Наследник Гриндевальда

— А скажи-ка мне, друг мой Невилл Лонгботтом, кого ты проклял на этот раз? — Ммм? Летнее солнце ярко заливало берег Черного озера. Гермиона впервые осталась в Хогвартсе после отъезда учеников, и замок теперь казался ей мертвым и пустым. Еще пару дней назад весь этот берег был усыпан группками шумных студентов, которые готовились к экзаменам, смеялись и болтались. Теперь же здесь был только Невилл, беззастенчиво дрыхнувший под старой Ветлой-болтуньей. — Ты кажешься мне подозрительным, Невилл, — сказала Гермиона, укладываясь на траву рядом. Солнце немедленно ослепило её, и она зажмурилась. Слышно было, как деловито жужжали насекомые, тихо плескалась вода, приглушенно бранились русалки, подплывшие слишком близко к берегу. — Правда? — спросил Невилл. — Ты все время усталый и сонный, — заметила Гермиона. — По правде говоря, у меня сейчас эмоционально нестабильный период и множество разного рода обязательств, поэтому если у тебя неприятности, то говори о них быстро и без всякого промедления. — Гермиона… — Наверное, я в последнее время не слишком хороший друг, но ты должен понимать — все эти хлопоты со свадьбой, турниром, проклятием Эджком и всем прочим… — Гермиона, — твердо сказал Невилл, — у меня всё хорошо. Перестань вести себя как моя бабушка. — О, — только и смогла ответить она, пораженная этим сравнением. — Это все гормоны. Далекий от понимания особенностей женского организма, Невилл невольно отодвинулся, словно боясь подцепить какую-то неведомую заразу. Женщины, говорящие о своих гормонах, пугали его до смерти. — Я просто выращиваю одно очень сложное растение, — торопливо пояснил он. — Оно требует много сил и внимания. — Понимаю, — отозвалась Гермиона. — Я в некотором роде занята тем же самым. — Ты?! — поразился Невилл и от удивления сел, его тень упала на лицо Гермионы, и она открыла глаза. Невилл часто моргал, разглядывая Гермиону. Он действительно выглядел очень усталым. — Я жду ребенка, Невилл, — пояснила Гермиона. Его рот округлился, глаза перестали моргать и стали похожи на совиные. — Поздравляю, — неуверенно сказал он. — Это же хорошая новость, правда? Я имею в виду, не все же мамы обязательно сходят с ума и всякое такое. Наверняка ты будешь узнавать своего ребенка и через десять, и через двадцать лет… Прости, — опомнился он, — я просто от неожиданности. Некоторое время Невилл просидел молча, потом буквально подпрыгнул на месте. — Ты хочешь сказать, — сипло произнес он, — что этот ребенок, дай ему Мерлин здоровья, от Снейпа?! — Я, — сказала Гермиона сухо, уязвленная этим неприкрытым ужасом, — в отличие от твоих ненаглядных растений, опылением не размножаюсь. — Бедный малыш, — пробормотал Невилл удрученно, — каково это расти, если твой отец — Снейп?! — Полагаю, бедный малыш с этим как-нибудь справится, — совсем рассердилась Гермиона, но Невилл был слишком потрясен, чтобы обратить на это внимание. — Ну да. Если унаследует отцовский характер. Хотя твой Снейп иногда ничего, — утешающе сообщил Невилл и похлопал Гермиону по локтю. — Однажды он мне даже отдал очень редкую книгу о некоторых разделах гербологии… — Могу себе представить. — Такое не найдешь в школьной библиотеке, скажу я тебе. — В школьной библиотеке, — надменно ответила Гермиона, не желая так быстро утешаться, — можно найти что угодно. — Да нет же, — запальчиво возразил Невилл, — это очень спорный раздел гербологии, на который в прошлом веке Министерство магии наложило запрет. — Невилл Лонгботтом, — произнесла Гермиона, тоже садясь, — ты говоришь о том, что профессор Снейп подарил тебе книгу, запрещенную Министерством магии? Невилл кивнул с откровенно довольным видом. — Она выглядит как «Сто растений для крепкого брака», и чтобы открылся настоящий текст, надо сбрызнуть страницы настоем мандрагоры на дубовом соке. Здорово, правда? — О каком разделе гербологии, — с самым небрежным видом, на какой была способна, спросила Гермиона, — ты говоришь, идет речь? — Витагенезиус, — торжественно ответил Невилл, — спорим, даже такая заучка как ты, ничего про это не слышала! — У маглов это называлось бы биогенетикой, — медленно произнесла Гермиона. — Правда? — безо всякого интереса спросил Невилл. — А сложное растение, которое ты выращиваешь, это?.. Невилл внимательно посмотрел на Гермиону, и его лицо посуровело. — О нет, — сказал он, — ты же не собираешься вмешиваться? Гермиона, я просто провожу небольшой эксперимент в научных целях. Типа как у Джорджа в его лаборатории. Тебе вовсе не обязательно доставать из карманов транспарант «Нет всякому нарушению правил». В конце концов, ты сама нарушала различные правила пятьсот тысяч раз. — Мне просто интересно, — горячо заверила его Гермиона. — Я вовсе не собираюсь ябедничать в Министерство. — Это Та-Ма-Готти, — ответил Невилл, — древняя японская магия. Слушай, — всполошился он, и новый ужас отразился на его лице, — но ведь твой ребенок… — Что опять? — Он может попасть на Слизерин! — устрашающим шепотом проговорил Невилл. — Мисс Грейнджер, — яростно сказала МакГонагалл, не успела Гермиона ступить в холл, — где вы бродите в такое время? У нас тут почти война! — Да что вы говорите, — не поверила Гермиона. — Они все прибывают и прибывают, — воскликнула МакГонагалл, указывая на многочисленных сов, кружащих под потолком. — Вся магическая Британия собирается в Хогвартс. Мне нужно, чтобы ваш оргкомитет приступил к работе незамедлительно. — Все члены оргкомитета будут здесь уже этим вечером, — заверила её Гермиона. — Не волнуйтесь, профессор МакГонагалл. Вы же возглавляли оборону Хогвартса, что вам какой-то турнир по квиддичу. — Что такое Волдеморт по сравнению с этим, — вскинула подбородок пожилая леди. Гермиона оглянулась и увидела, как Рон и Джордж устанавливают огромную разноцветную палатку во дворе. Огромная вывеска «Новинки от умников Уизли» валялась рядом. Гермиона вздохнула, глядя на огненно-рыжего Рона. Его лицо было подвижным и загорелым, молодым и счастливым — ни следа от нездоровой желтизны, сварливости, вечного недовольства. Елене Грейнджер очень нравился Рон. Гермиона еще раз заверила МакГонагалл, что у неё все под контролем, и пошла искать Снейпа, размышляя о том, что он единственный в этом сумасшедшем замке, кто имеет хоть какое-то представление о контроле. Снейп ей явно не обрадовался. — Что ты тут делаешь? — с откровенным недовольством спросил он. Гермиона озадаченно остановилась на пороге. Никогда прежде, даже если они сильно ругались, Снейп не был против того, что она приходила к нему в подземелья. — Прости? — холодно осведомилась она. — С каких пор мне нельзя здесь появляться? — С тех самых, — ответил Снейп, мягко выталкивая Гермиону в коридор, — как ты заявила, что сырость и всякие испарения вредны для ребенка. Гермиона поднырнула ему под руку и все-таки проскользнула внутрь. — Это же твой ребенок, — напомнила она, — а значит, он просто обожает мрачные подвалы с плесенью и летучими мышами. Не сходи с ума, Северус, — вскинула она руки, увидев, как нахмурилось его лицо, — с нами все в порядке. Правда. Снейп внимательно на неё посмотрел и молча кивнул, возвращаясь к своему рабочему столу. — Никак не могу понять, — раздосадованно сказал он, склоняясь над каким-то пергаментом, — отчего патронусы стали нападать на своих владельцев. Это просто уму непостижимо. — Я пришла проверить свое проклятие, — сообщила Гермиона, пританцовывая от нетерпения. Конечно, взбесившиеся патронусы тоже сильно тревожили её ум, но сейчас в приоритете была другая задача. На этот раз ей почти наверняка удастся свести свою порчу, и черная вуаль Мариэтты Эджком перестанет нервировать всех вокруг. Снейп молча закатал рукав правой руки, обнажая фурункулы, складывающиеся в сердечко. Гермиона тихо прошептала заклинание и провела поверх палочкой. Фурункулы запузырились, словно на них пролили кислоту, и трансформировались в ожоги. — Ох! — совершенно несчастная Гермиона быстро наложила обезболивающее заклинание на жилистую худую руку Снейпа, и виновато погладила его по запястью: — Прости пожалуйста! — Вряд ли Мариэтте Эджком это придется по нраву, — невозмутимо отозвался Снейп, но на его висках выступили капельки пота. — Я не должна была тренироваться на тебе. Я иногда захожу слишком далеко. — Никогда за тобой не замечал, — почти по-настоящему запротестовал Снейп. Гермиона улыбнулась ему, чувствуя как к горлу подступает горячий шарик нежности. Снейп, всегда чутко улавливающий её настроение, вопросительно вскинул брови, но ей надо было кое-что сказать, прежде чем она трансформируется во влюбленное бесполезное желе. — У тебя проблемы с доверием, — заговорила Гермиона, раздражаясь от наступающих слез. Этот ребенок явно не обладал покладистым нравом, но она не позволит ему превратить её в сентиментальную леди. — Если бы ты рассказал Краму о своих планах, этой истории с Тедди не произошло бы. — Я просто не кладу все яйца в одну корзину, — пожал плечами Снейп. — Правда, я совершенно напрасно ожидал от Крама разумных идей и дельных поступков. Он повел себя как полный идиот, что делает его сходство с Грозным Глазом Муди почти абсолютным. Я начинаю склоняться к тому, что вызвал его в Хогвартс совершенно напрасно. — Ты ожидаешь, что люди вокруг тебя будут просто верить в величие твоего интеллекта и покорно ждать, пока ты решишь все проблемы вокруг самостоятельно… — Было бы весьма похвально с их стороны… Но как там дела у Невилла? — спросил Снейп, потянулся и коснулся лица Гермионы. — Вижу, — заметил он, растирая пальцами серебристую пыльцу, — у него полно хлопот. — Северус, ты действительно думаешь, что тебе удастся обмануть эту тварь? Что червяк Гриндевальда выберет Та-Ма-Готти Невилла? Разумное растение, которое запрещено тремя законами, смею заметить! — не удержалась она и самокритично прикусила язык. — Это просто один из шансов, — пояснил Снейп. Гермиона потянулась и уткнулась носом ему в шею. Мир снова превратился в голубое мягкое одеяло, защищающее от всех бед. Наверное, объятия Снейпа тоже следовало изучать в каком-нибудь запретном разделе магии. — Нам надо что-нибудь придумать с жильем, — сказал Снейп. — Я подумываю об отдельном домике возле Запретного леса. Вроде хижины Хагрида, только куда приличнее. Мысль покинуть Хогвартс у них обоих даже не возникала. Конечно, растить малыша в месте, полном хаотичной магии и психически нестабильных подростков, будет не слишком просто, но что они будут делать без всего этого? — Может быть, — ответила Гермиона, — нам купить домик в Хогсмиде? — Ну уж нет, — возмутился Снейп, — там же полным-полно разных соседей! И все они будут совать нос в мой огород! Часом позже, вернувшись из желеобразной формы в традиционную, Гермиона засучила рукава и взялась за работу, но её почти сразу отвлекли. — Прошу прощения, мисс Гермиона, — пропыхтела Винки, с громким хлопком аппарируя перед самым её носом, — профессор МакГонагалл совсем загоняла домовиков с этим турниром. — Привет-привет, — отозвалась Гермиона, мрачно рассматривая гору писем. Она открыла несколько из них. «Непременно, непременно приеду вместе со всеми своими цыплятами…», «Наш комитет настаивает на некорректности вашего мероприятия…», «Нам бы хотелось получить интервью у…». — Ты действительно давно не появлялась. — Я же говорю — эта старая карга совсем уже… Гермиона подняла глаза, удивленная. Винки никогда не позволяла себе так резко высказываться о преподавателях Хогвартса и уж тем более о МакГонагалл, которую она просто обожала. — Что такое, Винки? — Сначала эта комната, — всплеснула руками домовик. — Я говорю — нельзя эту комнату, она профессора Дамблдора, но профессор МакГонагалл меня заставила, вот. А ведь нехорошо это! — Ничего не поняла, — вздохнула Гермиона. После терпеливых расспросов оказалось, что Винки сердилась на МакГонагалл из-за того, что та отдала спальню Дамблдора Краму, а ведь после памятной трагедии на Астрономической башне все домовики школы пообещали хранить эту комнату закрытой в дань уважения человеку, который помог многим из них. — Но Винки… что есть в спальне Дамблдора такого, чего нет в других? — открыв новое письмо, уточнила Гермиона. — Тайный ход, — шмыгнув носом, ответила Винки, — прямиком в спальню МакГонагалл, — мстительно добавила она.