Наследник Гриндевальда

Хагрида дома не было, и Гермиона, походив кругами вокруг его хижины, на которой все еще остались черные плеши пожара, повернулась в сторону Запретного леса. Нечего было и думать о том, что она найдет волшебное растение самостоятельно, вероятно лесничий его надежно запрятал. Но и уходить с пустыми руками не хотелось. В нерешительности она топталась на месте, но вдруг слева мелькнуло что-то серебристое, и перед Гермионой затанцевала изящная серебряная лань. — Грейнджер, — сказала она голосом Снейпа, — возвращайся в замок. Он действительно спятил на попытках контроля. Гермиона почувствовала, как раздражение подкатывает к горлу, и едва успела отбежать к густым кустикам травы-балалайки, прежде чем её вырвало. — Трень-брень, — прозвенела трава. — Предоблестный Добби, — выдохнула Гермиона, протирая певучим листом рот. — Еще не хватало, чтобы меня от Снейпа начало тошнить! Весь день Гермиона провела в бесконечных хлопотах, размещая гостей. На поле возле черного озера появились палатки самых разнообразных форм и размеров, и гигантский осьминог время от времени всплывал на поверхность, чтобы поглазеть на происходящее. Мадам Хуч выглядела опечаленной и усталой и несколько раз обеспокоенно спрашивала: не означает ли появление Крама, что школа больше не нуждается в её услугах? Гермиона терпеливо отвечала, что вряд ли Виктора Крама, честолюбивого гордеца, устроил бы удел обучать первогодок летать на метле и судить школьные матчи по квиддичу. Мадам Хуч ненадолго успокаивалась, но вскоре тревожная складка вновь возникала у неё меж бровей. Помона Спраут, занятая созданием живых изгородей, отгораживающих палатки друг от друга, напротив казалась оживленной и взбудораженной. — Вы уже его видели, да? — шепнула ей Гермиона, заговорщически подмигивая. — Дитя мое, — округлила глаза профессор Спраут, — о чем вы говорите. — О том, что выращивает Хагрид в Запретном лесу… Помона Спраут схватила Гермиону за руку и утащила подальше от людей и поближе к Гремучей Иве. — Вы знаете про Та-Ма-Готти? — спросила она, хватаясь за сердце. — Я ушам своим не поверила, когда Лонгботтом спросил меня, как ухаживать за этим растением. Просто умираю от любопытства — полжизни бы отдала, чтобы взглянуть на него хоть одним глазком! — Вы знаете, где оно растет? — спросила Гермиона. Профессор Спраут замялась и ответила нерешительно: — Да, знаю, Лонгботтом нарисовал мне… Но я лучше умру, чем войду в Запретный лес в одиночку! Вы помните, что сотворили кентавры с этой Амбридж?.. Гермиона сглотнула. Она припомнила ярость Магориана и других кентавров, вспомнила, что только Грохх спас её тогда от их копыт. Но с тех пор прошло столько времени! И все-таки… Она взрослая, разумная, беременная женщина. Она не пойдет в Запретный лес без веского повода. «Повод, только дайте мне повод», — некстати вспомнилось шипение Снейпа. Тогда она была на третьем курсе и не знала, кому из них верить — Сириусу Блэку, Гарри или Снейпу. В Визжащей хижине скрипели половицы и без устали верещала крыса Короста, на чьей лапе не хватало одного пальца… Спустя четыре года там будет умирать Снейп, а Рон, Гарри и Гермиона — бессильно смотреть на это. Гермиона тряхнула головой и улыбнулась Помоне. — Да, — сказала она, — лучше не соваться в Запретный лес без Хагрида. Время от времени к Гермионе подходили разные волшебники и поздравляли её со скорой свадьбой. Кто-то при этом неодобрительно поджимал губы, кто-то с любопытством щурился, а кто-то просто качал из стороны в сторону головой, всем своим видом подтверждая: чего только в жизни не увидишь. Кэти Белл оттянула воротник своей мантии и показала золотой галеон, который носила на шее, как украшение. — Гермиона, — серьезно сказала она, — я тут поговорила с нашими. Отряд Дамблдора всегда придет тебе на помощь, если… — Если — что? Гермионе порядком надоело, что все смотрели на неё с таким испугом, будто она выходит замуж за монстра. Кэти вздохнула. — Ну ты же знаешь. Он со Слизерина. Никто из Гриффиндора прежде не выходил за слизеринцев. Все боятся, что случится беда. — Если случится беда, — почти серьезно ответила Гермиона, — то Отряд Дамблдора придет мне на помощь. Со страницы «Пророка» на Гермиону смотрел огромный портрет Сириуса Блэка. Заголовок гласил «Спустя шесть лет после гибели последнего из Блэков Гарри Поттер доказал его невиновность». «На это ушло гораздо больше времени, чем я думал, — с горечью рассказал изданию молодой аврор. — Свидетелей почти не осталось». Но трагическая история его крестного оставила огромную дыру в сердце Гарри. Поттер заявил о том, что хочет превратить дом на площади Гриммо в музей Ордена Феникса. В память о тех, кто тайно или открыто противостоял Волдеморту в страшные годы…». Гермиона аккуратно сложила газету. Снейп быстро взглянул на «Пророк», и по его лицу пробежала короткая судорога. Было утро, и они со Снейпом завтракали у себя в комнате. Окна по случаю жары были распахнуты, и с улицы доносился рой многочисленных голосов. Кто-то с ирландским акцентом распевал песни. Гермиона снова вернулась мыслями к той ночи, когда впервые увидела Сириуса. Тогда в нем мало что было от человека и много от измученной собаки. Живоглот лежал на его груди и готов был умереть, защищая Блэка. Снейп… Понимал ли он тогда, отправляя Сириуса в объятия дементоров, что тот может быть невиновен? Изо всех сил убеждая Фаджа в том, что дети пали жертвой чар? Что никакого Петтигрю нет и не было на территории замка? А он же видел его, должен был увидеть на карте мародеров! Отчетливо вспомнилась та безобразная сцена в больничном крыле, рычание Снейпа: «Выходит, моё свидетельство ничего не значит? Питера Петтигрю не было ни в Визжащей хижине, ни на территории замка. Никаких признаков!.. Мисс Грейнджер, придержите язык!..» Гермиона едва не застонала. Для чего она вспомнила всё это накануне свадьбы? Возможно ли, что все эти сочувствующие и порицающие взгляды на неё так подействовали? Но ведь Гермиону никогда не волновало общественное мнение! Факт оставался фактом: Снейп едва не отдал Сириуса на растерзание дементорам просто из мести за школьные обиды. Гермиона коротко вдохнула побольше воздуха, зажала рот ладонью и метнулась в ванную комнату. К обеду министерская сова принесла письмо от Гарри. «Дорогая Гермиона, — писал он, — ты знаешь, как я хотел приехать на турнир в Хогвартс, но все очень плохо. Зафиксировано уже три случая нападения патронусов на своих хозяев — в разных уголках Англии. Министерство в панике. Нет никаких догадок, почему это происходит. Пока мы подготовили декрет о запрете использования патронусов, но это всего лишь временный костыль, а не решение проблемы». «Дорогой Гарри, — быстро написала Гермиона ему в ответ. — Снейп уже думает над этой проблемой, и я надеюсь, что он сможет найти ответ. Я знаю, как сильно ты занят, но у меня к тебе огромная просьба. Ты не мог бы заскочить к моим родителям в Хакни? Мне кажется, что Снейп тайком от меня встречался с моей мамой. Сейчас у меня нет возможности поговорить с ней лично, но меня это беспокоит. Было бы хорошо, если бы ты смог узнать, о чем они говорили». Она помедлила, прежде чем отправить послание. Её терзала мысль, что она каким-то образом предает доверие Снейпа. Сова нетерпеливо ткнулась клювом Гермионе в руку и та со вздохом привязала письмо к её лапке. Снейп нашел Гермиону в учительской, когда она сосредоточенно проверяла списки команд. Он поставил перед ней кубок, в котором исходила холодом прозрачная голубоватая жидкость. — Зелье от утренней тошноты, — хмуро пояснил Снейп. Гермиона залпом выпила, и словно родниковая вода омыла её изнутри. Комок, мешающий ей глотать, исчез, а день показался не таким омерзительным, как с утра. — Ты туда любовного зелья добавил, что ли? — спросила она, ощущая, как стремительно улучшается её настроение. — А что? — спросил Снейп, все так же хмурясь, — тебе нужно любовное зелье? Гермиона не успела ответить, в учительскую заглянул директор Прайс. — Мисс Грейнджер, — сказал он, — внизу вас ожидает какая-то странная старушенция. Она представилась как мисс Поппинс. — Кто? — удивилась Гермиона и почти сразу вспомнила крохотную владелицу магазина «Всамделишный антиквариат», куда они с Луной Уизли однажды забрели в поисках подарка для Джорджа. Кажется, племянница мисс Поппинс, Мэри, любила возиться с магловскими детьми. В том магазине Гермиона получила волшебные часы, которые всегда показывали половину двенадцатого. Они сослужили ей хорошую службу в ночь багряных асфоделей. — Конечно, — вскакивая на ноги, воскликнула Гермиона. — Не беги сломя голову, — вдогонку скрипнул Снейп. — Деточка, — ласково промурлыкала мисс Поппинс, как только Гермиона закрыла за собой дверь пустующего класса. — Луна сказала мне, что ты выходишь замуж, и я сразу села шить тебе платье. Говоря это, мисс Поппинс достала ковровый саквояж, откуда, по мановению её палочки, появилось огромное зеркало в позолоченной оправе, розовые пуфики, удобные кресла, туалетные столики. — Я соткала для тебя честь и отвагу, доброту и щедрость, любовь и прощение, — сказала мисс Поппинс и извлекла из саквояжа платье. Алое, как герб Гриффиндора, оно пылало живым огнем, а в потрескивании его искр переливались зеленые оттенки — цвета Слизерина. — Мама дорогая, — прошептала Гермиона, не в силах отвести глаз от этого платья. Ей казалось, что стоит его надеть, как она сгорит дотла, превратившись в огромный живой факел. — Перья феникса и змеиная шкура, — словно про себя пробормотала мисс Поппинс и улыбнулась: — Ты будешь самой красивой невестой на свете, детка. — Но я выхожу замуж за слизеринца, — вдруг вырвалось у Гермионы. — За Снейпа! Мисс Поппинс подошла к ней ближе и пригляделась к ней повнимательнее. — Ты попала под дождь? — спросила она озабоченно. — А я пожалела для тебя зонтик! — Под дождь? — удивилась Гермиона и вспомнила. Мариэтта Эджком и наколдованная ею туча. Несколько капель ветер кинул Гермионе в лицо. — Не может быть, — медленно проговорила она. Мисс Поппинс ласково погладила Гермиону по голове: — Помнишь сказку про кривое зеркало? Но ведь осколок зеркала не может попасть в глаз. А капелька дождя — может. — Эх ты, — сказала Гермиона Снейпу, бережно укладывая в сундук коробку с платьем, — а еще специалист по черной магии! Твою собственную невесту немножко прокляли, а ты и в ус не дуешь! Он поднял голову от ступки, в которой толок корни какого-то сладко пахнущего растения, и посмотрел на Гермиону в изумлении. Но по мере того, как чернели его глаза, лицо Снейпа становилось все более жестким. — Вижу, — сказал он каркающим, отрывистым голосом. — Подожди. Взметнулись полы его мантии — и Снейп вылетел вон. Помчался в подземелья. Нет, все-таки им пора заняться нормальным домом. Он вернулся так быстро, что Гермиона еще не успела допридумывать, как обставить гостиную. Посадил Гермиону в кресло и встал на колени перед ней. — Смотри на меня, — велел он, — постарайся не отводить глаз. Будет немножко больно. Он достал из рукава мантии длинную алмазную иглу и взмахнул ею в воздухе, тихо бормоча заклинания. В глазах у Гермионы немедленно защипало, ей захотелось зажмуриться, а потом короткая вспышка боли заставила её вскрикнуть. — Всё, — прошептал Снейп, укачивая её. — Прости меня. Я… — он судорожно вздохнул. — Я решил, что моё прошлое дотянулось до тебя. Что все эти люди вокруг убедили тебя в том, что ты совершаешь ошибку. Я… даже не подумал, что всё дело в банальном проклятии. — Я попросила Гарри встретиться с мамой, — призналась Гермиона, совершенно обессилев. Заноза, торчащая в её сердце, исчезла, и теперь было легко и спокойно. Снейп пригладил её волосы и медленно поцеловал Гермиону в губы, потом покрыл быстрыми поцелуями всё её лицо. — Ладно, — сказал он, — ладно. — И ты действительно отвратительно поступил тогда с Сириусом. Щека у него дернулась. — Если бы вы с Поттером не совали нос в чужие дела, то Блэк не наломал бы дров в зале предсказаний. Ведь сразу было понятно, что с ним не будет никакого сладу. Распущенный, избалованный… Гермиона накрыла его рот ладонью. — Прекрати, — строго сказала она. — Если бы Сириуса поцеловали дементоры тогда, ты бы в жизни себе этого не простил. Ты должен быть бесконечно благодарен нам с Гарри, и у тебя не отсохнет язык, если ты это признаешь! Снейп не ответил, молча положил голову ей на колени, прижался щекой к её ладони. —Тринадцатилетняя заучка Грейнджер со своим маховиком времени — да, ты всех удивила в тот год! — сказал он после долгого молчания. — Ты училась с таким упорством, что учителя делали ставки, как скоро ты сдашься. Я бы выиграл на тебе состояние, если бы хоть немного верил в гриффиндорцев. — К слову об этом, — сонно сообщила Гермиона, — весь Отряд Дамблдора снова носит мои галеоны — на тот случай, если меня придется спасать от тебя. — А вот это очень хорошо, — ответил Снейп и улыбнулся.