Наследник Гриндевальда

Гермиона ахнула и буквально слетела вниз по ступенькам, обогнав остановившегося Снейпа. И уже в движении вобрала в себя все изменения, которые произошли с Виктором. Его черные как смоль волосы были совершенно седыми, мрачное лицо выглядело осунувшимся и бледным. Нездоровой желтизной отливали зрачки усталых глаз. — Виктор! — воскликнула Гермиона и поневоле остановилась, не решаясь подходить ближе. — Но что?.. Он усмехнулся. — Это слишком долгая история. Рад тебя видеть, Гермиона. Его английский уже стал значительно лучше прежнего, и только перекаты буквы «р» в её имени напоминали о прежних временах. Странная сентиментальность залила щеки Гермионы, ей стало горячо в горле от жалости к той далекой девочке, которая позволила Краму поцеловать себя. Сколько воды с тех пор утекло, и сколько всего страшного с ними всеми приключилось. — Виктор! — раздался громкий голос МакГонагалл, и Гермиона оглянулась на него. Декан Гриффиндора спускалась вниз, торжественная и торжествующая, и мантия волочилась вслед за ней по ступенькам. А за её спиной неподвижно стоял Снейп, и глаза его были черными от ярости. — Я рада, что вы приняли мое приглашение, — протянула руку МакГонагалл, — уверяю вас, это правильное решение. — Так и есть, — ответил Крам, пожимая её ладонь. — Я точно знаю, что именно сейчас я должен быть в Хогвартсе. — Почему? — быстро спросила Гермиона, которой не понравилась убежденность Крама. — Потому что… Августа, душенька, позови сюда Прайса, — ответила МакГонагалл, — я хочу представить ему кое-кого. — Воспитанника Каркарова, вот кого! — фыркнула мертвая бабушка Невилла, кружась вокруг. — Минерва, душенька, мало вам было Кэрроу?.. Гермиона поневоле шагнула назад, вспомнив о том, как было неприятно, когда утром Августа пролетела сквозь неё. — Миссис Лонгботтом, — послышался тихий голос, змеящийся с верхних ступенек лестницы, — сейчас же. И непокорная, бесстрашная гриффиндорка посмотрела на Снейпа с испугом — Гермиона могла бы в этом поклясться. После чего призрак по широкой диагонали облетела людей и унеслась вверх. Появилась Вильсемиурга, почти силой отобрала у Крама его небольшой чемоданчик и поволокла его в сторону спален. В чемоданчике что-то тонко позвякивало. — Ты помнишь, какую спальню нужно отдать нашему гостю, — тихо сказала ей МакГонагалл. — Да уж всю плешь вы мне проели, — ответила ей юная хамка. — Что? Что такое? Пожар? Потоп? Сглаз? Порча? Это был, разумеется, Прайс. — Всего лишь, — веско ответила ему МакГонагалл, — распорядитель летнего турнира по квиддичу, Виктор Крам. А это нынешний директор Хогвартса — Винсент Прайс. Ни в голосе МакГонагалл, ни во взгляде Крама не было ни малейшей почтительности. — Вот как, — непокорно отозвался Прайс и сложил руки на груди. — Также, — не веря в приближающуюся грозу, безмятежно произнесла МакГонагалл, — я всячески рекомендую Виктора как преподавателя на вакантную должность защиты от темных искусств. — Прекратите немедленно, — рассердился Прайс, — кажется, я вам уже сказал свое твердое директорское «нет». Нет, профессор, нет, нет и нет. — Но… — Вы можете делать всё, что угодно, если дело касается квиддича. Всё равно я понятия не имею, что это вообще такое. Но я настоятельно прошу вас не лезть в дела директора школы. Кажется, именно я здесь главный. И, высоко задрав нос, он покинул поле боя, оставив позади себя остолбеневшую МакГонагалл и сверкающего глазами Крама. Проходя мимо Гермионы, Прайс заговорщически подмигнул ей. Кажется, она поневоле выпустила из бутылки злобного ифрита вместо доброго джинна. Гермионе очень хотелось поговорить с Крамом по душам, но не успела она шагнуть вслед за ним, как в её локоть вцепились жесткие пальцы Снейпа. — За мной — немедленно, — сказал он, и злость его была так велика, что Гермиона решила прямо сейчас с ним не спорить. В этом мире было довольно много вещей, способных вывести зельевара из добродушного настроения. На самом деле в этот список входил весь мир целиком, но как правило, всё сводилось к язвительному раздражению. В подземных покоях ярко горел огонь в очаге, отчего обычная бледность немедленно покинула лицо Снейпа, добавив ему розоватых оттенков. — Сядь, — велел он. — А… — Мне что, использовать «петрификус тоталус», — яростно рявкнул он, копошась в своем столе, — чтобы заставить тебя посидеть спокойно, а не бегать по лестнице так, словно за тобой дементоры гонятся? От изумления Гермиона молча плюхнулась в кресло. Всего ожидала она — но только не таких странных упреков. — О чем ты только думаешь? — опрокинув себе в горло пузырек с зельем, от которого ощутимо потянуло валерьянкой, устало спросил Снейп. — О турнире по квиддичу, — честно ответила Гермиона. — Этого мне только еще не хватало — с метлы тебя стаскивать! — Профессор Снейп, — почесав нос, спросила Гермиона, — по мне так с вами творится что-то неладное. — Вот как, — отозвался Снейп и вдруг расхохотался. Он смеялся так громко, так долго, так безудержно, как никогда в жизни Гермиона и представить себе не могла. — Не обращай внимания, — утирая слезы, простонал он, — это побочное действие зелья, которое я только сейчас выпил. Но, Гермиона, мне нужна твоя помощь. Он сгреб со стола какие-то пергаменты и россыпью высыпал их в подол её мантии. — Это домашние работы старшекурсников с Хафлплаффа — у меня совершенно нет сил читать этот бред. Я был бы очень признателен, если бы ты проверила их вместо меня. — Правда? — обрадовалась Гермиона, мигом забыв обо всех его странностях. Проверять домашние работы она очень любила, а тем более — учеников Снейпа. Это было гораздо большим проявлением доверия, чем, скажем, полдома. — Надеюсь, — отозвался Снейп, — ты обойдешься без излишней жалости к этим остолопам… По крайней мере, — пробормотал он, — всё лучше, чем ловить боггартов по закоулкам школы. Гермиона помрачнела. Она-то была уверена, что это осталось в секрете. — Ты начал преподавать гербологию? — буркнула она, разворачивая пергамент. — Не помню, чтобы мы проходили такое на твоих уроках. — Потому что на седьмом курсе, — едко напомнил Снейп, — ты таскалась за Поттером по лесам вместо того, чтобы учить зельеварение. Впрочем, — добавил он, вспомнив, что это был за год, — возможно оно было и к лучшему. Нисколько не сомневаюсь, что ты стала бы для Кэрроу грушей для битья. Грязнокровка, гриффиндорка, да еще и выскочка. Но Гермионе сейчас не было ни малейшего дела до его душевных терзаний. Она все еще приходила в себя после упоминания боггарта — вряд ли Снейп спустит ей с рук, что она вызвалась помогать Прайсу. Из-за этого он, наверное, так сильно злится — еще бы! Он-то надеялся, что Дамблдор оставит Фоукса и директорское кресло ему, а не бестолковому племяннику. Как ни крути, а Снейп был очень мелочным человеком. Гермиона сердито заколола волосы и принялась читать трактат «Применение прыгающих поганок в зельеварении» — неизвестная ей хафлпаффовка утверждала, что они используются в зельях «Чистота за три прыга», «Разумовыводящее зелье большого папы», «Проявитель беременности» и «Зелье повышенной трескучести». — Где-то же оно еще использовалось, — нахмурилась Гермиона, вспоминая «Расширенный курс зельеварения». — Двоечница, — оценил её умственные усилия Снейп и протянул справочник по поганкам. — Точно, — обрадовалась Гермиона, пролистав страницы. — Еще щепотка прыгучих поганок отлично подходит для украшения тортов! — Рад, — с неуместным сарказмом отозвался Снейп, — что ты умеешь смотреть в суть вещей. Вот уж не думал, что ты знаешь слово «кулинария». — Миссис Уизли как-то упоминала про это… — Ах, Молли! Та самая, у которой семеро детей? Как, интересно, она поживает?.. — В последнее время ты слишком много думаешь об Уизли, — произнесла Гермиона, прячась за трактатом. — Нет уж, — заявил Снейп часом позже, когда Гермиона заявила, что им пора идти ужинать. — Пусть Винки принесет еду сюда. В большом зале очень беспокойно: то кубки летают, то призраки. И все норовят проскочить сквозь тебя. — Но сегодня первый ужин Виктора в Хогвартсе! — возмутилась Гермиона. — Не думаю, что этот человек призван быть душой общества и украсит своим красноречием застольную беседу. — К счастью, мне нравятся мрачные типы, которые вместо витиеватых комплиментов выдавливают из себя по стакану желчи за час! — Типы? Во множественном числе, мисс Грейнджер? Чем громче говорила Гермиона, тем тише становился Снейп. «Мисс Грейнджер» он произнес почти беззвучно. И тут в дверь постучали. Гермиона, разгоряченная спором, вскочила с дивана и распахнула её настежь. На пороге стоял Виктор Крам. — Ты?! — потрясенно воскликнули они оба, менее всего ожидая увидеть в этом месте друг друга. Снейп едва слышно выругался. — Что вам угодно, мистер Крам? — высокомерно спросил он. — Мне угодно… Виктор так мучительно соображал, что ему сказать, что Гермионе показалось, будто она слышит, как скрипят его мозги. Снейп и глазом не моргнул, невозмутимо ожидая ответа. — Зелье… совет по зелью… — наконец, высказался Крам. — Браво, — ехидно произнес Снейп. — Профессор Грейнджер, кажется вы собирались отправиться на ужин? — А вы, профессор Снейп, — в тон ему ответила Гермиона, — кажется убеждали меня поужинать в вашем кабинете? Так вот, поздравляю вас: вы меня убедили! Крам переводил взгляд с нее на Снейпа, и страшное подозрение медленно проступало на его лице, как медленно проступали слова «я не должен лгать» на руке Гарри. Снейп кашлянул. — Мы поговорим о зельях немного позже, Крам, — с нажимом сказал он. — Я сам к вам зайду. Но тот не внял намеку. — Думаю, — решительно проговорил Крам, — что Гермиона тоже должна быть в курсе дела. Её ум и смелость… — Профессора Грейнджер совершенно не интересуют зелья, — равнодушно ответил Снейп, — она даже свойства прыгучей поганки сходу не смогла вспомнить. — Вы же понимаете, о чем я говорю, — упрямо склонил голову Крам, так, словно собирался бодаться. — О какой-нибудь ерунде, разумеется, — пожал плечами Снейп, — так вот: сейчас я намерен поужинать с женщиной — не собираетесь же вы продолжать стоять тут столбом? Крам бросил на него сердитый, длинный взгляд, неуверенно развернулся и пошел прочь, оглядываясь. Когда он скрылся за поворотом, Гермиона захлопнула дверь. Подошла к Снейпу, сидящему за своим столом, обхватила его лицо ладонями, запрокинула к себе, внимательно вглядываясь в матовость темных глаз. — Ты же помнишь, — уточнила она, — что рано или поздно я добираюсь до всех твоих тайн? — Скорее поздно, чем рано, — хмыкнул он. — Должно быть, это что-то очень интересное, раз ты заговорил про женщину и ужин. Такие откровения — лишь бы прогнать Крама прочь. — Никаких откровений — я действительно собираюсь ужинать с тобой. — Хорошо бы в этот раз твои секреты обошлись без заветов Дамблдора, — вздохнула Гермиона, но её настроение, приправленное жгучим любопытством, уже стремительно улучшалось. В конце концов, она всё выпытает у Крама — уж с ним-то будет справиться куда проще!