***
Вот уже три дня прошло с тех пор, как меня забросило в этот мир. Много ли произошло за это время? К сожалению, нет. Просто в один момент я понял, что ходил по краю лезвия и мог в любой момент раскрыться, выдав своё иномировое происхождение. Понял именно в тот момент, когда мне незатейливо прочистили мозги, заодно напомнив моё настоящее место в этом мире, выбросив на улицу, как никому ненужную вещь. Через сильную раскалывающую мой разум боль, я тщетно пытался осмыслить произошедшее со мной, переосмыслить свои действия, но не успел. Ощущение того, как тебе ограничили доступ к могущественному и надёжному другу было весьма неприятным. Итачи в два касания нанёс на меня печать, сдерживающую демона, содрав своей чакрой кожу на животе и принося ещё более жуткую боль. Или это был не Итачи? Теперь уже нельзя было разобраться, кто наносил эту печать. Уж слишком сильна она, и я бы не смог бы снять её при всём моём желании. В тот момент я был озабочен лишь тщетными попытками не закричать от сковывающей боли по всему телу. Итачи оставил меня на земле и даже не позаботился донести меня до дома. А потом пришли они, жители деревни. — Смотрите, это же тот демонёнок! — заорал один из них, указывая на меня жирным и толстым как сосиска пальцем. Я не могу винить этого человека, он просто видел во мне то, что хотел видеть, источник всех его бед. Началось бесмысленное и беспощадное избиение, на мне начали вымещать всю злость, страх, беспомощность и ненависть ко мне. Пусть они и не могли оставить на моём теле серьёзных ран, для него, переполненного жизненной энергией, эти удары были слишком слабыми, но они смогли оставить на моём теле множество мелких царапин и синяков. Это было очень больно, я не мог пошевелиться от боли в голове, отчего мне становилось обидно, что у меня не получается убежать от этих людей. Но меня спасли другие незнакомцы, пусть их и было раз в двадцать меньше, чем та толпа, что играла мной в футбол, но было видно, что жители их уважали, а потому не спорили с ними и оставили меня в покое. Эти же люди принесли меня в больницу. В тот день я лежал в палате, безразличными глазами уставившись в потолок и поглощая всю еду, что мне приносили, как санитары, так и другие больные, которым еду в огромном количестве приносили родственники. Я лежал и восстанавливал своё тело, заодно пытаясь нащупать чакру, которой пользовался во время битвы с крысой, но ничего не получалось. Всё, что я чувствовал, это было тепло, концентрически исходящее из района моего живота, и холод, идущий от моего сердца и как соединить одно с другим я не представлял, хотя примерно знал, что в одной из точек находится очаг телесной чакрой, а в другой очаг духовной. Ко мне подходил один из больных и пытался разговорить, беспокоясь о моём психическом здоровье, сбив всю концентрацию на ощущениях моей энергии и тем самым разозлив меня. Зато когда я понял, о чём он говорит, то не стал выказывать беспокойство. Я лишь заинтересованно уставился на него, слушая историю его жизни. А говорил он о многом, изредка взмахивая перебинтованой рукой и невольно вставляя в рассказ пропаганду. Думаю если бы на моём месте был бы настоящий Наруто, то он бы проникся его рассказом и позволил бы запудрить себе мозги. Но для меня калека был ценным источником информации по текущему миру, даже не смотря на то, что мне приходилось выуживать лишь крупицы из того пропагандисткого шлака. Этот мир оказывается менее кровавый, чем наш, несмотря на бесконечную историю его войн. В нём никогда не было простого насилия, ради самого насилия, ради низменных целей и желаний. Все шиноби имели внутренний кодекс и честь, определяемых целью жизни и путём ниндзя. Этим они сильно походили на самураев из моего прошлого мира, но в то же время сильно отличались от них. Шиноби этого мира были менее психологически стойки и более добрыми, чем люди в нашем мире. Их жестокость определялась только их собственной высшей целью и необходимостью. Это в корне отличалось от моего мира, где даже ребёнок мог издеваться над бедным животным, чисто из интереса. В этом месте было меньше сексуального насилия и прочих, невероятно ужасных вещей, которые творили в моём мире. Он менее кровавый, чем мой, мир, где всё оправдано высшей целью. К сожалению, именно из-за этого он и был постоянно обречён на войну. Нельзя было так жить, заботясь лишь о высшей цели и нисколько не заботясь об элементарных основах жизни. Это было как минимум странно, непонятно, неестественно. — Наруто, мне больше не о чем с тобой говорить, я рассказал всё, что знал, — произнёс тот, имя которого я так и не удосужился запомнить. — Надеюсь, ты больше не таишь обиду на жителей деревни. — О чём вы говорите? — спросил я его, снова уставившись в потолок безразличным взглядом. Мой собеседник тут же напрягся. — Нет смысла обижаться на глупцов и слабаков, готовых изменить своё мнение, стоит сделать что-то действительно важное. А теперь оставьте меня в покое. Я спать. — Спокойной ночи, Наруто. — И вам того же, — ответил я, кутаясь в тонкое больничное одеяло. Тихо скрипнула дверь моей палаты, раздалось пару тяжёлых вздохов и кряхтение. Видимо, сломаная рука снова заболела, когда он открывал дверь. — Ты совсем как твой отец, — услышал я его шёпот. — Надеюсь, ты станешь таким же великим шиноби, как он. — А уж я то как надеюсь, — так же тихо ответил я, закрывая глаза. На следующий день за мной пришёл Итачи в форме АНБУ и маске Ворона. Он лишь молча протянул мне руку, а когда я коснулся её, то так же молча закинул меня на плечо и выпрыгнул в окно, разбив его. Я услышал удаляющиеся ругательства со стороны медсестры. В следующий миг Учиха запрыгнул на крышу больницы и уже с неё буквально прыгнул в небо. Я испугался и замер, наблюдая за тем, как под нами проплывает Коноха, а мы сами приближаемся к её окраине, к моему дому. Не знаю как это сделал Итачи, но приземлились на балконе моей квартиры мы довольно мягко и плавно. Итачи тут же испарился, а я продолжал лежать раскинув в сторону руки и глядя в небо. О няшные котики! Как же я полюбил землю в этот момент! Вера в котиков дала вам временный бонус. +1000 к Инь. Небо было неприятно ярким для моих глаз, большие лёгкие на вид облака совершенно не загораживали солнце, позволяя его лучам беспрепятственно освещать землю. Вот ещё одна страность в копилку этого мира, видимый размер солнца был в несколько раз больше чем видимый размер моего солнца, но несмотря на это оно не светило так же интенсивно, а наоборот, было немного тусклым, так что я совершенно не беспокоился о том, чтобы получить солнечный удар или ожёг на коже. Лучи лишь приятно обогревали моё тело, вгоняя разум в медитативное состояния, а я стал ощущать себя как те облака, таким же тяжёлым и прижатым своей массой к планете искажением пространства. Думаю, поставив джинчуурики на место, они первым делом приставят к нему наблюдателя. Одинокому, разбитому мальчишке, которому запечатали его силу и сняли закладки с разума, заставив осознать всю тщетность его бытия, обязательно нужен якорь, через который им будут манипулировать. Такой же одинокий и нелюбимый, презираемый всеми человек, но которым будет легче манипулировать, а уже через него влиять на меня. Если бы я был на их месте, то со стопроцентной вероятностью поступил так же. Вот только я не понимаю, зачем они сняли с меня все закладки? Каким образом они будут манипулировать мной? И как заставят привязаться к наблюдателю? Неважно. Важно совсем другое, это то, что они решили переиграть планы относительно меня. И если в каноне Наруто был тупым, легко управляемым оружием, которому оставили некоторую свободу действий, то сейчас с меня сняли все закладки и я даже не представляю, что от меня хотят. У меня нет ни единой мысли о том, как они собираются меня контролировать. Следующим пунктом был Итачи. Он силён, очень силён. Теперь я абсолютно уверен в том, что Итачи смог бы при желании вырезать за одну ночь свой клан, одолеть охрану деревни, сбежать из неё, контролировать Тоби и умереть от собственной силы, во время битвы. Я видел, как его тело начинает разваливаться, я видел капельки крови на платке, когда тот вытирал мой палец от козявки. Я отлично помню, как в каноне у Наруто от его же силы болела рука, разрушалась кожа и чакроканалы, а так же внутренние органы. Но он был Узумаки, с потрясающей регенерацией и богатырским здоровьем, которым Итачи не обладает. Из этого следовало, что Итачи уже мёртв. А Мангекё Шаринган, который он получит в будущем, только ещё сильнее подорвёт здоровье и приблизит смерть. По крайней мере, я думаю, что так и произошло в каноне. Он не мог там пользоваться высокоуровневыми техниками, используя только простые, вроде огненого шара или водных пут, в основном метая сюрикены и кунаи, а если и пользовался высокоуровневыми техниками, то использовал техники, завязанные на шаринган. Не мог он использовать высокоуровневые техники, как Мадара или Тоби, совершенно не мог. А потом Итачи банально умер, когда чакра, поддерживающая его жизнь, иссякла, потратившись на сдерживание природной молнии. Что меня напрягает в Итачи? Это его цели. Я ничего про них не знаю. И если цели Данзо и Хокаге я видел, это охрана джинчуурики и его контроль, а у старейшин было в целях захват власти и смещение Данзо с Хирузеном, то что значат значки вопроса у Итачи? — Итачи, кто ты такой и откуда у тебя такой уровень? — спросил я, протянув руку к небу. Будет ли Итачи вести как в каноне или нет, я не знаю. Думаю время раскроет все тайны и секреты, о которых я не знаю и расставит всё по местам. Так было всегда и так будет, нужно лишь ждать. А сейчас у меня пара дел, которые я обязан сделать. Прервав медитацию, я встал и пошёл в дом. Нужно закончить уборку.***
— Что ты здесь забыл? Наруто? — спросил меня сидящий за столом директор школы, в которой я учился. Этот старик имел пышные белые усы, мятую форму и раскрасневшуюся лысину. Секретарша, стоящая подле него с покрасневшими щеками и кое-как запахнутым юката, махала стопкой бумаг, обмахивая своё разгорячёное тело холодным воздухом. — Я пришёл, чтобы поговорить о досрочном выпуске! — важно произнёс я, тыкнув большим пальцем себе в грудь, а другой рукой поправляя за ухо пшеничного цвета прядку. Дурацкая привычка, доставшаяся мне от сестры ещё в прошлом мире. Хоть Наруто и вытурнули по неизвестным причинам из приюта, дав новенькую квартирку в центре деревни, но он продолжал ходить в школу. В ней обучали самым основам, вроде письма и счёта, которым Наруто овладел на высоком уровне, превосходя на голову своих сверстников. В школе учили до девяти лет, после которых следовало поступить в одну из академий или институтов. Обучение происходило в несколько этапов, на каждом из которых изучали весь школьный курс, а потом по результатам экзаменов, определяли, готов ли ученик выпуститься или прогнать его через ещё один этап. Один этап длился десять месяцев, без перерывов, выходных и отдыхов. Если пропустил что-то, то это можно было догнать на следующем этапе, начав обучение заново. Даже абсолютный идиот, пять раз повторив одно и тоже, вдалбливаемое учителями каждый год, мог выпуститься из школы в девять лет, сдав самый минимум. А гении могли окончить школу в один этап, сдав все экзамены. Я ожидал, что мне откажут или выставят за дверь. Да и вообще не допустят до экзаменов. На это я приготовил целую тираду и поход к Хокаге о том, что бедную сиротинушку обижают. — Хорошо, вот экзаменационый лист, иди к учителям и сдавай экзамены, а вот список того, какие докумены должен ты собрать, — директор на удивление легко согласился и отдал мне два жёлтых листочка. — Это всё? — спросил я. — Да, — кивнул мне директор, указывая на выход. — До свидания, Наруто. — До свидания, — ответил я. Еще не осознавая подвоха, я в прострации вышел из кабинета. Но стоило мне внимательно прочитать эти листочки, как передо мной выскочило сообщение. Сообщение: У вас новое задание! Задание: Бюрократия. Соберите... 50 штук справок и 10 документов Ранг: S Класс: Эпический Штраф за провал: смерть под бумагами. Соберите все документы и выживете. За это вы получите бонус Антибюрократ (+14% к скорости прохождения всех кабинетов и поиска нужных бумаг, а так же их заполнения). Шанс стать Хокаге +20% — Не-е-е-е-е-е-е-е-ет! — мой панический вопль раздался по коридорам школы. Мне конец. Теперь понятно, что с такими знаниями Наруто делал в школе до девяти лет.