Геронтофилка

      Анжеле понадобилось несколько секунд после пробуждения, чтобы увериться в реальности происходящего. Было так необычно просыпаться с ощущением тепла другого тела. Искандар ровно дышал ей в затылок. Его рука покоилась у неё на бедре, колено — между ног. Анжела помнила, что провалилась в сон, положив голову на плечо возлюбленному, в кольце его рук. А еще было странно проснуться в большой комнате с высоким потолком, а не в девятиметровой коробочке.       Улыбнувшись, Анжела прижалась к волосатой груди любовника, сжала бёдрами его ногу. К сожалению, её нижние губы ещё саднили, и шаловливо тереться о его поросшую жесткими волосами конечность оказалось слишком болезненным. Но и просто лежать, вжавшись в возлюбленного, вспоминая все детали их близости ночью, было классно. Как хорошо, что она не стала слушать Инну и Софию, не стала думать о разнице в возрасте, не испугалась.       Да, это ни с чем не сравнимое чувство — отдаться любимому мужчине, соединиться с ним. В минуты соития она стала как бы наполненной, целой. Даже боль не помешала ей насладиться новыми, ни на что не похожими ощущениями, для которых она даже не может подобрать слова. Вечером, когда вернётся домой, надо будет попробовать написать абстракцию, как она это сделала неделю назад. Наверняка получится что-то особенное.       Удивительно, что фантазии далёкого прошлого оказались близки к истине. Детская интуиция не подвела: для неё оказалось естественным отдать себя любимому, а чувство, что она теперь принадлежит ему, вызывает у неё восторг. И София неправа — её ощущения правдивы. Если голова и может витать в облаках, то тело не обманешь.       После её инициации в женщину Искандар свернул и убрал шкуру, они нырнули под шелковые простыни и долго лежали, обнявшись. Кстати, интересно, сильно ли испачкан мех — превосходной мягкой выделки, как на самых дорогих дубленках, наверно, из ламы. Для её возлюбленного это, по-видимому, такая мелочь, а ей было бы жалко испорченную вещь.       Помнится, она все школьные годы мечтала о дубленке, пока бабушка вместе со своей подругой-переводчицей не сделали ей просто королевский подарок — целых пятьсот чеков Березки* к окончанию школы. И, вместо дубленки, Анжела стала гордой обладательницей длинной французской шубы, шикарного покроя, очень похожей на натуральную.       Конечно, надо относиться к вещам проще, думать о духовных ценностях, как её учит мать, но так всего хочется! А роскошная обстановка этой квартиры и вовсе вызывает желание соответствовать. К сожалению, она здесь всего лишь гостья. Наверно, мечты и фантазии лучше спрятать подальше — это только в сказках и романах люди влюбляются до безумия и мужчины готовы на все ради любимой женщины. Правда, в истории было несколько королей, отказавшихся ради любимых от трона. А Искандару ни от чего ради неё отказываться не надо, они оба свободны. Не хватает пока что одного, но самого главного: чтобы Искандар влюбился в неё сильно-сильно. А он пока что молчит о чувствах.       Ей нужно вести себя сдержанно и осторожно, не забывать ни на минуту — мужчина должен быть охотником и завоевателем, а не наоборот. Тем более, южанин. Но это так сложно, ведь достаточно одного прикосновения к ней Искандара, прикосновения одновременно мягкого и властного, — и её тело жаждет расплавиться в объятиях любимого, слиться с ним всеми доступными клеточками.       Анжела решила, что пока будет просто наслаждаться каждой минутой подаренного судьбой счастья. Даже вот как сейчас — проснуться в интимных полуобъятиях дорогого стоит…       Искандар оказался понимающим любовником: он помиловал её ещё саднящее после превращения в женщину лоно. Они провели остаток вечера без секса, но очень интимно и чувственно.       На ночь они приняли ванну с ароматной пеной и гидромассажем — джакузи, кажется. Размером как две-три обычные ванны. Она только в кино такие видела. Пена была с запахом каких-то восточных благовоний, действительно, как в волшебной сказке. Они не пожалели вещества из необычного флакончика, и, когда включили гидромассаж, благоуханное облако накрыло их с головой, а часть пены попала на широкие кафельные борты ванной и даже на пол. Романтично — как в облаках. Сам массаж тоже был потрясающий. И если Искандар просто сидел спокойно и привычно, то Анжела тут же стала экспериментировать, подставляя разные части тела под сильные струи. Повертевшись, все же устроилась у него на коленях и полностью расслабилась под лаской его рук. Нет, любимого мужчину никакой гидромассаж не заменит, но до оргазма в такой ванной себя, наверно, довести запросто можно. Как-нибудь попробует, просто их первый вечер любви был не для экспериментов с техникой.       Искандар выбрался из пены первым, принёс шампанское, крем-брюле и сел на бортике, обернувшись по пояс в полотенце. Начал кормить десертом с ложечки, отгоняя пену от её лица. Анжела уже не особо хотела алкоголь и сладкое, но само действо привело её в восторг. Правда, ей захотелось попробовать кое-что новое, и она как бы случайно лизнула палец возлюбленного.       Искандар понял её желание и, отложив ложечку, стал кормить с рук. Потом отпил шампанское из бокала и приник к её губам с поцелуем. Она поняла, что её пытаются напоить таким образом, лишь когда он повторил действо ещё раз. Это было, мягко говоря, странно, но она сама дала повод для экспериментов. Понятно, что у Искандара припасено множество шокирующих изысков, о которых даже многоопытная Зоя может не знать. Так что Анжела просто послушно втянула уже теплое шампанское из его рта, так и не решив, нравится ли ей это — обычные поцелуи её заводили больше.       Под воспоминания Анжела опять задремала и окончательно проснулась, когда солнце уже светило в окно, а её возлюбленного не было на любовном ложе. Анжела надела короткий халатик, который специально захватила с собой на этот случай, и отправилась искать Искандара.       Возлюбленный ждал её на кухне, облачённый в тёмный шелковый халат. На столе уже был роскошный завтрак, состоящий из рыночного творога, чёрной икры, свежевыжатого апельсинового сока. А настоящий турецкий кофе стал для неё экзотическим сюрпризом — крепкий, густой, терпкий, но при этом не горький. Пили они его из маленьких фарфоровых чашечек. Анжела была удивлена, что Искандар сам умеет и кофе на плите варить, и соковыжималкой пользоваться. Он сказал, что быстро отвык от постоянного присутствия горничной. И что даже при ней всегда любил сам варить свой фирменный кофе. А сейчас, когда домработница приходит раз-два в неделю, ему немного помогает дочь: приезжает по понедельникам и четвергам, чтобы приготовить суп. А с остальным он справляется сам, может замариновать и приготовить мясо, например.       Анжеле стало стыдно — она никудышный кулинар. Так что если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, как считают взрослые тети и бабушки, она здесь явно пролетает. У них в доме культа еды не было, даже когда отец жил с ними. Мама что-то серьёзное делала только в выходные. Так что супа, жаркого или тушёных овощей обычно хватало лишь до вторника-среды. Потом ели макароны или картошку с чем было — какими-нибудь консервами, сосисками, или, если повезет, с колбасой. Правда, летом-осенью у них всегда были свежие овощи, зелень и какие-нибудь фрукты — папа заботился и часто заезжал на рынок. После работы: к концу дня цены были дешевле.       Анжела промолчала, что, при наличии икры, рыбы, ветчины и колбасы в холодильнике, она уже ни о какой готовке не думала бы. Но, видимо, Искандар следит за своим здоровьем и предпочитает на обед что-то горячее и по-человечески приготовленное. А пару бутербродов с икрой ест лишь на завтрак.       — О посуде не беспокойся, придут убраться, когда мы уедем, — возлюбленный остановил её попытки хоть чем-то быть полезной. — А вот десертом ты меня угостишь, — его рука уверенно скользнула под халатик к Анжеле, и по её телу тут же пробежала дрожь.       В спальне Искандар положил её на постель и начал дорожку поцелуев от мочки уха вниз. На этот раз очень лёгких, нежных. Поиграл с её сосками, едва касаясь их, но при этом быстро заставив их затвердеть, а у неё вызвав невольный стон. Далее проследовал к животу и пощекотал впадинку пупка, затем несколько минут выводил языком узоры на внутренней поверхности её бёдер. Анжела, учащенно дыша, выгибалась под этими дразнящими ласками и неумело теребила свой клитор пальчиком. Наконец любовник сжалился над ней и заменил её палец кончиком своего языка, после чего она быстро провалилась в невесомость.       — Мой любимый, мой волшебник, — Анжела с благодарностью поцеловала любовника, ощутив свой вкус на его губах.       Она уже отошла от волны накатившего на неё оргазма и потянулась к прорези на боксёрах, чтобы отблагодарить, но Искандар остановил её руку.        — Так мы отсюда никогда не уйдём. Не беспокойся, я о себе позаботился, пока ты сладко спала, прижавшись ко мне. Но в следующий раз не пожалею, разбужу.       Искандар поцеловал её ещё раз, поднялся и стал одеваться. Анжела тоже встала и направилась в ванну. Голова слегка кружилась, и настроение было необычайно приподнятым, она улыбалась самой себе и даже пожалела, что не умеет петь. Первое утро её новой взрослой жизни, жизни женщины, выдалось замечательным!       — Мы сначала заедем в галерею, а потом гулять. Так что не надо каблуки, — предупредил её возлюбленный, когда она вернулась в спальню.       Джинсы, кроссовки, тонкий облегающий свитер, тушь на ресницы и блеск на губы. Для прогулки неплохо, а для галереи хотелось бы погламурней.       Анжела ещё никогда не показывала свои работы в галереях и волновалась. Она услышала, как Искандар говорит по телефону с самим мэтром художником, судя по произнесенному при приветствии имени, и на их родном языке. Её возлюбленный был чем-то недоволен, видимо, не всё шло гладко.       — Едем. Если его сынок станет выпендриваться, не обращай внимания. И держись поуверенней, у тебя теперь на это есть все основания, — Искандар поцеловал её в лоб и провёл рукой по волосам.       Намёк на то, что она теперь его женщина? По всей вероятности.       Искандар оставил Влада в машине, и они зашли в галерею. Кажется, сегодня был выходной, и Руслан подъехал только из-за них. Сын знаменитого художника оказался длинноволосым юношей в художественно порванных и испачканных краской протертых джинсах, открывающих выпирающие коленки. Он сидел, развалившись в кресле, и курил. Анжела сдержала ухмылку: при таких хипповых штанах на нем была не слишком подходящая белоснежная шелковая рубашка с кружевным жабо и явно дорогая кожаная обувь.       Молодой галерист поднялся навстречу и вежливо поздоровался с ее возлюбленным, удостоив саму Анжелу лишь пренебрежительным кивком. Правда, когда Искандар представил её, все же протянул руку для мимолетного рукопожатия.       Галерея была не похожа на обычную, переполненную картинами. На стенах было лишь несколько дорого оформленных работ. Интересно, как они делают бизнес?       — Это имеет право быть, но не в такой подаче, — Руслан скользнул равнодушным взглядом знатока по её акварелям, — Если это ташизм* или абстрактный экспрессионизм, то стоит попробовать на больших поверхностях.       Анжела смутилась от его высокомерного тона, но взяла себя в руки и спокойно ответила, что обязательно попробует, не забыв поблагодарить за совет. Скорей всего, он сказал правду, а не просто придрался. Она и сама о таком задумывалась, но большие полотна стоят недёшево.       — Сделаю исключение только ради вас, — молодой человек назвал её возлюбленного по имени-отчеству, прибавив ещё какое-то незнакомое слово, видимо, обозначающее особое уважение, — возьму эти ирисы. А так наша галерея специализируется на художниках-шестидесятниках и их последователях, — юноша явно любовался собой, вальяжно растягивая слова.       — Весьма широкий спектр деятельности и настоящая золотая жила в наши дни, так что искренне рад за тебя, — холодно усмехнулся в ответ её возлюбленный и пронзил Руслана таким взглядом, что тот невольно опустил глаза.       — Мы оформим вашу работу и выставим на месяц, но не в зале, а в холле. Здесь, — юноша обвёл рукой зал, — у нас только тематические выставки проходят. Если картина уйдёт раньше, принесёте что-нибудь новое. А если хотите просто подработку, я вам дам телефон Ольги, — Руслан уже общался дружелюбней.       Он объяснил, что это должны быть масляные и акварельные виды с туристическими достопримечательностями, качественные и небольшого размера. Можно стилизовать под известных художников. Некоторые важные иностранные гости спрашивают у его знакомой переводчицы что-то подобное, подарочное, но не такое халтурное, как на уличных вернисажах.       — Это случайно не Ольга Р.? — вмешался в разговор Искандар.       — Конечно, а кто же ещё! — усмехнулся Руслан.       — Дочь моего бывшего помощника, работает в министерстве Культуры, — объяснил Искандар.       Понятно, как и везде, все своих хорошо устраивают. Вот и ей повезло.       — Позвони ей сам и дай телефон Анжелы, — тоном, не терпящим возражений, закончил Искандар разговор с Русланом.       — Выпендрежник. Как ты таких называешь, мажор? Надеюсь, ты не расстроилась, — Искандар приобнял её за талию, как только они устроились на заднем сидении машины.       Вот и встретила она мажора из художественной среды. Он сразу понял, что она не из «своих», несмотря на высокую рекомендацию. Если он и изменил тон, боясь испортить отношения с Искандаром, это не значит, что при их встрече один на один Руслан откажет себе в удовольствии унизить её. Анжеле захотелось прижаться к возлюбленному и спрятать лицо у него на груди, но она не представляла, как можно это сделать при Владе, пусть и занятом за рулём. Она лишь вложила свою руку в его, и Искандар успокаивающе сжал её ладонь между своими.       Хорошо, что обещанная Искандаром прогулка оказалась чудесным сюрпризом, который заставил её забыть о высокомерии Руслана. Когда Анжела поняла, куда они подъезжают, к ней снова вернулось утреннее приподнятое настроение. Это была загородная усадьба её скандальной прапрабабушки! Той самой графини, которая бросила мужа и уехала с сыном обедневшего польского князя в Италию. К сожалению, тайну, кто же был предыдущим возлюбленным графини и её прапрадедом, она, наверно, никогда не узнает.       Мать пыталась это сделать: просмотрела все доступные воспоминания и документы в нескольких специализированных библиотеках, но так ничего и не раскопала. Она привозила их с сестрой сюда прошлым летом, тогда здание ещё только начали реставрировать. Что ж, местные краеведы молодцы: парадный зал, театр и несколько комнат были уже открыты для просмотра. Смотрительница была рада гостям, и если и узнала Искандара, то виду подавать не стала. А на неё внимательно посмотрела, уловив её сходство с графиней на парадном портрете.       Эх, предупреди её Искандар, хотя бы оделась как вчера — элегантно. Но её возлюбленный почему-то был против каблуков. А если готовиться по-настоящему к визиту к пенатам* предков, то и волосы нужно соответствующе убрать в высокую причёску, и букли накрутить, — чтобы в её сходстве с графиней никакого сомнения не оставалось.       — Действительно похожа, — Искандар посмотрел на копию парадного портрета и улыбнулся ей.       Потом взял камеру и направил на неё объектив. Анжела не очень хотела фотографироваться в таком непрезентабельном виде в этих стенах, но уступила настойчивости возлюбленного.       Потом они гуляли в пока ещё заброшенном парке, наслаждаясь солнечным сентябрьским днём. Было волнующе-радостно вот так гулять и делать снимки в усадьбе предков, представляя, что и её прапрабабушка когда-то ходила по этой земле: гуляла в когда-то ухоженном английском парке, танцевала в большом зале усадьбы, принимала гостей. Судя по воспоминаниям современников, она любила повеселиться и часто устраивала различные балы, праздники и спектакли. Поместье было продано задолго до революции, после её побега за границу, поэтому было не сильно обидно. Понятно, что так жить у Анжелы возможности никогда не будет, — если только в неё не влюбится какой-нибудь европейский аристократ с родовым замком. Но предложи ей подобный выбор сегодня, она не променяла бы Искандара даже на заморского герцога.       Они прошли мимо полуразрушенного павильона и оказались перед беседкой-ротондой* с облупившимися колоннами, спрятанной на склоне холма в пылающей осенней листве. Искандар взял у неё камеру, и она кокетливо опёрлась на балюстраду*. Сама поменяла несколько поз, радуя и себя, и возлюбленного.       Влад тактично оставил их, отъехав посмотреть что-то для дачи в местном хозяйственном магазине, а хранители усадьбы не навязывали своё общество на территории, пояснив заранее, где что находится. Значит, можно позволить вольности. Анжела зашла в беседку и призывно посмотрела на возлюбленного. Он понял без слов: шагнув под потрескавшийся от времени купол, заключил в объятия и жадно захватил её губы. Интересно, с кем в этой самой беседке сто пятьдесят лет назад её прапрабабушка урывала тайные запретные ласки?..       Анжела по наитию призвала в помощь её дух и загадала на крепкую большую любовь. Хотя, если дух свободолюбивой графини и витает где-то рядом, то вряд ли одобрит возраст её избранника, скорее, просто посмеется над чокнутой праправнучкой. Муж скандальной красавицы был лишь на двенадцать лет её старше, а она обычно гуляла с мужчинами моложе её самой. И, судя по воспоминаниям современников, успешно разбивала им сердца. Неожиданно стало грустно: в отличие от любовников прошлых веков, её возлюбленный скуп на любовные слова.       — Что-то не так? — Искандар заметил изменение её настроения.       Нет, она не будет выпрашивать признания, или допытываться о его о чувствах.       — Все хорошо, дорогой, — она спрятала лицо на плече любимого. — Просто представила ту эпоху. И нас в той эпохе. ***       Искандар зарылся лицом в волосы Анжелы и крепко прижал девочку к себе. Потом взял её лицо в ладони. Глаза задумчивые, но без следа слез. Девочке хочется романтики. Похоть, влюблённость, любовь — он пока не разобрался в своих чувствах. Время покажет. Но добровольно он Анжелику уже точно от себя не отпустит.       — Родник живительный сокрыт в бутоне губ твоих,       Чужая чаша пусть вовек не тронет их…        Вспомнил он первые строчки стиха Омара Хайяма. Эгоистично, но точно передают его сегодняшние чувства. Он провёл пальцем по слегка припухшей от его агрессивных поцелуев губе. Его женщина. — Красиво, — Анжела улыбнулась.       Что было бы с ними в прошлом веке? Такой ночи с девственницей из хорошей семьи ему не светило бы. Но за высоких чиновников в отставке юных бесприданниц отдавали без проблем, и шока это ни у кого не вызывало. И брак в те времена гарантировал, что молодая жена не бросит его через несколько лет, выставив посмешищем. Прапрабабушка Анжелы — редкое исключение. Он надеялся, что Анжелу привлекает в ней знатность и семейная тайна, а не распущенное поведение. Если разобраться, то время было не менее циничным, просто более ханжеским, чем сейчас. Много красивых слов пускалось на ветер, — а сейчас наивные люди называют это романтикой. Всего лишь другие правила игры. Он усмехнулся, представив, что ему придётся выслушать от родителей Анжелы, когда те узнают об их связи. В вежливой форме, конечно, они люди интеллигентные. Этот день наступит, рано или поздно — девочка не такой хороший конспиратор. Гулнар будет с ним сдержанной — у них не принято критиковать отца, главу семьи. А вот Анжелу его дочь наверняка попробует испугать. Не зря же в детстве Гулнар звали Тигрой.       — А вы похожи на князя или шейха. Что бы ни было написано в вашей биографии о родителях… — Анжела замялась.       Вот и первый провокационный вопрос. Ладно, сейчас уже другие времена.       — Сама понимаешь, что предки-ханы были не в чести, — осторожно, как бы невзначай, заметил Искандар.       — Моя бабушка даже скрывала, что в детстве до революции несколько лет училась в Институте Благородных девиц. А что, настоящие ханы? — глаза Анжелы заблестели.       — Мой отец был неразговорчивым человеком. Так что, если и являлся потомком, то бедным и не от первой жены. У нас по традиции были огромные семьи, а у хана не только жены, но и наложницы. И я тебе ничего про ханов не говорил, — он нарочито строго посмотрел на Анжелу.       Если и проболтается, неважно, это недоказуемо. И она будет не первая, кто это утверждает. Да и вообще это самое безобидное из того, в чем его обвиняют недоброжелатели с юга. Правда, в столичные газеты это пока не попало. Опровергать бездоказательные обвинения смешно: он не обязан оправдываться и отвечать на вопросы, тем более о своих предках. Любые слухи, и правдивые, и ложные, он будет просто игнорировать. Кстати, высокое происхождение при определённых обстоятельствах может быть даже на руку.       За его ни к чему не обязывающее полупризнание Искандару достался восхищённый взгляд возлюбленной. Лицо Анжелы снова засветилось радостью, а уголки её рта даже чуть тронула высокомерная улыбка. Девушка уверенно взяла его под руку, и они направились дальше. Горда, что угадала и что ей доверили тайну. Искандар подавил смешок.       Ладно, для своего возраста она достаточно умна. А кто не без слабостей? Он на многое готов смотреть снисходительно. Не потерпит только измены и болтовни.       Решение привести Анжелу в её родовое имение возникло спонтанно, он вначале думал о более известных усадьбах. Интересно наблюдать, как она ступает с гордо поднятой головой и с победной полуулыбкой осматривает всё вокруг. Как выискивает удачный кадр для снимка, правда, долго наводит, ещё не очень освоилась с камерой. И как она неожиданно печально вздыхает, вероятно, сравнивая свою жизнь с жизнью предков.       Они спустились по холму к берегу реки, шурша опавшими листьями, присели на крутой склон. Давно Искандар вот так не сидел прямо на земле, да ещё и вдали от посторонних любопытных глаз. Анжела прилегла на покрытую золотыми и красными листьями землю и положила голову ему на колени. Устремила взгляд ввысь, наблюдая за облаками, которые проплывали на ярко-голубом небе, — эдакая романтичная дева. Он пропустил через пальцы прядь её шелковистых волос.        — Не вздумай стричься, оставь их для меня, — предупредил на всякий случай. А то еще вздумает сделать каре, как у Валерии.       — Как скажете, мой повелитель, — Анжела поцеловала его руку и прижалась щекой к его ладони.       Конечно, для него уже давно вошло в привычку вот так тихо и властно отдавать приказы. Лишь с вышестоящими и равными по статусу приходилось менять тон. А тут ещё этот разговор про ханов-султанов, — тот ещё имидж сложился в юной голове. Обожающая его и покорная его воле возлюбленная! Он не удивится, если в одну из ближайших встреч она предстанет перед ним в костюме одалиски и исполнит танец живота, как это много лет назад сделала Валерия. Правда, в своей эротической игре в восточную наложницу актрисуля целовала ему не только руки… Уже не осталось ни капли сожаления о предательстве этой шлюшки, всё получилось к лучшему: останься с ним Валерия, не было бы у него сейчас прекрасной Анжелики, переводящей свой восторженный взгляд с облаков на него и обратно.       Он приподнял юную возлюбленную, притянул к себе на колени и крепко прижал к себе. Так хорошо ему не было уже очень давно. И почему он не настоящий хан-султан? Выкупил бы эту усадьбу и подарил своей маркизе.       Вдали послышались голоса, видимо, иногда сюда уже привозят туристов. Он посмотрел на часы: почти четыре. Вставать и куда-то идти не хотелось, но Влад уже должен был ждать их в машине у главного входа, да и пора обедать.       Загородный ресторан, который так расхваливал Влад, был всего в двадцати минутах езды от усадьбы. Интерьер в стиле деревенской избы-трактира приятно пах свежим деревом. Официанты, выряженые под дореволюционных половых*, щеголяли в белых полотняных расшитых рубахах, подпоясанных матерчатыми красными поясами. Наверно, сюда часто иностранцев привозят, хотя сейчас зал был почти пуст.       Он оказался прав: стоило им устроиться за столом-лавкой, послышалась англоязычная речь, и работники услужливо рассадили большую компанию туристов за огромную лавку в противоположном конце зала. К их троице внимания было намного меньше. Он открыл меню — традиционный борщ, жаркое из кролика, блюда из мяса и птицы, осетрина.       — Что сегодня желает моя маркиза, мясное или рыбное?       Анжела несколько неуверенно изучила меню.       — Наверно, рыбное, — немного посомневавшись, решила его девочка.       — Здесь даже осетрина есть, но запечённая под майонезом слишком жирная. Есть ещё шашлык из неё, но я его не пробовал, — вмешался Влад.       — Интересно, такой же вкусный, как там у нас? Для такого блюда у хозяев заведения должна быть живая рыба.       — Такого, как на вашей Родине, здесь не поесть, — бывший охранник вздохнул. — Но осетры у них в аквариуме плавают. Правда это, — он молча показал на трехзначную цифру в меню.       — Неважно, — он раздраженно сделал знак Владу прекратить этот разговор. Понятно, что кооперативные рестораны* раз в пять дороже, но зачем обсуждать это при его женщине.       И действительно, им предоставили выбор жертвы, и уже с намного большей любезностью. Выбирать пришлось Владу, так как Анжела, посмотрев на плавающих рыб, вернулась обратно и заявила, что не хочет брать ответственность за смертный приговор.       — Значит, охоты-рыбалки не для твоего нежного сердца? Тогда остаётся фотоохота, — честно говоря, Искандар и сам не был большим любителем таких «мужских» развлечений. Пришлось несколько раз побывать на охоте с другими партийными руководителями, так это каждый раз была безобразная пьянка с отстрелом прикормленных животных.       Он заказал бутылку французского шардоне, отговорив Анжелу от медовухи, которую она никогда в жизни не пробовала, но кувшин с которой узрела на столике у иностранцев.       — Ну да, раз она на дрожжах, лучше не надо, — смущённо согласилась девочка.       Им услужливо разлили вино по бокалам и на закуску принесли так любимую его маркизой чёрную икру и салатик из маринованных овощей.       — У вас дома икра вкуснее, — справедливо заметила Анжела.       И действительно, эта была слишком соленая. В целом, на удивление, и шашлык, и овощные гарниры оказались вполне приличными. Хотя все равно не то, что раньше. Когда Искандар был главой республики, он имел возможность сменить несколько поваров, пока не нашёл стоящего. А кухарка, приставленная к его семье уже в столице, готовила хуже, чем в этом ресторане.       Они были на середине трапезы, когда в зале показались новые гости: четверо бритоголовых амбалов, один в кожанке, остальные в спортивной одежде. Официанты с подобострастием и нескрываемым страхом расположили их подальше от иностранцев — и через стол от них.       Мужчины возбужденно разговаривали, видимо, только что встретились. Мат вперемешку, судя по непонятным Искандару выражениям, с тюремным сленгом. Бандиты, конечно, были всегда, но раньше они боялись закона и не высовывались. А сейчас так называемый рэкет — присоски-паразиты у любого бизнеса. Бесит, что криминальные элементы строят из себя чуть ли не хозяев жизни. И люди это принимают как должное, боятся. Эти скоморохи-половые чуть ли не кланяются им здесь. А своей деятельности подобные мордовороты уже давно перестали стесняться. Влад ему рассказывал однажды, как пришли к нему в детективное агенство и заявили: «Мы с вас денег брать не будем, но давайте вот эти визитки клиентам, чьи дела будут не по вашему профилю…»       — И не взыщите, шеф, не мог предусмотреть, — Влад выглядел виноватым, — Надеюсь, они просто пообедать приехали.       — Не твоя вина, они сейчас везде. А ты не бойся, если что, — обратился Искандар к напрягшейся Анжеле, — Влад с двух рук умеет стрелять.       Охранник кивнул в подтверждение и показал на внутренние карманы спортивного пиджака. Понятно, что без оружия Влад из дома не выходит. Но действительно ли у него наготове два ствола, как в прошлые времена?       Искандар заставил себя улыбнуться возлюбленной, подавив нарастающий гнев. Почему они обязаны терпеть долетающие до их ушей нецензурные выражения? Цена их обеда равна средней зарплате по стране, а хозяин больше заботится о спокойствии иностранных гостей. В следующий раз надо выбрать ресторан с отдельными кабинетами.       Искандар заметил, что один из зеков плотоядно рассматривает Анжелу. Не дождавшись от девушки реакции, мужик нагло улыбнулся ей, выпил залпом водку и расстегнул молнию на спортивке, обнажив татуированную грудь. Взять бы у Влада пистолет и пристрелить ублюдка прямо здесь!       А Анжела молодец, — как говорится, породу никуда не денешь. Не возмутилась, не покраснела, не отреагировала вовсе. Только взгляд стал презрительно-холодный. А он даже поставить этих хамов на место не может. Два года назад администраторы подобным типам не разрешили бы зайти, находись он в их заведении со своими гостями. Но два года назад и беспредела такого ещё не было.       — Не беспокойтесь, они для меня — пустое место. А так мне здесь все очень нравится. Спасибо, просто царское угощение, — девочка постаралась улыбнуться, видимо, почувствовав его состояние.       — Тебя такие ни разу не обижали?       — Нет, мне повезло. Один похожий тип купил пейзажик маслом и обещал зайти попозже, поговорить. Я сразу собралась и ушла. Потом недели три боялась появляться.       — С этого дня уличная торговля для тебя в прошлом, — сухо сказал Искандар.       — Спасибо вам, постараюсь оправдать доверие, — надо же, как бодро, по-комсомольски. Когда они не одни, Анжела стесняется проявлять интимность даже голосом, ну и правильно.       Им, наверно, очень повезло, что дальнейших провокаций со стороны бандитов не последовало. Отойдя от возбуждения встречей, зеки увлеклись выпивкой и едой и стали говорить тише. Так что ужин удалось закончить спокойно.       Когда они вернулись к нему, было уже почти семь. Он подавил желание уединиться с Анжелой в спальне на полчаса, как изначально планировал, — не хотел заставлять ее неловко себя чувствовать. Она вряд ли сможет полноценно расслабиться, зная, что Влад ждёт окончания их игрищ на кухне или в гостиной. Конечно, она не отказалась бы сделать ему минет, но не хотелось быть в её глазах бесчувственным грубым самцом.       Искандар сварил турецкий кофе, и они втроём немного посидели на кухне, разговаривая о незначительных вещах.       Потом Влад ушёл к машине, дав им возможность нормально попрощаться.       — Все было просто волшебно, Искандар, любимый, — девочка обхватила его шею руками и слегка потянулась чуть приоткрытыми губами в ожидании поцелуя.       Искренность с первыми неловкими попытками уже женской игры. Он подождал несколько секунд, прежде чем накрыть их поцелуем. Как же не хочется отпускать её домой! Искандар крепко прижал девочку к себе. Так и оставил бы до следующего утра. Но с утра приезжает Гулнар.       Нет, он не будет ждать целую неделю до встречи в следующую субботу, о которой уже договорились. Пусть они ещё недостаточно знают друг друга, ему удивительно хорошо, когда Анжела рядом. Она так горячо поддаётся на его ласки, его чувственная, пылкая возлюбленная! И просто общаться с ней легко, несмотря на разницу в два поколения. А что это — похоть, влюблённость или любовь — покажет время.       — Заедешь во вторник после института? Можно посмотреть кино, — он последний раз прикоснулся к её губам и нехотя выпустил из кольца своих рук.       Анжела уже обратила внимание на большой телевизор с видеомагнитофоном. Так что можно будет её этим развлекать, пока не привыкнет. Нужно напомнить Фариду, чтобы привёз кассеты.       — С удовольствием, я позвоню во вторник днём, — не скрывая своей радости, приняла его предложение Анжела.       Что ж, он и не сомневался в её согласии.