Наследник Гриндевальда

В отчаянии Гермиона закрутила головой, но Снейпа нигде не было видно. В прежние времена ей бы и в голову не пришло искать его в таком столпотворении — уж как пить дать он бы предпочел отсидеться в подземельях. Но с учетом последних тенденций следовало ожидать, что профессор будет с мрачным видом маячить за спиной будущей миссис Снейп и угрожать самим собой каждому, кто осмелится к ней приблизиться. — Августа, — Гермиона попыталась вцепиться в край призрачной мантии миссис Лонгботтом, но её рука лишь сжала воздух. — Послушайте меня. Вы должны найти Снейпа — во что бы то ни стало. Скажите ему, что Уизли, Крам и Поттер собрались ловить Гриндевальда на Тедди Люпина. Я иду с ними. Августа-чтобы-всем-было-пусто ничего не поняла, но, стремительно развернувшись в воздухе, понеслась под потолком, громко крича: — Снейп! Мне срочно нужен Снейп! Пивз, бездельник вы этакий, нам надо найти этого мальчишку. Ловцов на живца Гермиона догнала на лестнице, ведущей к Астрономической башне. — Ну почему вас понесло именно туда? — спросила она сердито. — После смерти Дамблдора это место — средоточие всех магических сил Хогвартса, — ответил Джордж. — Мы с Луной давно обнаружили это, когда играли в маглов… кхм. Он закашлялся и покраснел. Даже Фред нашел в себе достаточные запасы жалости, чтобы промолчать. — Итак, — спросила Гермиона, изо всех сил стараясь не прикасаться к палочке, — какой план? — Старая добрая пентаграмма призыва, — ответил Крам. — Такие древние маги, как Гриндевальд, обожали подобные штуки. Гермиона промолчала. Её подмывало высказать Краму и Гарри все, что она думала об их предательстве, но сейчас это было бы неконструктивно. Она просто поднималась вверх, ступенька за ступенькой, стараясь сосредоточиться целиком на ровном дыхании, но чувство тревоги продолжало нарастать. Куда, ради всех домовиков, делся Снейп? На Астрономической башне их сразу обнял теплый ветер. Звезды казались особенно крупными и низкими. Далеко внизу завывал на полную луну Клык. «Как по покойнику», — мельком подумала Гермиона, но тут Билл сунул ей в руки Тедди. Мальчишка с любопытством обхватил ладошками лицо Гермионы и уставился на неё круглыми веселыми глазами. Сегодня их цвет был серым. В его мордашке и характере причудливо соединялись черты Люпина и Тонкс; непоседливость и веселое изумление, с которым он всегда глазел на этот мир, — это было явно от матери. А вот несвойственная малышам такого возраста терпеливость и полное отсутствие капризов — папины. Гермиона часто думала о том, что судьба Тедди очень схожа с судьбой Гарри. Оба рано осиротели, и их героические родители пали в борьбе с Волдемортом. И Тедди, наверное, часто будет слышать «у тебя мамины глаза» и еще про папину улыбку. Но какое же разное у них детство! Тедди растет в окружении любящих его людей, и у него есть Гарри, сумасшедший крестный. Такой, каким не успел стать для него самого Сириус. И вот уже Гермиона — ветеран прошедших войн — прижимает к себе сына погибших друзей с таким же чувством, с каким, наверное, Дамблдор прижимал к себе сверток с сыном Джеймса и Лили. Гарри оглянулся на Гермиону и что-то такое увидел в её взгляде, потому что по его лицу разлилось, как сметана, сомнение. До этого момента он, кажется, ни секунды не сомневался, что они затеяли правильное и хорошее дело и что малютке Тедди от такого дела выйдет сплошная польза и никакого вреда. Эта была долгая секунда, когда Гарри и Гермиона смотрели друг на друга. — Эй, — обеспокоенно сказал Фред. — Грейнджер, дай-ка сюда ребенка. Крам, который чертил на каменном полу огромную пентаграмму, вскинул голову. Гарри уже все понял, но не шевельнулся и только улыбнулся Гермионе одними уголками губ. Джордж шагнул вперед, и Гермиона мягко, почти медленно взмахнула палочкой. Мир сверкнул радужной вспышкой, их с Тедди подбросило вверх, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы не уронить свою ношу. Сверкающая сфера приняла их в себя почти нежно. Гермиона выпустила Тедди из рук, и он радостно заколотил ладошками по упругим и прозрачным стенам сферы. Сюда не доносилось звуков снаружи, мальчишки открывали и закрывали рот, как рыбы. Сфера покачнулась и взлетела выше. Она была точно такой же, какую сотворил Волдеморт для Нагайны. После битвы за Хогвартс у Гермионы было достаточно времени, чтобы как следует подумать над этим волшебством. Она не считала зазорным учиться у своих врагов и несколько раз уже создавала такую сферу, заключая в неё мышь или сову. Но никогда прежде у неё не получалось такого крепкого, такого сверкающего шара. Беда заключалась в том, что такой шар должен находиться под внешним управлением создавшего его волшебника. Что будет, если волшебник окажется внутри, Гермиона знала только теоретически. Она давно хотела попробовать такое волшебство на практике, но случая до этого не представлялось. Гермиона села на пружинистое дно сферы, скрестив ноги, и показала язык тем, кто остался снаружи. Джордж хохотал, согнувшись пополам. Крам явно сердился. Фред что-то быстро говорил задумчивому Биллу. Сфера, покачиваясь, медленно взлетала все выше. Тедди повизгивал от восторга. С высоты было хорошо видно, как недочерченная пентаграмма, которую Крам не успел закрыть, начала наливаться ядовито-розовым светом. Гермиона замахала руками, указывая на это, но никто и не подумал оглянуться назад, все глазели на них с Тедди. И тогда произошло сразу несколько вещей одновременно. Пентаграмма вдруг полыхнула розовым пламенем, и оттуда повалил белый густой туман, в котором росла из ниоткуда темная неясная фигура. Тедди начал икать. Белый туман стремительно расползался, закрывая всякую видимость. Гермиона уже начала было волноваться, когда молочная пелена начала распадаться на клочья. Вскоре стало видно, что Снейп, задрав голову, задумчиво рассматривал уже довольно высоко улетевшую сферу. Он был облачен в магловский костюм, который купил ему Гарри. Остальные участники этого спектакля стояли прямо в центре погасшей пентаграммы, тесно толкаясь спинами, и серебристые веревки обвивали их плечи. Картина была довольно смешной, но на лице Снейпа не было ни тени веселья. Гермиона развела руками, показывая, что не смогла придумать другого выхода, кроме как заключить себя в огромный летающий пузырь. Снейп дернул щекой с явным раздражением, прицелился и ткнул палочкой в сферу. Его губы коротко шевельнулись, но ничего не произошло. Гермиона с Тедди продолжали парить в воздухе. Это было довольно увлекательно, но Снейп мог на неделю впасть в особо брюзжащее настроение, и Гермиона снова взяла Тедди на руки, легонько коснулась палочкой прозрачной стенки сферы, едва шепнув «Диффиндо», и когда сфера с громким хлопком лопнула, а в лицо ударил воздух, тут же добавила «аэрокорпус». Не сказать, что заклинание было придумано ею самой, скорее она модифицировала «левикорпус» Снейпа, но получилось неплохо. По крайней мере они не свалились кубарем к ногам Снейпа, а опустились вниз с относительной элегантностью. Если не считать того, что совсем расшалившийся Тедди хаотично лупил её по рукам и плечам. Снейп буквально выдернул ребенка из рук Гермионы, запихнул его куда-то себе под мышку и, наконец, заговорил: — Тебе не кажется несколько жестоким напоминать мне про Нагайну? К тому же — с твоими-то способностями — воровать чужие заклинания? Дважды, — припечатал он. — Не заговаривай мне зубы, — возмутилась Гермиона. — Где ты был? Почему ты в этом костюме? Снейп коротко взглянул на неё, половчее перехватил Тедди и повернулся к пентаграмме с запечатанными внутри неё узникам. — Хороши, — оценил он, обходя компанию по кругу, — оставить вас здесь на несколько недель? Похудеете, поумнеете, — он кивнул на звездное небо, — загорите. И начнете, может быть, соображать, что делаете. Я не говорю сейчас о вас, Уизли, и не о вас, Крам — с вами мы поговорим позже. Но вы, Поттер, а вы, кажется, крестный этого червяка, — он тряхнул Тедди перед носом Гарри как погремушкой; Тедди взвизгнул и засмеялся, — вы такой же безответственный, эгоистичный ублюдок… — Не ругайся при ребенке, — сказала Гермиона, — ты научишь его плохому. — Каким был Сириус, — закончил Снейп. — Не смейте вспоминать Сириуса, — немедленно вскипел Гарри. — Почему же? — высокомерно спросил Снейп. Как у него получалось быть таким высокомерным с извивающимся Тедди в руках, Гермиона понять не могла. — Почему же мне не вспомнить вашего драгоценного Сириуса, который настолько изнывал от скуки, что смел подвергать опасности весь орден Феникса? — Потому что он умер, — просто ответил Гарри. Снейп разом поскучнел. Казалось, что в своих внутренних спорах — до сих пор не законченных — он то и дело забывал об этом обстоятельстве. — Я построил заклинание призыва на любую пентаграмму, которую кто-либо попытается начертить в Хогвартсе, — сухо сказал он. — Так я и думал, что какой-нибудь недоумок попробует поймать то, что осталось от Гриндевальда, самостоятельно. Вы идиоты, господа. И к тому же отвлекли меня от вкусного ужина. — С кем ты ужинал? — спросила Гермиона. — У нас был четкий, хороший план, — мрачно сказал Крам, сверкая глазами. — Я так и знал, что вы помешаете из-за своей трусости. — В следующий раз, — безжалостно ответил Снейп, мучительно проглотив «труса», — обходитесь в своих планах без участия посторонних детей. У вас, Уизли, — он остановился перед Биллом, — достаточно своих собственных младенцев — вот с ними вы можете делать все, что угодно. По мне, так вас пора просеивать, как всходы волчьей отравы — через одного. Билл молчал, отвернув пылающее лицо. Снейп открыл дверь, ведущую в замок, и нетерпеливо выбивал пальцами дробь по затылку Тедди, ожидая застывшую Гермиону. — Ты оставишь мальчиков здесь? — уточнила Гермиона. Снейп наклонился и небрежно бросил на пол несколько палочек. — Пойдем, — сказал он, — я еще надеюсь успеть на сладкий пирог. Гарри нашел Гермиону уже глубоко за полночь. Она сидела на верхней ступеньке в большом зале и смотрела на то, как Минерва МакГонаггал танцует танго с профессором Флитвиком. — Представляешь, — сказал он как ни в чем не бывало, — стоим мы значит в пентаграмме. Холодно, тесно, унизительно. И тут открывается дверь и появляется эта сумасшедшая в вуали. — Мариэтта? — Точно. Она подошла к нам вплотную, положила руки мне на плечи и… — Поцеловала? — Добби с тобой, — содрогнулся Гарри, — просто подула на вуаль, и та взлетела вверх. У неё правда на лице все еще написано слово «ябеда». — И что дальше? — Она сказала, что я еще отвечу за это. Потом подняла наши палочки и отдала их нам. — Так вам и надо, — ответила Гермиона с неприязнью. — Умнее будете. Гарри, я думала, что после всего того, что мы пережили, ты стал взрослее. А Билл! Это в голове не укладывается! — Билл работает в банке, Гермиона. Ему смертельно скучно. — Это совершенно не повод заявляться в Хогвартс — на праздник, хочу заметить! — и… — Ты ругаешься совсем как этот… — пожаловался Гарри.  — Профессор Снейп, — устало сказала Гермиона. — У нас было все продумано, — горячо заверил её Гарри. — Мы поймали бы эту пакость, и сейчас Хогвартс уже был бы в безопасности. — Снейп поймает его и без сподручных детей, — отмахнулась Гермиона и с удивлением поняла, что перестала бояться. Совсем. Магловский костюм Снейпа тревожил её куда сильнее. В этом мире были только два человека, ради встречи с которыми Снейп наденет такую одежду. Но для чего ему было тайком встречаться с её родителями?