим. Голограмма коренастого человека возникла на другой стороне стола. Командующий взглянул на Хакета и нахмурился. – Плохие новости, коммодор? – Нет, – ответил он. – Не совсем, – Хакет глубоко вздохнул. – Мы попытались узнать у Вааса о его сообщниках. Он оказал… нежелание сотрудничать. – Ясно, – медленно сказал Командующий. – Это печально, но не могу сказать, что мне его жаль. – Это того не стоит, – согласился Хакет. – И всё же, мы смогли добыть информацию, – Командующий посмотрел на Хакета, когда он замолчал. Он ничего не сказал, но во взгляде ясно читалось «Переходи к делу». – Начнём с плазменных винтовок, которые он использовал против Штурма-1. Мы узнали, что Ваас приобрёл их у своего сообщника-человека. Расследование ведётся, но большинство придерживается теории о «Лишней» поставке снаряжения для одного из пограничных миров. Мы считаем, что предатели подкупили одного из наших логистов, заставив снабжать их. – Мне не нравится, что моя организация может быть скомпрометирована, – резко сказал Командующий. – Проверь каждого, кто имеет связь со снабжением. – Это в процессе, как я и говорил. – Хорошо. Что мы знаем о сообщниках Вааса? – Эта часть вам не понравится, Командующий, – осторожно сказал Хакет. Он нажал последовательность кнопок и отправил Командующему отчёт о допросе Вааса. – Во-первых, когда Ваасу указали на Мендуар, он довольно долго продумывал рейд, но так и не смог найти путь в обход систем защиты. Предатели дали ему нужную информацию. Командующий нахмурился. – Кто? Хаккет нажал несколько кнопок на столе, и установленный в него голопроектор ожил, выводя над собой искажённое изображение, вырванное из живого разума с помощью допросной камеры. На изображении были показаны мужчина и женщина, сидящие на шатких стульях в на удивление светлой комнате. – Это самый лучший образ, который мы смогли вытащить из него, – сказал Хакет тихо, в голосе его была слышна злость. – Мы ещё не определили, кем является женщина, но зато парень просто побил рекорды по узнаваемости всего за час. – Быстро, – сказал Командующий, очевидно удивлённый. – И кто он? – Его зовут Джонатан Монтгомери, он сын капитана «Леджето» Уильяма Монтгомери,– Руки Хакета сжались в кулаки. Командующий зашипел. – Это не хорошо, Коммодор. – Совсем нет, – согласился он. – Мы работаем над опознанием женщины, но в данный момент у нас нет данных. – Чёрт, – Командующий стал ещё угрюмее. – Билл будет не рад, – голограмма согнулась. – Господи, как же я ненавижу всё это дерьмо, – пробормотал он, а затем вздохнул и выпрямился, глядя Хакету прямо в глаза. Уверенность в его взгляде напомнила коммодору, почему его выбрали, чтобы возглавить человечество. – Да будет так. Мы не можем мириться с существованием предателей. Возьмите его под стражу и выясните всё, что он знает. Чего бы это не стоило. Он может вывести нас на остальных. – Есть, сэр, – Хакет отдал честь. – Vigilo Confido, – Командующий ответил тем же, и голограмма погасла.****
– Уважаемые члены Совета Цитадели, – плавно начал говорить Джет’Амон с платформы, где он стоял, – Я пришёл к вам с ужасной новостью. Не более чем сорок восемь часов назад на батарианскую планету Адек напала Коалиция Людей. Люди выпустили на неё свирепых зверей, которых эта галактика ещё не знала. Десятки тысяч моих собратьев погибли, а городу Гранку был нанесён ущерб в биллионы кредитов, – Джет’Амон сделал небольшой просящий жест. – Я смиренно прошу августейший Совет о военной помощи в борьбе с напавшими на нас, прежде чем они выберут себе новую цель. – В этот раз откусили больше, чем смогли проглотить, да? – пренебрежительно спросил Спаратус. Джет'Амон принял растерянный вид. – Мне жаль советник, но я не понимаю о чём вы. – Конечно ты не пон...! – Спаратус! – неожиданно рявкнула советница Тевос. – Сейчас не время. Турианец кивнул своей коллеге. – Конечно, приношу извинения. Тевос повернулась к батарианскому послу. – Простите моего коллегу, посол. А теперь, собственно, о чём просит Гегемония? – Я думал, это очевидно, – прямо сказал Джет'Амон, тщательно подстраивая голос, чтобы добавить ему тонкую ноту мольбы. – Мы должны нанести удар первыми и убедиться, что они никогда не смогут напасть, прежде чем они перегруппируются и уничтожат другую колонию! Никто не знает, куда люди атакуют в следующий раз! – Просто присматривайте за колониями с рабами-людьми, – пробормотал себе под нос Спаратус, но сделал это достаточно громко, чтобы остальные услышали его. Джет'Амон взглянул на него с опаской. Турианский советник был самым большим препятствием к вовлечению Совета; он никогда не скрывал своего презрения к Гегемонии. – Это был акт пиратов! У Гегемонии не было пленников-людей! – решительно сказал Джет'Амон. – Люди скормили полный невинных город этим… существам только потому, что какой-то психопат счёл нужным продать своих пленников на батарианском мире! – Тогда вы долж...,– начал было Спаратус, но его прервал советник Аролит. – Виноваты вы или нет, но человеческие рабы были на Адеке, и именно поэтому люди напали, – сказал саларианец. – И поэтому нет оснований полагать, что проявления насилия будут в дальнейшем. – Но нет оснований полагать, что их не будет! – продолжил настаивать на своём посол. – Советники, люди – агрессивный по своей природе вид. Мои собратья боятся, что они будут страдать и умирать из-за действий одного безумца. Нападение на Мендуар было чудовищной трагедией, но мои люди не имели к нему никакого отношения! Не дайте им умереть, чтобы утолить людскую жажду крови! – Этого не случится, посол, — сказала Тевос твёрдо. – Но мы несём ответственность за гораздо большее количество жизней, чем просто за Гегемонию. Мы не можем начать войну, хотя бы не выслушав их. – Но...,– Начал Джет'Амон. – Совет сказал своё слово, – произнесла Тевос голосом, не допускающем инакомыслия. – Если люди проявят агрессию, мы бросим все силы Совета против них. Но мы не начнём войну без должной причины. Джет'Амон мысленно нахмурился. Эта встреча была гораздо менее продуктивна, чем он надеялся. Но внешне он с благодарностью кивнул Совету. – Как всегда, ваша мудрость безгранична. Спасибо за уделённое время, советники.****
– Видим цель, – пришёл вызов на рацию специального агента X-COM Сэмюеля Реджева. – Приближается с юга. Приготовиться к выполнению. Реджев принял данные и занял свою позицию на крыше здания напротив двухэтажного дома цели. Молодой человек показался в поле зрения спустя некоторое время, бодро гуляя по тротуару. В двух кварталах от здания молодой человек резко остановился, когда высокая светловолосая девушка вышла из здания перед ним. Цель выглядела потрясённой и сказала что-то женщине, но расстояние сделало невозможным определить что именно. Женщина что-то ответила, о чём говорило движение её головы. Монтгомери нахмурился и покачал головой, а затем обошёл девушку и пошёл дальше к дому. Она обернулась, чтобы последовать за ним, и Реджев сумел рассмотреть её. В ней он узнал ту, чьё фото он изучал в течение нескольких часов. – Босс, Кассиопея с ним, – сказал он взволнованно, используя кодовое имя неизвестной женщины, которая была на встрече с Ваасом. – Ты уверен в этом, Сэм? – спросил лидер его группы удивлённо. – Абсолютно. Я бы узнал её всюду, – ответил Реджев спокойно. – Они столкнулись в двухстах метрах от дома. Похоже, она что-то сказала ему, но он оттолкнул её, и она последовала за ним внутрь. Подтверждая его слова, пара вошла в дом и начала двигаться внутри. – Интересно… – донеслось из рации. – План тот же, народ. Внутрь и обратно, без беспорядка, без суеты, без потерь. Брать обоих, но приоритет – Кассиопея. Ясно?! – Из рации донёсся хор подтверждений. – Отлично. Цели в здании, подтвердите статус и приступите к выполнению. Реджев повернулся на месте и навёл свой гарпун на дом цели в то время, как в рации прозвучала серия щелчков, означающих готовность каждого из пяти членов отряда. Как только прозвучал последний щелчок, в эфир ворвался голос лидера. — Приготовиться. Пошли, пошли, пошли! Установленный на предплечье гарпун выстрелил, и снаряд с мягким стуком накрепко засел в крыше дома. Веревка растянулась, и он активировал режим маскировки, нажав кнопку на поясе его легко бронированного костюма из титана. За считанные минуты он пересёк разделявшие крыши десятки метров, издав при приземлении едва слышимый хруст черепицы. Такой же звук спустя мгновение предупредил его о прибытии его напарницы, Эрин Салм. На его интерфейсе появилась её отметка, что означало синхронизацию между их костюмами. Пара быстро и бесшумно достигла точки проникновения, расположенной на небольшом, обращённом к улице балкончике второго этажа. Реджев бесшумно спустился на балкончик, следом за ним там оказалась Эрин. Сквозь стеклянную дверь он увидел пустую спальню. Убедившись, что внутри никого нет, он ловким движением вскрыл замок и осторожно раскрыл дверь. Реджев отправился вглубь дома, остановившись у открытой двери, когда услышал голоса. — …олжно быть, шутишь, — сказал мужской, вероятно принадлежащий Монтгомери, голос. — Они не посмеют. — Ты в этом так уверен? — сказал женский голос с лёгким акцентом, по его звучанию Реджев мог представить поднятую бровь. Это был голос Кассиопеи. Он проверил, чтобы его записывающее оборудование работало. — Не слишком ли ты самонадеян, Джонатан? — Я хорошо знаю, на что способен X-COM, Сара, — сказал Монтгомери. — Я вырос среди них. Они не тронут меня, пока у них не появятся доказательства, — Реджев нахмурился. — У них есть доказательства, дубина, — почти прорычала в ответ Кассиопея. — Вааса достали из допросной сегодня утром. Так что к вечеру на нас начнётся охота. Я получила чёткие указания уберечь тебя от них. Реджев почувствовал гордость в груди. По крайней мере, X-COM был не причастен к утечке. Он махнул Эрин двигаться вперёд, после чего проскользнул в комнату. Монтгомри расслабленно сидел в кресле за широким столом, а Кассиопея стояла спиной к двери на расстоянии вытянутой руки от Реджева. — Этого не произойдёт, — продолжал настаивать Монтгомери. — Я узнаю об этом прежде, чем они сделают свой ход. Реджев криво усмехнулся. Он бы не смог представить лучшего приглашения к действию. Он плавно шагнул за спину женщине, предпринимая огромные усилия, чтобы не выдать себя. Эрин проскользнула мимо него, заняв позицию рядом с мужчиной-предателем. Женщина хотела было что-то сказать, но замерла, когда ствол плазменного пистолета упёрся ей в череп. Мягкий треск наполнил комнату, когда с Реджева и Эрин спала маскировка. — Просто дайте нам повод, голубки, — сказал он спокойно. — Нам хватит и одного из вас. Выражение чистого шока, исказившее лицо высокомерного ублюдка определённо станет одним из лучших воспоминаний Реджева. Спустя мгновение, Монтгомери дёрнулся, и тут же рухнул, сражённый ударом дугомёта Эрин по голове. Реджев собрался было сделать тоже, как вдруг женщина развернулась и с разворота врезала ему ногой по шлему, опрокидывая на пол. Его хватка инстинктивно сжалась, и комнату заполнил рёв плазменного разряда, в то время, как женщина перескочила через барахтающегося Реджева и бросилась в глубь дома. — Блядь! — воскликнул он, всей душой проклиная своё желание позлорадствовать. Он включил коммуникатор. — Кассиопея вырвалась! Второй этаж, движется на восток! Она знает, что мы здесь! — Его микрофон выключился, и он пробормотал. — А ещё у неё чертовски мощный удар, — Он посмотрел на Эрин и приказал. — Оставайся здесь и присматривай за этим идиотом! Я за ней! Она подтвердила приказ, и он бросился за беглянкой. Он увидел, как она заканчивает спуск по лестнице, к которой он только что подошёл. — К чёрту, — пробормотал он и кинулся через перила. Он с треском приземлился за шаг до женщины. Она развернулась к нему, и одной ногой нанесла удар, который должен был сбить его с ног. Конечность ударилась о бронированный сапог и застыла. Он был уверен, что сейчас он хищно улыбается. — Слишком тяжёлый, малышка? — сказал он, и его кулак столкнулся с её головой в неописуемой красоты ударе. Она с криком свалилась назад, из разбитого носа струйкой брызнула кровь. Он выхватил дугомёт и вырубил её прежде, чем она смогла опомниться. — Вот так надо заканчивать погони.****
— Совет Цитадели вызывает Донела Удину, эмиссара Коалиции Человечества, — произнесла советник Тевос формальным голосом. — Действия вашего правительства побудили множество споров и разногласий. Мы бы хотели получить ответы. Человеческий сановник шагнул вперёд, пригладив коротко остриженные тёмные волосы, придающие ему орлиный облик. Он искусно поклонился Совету и услужливо кивнул батарианскому послу. — Коалиция будет рада ответить на ваши вопросы. — Два дня назад, в 22:37 по стандартному времени Цитадели, Коалиция Человечества начала шту… — Начал было Спаратус, как вдруг его прервал настойчивый звон, раздавшийся с платформ для заявлений. Человек пробормотал извинения, поднял руку ладонью вперёд и сделал шаг назад. Затем он поднял руку к уху и начал что-то тихо говорить в какое-то подобие коммуникатора. Спартусу осталось только шокировано смотреть на это. Последний раз совету велели ждать уже много столетий назад. В конце концов, он наконец смог повернуть голову и покоситься на своих коллег. Другие советники пребывали в состоянии, не сильно отличавшимся от его собственного. Тишина, нарушаемая только непонятными словами, произносимыми мягко звучащим голосом, установилась в зале на долгое время. Наконец, Джет'Амон не выдержал. — Вы хоть понимаете, что делаете? — взревел он, ударив кулаком о стоящую перед ним трибуну. Удина резко взглянул на батарианского посла, а затем перевёл взгляд на советников. Он что-то тихо проговорил в своё устройство, а затем заговорил громко: — Прошу прощения, советники, — снова поклонился он. — Мои люди нашли кое-что, по нашему мнению, принадлежащее вам. Я просто пытался организовать доставку. — Да? — заинтересованно сказал советник Аролит. Его голос стал игривым, почти нежным. — Что же это может быть? Удина наклонил голову и сказал своим неизвестным партнёрам: — Действуйте, — Он снова посмотрел вверх. За ним последовали взгляды каждого находящегося в комнате. Перед их взглядом что-то промелькнуло, хотя Спаратус не мог сказать, что именно. — Просто то, что вы потеряли. Когда он замолчал, огромный вихрь фиолетового света возник на вершине лестницы прямо перед Советом. Он быстро расширился, образовав круг приблизительно в десять метров в поперечнике. Находящееся в круге крутилось в диком танце, а затем исчезло, заодно закрыв от взгляда Спаратус большую часть Палаты Совета. Вместо этого фиолетовый диск стал подобием окна в небольшой, явно искусственный, парк, где собрались множество представителей всех рас пространства Цитадели. Спустя мгновение они начали спокойно проходить через то, в чём Спаратус узнал человеческую червоточину, заполняя собой всё видимое пространство. Спартус заметил, что его нижние мандибулы дико сгибаются, в то время, как он пытается отойти от шока. Доносившиеся со стороны Тевос звуки говорили о том, что не только он удивлён сюрпризом. — Ч- Что это? — сказал он, совершенно сбитый с толку появлением тысяч новых лиц. Портал закрылся за Удиной, который выглядел очень самодовольно. — Все эти прекрасные разумные — те, кого мы спасли от рабской жизни на Адеке, — он перевёл взгляд на Джет'Амона и продолжил говорить, не сводя с него взгляда. — В моём понимании, это жесточайшее нарушение устоявшихся законов Цитадели. Почти невольно Спаратус почувствовал огромное уважение к этому шагу. Он подразумевает, что пора уже что-то делать со сложившейся в Гегемонии практикой рабовладельчества, вопрос о которой сам Спартус поднимал, когда был только назначен на пост Советника. — Просто прекрасно, эмиссар, — сказал Спаратус, позволив следу хорошего расположения проскочить на его суровом лице. — Примите нашу благодарность за их возвращение, — другие члены Совета кивнули, соглашаясь с ним. — Действительно, — вставил вдруг Джет'Амон, не показав даже капли горечи в голосе. Спаратус мысленно усмехнулся. Это временно. Батарианец со злостью посмотрел на человека. — Тем не менее, мы собрались здесь не для этого. Мы здесь для того, чтобы обсудить бойню, в которую вы превратили некогда мирный город! Насмешки и злобные крики раздались из толпы возвращённых гражданских, заглушая все остальные звуки в зале. Какофония заставила человека зажать уши, а звукоизоляционные барьеры платформы советников ожить. Бывшие рабы сгрудились вокруг батарианского посла. Спартус почувствовал толчок страха. Восстание будет смертельно опасным в столь малой комнате. СБЦ не сможет успокоить их вовремя. Человек что-то крикнул, и этот крик, несомненно, усиленный каким-то устройством, был слышен, хоть и не понятен, даже сквозь звуконепроницаемый кинетический барьер, чего уж говорить о окружавшей его толпе, часть которой схватилась за начавшие кровоточить уши. Он начал говорить, и Спартус быстро выключил барьер. — …алуйста, возвращайтесь к себе домой, или подождите в моём офисе в Президиуме или рядом с ним, если у вас есть дополнительные дела к Коалиции Человечества. Я сделаю всё возможное, чтобы помочь вам, как только я закончу свои дела здесь. Бесконечно долгий момент толпа и человек переглядывались, а затем толпа начала расходиться. Кто-то уходил через лифты в президиум, кто-то ловил аэрокары, на которых отправлялись туда, куда им нужно. Меньше чем за двадцать минут толпа полностью исчезла. Эмиссар людей повернулся к Совету. — Прошу прощения. Так на чём мы остановились?****
Сэм Реджев рассматривал сидящую в дальнем углу допросной женщину с мрачным удовольствием. Босс утвердил его прошение на проведение допроса Кассиопеи. Лёгкая улыбка тронула его губы, когда он подумал об этом. По крайней мере, он отыграется за свою ошибку во время захвата. Простояв несколько секунд у стекла и изучив короткое досье, собранное службой разведки, он решил начать. Он покинул небольшую записывающую комнату и вошёл в допросную. Женщина сидела с каменным выражением лица, полностью игнорируя его присутствие. Её руки и ноги были плотно привязаны к стулу, на котором она сидела. Он не собирался дать ей шанс использовать кибернетические усилители, которые в ней обнаружили. Он медленно прошёл к креслу и неторопливо сел, бросив досье на стол. — Здравствуй, Сара… Уокер, да? — дружелюбно сказал он. Женщина продолжала игнорировать его. Он улыбнулся и покачал головой. — Знаешь, игнорировать людей довольно грубо, — Тем не менее, она продолжала изображать статую. Реджев тяжело вздохнул. — Ты же понимаешь, что не поможешь себе этим, верно? — Тишина. Он снова взял досье в руки, продолжая смотреть на неё периферийным зрением. Пора повысить ставки. — Ладно. Тогда я просто составлю вам на время компанию. Уверен, что ваш отец скоро прибудет чтобы забрать вас, мисс Лоусон. — Её лицо побледнело, в каждой черте её лица отразился чистейший ужас. — Похоже, я привлёк ваше внимание, — небрежно сказал Реджев. Она что-то пробормотала в ответ, но слишком тихо, чтобы он услышал. — Вы что-то сказали? — Не надо, — тихо сказала она. Исходящий от неё страх был буквально ощутим. — Не вовлекайте его. Вы не имеете ни малейшего понятия о том, что он сделает со мной. Реджев издал тяжёлый вздох, всё ещё изображая дружелюбие. — К сожалению, я знаю, что он сделает с вами, Миранда. В конце концов, Генри Лоусон — очень плохой человек. Но знаете что? — Он уставился на неё. — Меня это не волнует, — сказал он твёрдо. Он навис над столом. — Ваши действия стоили тысячам жизни и поставили под угрозу всё, чего добивалась Коалиция. Вы заслуживаете того, что получите, на мой взгляд. Но! — он откинулся на спинку стула, повторно одев маску дружелюбия. — Я готов помочь вам… исчезнуть. От вас требуется только сотрудничество. Вы, конечно, всё равно попадёте в тюрьму, но никто не будет знать, кем вы являетесь на самом деле, — она довольно долго колебалась, выбитая из колеи столкновением со своим глубочайшим страхом. — Я помогу вам, Миранда, но только если вы поможете мне, — сказал он ей, не давая возможности обдумать всё. Её взгляд стал твёрже, страх уступил место чему-то другому, чему-то более важному. Реджев не мог не восхититься огню, пылающему в её взгляде. — Я не могу, — сказала она твёрдо. — Стоит мне заговорить, и она умрёт. Делай что хочешь, мутон. Он пожал плечами. Ему не хотелось переходить эту черту, но выбора не оставалось. — Как хотите, Миранда, — сказал он и встал. Он взял досье и, вытащив из папки заранее выбранную страницу, дал ей упасть на стол перед Мирандой. Выражение её лица сказало ему всё, что он хотел знать. Он взглянул ей в глаза, удостоверяясь, что она всё поняла. Она попыталась дёрнуться, но не смогла сдвинуться ни на дюйм из-за привязанных к стулу рук и ног. — Если ты скажешь ему хоть слово, я наполню твоей кровью ванну и искупаюсь в ней! — дико закричала она, изо всех сил пытаясь избавиться от оков. — Не смей трогать её, ублюдочный сектоидолюб! Реджев пропустил её ругань мимо ушей, стараясь сохранить бездушное лицо. — Я могу это сделать, и я сделаю это, — сказал он спокойно. — Если ты не скажешь мне то, что я хочу знать. Они встретились взглядами, в которых в битве сошлись ярость и профессионализм. Прошло несколько минут безмолвной битвы взглядов, прежде чем Миранда осела в кресле, опустив взгляд на выпавшую из досье бумагу. На ней были фото и текущее местоположение Орианы Лоусон. — «Цербер», — тихо сказала, в её позе и голосе ясно читалось поражение. — Они называют себя «Цербер».****
Спаратус быстро подавил внутри себя мощную смесь уважения к эмиссару и неприязни к дерзости этого человека прежде, чем она дала о себе знать. Тевос не подавала никаких внешних признаков, но Спаратус знал её достаточно долго, чтобы понять, что она переживает нечто подобное. Прочитать Аролита, наоборот, было не простой задачей. Саларианец выглядел бесстрастно, но Спартус не мог избавиться от ощущения, что он знал о том, что произойдёт. Аролит взглянул на него и перевёл взгляд обратно на человека. По крайней мере, этот саларианец не был таким надоедливым, каким Джерола описал Спартусу его предшественник. — Это было… очень поучительно, эмиссар, — Спокойный голос Тевос нарушил повисшую тишину. Удина, очевидно, уверенный, что его послание было понято, поклонился совету и, сверкнув самодовольной улыбкой батарианскому послу, сделал крохотный поклон. Джет'Амон упёрся ладонями в свою трибуну и бросил на эмиссара злой взгляд. Спартус слегка улыбнулся: самодовольного ублюдка-раболюба наконец поставили на место. Однако, он быстро перестал злорадствовать, были более важные вещи, которые стоило обсудить. — Да, очень поучительно, — сказал он мягко. Эмиссар людей напрягся, когда голос турианца разнёсся по помещению.— И очень печально, — Он посмотрел на эмиссара. — Я не глуп, эмиссар. Чего хочет Коалиция? Человек стоял прямо, явно введённый в заблуждение быстрой сменой обстановки и так же явно старался не показать это. — У нас нет дальнейших планов относительно этого конфликта, Советник, — сказал он просто. — Наших людей схватили. Мы нашли их и вернули, освободив в процессе две с половиной тысячи ваших людей из рабства. Мы не заинтересованы в дальнейшем насилии. Тевос произвела серию нажатий на инструментрон, и огромный голографический экран Палаты Совета ожил, начав воспроизведение одного из роликов, снятых на Адеке. — По-вашему, это — незаинтересованность? — резко спросила она. — Эти мерзостные создания вырезали десятки тысяч невинных, эмиссар. Думаю, вы поймёте, если мы скажем, что относимся несколько… скептично к вашим словам. — Ваше право, — ответил он. Спартус почувствовал толчок страха в груди. Людям ничего не мешало перенести бомбу в зал совета с помощью портала. — В конце концов, они для этого созданы. Объясните? — в равной степени сказал и спросил Аролит. — Когда-то давно криссалиды были созданы Эфериалами для войны с моим народом, для того чтобы сломить нашу волю к борьбе, — начал Удина. — Мы хорошо познали тот ужас, что они причиняют. И любой, кто нападёт на наших людей, любой, кто поддержит это нападение или попытается на нём нажиться, тоже познает его. Мы не будем ни оправдываться, ни сожалеть, — закончил он, криво улыбнувшись. — Э-это безумие, — сказала Тевос заикаясь. — Вы бы убили тысячи из-за преступления одного!? Удина со злостью посмотрел на азари. — Нет. Мы бы сделали всё, чтобы защитить наших людей, — с горячностью сказал он. — Мы не ищем войны. Мы не хотим ничего, кроме мирной жизни. Но мы уже оказывались на грани вымирания. И мы не позволим никому вредить нашим людям. Чего бы это не стоило. Хоть Спаратус и не сказал это вслух, но он был согласен с каждым словом человека. В них он слышал отголоски самой сути идеологии Иерархии. Тевос, к счастью, была гораздо объективнее. — Такие действия недопустимы, эмиссар, — сказала она. — Я знаю историю людей, но такое положение дел неприемлемо. Ноздри Удины вспыхнули, и он открыл было рот, чтобы что-то ответить, но резко остановился. Он с клацем закрыл рот, прикрыл глаза и несколько секунд тяжело дышал. Когда он открыл глаза, он выглядел гораздо спокойнее. — Советники, я буду откровенен. Нас не заботит, что вы думаете о наших методах, — Тевос выглядела удивлённой. — Я здесь для того, чтобы ответить на ваши вопросы и развеять страхи. И уж точно не для рассуждений о морали. Коалиция хочет предотвратить грядущее насилие. Что для этого потребуется? — Информация об этом судне, — быстро вмешался Спартус, перехватив у Тевос инициативу. Он несколько раз нажал на инструментрон, и видео сменилось изображением огромного корабля, зависшего над Адеком. — И жизнеспособные образцы ДНК способных к размножению кри… криссалидов, — сказал Аролит, запнувшись на незнакомом слове. — А также данные о необходимых для размножения условиях и так далее. Удина взглянул на Аролита полным удивления взглядом. — Вы хотите клонировать способных размножаться крисалидов? — Спросил он. Он посмотрел на Тевос. Его голос был полон недоверия. — И вы называете нас безумцами? — А? — Аролит вмешался до того, как Тевос смогла заговорить. — И как это отличается от того, что вы сделали? Человек посмотрел Аролиту прямо в глаза и сказал: — Если бы крисалиды, которых использовали, были способны размножаться, на планете не осталось бы никого живого. Спартус подавился воздухом. — Ч-что!? — крикнул он. — Объясни. Сейчас же! — Крисалиды имеют период беременности примерно в пятьдесят секунд. Рождаясь, они разрывают зомби, в котором было яйцо, и имеют размер в двое меньше того, что вы видели. Затем они окончательно созревают в течение тридцати секунд. — Невозможно! — воскликнул Аролит. — Ничто не может расти так быстро! — Тем не менее, они делают это каждый раз. Именно поэтому все наши крисалиды стерильны, а все образцы плодовитой ДНК крисалидов уничтожены. Тевос тяжело вздохнула. — Наконец, хоть в чём то мы пришли к согласию, — сказала она в спешке. Удина кивнул. — Тем не менее, я настаиваю на том, чтобы все образцы крисалидов были уничтожены, их создание было запрещено, а использование объявлено незаконным. Удина долго смотрел на неё, а затем повернулся к Спартусу. — Для начала, я отвечу на ваши вопросы, — когда турианец кивнул, Удина указал на голограмму. — Это суперавианосец X-COM «О’Коннелл», первый из суперавианосцев, лучший корабль в нашем флоте. Спаратус посмотрел на мужчину. — И? Удина в течение долгого времени боролся с ним взглядом, но в конце концов, был вынужден отвернуться. Спаратус наслаждался своей маленькой победой, а тем временем эмиссар продолжил: — И это не боевой корабль, — Спартус не смог сдержать удивления. Удина фыркнул. — Суперавианосец — самообеспечивающийся механизм для доставки военной техники. Ничего больше. Спартус не думал о таком варианте. Иерархия никогда бы не стала создавать военный корабль, не предназначенный для боя. Конструкция была не практична для судов Иерархии. Это потребовало бы огромных затрат нулевого элемента. Впрочем, люди, наверное, могли это себе позволить, если исходить из его скудных познаний о технологии червоточин. Он последний раз взглянул на изображение. — Один последний вопрос: как много их у вас? — Достаточно. Спартус внутренне вздохнул. Он должен был ожидать этого. Он снова встретился взглядом с человеком, но на этот раз тот был твёрд и непоколебим. Он кивнул своим коллегам. — Очень хорошо, — сказала Тевос. — А теперь перейдём к крисалидам. — Коалиция готова подписать и ратифицировать договор, классифицирующий использование крисалидов как преступление против разумной жизни, — ответил Удина, удивляя Спартуса. Это было гораздо проще чем он ожидал. Однако, то, что часть условий человек не обозначил, было ясно всем членам Совета. — А другие условия? — многозначительно спросил Аролит. — Нет, — ответил Удина прямо. Спартус раздражённо дёрнулся. Он не это хотел услышать. — Тогда мы оказались в тупике, — сказала Тевос. — Мы не можем позволить вашим людям действовать в наших границах или вести дела с вашим правительством до тех пор, как наши условия не будут приняты. Губы Удины сжались. — Хорошо, — сказал он после нескольких секунд размышлений. — Мы запретим выращивание полноценных крисалидов и разрешим не более чем трём спектрам находиться в человеческом пространстве дабы подтвердить это. Но мы оставим уже существующих. Советники переглянулись, молча общаясь, как могут только давние друзья и союзники. Наконец, Тевос заговорила: — Это приемлемый компромисс.****
— Реджев, на позиции, — сообщил он отряду в коммуникатор, прибыв на позицию, с которой должен был наблюдать за входом в подземный бункер, где, как сообщила разведка, скрываются лидеры «Цербера». — Движение отсутствует. — Спустя немного времени он повернулся к своей напарнице. — Знаешь, меня не покидает ощущение, что мы собираемся прогуляться туда только для того, чтобы в конце найти парня, гладящего белого кота, который скажет, что ждал нас, чтобы умереть. Эрин закатила глаза. — Заткнись, Сэм, — сказала она. — Мы не в кино, этого не случится. — Да ладно тебе, откуда ты знаешь, что у этого парня нет злодейских усов? — Она дала ему подзатыльник, но он продолжал упорствовать. — Ставлю десять кредитов на это. Она посмотрела на него, но спустя мгновение вздохнула. — Ладно, уговорил, — проворчала она добродушно. Реджев усмехнулся. Это будут самые лёгкие кредиты, из тех, что он заработал когда-либо. В этот момент в коммуникаторе раздался голос босса. — Приготовиться. Запомните, нашей целью является захват, но только если это возможно, не стоит рисковать. Оружие наизготовку. Три… два… один… ПОШЛИ! Реджев рванул с места, Эрин и тяжёлая боевая платформа с позывным «Арту» последовали за ним по пятам. Он скользнул к двери и остановился у стены рядом с ней, водя из стороны в сторону плазменной винтовкой в поисках врагов. Эрин проскользнула рядом с ним и встала с другой стороны, прикрепив к двери подрывной заряд. Арту встал рядом с ним, приготовив тяжёлый плазмер. — Ложись! — крикнула Эрин за мгновение до того, как коридор наполнило смертоносной шрапнелью. Ещё мгновение спустя с юго-востока раздался другой взрыв. Реджев мрачно улыбнулся. Ему было даже жаль тех, кто попытался уйти через заднюю дверь. Им пришлось встретиться с боссом. — Чисто! — раздался голос Эрин, после чего он покинул своё укрытие и последовал за ней в бункер. На входе перед ним предстала неожиданная сцена. Человек, одетый в какую-то серо-белую форму, висел на стене, прибитый к ней обломком двери. Из дыры в теле сплошным потоком стекала кровь, попадая в небольшие канальцы внизу и стекая по ним вниз, за дверь. Реджев бросился мимо трупа и направился к двери, прикрываемый Эрин. Он прислонился к дверной раме и, закрепив на двери заряд, начал отсчёт пальцами. Когда отсчёт подошёл к нулю, дверь взорвалась, и из проёма полетели заряды плазмы. — Матерь божья! — крикнул он. — Это тяжёлый плазмер! — Я знаю! — ответила ему Эрин со своей позиции. Край дверной рамы, за которым он прятался, начал светиться. — Где, мать твою, они достали его?! — крикнул он с каплей паники в голосе. Его взгляд дико бегал по комнате, пока, наконец, не остановился на роботе. У него появилась идея. Он сорвал с пояса дымовую гранату и, выдернув чеку, бросил её в дверной проём. — Арту! Зачисти комнату! — крикнул он роботу. Дрон издал очередь сигналов и свистков и пролетел в зал, обдав Реджева волной воздуха, пролетев перед ним. Плазменные пушки заревели, отвлекая огонь врага на дрона. Реджев с облегчением вздохнул и выбрался из укрытия. На его интерфейсе появились отметки полудюжины людей, отмеченных боевой системой Арту. Заряд плазмы прилетел с позиции Эрин, прошивая насквозь ближайшую, и вероятно единственную доступную с её позиции на вершине, цель. Он навёл винтовку на другую цель и выпустил по ней изумрудно-зелёный заряд плазмы, обрывая ещё одну жизнь. Быстро активировав свой модуль маскировки, он полностью скрылся в дыму. Он вскакивал из облака и кружил вокруг, поддерживая Арту в его борьбе. К счастью, кинетические барьеры дрона были достаточно крепки, чтобы он успел снять тяжёлых пехотинцев, но трое оставшихся постепенно разносили беспилотник на части. Реджев кружил по полю боя и наконец нашёл проход во фланг у одной из стен. Он выстрелил из плазменной винтовки, и один из врагов упал, лишившись большей части головы. Оставшаяся пара была настолько поражена неожиданной смертью напарника, что прекратила стрелять, дав возможность ТБМП обрушить на одного из них дождь плазмы, а второго сняла Эрин, выстрелом со стороны дверного проёма. Реджев нерешительно выглянул из своего укрытия, и, обведя взглядом затихшую комнату, в которой витали остатки дыма его гранаты, крикнул “Чистo”, после чего команда немного расслабилась. Трио перегруппировалось и, дождавшись, пока щиты Арту перезарядятся, устроились напротив единственного выхода из комнаты. Из-за двери донеслись слабые звуки боя. Реджев нахмурился. Оставалось надеяться, что команде босса повезёт больше, чем им. Эрин шагнула вперёд и установила заряд на дверь, подорвав её с оглушительным рёвом. Пыль быстро осела, и с другой стороны показалась пустая прихожая, заканчивающаяся другой такой же дверью в двадцати метрах впереди, и третей дверью, находящейся между ними. Однако, им не дали осмотреться, так как дверь с другой стороны взорвалась, заставив их укрыться за стеной от осколков. Оружие было взято наизготовку, но пальцы исчезли с курков, когда по коммуникатору пришло сообщение: — Команда Два на подходе, — сказал босс. — Давайте достанем этого засранца. Реджев подошёл к дверному проёму третей двери, Эрин и робот последовали за ним. С другой стороны встала команда босса. Он начал отсчёт пальцами, и, дойдя до нуля, подорвал дверь. Пара бросилась в комнату и направила винтовки на сидящего спиной к ним человека, смотрящего на голограмму какой-то тусклой звезды, проецируемую на противоположную стену. Человек сделал последнюю затяжку и потушил сигарету о подлокотник кресла. — Итак, вы меня нашли, — сказал он, не поворачиваясь ним. — Я надеялся избежать вашего внимания, но, похоже, ваши ресурсы превзошли мои навыки. Несмотря на всё, Реджев почувствовал, что усмехается. Этот засранец был похож на злодея из книг о Бонде. — Джек Харпер, — сказал он как можно грознее, наведя винтовку на голову ублюдка. — Вы арестованы по обвинению в измене. Кресло медленно развернулось к агентам, давая им оглядеть человека. Он был красив. Тёмные, аккуратно остриженные волосы были зачёсаны назад. Взгляд его сверкающих глаз буквально проморозил Реджева до костей. Настоящий фанатик. — Защита человечества стала изменой? — тихо спросил он, голосом, наполненным таким невинным любопытством, что Реджев почти поверил, что он думает, что поступает правильно. — Вы называете натравливание работорговцев на беззащитных людей защитой человечества? — недоверчиво спросил он, медленно двигаясь в сторону человека. — Конечно, — сказал Джек, в его голосе слышалась чистая убеждённость. Он медленно встал, держа руки перед собой. — В конце концов, это когда-нибудь случилось бы. Отправив их на Мендуар, мы понесли минимальные потери, при этом показав остальной галактике, что человечество делает со своими обидчиками. Мои действия спасли бессчётное количество жизней. — Ты и в правду веришь в то, о чём говоришь? — недоверчиво спросил Реджев. Харпер кивнул. — Ты безумен, — сказал он просто, подойдя к нему. Харпер снисходительно улыбнулся ему. — Расстояние между безумием и гениальностью измеряется лишь успехом. Харпер дёрнулся и рухнул, словно марионетка, которой обрезали нити. Реджев сунул дугомёт обратно в кобуру и посмотрел на дверь. Его голос стал самодовольным. — Ты должна мне десять кредитов, Эрин.****
— Договор между Советом и коалицией заключён, — объявила Тевос. — Теперь мы будем посредниками в заключении мира между Коалицией и Батарианской Гегемонией. Посол, укажите ваши требования. Посол откашлялся и заговорил твёрдым голосом. — Батарианская Гегемония требует не менее полутора триллионов кредитов и четыре тонны элерия, — мандибулы Спартуса согнулись. Людям это не понравится. И действительно, когда Удина заговорил, в его голосе читалась затаённая злоба. — Нет. Это смехотворно. Вы не увидите ни унции элерия. А из-за этого требования можете забыть и о деньгах. — Ваши питомцы убили десятки тысяч невинных батарианцев из-за действий одного развратного психа, — удивительно спокойным голосом ответил Джет'Амон. — Вы должны заплатить за свои действия. Удина посмотрел на посла, а затем несколько секунд молчал, пытаясь упокоиться. — Вы хотели сказать, десятки тысяч злостных нарушителей законов Цитадели? — Спартус с трудом скрыл наслаждение, которое ему принесло выражение лица посла. — Большинство убитых были не работорговцами, а рабами, — ответил он сердито. Удина слега улыбнулся. — То есть, вы признаёте, что Гегемония игнорирует запрет рабства Советом? Джет'Амон растерялся на несколько секунд. — Культурное наследие Гегемонии не имеет отношения к делу, человек! — сказал он наконец. — Ваши люди убили десятки тысяч невинных. Вы не избежите этого. Вы заплатите репарации. Удина долго глядел на посла, а затем сказал: — Вы правы. — Спаратус уставился на посла. Он совсем не ожидал этого. — Коалиция Человечества заплатит репарации,— прошла секунда. — Но только в том случае, если Батарианская Гегемония подчинится законам Цитадели. Спартус уставился на человека, едва сдерживая смешки. Это было просто идеально. — Ч-что?! — прокричал Джет'Амон. — Вы сами сказали, посол, — Ответил Удина мягко. — Большинство убитых были рабами. Их бы там не было, и Ваас не решил бы продать моих людей там, если бы Гегемония исполнила свои соглашения с Советом Цитадели и объявила рабство вне закона. Коалиция заплатит 1.2 триллиона кредитов репараций при условии, что Гегемония объявит рабство вне закона и позволит группам X-COM и СБЦ следить за выполнением этого условия. Лицо посла потемнело. Он открыл было рот, чтобы ответить что-то, но Спаратус сделал это раньше. — Поддерживаю, — его коллеги повернулись к нему. Несмотря на резкий взгляд Тевос, он продолжил. — Гегемония веками обходила законы Цитадели, посол. Если вы хотите получить нашу поддержку, вам придётся соблюсти наши договорённости, — эмиссар поймал взгляд Спартуса и кивнул. Несколько секунд рот Джет'Амона безмолвно открывался и закрывался. — Ч-ч-ч-что?! — наконец он смог заговорить. — Но мы были членами Совета на протяжении ве... — Не стоит рассчитывать на членство, игнорируя законы каждый раз, когда они не выгодны вам, — прервал его Аролит. — Я за. Поддержка Саларианца удивила Спартуса, но он был ей рад. Он посмотрел на Тевос с выражением вопроса. Она вздохнула. — Ладно,— произнесла она так тихо, чтобы её услышали только советники. А затем продолжила громко. — Совет принял решение. Мы поддержим требование Гегемонии только в том случае, если они примут законы Цитадели. Джет'Амон уставился на Совет. — Это возмутительно! — закричал он. — У нас было соглашение, Советники! — Соглашение, которое ваша раса умышленно игнорировала веками, — выплюнул Спаратус. — Не следовало удивляться тому, что мы сделали то же самое. Посол издал яростный безмолвный крик и ударил кулаком по трибуне. — Как хотите, — выплюнул он сердито. — Мне же ясно, что Батарианской Гегемонии больше не рады в Совете. Наше посольство закрыто. — У Спаратус потеплело на душе от удовольствия. Наконец-то он перестанет быть молчаливой поддержкой работорговцев. Джет'Амон всеми четырьмя глазами взглянул на человека. — Это ещё не конец, человек! Мы отомстим! Батарианский посол повернулся и вышел из зала. Спаратус с трудом удержался от того, чтобы не дать праздничный залп на прощание, и повернулся к эмиссару. — Это было… интересно, Эмиссар, — сказал он. — Мастерски сделано. Тевос посмотрела на турианца. — И очень неудачно, — сказала она. — Я вынуждена сказать, что у меня вызывает отвращение способы ведения переговоров людьми, эмиссар. Удина слегка улыбнулся. — Я бы обеспокоился, если бы вы это не сделали, Советник. Нам нужно обсудить что-нибудь ещё на данный момент? — Нет, — сказала она устало. — Я свяжусь с вами позже, когда согласую все детали нашего соглашения. — Как хотите, — Человек поклонился и вышел.****
— Обвиняемый, встаньте, — твёрдо сказал судья. Джек Харпер стоял прямо, не обращая внимания на вспышки фотокамер и постоянные комментарии от блока СМИ. Он пристально глядел на судью, лицо его выражало царственность, несмотря на обстоятельства. — Джек Харпер, Вы признаны виновным в заговоре с целью измены, заговоре с целью проведения террористического акта, шестнадцати пунктах незаконной торговли оружием, 2872 случаях похищения и 4123 случаях соучастия в убийстве, всё это связано с нападением на Мендуар две недели назад. Вы приговорены к смертной казни через расстрел, приговор будет приведён в исполнение немедленно. У вас есть последние слова? Харпер тяжело вздохнул. — Да, ваша честь, — град насмешек посыпался из толпы, несколько кусков мусора были брошены в него. Он придал своему лицу царственный нейтралитет. — Меня запомнят, как монстра. Я и есть монстр. Я лично ответственен за гибель четырёх тысяч невинных людей и за страдания ещё большего количества людей, — он позволил намёку на горе проскользнуть в голосе. — Я пересёк черту. Мне нет прощения ни в этой жизни, ни в следующей, — Зал суда затих, тишину нарушал лишь мерный гул записывающего оборудования СМИ. Он посмотрел на журналистов. — Вы будете говорить обо мне, как о мяснике. Как о кровожадном безумце, — сказал он, как ни в чём не бывало. — Это в вашей природе. Но знайте: всё, что я делал, я делал для лучшей жизни человечества. Народ Мендуара умер, чтобы доказать, что с человечеством шутки плохи, — зал взорвался обсуждениями. Никто не мог взглянуть ему в глаза. — Мы могучи Мы сильны. Мы— Люди! — он почти кричал. Он продолжил спустя мгновение, но уже тише. — Я заплачу за свои грехи, как и все мы. Я с охотой иду к своей смерти. Такой как я, ответственный за такое количество страданий и смерти, не заслуживает жизни, — произнёс он, оглядывая замолкшую толпу. — Вы будете ненавидеть меня. Вы убьёте меня. И вы будете помнить слова, сказанные мной сегодня, — сказал он с нотой завершённости. — Мои действия убили тысячи, но в конечном счёте спасли миллиарды. Жизнь требует Жертв, — он посмотрел на судью. — Я не прошу ни милости, ни снисхождения; на моих руках слишком много крови. Я лишь прошу человечество быть сильнее. Terra Victoria. Джек Харпер сел. На несколько минут зал суда погрузился в молчание.