The Judges. Начало. Разрозненный мир.

"Чудотворство... Волшебство... Предвидение.. Ворожба... Шаманство...Колдовство... Всё это так или иначе части одного безграничного в своей красоте и глубине искусства. Искусства магии. Так что такое магия? И что же такое на самом деле известная всем мана? Как рассказать о них простому несведущему человеку? Как объяснить для чего нужны магические ключи и руны? А в чём разница между слабым и сильным волшебством? И как тогда определить кто самый великий волшебник? ... Даже без магии нас окружает так много чудес. Днем нас согревает яркое солнце, а ночью восходят три луны, и землю укрывает темная пелена, усыпанная несчетными звёздами. Везде и всюду мы видим красоты природы: цветущие лесные заросли, чистейшие воды рек, морей и океанов, гордые горные хребты и яркое синее небо. Даже такие вещи, как снежные лавины, дикие порывы ветра, гремящие раскатами грома, ливни и извержения вулканов имеют свой собственный шарм и красоту. Очень жаль, что мы так мало знаем об этом. Утром мы встаём под пение птиц, а вечером нас убаюкивает стрекот сверчков. Мы наблюдаем как на свет рождаются дети, на пустых равнинах возводятся замки, где-то высоко плывут облака и падают звезды. И там, в небе, что мы наблюдаем, возможно живёт кто-нибудь? К сожалению всем нам все равно. Так почему простые люди так озабоченны лишь тем, что связано с волшебством? ..." Отрывок из книги "Рассуждения в темной комнате. Путешествие меж четырех стен. Сборник рассуждений придворного волшебника Арреата." Место, куда попали наши путешественники, было всем известно, как Фьерова тропа. По легенде, оно было создано одним из первых имеющих способности к магии существ. Поговаривают, что это был человек, бедняк по имени Фьер, который жил в разрушенном отродьями королевстве Аиделия. В те времена волшебники и магические существа были гонимы всеми, их боялись и презирали. Первые поколения чародеев были настолько сильны, что любая их мысль могла воплотиться в реальность, однако они были мудрыми и сдержанными. Но жадные и завистливые люди вели на них охоту, назначая огромные награды за их головы. Для них несправедливым было то, что те могли по щелчку пальцев исполнить любое желание, а они должны были рабским трудом зарабатывать себе на жизнь. И вот, в те времена, на улицах Аиделии жил Фьер. По слухам, что по сей день гуляют по миру, он был выходцем из богатой семьи, что жила на окрайне королевства и владела лучшей в Аиделии лавкой одежд. Говорили, что сама Королевская семья заказывала там наряды, а Фьер был необычайно талантливый преемник семейного дела. Этот паренёк устраивал на улицах показы, на радость толпе он из воздуха создавал необычайной красоты ткани и шил из них такие же прекрасные одежды. И в один осенний вечер в их дом вломились безумцы, свершив самосуд над семьёй маленького мальчика, они были готовы убить и Фьера. Зная, что его ждёт, мальчик зажмурился, но вдруг оказался прямо у стен королевского замка, где и прожил ни много ни мало, 30 лет, развивая свой талант, ошиваясь среди собачьих свор и умоляя стражников замка не прогонять его от тёплых каменных стен. Талантом своим он не злоупотреблял, да и всё, что он делал — показывал фокусы и чудеса на радость публике, а гроши, что получал, тратил на еду и книги. И жил он так до тех пор, пока безумцы не добрались и туда. Гонимый прочь из королевства, найдя единомышленников, вместе они создали пристанище в другой реальности, которое могло бы стать домом для всех тех, кто родился с даром или был существом волшебным по природе своей. Так и появилась Фьерова тропа. Бесконечная дорога, окружённая непреодолимыми скалами, на которой сосуществовали, наверное, все магические существа. Но встретить их вы смогли бы вряд ли, ведь лишь они знали, как попасть в свой дом, а точка на перекрёстке вела ко всем известной таверне… Поговаривали, что на тропе до сих пор живёт и сам Фьер, и живёт не один, а с теми самыми первыми чародеями да в огромном замке. Но никто их не видел, так что ни доказать, ни опровергнуть это никто не мог… На Фьеровой тропе шёл дождь, звёздное небо было закрыто тучами, а дорога размякла, и колёса тяжёлой повозки давно бы увязли в грязи, если бы не мощь двух серебристых лошадей, которым всё было нипочём, от высоких скал, до глубоких болот. Вдалеке за горой виднелся дым из трубы заведения, к которому направлялись путники. Укрывшись под магическим куполом, они гнали по дороге, и им было совсем не до капризов природы, ведь между ними была оживлённая беседа: — Слу-ушай, Онтаэль! Я не знаю, как мне быть! Ик! — выпалил Бунн. Голос его был уже слегка поддатый, ведь по дороге мужичок уже не раз успел хряпнуть крепкого пива из своей большой самодельной фляжки. — Сколько лет я уже стою на этай перекрёстке! (*)  Ик! И хоть кто-нибудь сказал бы мне «Спасибо»! Надоедливые великаны! Мерзкие ведьмы! Глупые неблагодарные людишки! — не замолкал дварф, продолжая пить пиво из фляги. - Ну, вот как мне их терпеть?! А?! Я к ним всем сердцем и душой! А они… Всё гадят и гадят, гадят и гадят! Вот ты! Да-да! Ты-ы! — прищурившись говорил Бунн, ткнув пальцем в грудь Онтаэля. — Ты тоже оставил на моём перекрёстке свою пыльцу! Фу! Вот! А мне убирать! Ик! — Спасибо тебе, душевный чистюля Бунн, — широко улыбаясь, произнёс Онтаэль. — Вовек я не забуду твоего приёма. — То-то же! Во-от! — с довольной ухмылкой протянул мужичок, ещё раз ткнув в грудь товарища. — Вот… ик! … она! Настоящая мужская солидарность! Онтаэль кивнул Бунну и в тот же миг задумался и спросил у него: — Но знаешь, Бунн, расскажи-ка ты мне лучше о том, что нового произошло в Имирии, пока меня не было, — с серьёзным лицом спросил Онтаэль. — В Тенебрисе от путников я слышал, что тут объявился отпетый негодяй. — О-о-о! — подняв брови от удивления, пробурчал внезапно протрезвевший Бунн. — Да-а, слышал я об этом пареньке. Беда с ним. Говорят, что это простой спившийся малый. В голове ветер, мечом орудовать не умеет… Да только вот уже столько людей от его рук полегло… Слышал лишь, что он неплохой лучник да и только. Несчастный болван в поисках приключений! Да только заведут они его в могилу… Зуб даю! — Вот как… Знаешь, а я ведь мог бы помочь этому пареньку, да только жаль… Если встречу… Кровь за кровь. Пощады ему не будет, — нахмурившись сказал Онтаэль, незаметно осмотрев свой меч и поклажу. От лица Онтаэля Бунну стало не по себе. Чародей давно был известен, как один из самых суровых и беспощадных защитников Имирии. Отец его — главнокомандующий пехотных войск, а мать — внучка верховного архимага, детство Онтаэля было одной сплошной тренировкой, от заката до рассвета мальчик сражался с мечом или учился колдовать. Вырос он, правда, сорвиголовой, и вырос таким не без помощи Бунна, но суровое отношение родителей оставило в нём свой отпечаток. Спустя миг лицо Онтаэля приняло довольный вид, и со своей неповторимой добродушной улыбкой он посмотрел на Бунна и сказал:  — Но давай ты мне поведаешь вот о чём… Дождь понемногу сходил на нет, и сквозь тучи начал пробиваться мягкий свет ночных светил, а меж тем, всё также поскрипывая, повозка обогнула близлежащую гору, и за ней начала виднеться небольшого размера таверна, одиноко стоявшая среди скал. Вокруг неё было видно немало костров, слышалось кошмарное пение огров, и чем ближе путники подъезжали к таверне, тем громче и ужаснее было это завывание, и от этого кошмарного воя путешественников спасал только магический купол. Над головами пролетели дикие грифоны, на скалу забирался горный тролль, а прямо перед лошадьми, посреди дороги закопался под землю и каменной волной уплыл старый земельник. Место, в котором находилась таверна, было воистину прекрасным. Тут происходили все четыре времени года разом, шумели водопады неподалёку, радовали глаз цветущие лесные заросли, к облакам тянулись гигантские горы, таящие в себе тёмные страшные пещеры, в небе красовалась огромная радуга, а в озере неподалёку отражалась луна. Однако, все эти красоты вместе с заведением существовали лишь ночью, а днём исчезали, оставляя за собой лишь пустынную дорогу посреди острых серых скал. Но как только луна всходила, всё возвращалось назад, и ветхий дымящий домишко, и гости, что в нём остановились. Хотя знавали пару случаев, когда странники навсегда пропадали без следа… Время в пути летело для Онтаэля и Бунна незаметно, и вскоре, перестав убаюкивающе качаться, повозка встала. Путники развеяли с неё магический щит, и, покинув тёплые насиженные места, направились в таверну. Заведение дымило, как пасть дракона, вокруг стоял приятный аромат различных сортов пива, а над входной дверью гордо возвышалась табличка с названием «Тайная нора». Пройдя несколько метров Онтаэль обернулся, угрюмо посмотрел на лошадей, что-то прошептал и в тот же миг серебряные големы исчезли, оставив на обочине забитую доверху поклажей упряжку. Ярко-красная вспышка беззвучно осветила пространство вокруг: таким образом старичок наложил на повозку защитный оберег. Довольный результатом, он посмотрел на Бунна и гордо произнёс: — Вот так я могу не переживать за свою старушку! Вдруг дверь таверны распахнулась и оттуда выбежала молодая девушка. На вид ей было лет двадцать. На ней был костюм служанки, на поясе висели полотенца, а позади развевался по ветру большой красивый бант. Длинные тёмные, слегка отдающие синим, волосы были собраны в пучок, а на них красовался вычурный белый чепчик, маленькие и аккуратные нос и губы, яркие голубые глаза и глубокий шрам на щеке завершали образ девицы. Своим криком заглушив и шумевший неподалёку водопад, в котором резвились наги, и грохочущих камнями разъярённых големов, и даже ненавистных всеми пьяных огров, она бросилась навстречу путникам. - Эль! Бу! Как же я рада вас видеть! — кричала от радости девица, добежав до путников она бросилась к ним в объятия и прошептала. — Как же я соскучилась! Почему вы оставили меня одну? Где вы были? Вы обязательно должны мне всё рассказать! Уже привыкшие в таким встречам, Онтаэль и Бунн улыбнулись девушке в ответ. Её звали Льюри, по крайней мере именно так она представилась им, когда Онтаэль и Бунн, будучи молодыми и гораздыми на подвиги, спасли её от голодного удиана, который опустошил её деревню. Взять с собой осиротевшую девочку они не могли, молодая кипящая кровь давала о себе знать, и молодые приключенцы находили себе на головы одни лишь проблемы. Тогда и было решено, что Льюри отдадут на попечение хозяйке «Норы», а сами они продолжат свой «героический», как они тогда считали, путь. — Лю! — воскликнул Онтаэль, с улыбкой смотря на девушку. — Успокойся, Лю! Я тоже рад тебя видеть. Мы тут надолго! Дай лишь немного отдохнуть, и я расскажу тебе всё, что хочешь! Я привёз с собой много интересных историй! И не только историй! — подмигнув добавил чародей. Дни, когда старик заглядывал в Нору, были для Льюри праздниками. Понятие времени не имело смысла в таверне, дни и ночи летели в один миг, но в то же времени тянулись бесконечно долго. Можно было сбиться со счёта, не досчитав и до трёх, в то время как сами обитатели этого места не старели и не замечали, что происходит вокруг. Так Лью и жила уже очень давно, от одного приезда Онтаэля до другого, довольствуясь каждой секундой проведённого с ним времени, слушая его истории и небылицы, заводя с ним весёлые танцы и песни. Для неё он был, как отец, она очень любила его и каждый раз дулась, говоря, что его не было «слишком долго». В то время как одна рука Лю еле обхватывала туловище большого и крепкого Онтаэля, а голова её лежала у него на груди, другой рукой девушка гладила по лысеющей макушке невысокого Бунна. Дварф очень любил, когда она так делала, и в который раз он стоял весь красный и смущённый. Но эта идиллия продлилась недолго. Со свистом, над головой Онтаэля пролетела стрела, прихватив с собой его забавную шляпу и пригвоздив её к двери Норы. Он окинул её взглядом, на вид это была обыкновенная боевая стрела. Старик резко обернулся и начал пристально всматриваться в место, откуда должен был прилететь снаряд. Он понимал, что если бы не вычурная форма его шляпы, которая наверняка смутила стрелка, он мог бы остаться без головы. Но как ни посмотри, а логика говорила, что стрела прилетела прямиком из его повозки. Бунн заметил это, в тот же миг нарастил на себе каменный доспех, Онтаэль взял Льюри за руку и завёл её за дварфа. Спустя миг раздался звук выстрела, стрела попала Онтаэлю прямо в сердце и прошла навылет, оставив дыры в его балахоне. Старик упал на колени, широко раскрыл глаза и застыл, лишь слегка приоткрыв губы. Лю прикрыла рот ладонью, на её глаза наворачивались слёзы, в тот же миг из-за торчащих из земли недалеко от повозки камней, разведя руки в стороны, показался длинноволосый молодой человек, лицо его было покрыто двухнедельной щетиной. Одетый в дорогой кожаный жилет, мешковатые серые штаны и вычурные сапоги, которые были заляпаны грязью, он медленно шёл к Онтаэлю. В руке его был короткий лук, на спине висел колчан со стрелами, а на поясе лязгая покачивался кинжал. Оглядев труп старика, он с ухмылкой начал свою триумфальную речь: — И этот седой болван говорил, что мне не будет пощады? Что он мог бы мне помочь? О да-а! Ты точно помог мне! Ты только посмотри на этот клад! — сказал он, бросая взгляд на повозку. — Уж не знаю, куда меня с вами занесло, — продолжал убийца. — Но впервые я ловлю такой куш с идиота, который сказал столько напыщенных и горделивых фраз. Ха-ха. Кровь за кровь! Смешно. Может я и умру в один день, но точно не от твоей руки, старый пень. Ух! Сколько же я заработаю на этом, больше не придётся рисковать своей шкурой! — радостно продолжал юноша, обходя повозку, словно не замечая Бунна и Лю. Его глаза сверкали, он не мог отвести взгляд от повозки, запустив руки себе в длинные волосы, юноша светился от счастья. Но вдруг грузная фигура старика начала подниматься на ноги.  — Иктус! — громко произнёс Ортаэль, поднимая руку вверх и сжимая пальцы в кулак. Убийца открыл глаза от удивления, триумф от победы, в которой стрелок был уверен до этой секунды, внезапно превратился в панический ужас, он обернулся. — Максимус! — резко выпалил чародей-кузнец, опуская руку и раскрывая ладонь. Вместе с его словами в небе раздался раскат грома. Следуя за рукой Онтаэля, из неба в место, где стоял юноша, ударил искрящийся столп из молний, свет от него был столь ярким, что на секунду все вокруг побелело. Спустя мгновение столп исчез, а на месте юноши была лишь раскалённая земля и куча пепла. Вся эта сцена нисколько не смутила окружающих, никто даже не обратил внимания на столь небольшую перепалку, для них уже давно вошло в привычку наблюдать такие разборки и казни неверных, что не знают правил Фьеровой тропы. С презрением оглядев останки своего убийцы, Онтаэль повернулся к Льюри и ободряюще сказал:  — Не волнуйся, Лю, со мной всё в порядке. Я просто преподал мальчишке урок. Старик подошёл к двери таверны, выдернул стрелу из своей шляпы, надел её себе на голову и, открыв дверь и слегка преклонившись, жестом пригласил всё ещё каменного Бунна и не успевшую опомниться Лю в таверну на кружку Эля.