Наследник Гриндевальда

После того, как Гермиона придумала свое первое самостоятельное заклинание — «пейджер мобилиус», оно моментально стало очень популярным среди магической молодежи. — Да мы с тобой горы свернем, — заявили близнецы Уизли, которые могли простить Гермионе всё что угодно, кроме открытой конкуренции. И мальчики предложили долю «Умников Уизли» в обмен на патент «пейджера». Несмотря на шипение Снейпа, который был против Уизли в целом, а близнецов Уизли в частности, Гермиона склонна была принять предложение. В последнее время она нуждалась в деньгах. Неожиданно ей очень захотелось привести дом в Паучьем переулке в порядок, повесить там кружевные занавески, коврик постелить, цветочки в горшочки посадить… Тряхнув волосами и сглотнув набежавшую при мыслях о цветочках в горшочках слюну, Гермиона взяла пушистый плед и поволокла его к Снейпу, в подземелья. — Все же ты недооцениваешь мой список с рациональными предложениями, призванными заменить Распределяющую шляпу, — заявила она с порога, — когда магия опускает руки, трезвый расчет приходит ей на помощь. Да, теперь невозможно… Профессор? Он сидел, нахохлившись, перед очагом и бессмысленно разглядывал огонь через огневиски в тяжелом стакане. Кажется, Снейп даже не заметил, что он теперь не один в комнате. Гермиона кинула плед на продавленный диван и заглянула в лицо Снейпу. — Ты выглядишь так, будто Волдеморт вернулся, — сказала она осторожно. Снейп длинно вздрогнул и перевел на неё взгляд. — Что? — попятилась она. — Мы же можем уже шутить про Волдеморта? Смех — отличное оружие против страшного прошлого… Он смотрел на неё будто впервые, и она увидела свое отражение в открытом для неё сознании: простенькая мантия, пышные волосы, три крохотных веснушки на носу — лето! И с беспощадной отстраненностью пришло вдруг осознание её невероятной молодости. — Сколько тебе лет? — спросил Снейп. — Двадцать? И его сознание с грохотом захлопнулось. Гермиона моргнула. — Осенью будет двадцать один, — ответила она недоуменно. — Что на тебя нашло? — Лучше бы Волдеморт вернулся, — пробормотал Снейп и встал, пошатнувшись. Он был очень пьян. — Там было бы все понятно. Он положил на её затылок тяжелую, горячую ладонь и прижал голову Гермионы к своему плечу. Она, пойманная как в силки, застыла, не понимая, что за бесы опять овладели её мрачным любовником. Но на всякий случай обняла его, и словно кто-то огромный накинул на них большой теплый плед. Стало тепло и уютно, и запах огневиски мешался с привычным запахом трав и зелий. — Ладно, — сказал Снейп, постояв так минуту-другую, — в конце концов, я избавил тебя от опасности выйти замуж за одного из этих Уизли… за которого там? — За Рона. — Он точно хуже, чем я, — заявил Снейп, отпустил Гермиону и с безупречной точностью извлек из шкафа флакон с отрезвляющим зельем. — Как у тебя дела? — спросил он несколькими минутами позже, отдышавшись. — Список с рациональными предложениями, призванными заменить Распределяющую шляпу! — Сивый, — выдохнул Снейп, — ты зануднее моей бабушки! А ведь когда я с ней познакомился, она уже была мертвой! Еще что нового? Гермиона и глазом не моргнула на нелестную характеристику самой себя. — Я думаю, — сказала она, улыбнувшись. — что смогу придумать еще одно новое заклинание. Я хочу сказать, что чувствую в себе достаточно сил, но оно никак не формируется… — Дальше, — прервал её Снейп. Гермиона задумалась. — И мне бы хотелось на выходных отправиться в твой дом — нужно взять несколько книг, коль уж ты так любезно предложил мне сердце и свою библиотеку в придачу. — На здоровье, — ответил Снейп, о чем-то задумавшись. — На «Ночном рыцаре». — Но аппарировать… — Аппарировать тебе нельзя… Потому что… Почему? Эм… к этим выходным Министерство магии обязательно выпустит декрет о запрете на аппарацию для преподавателей Хогвартса. — Почему? — изумилась Гермиона. — Пока не знаю, — честно ответил Снейп, — но Министерство что-нибудь придумает. Впрочем, на «Ночном рыцаре» тоже лучше никуда не ездить. Он так скачет по деревушкам, что того и гляди у пассажиров головы оторвутся. — Но мы всегда… — А теперь водитель «Рыцаря» стал много пить, — быстро сказал Снейп. — Прям за рулем, бедолага. Гермиона сложила руки на груди. — Я так и знала, — с суровым торжеством произнесла она, — что всё этим и закончится. — Чем? — опешил Снейп. — Тем, что ты еще пожалеешь, что отдал мне свой дом! — А, — с непонятным для Гермионы разочарованием протянул Снейп. В его глазах мелькнуло странное веселье. — Ты отдал мне дом, прекрасно зная о том, что я все узнаю про ваш с Дамблдором план про воспитание Прайса и брошу тебя, — продолжила наступление Гермиона. — В таком случае, — ехидно ответил Снейп, — я сильно просчитался. Ты меня вовсе не бросила. Даже наоборот, я бы сказал. — Именно! — вскричала Гермиона. — И теперь ты прикидываешь, как забрать свой дом назад. Спорим, ты ожидал, что я гордо верну твой дар обратно? — Радость моя, — мягко сказал Снейп, — если на одну чашу весов положить твою женскую гордость, а на другую — много не читанных тобой книг, то я бы не поставил на гордость свою единственную недвижимость. — Тогда я тебя не понимаю, — развела руками Гермиона. — Почему ты с таким пылом не пускаешь меня в Паучий переулок? — Давай спишем это на мой дурной характер, — предложил он. — А теперь расскажи мне, как ты себя чувствуешь? — Да нормально я себя чувствую, — отмахнулась Гермиона. — Что это? — Снейп ткнул пальцем в её рукав, из-под которого на секунду обнажилось белое кружево. — Рюшечки, — рассеянно ответила она, снова развернув перед собой список с рациональными предложениями, призванными заменить Распределяющую шляпу. — Профессор Грейнджер, — вкрадчиво пропел зельевар, — а снимите, пожалуйста, мантию. — Профессор Снейп, вам надо — вы и снимайте. Под мантией оказалось совершенно воздушное платье. — Это что-то новое, — резюмировал Снейп, обойдя свою юную возлюбленную по периметру. — Мило же, — возразила Гермиона и покраснела. — Мило? — повторил Снейп с точно такими же интонациями, с какими произнесла это слово с утра МакГонагалл. Гермиона насупилась. Кажется, у неё была какая-то своеобразная репутация в стенах этой школы. Почему всех так удивляли фиалки и рюшечки? Снейп снова накинул на профессора мантию и улегся на диван, уставившись в потолок. — Кажется, ты говорила, что тебя смущают сталактиты на моих потолках? — припомнил он. — Не столько они, сколько летучие мыши в них, — поправила его Гермиона, присаживаясь в кресло напротив. Она тоже старательно задрала голову наверх. — Без летучих мышей в сталактитах кто испугается отработок в моих подземельях?.. Это же будет чистое удовольствие — толочь корни мандрагоры под приглядом такого опытного зельевара, как я. — И драить тебе котлы, — подсказала Гермиона. — И драить мне котлы, — согласился Снейп. Он поерзал, устраиваясь поудобнее. — Меня терзает один вопрос, — с неожиданной неловкостью вдруг признался он, — если я был почетным гостем на свадьбе Джорджа Уизли, то должен ли я приглашать его на свою? — Профессор, — голос у Гермионы сел, и она прокашлялась. — Вы собираетесь жениться, профессор? — Полагаю, в июле, — невозмутимо кивнул Снейп, — как только избавимся от этих надоедливых людей, которые зовутся учениками Хогвартса. — И с чего это вас вдруг потянуло под венец? — тоненьким голосом спросила Гермиона. У неё сердце стучало так часто, что она покрепче вцепилась в подлокотники кресла, чтобы не трястись вместе с пульсом. Снейп повернул к ней голову. На его худое лицо падали отблески огня, и профессор вдруг показался Гермионе гораздо более молодым, чем был вчера или позавчера. Уголки его губ тронула непривычная, мягкая улыбка. — Очень надеюсь, что к июлю ты и сама найдешь ответ на этот вопрос, — проговорил он.