Потеряный герцог / (The Lost Duke)

      Маленькая Ли Тёрнер судорожно вздохнула, когда Джон затянул повязку вокруг её лодыжки.       - Не переживай, малышка, - он аккуратно погладил её больную ногу. – Немного поболит, но потом всё будет в порядке.       Он потянулся за тростью и осторожно поднялся с колен. Нога сегодня беспокоила его больше обычного - спасибо внесезонной метели.       - О, спасибо вам, доктор Ватсон.       Мать Ли крепко сжала его руку, когда он повернулся на одной ноге, чтобы собрать свои вещи.       - Просто товарищ, миссис Тёрнер, я не настоящий врач, - он улыбнулся ей, подняв тяжёлую сумку.       - Для нас вы доктор. Никто здесь не может платить за настоящую медицину. Вы наш спаситель.       Джон заглянул в сияющие глаза вдовы и был поражён, насколько она сейчас напомнила ему его собственную мать, потерянную почти десять лет назад. Он резко кивнул и развернулся к двери.       - Подождите! – женщина схватила его за плечо и остановила. – Я не могу позволить вам уйти без чая. Это меньшее, что я могу сделать. А там вам, похоже, придётся несладко.       Джон взгляну на пласты снега, тяжело падавшие за окном. Он подумал о долгой прогулке с тростью по скользким улицам, которую уже совершал сегодня ранним утром во время обхода, вздохнул, кивнул, и сел на стул у огня. Женщина просияла и засуетилась, делая чай. Ли тихонько теребила край своей повязки.       - В последнее время было довольно много разговоров о королевской семье, - заметила миссис Тёрнер от их крошечной печи.       Джон соединил вместе пальцы.       - Да, кажется, сейчас это единственная заслуживающая обсуждения тема.       - Конечно, я не могу винить нас. При всём прочем быть столь несчастными и бедными, начиная с восстания… и все те деньги. На самом деле, это своего рода мечта. Красивый герцог, живущий где-то там, без понятия о том, что его ждёт…       На лице женщины появилось мечтательное выражение, пока она ставила на стол чашки. Джон внимательно осмотрел свою, прежде чем попробовать. Это был не первый раз, когда ему предлагали крепкий алкоголь или древесную кору в чае. Он признательно вздохнул, когда оказалось, что варево миссис Тёрнер вполне себе ничего на вкус. Пожилая женщина понимающе улыбнулась ему.       - Но, возможно, он знает и не хочет участвовать в семейном деле? – спросил Джон, прежде чем сделать ещё один глоток.       - Ах, товарищ Ватсон, не говорите мне, что вы верите в то, что говорят эти заговорщики! Холмс? Участник восстания? Смешно.       - Ну, он был очень молод, когда это случилось. Его могли захватить в плен.       - О, нет, я так не думаю. Он где-то там, может быть, прямо в нашем городе, попрошайничает на улицах или работает на фабриках, отчаянно желая вернуться к своему брату, но не способный сделать это. Возможно, он здесь влюбился в молодую девушку! Женщину, которую семья не могла одобрить?       Ли хихикнула и встретилась с Джоном глазами.       - Мама – романтик.       - Действительно! – засмеялся Джон, допив свой чай. – Боюсь, мне пора. Мой коллега ждёт меня на площади.       - О! – миссис Тёрнер вскочила с выражением сожаления на лице. – Вы не можете так уйти! На улице морозно. Вы могли бы остаться немного дольше, не так ли?       Джон наблюдал, как женщина склонила набок голову и подалась вперёд, открыв взгляду довольно внушительную грудь. Она непринуждённо улыбнулась ему, когда он замешкался у двери. На лице Ли застыло выражение замешательства и надежды, пока её глаза скользили между матерью и доктором.       - Боюсь, не так, - виновато улыбнулся он. – У меня другая задача.       Лицо женщины застыло, словно она окунулась в снег.       Джон захромал по замороженным камням улицы миссис Тёрнер, стараясь избежать особо опасных пластов льда. Именно так Ли получила перелом лодыжки, когда бежала домой с фабрики и поскользнулась в темноте. Джон стиснул зубы, подумав о молодой девушке, работающей так поздно.       Он тоже работал, когда был ребёнком, но это было тёплое место, полное приятных запахов и суетливых слуг, радостно занимающихся своими делами. Он должен был чистить грязные кастрюли, сковородки, тарелки, но всегда рядом с огнём, вместе со своими друзьями, матерью и сестрой. Никогда в одиночестве, в глухих переулках полуразрушенного района. Революция уничтожила то единственное утешение, которое он когда-либо знал.       Джон вышел на ярко освещённую площадь. Люди заполняли её, карабкались внутрь вагонов и выбирались наружу, прокладывали путь сквозь толпу к своим рабочим местам. Женщина в шубе столкнулась с ним, когда он двигался к северному концу площади, и уставилась негодующе. Джон поднял свободную руку в знак извинения и, прихрамывая, двинулся через толпу в сторону рыночной аллеи. Мужчина там лениво прислонился к одной из колонн, глубоко затягиваясь сигаретой и наблюдая за утренней суетой Нодола.       - Грег! – позвал его Джон. Мужчина посмотрел вверх и ухмыльнулся, погасил сигарету, пока Джон спускался вниз по лестнице, чтобы присоединиться к нему.       - Снова лечил? – он указал на сумку доктора.       - Ну, кто-то должен им помогать, - ответил Джон, потряхивая потрёпанной сумкой. – Я не хочу, чтобы всё это прошло впустую.       - Я думаю, доктор Мюррей был бы благодарен, что ты всё ещё помогаешь тем бедолагам в трущобах.       Джон пожал плечами и повёл их вниз по переулку, полному крикливых продавцов и суетливых костюмеров.       - Боюсь, я недолго буду с ними. Я получил визы. Парень, о котором ты мне рассказывал, принёс их сегодня рано утром.       Лестрейд улыбнулся.       - Блестяще. У меня тоже есть новости. Нам одолжили театр на несколько часов после обеда. Вокруг идут разговоры о нашем объявлении. Нам нужно как можно больше актёров, чтобы было из чего выбрать.       Джон остановился у прилавка и попросил показать пальто на меху, драпированное вдоль спины. Владелец прилавка вскочил, готовый угодить, протянул им рукав.       - Это натуральный мех! Я получил его из дворца! Это могло принадлежать самому Императору!       Лестрейд закатил глаза и вытащил ещё одну сигарету из кармана пальто. Джон усмехнулся своему спутнику и достал несколько монет из сумки.       - Кто знает? Это может стоить целое состояние.       Поблагодарив лавочника, Джон набросил тяжёлую вещь на здоровое плечо, и они продолжили свой путь через рынок. Завернув за угол в сторону дворцовых стен, Лестрейд начал оглядываться вокруг несколько более целенаправленно.       - Эти слухи, о потерянном герцоге, привлекли много… нежелательного внимания к дворцу за последнее время.       Джон взглянул на взволнованного друга.       - Это место кишит поселенцами уже много лет. Какая разница, если мы будем там?       - Они заволновались бы, если бы знали, что мы когда-то были слугами королевской семьи.       Джон остановился у потайной двери, которой они пользовались, чтобы проникать во дворец.       - Но мы ими не являемся.       - Ну, - Лестрейд бросил окурок в снег, – слухи расходятся вокруг. Потерянный Холмс, огромная награда, реклама для актёров, которые соответствуют описанию давно погибшего герцога… восстание, может быть, рассыпалось, но его слуги столь же умны, как и десять лет назад.       Джон отодвинул в сторону деревянную панель, скрывавшую вход. Лестрейд нагнулся и пробрался внутрь. Молодой человек последовал за ним, вновь замаскировав их прикрытие. Лестрейд помог Джону подняться и взял его пальто, пока тот не выпрямился. Они поднялись по древней лестнице для слуг, спиралью закручивавшейся вверх, на чердак, медленно, но без особых сложностей из-за регулярной практики.       - Это не имеет значения. К концу этой недели мы выберемся отсюда – ты, я, и Великий Герцог Шерлок.       Джон забрал пальто у своего компаньона и добавил его к груде одежды и коробок, в которые они должны были упаковать свои вещи для поездки. Лестрейд подошёл к окну, выглянув на закопчённый двор, посеревший от растаявшего и свежего снега.       - А что будет, если ни один из них не подойдёт, Джон? Что тогда? Нам не на что будет жить во Франции.       Джон бросил деревянный чурбачок в каминную топку и отошёл от занимающегося огня. Его друг наблюдал за ним, прикусив губу.       - Это надёжно, Грег. Перестань беспокоиться, - бревно занялось пламенем, и Джон со стоном опустился в потёртое кресло, вытягивая негнущуюся ногу. – Мы войдём в историю, старик. Самая большая афера из когда-либо свершавшихся. Этот жирный, старый Император должно быть в отчаянии, раз готов отдать своё золото любому, способному сыграть роль.       Лестрейд грустно улыбнулся.       - Кто ещё, кроме нас - последних оставшихся слуг этого богом забытого дворца - способен осуществить это?       - Точно, - молодой человек вздохнул. Он смотрел, как бревно распадается на дым и пепел.