Not in That Way

После того, как он разделался с порцией мороженого в своей комнате, его телефон ожил под подушкой, но так так он не должен думать о звонке единственного человека в мире, с которым он хочет поговорить, Лиам не отвечает. Он надевает свои "Найки" и толстовку с капюшоном, потому что, как это может быть апреле, холод ещё не совсем исчез из ночного воздуха. Он кладет телефон в карман и втыкает наушники в уши, установив предварительно случайное воспроизведение музыки, потому что он не имеет ни малейшего понятия, что хочет послушать прямо сейчас, он только знает, что он должен утихомирить свои мысли. Лиам практически бежит к Зейну. И это хорошо, думает он, потому что он сможет сделать вид, что просто был на пробежке и оказался в районе Зейна. Насколько быстро он оказался в тех краях Лиам осознал лишь тогда, когда постучал в дверь. А также понял, что мороженое было не совсем хорошей идеей для него. Гарри открыл дверь, его волосы были собраны в пучок на затылке, а поверх его одежды был забрызганный краской фартук. На его щеках появились ямочки от улыбки, когда он увидел Лиама, и он отошёл в сторону, чтобы дать ему возможность войти. - Поздравляю, Хазза, - говорит ему тихо Лиам, потому что как только Луи и Гарри решили съехаться, они вместе перевезли в суматохе все вещи, и он, по-прежнему, рад за них обоих. Ямочки Гарри углубились, и он указал головой в сторону комнаты Зейна, откуда Лиам мог услышать Drake* на полную катушку. Гарри сжимает его плечо, и Лиам старается передать свою благодарность в улыбке. Он понятия не имеет, почему, но он подходит к двери и стучит в неё. Он и Зейн врывались в комнаты друг друга без стука с тех самых времен, когда познакомились в колледже. Это привело к нескольким неловким ситуациям - одна, где Лиам был голым, другая, где Зейн был с девушкой, и ещё одна, которую Лиам успешно подавил до точки, где он может почти не помнить её, где Лиам мастурбировал. На Зейна, но тот не знает об этом. Дело в том, что Лиам никогда обычно не стучал в дверь Зейна. Но он чувствует, что должен сейчас, потому что не уверен, кем он теперь ему приходится. Изношенный ковер под ним кажется ему движущимся песком, который начал лавину, что вот-вот похоронит всё, что он знал о себе и Зейне. Музыка постепенно затихает, и чуть позже Зейн стоит перед ним без рубашки, в трико, почти спадающем с его мальчишеских бёдер. Лиам хочет подтолкнуть его назад в спальню, целовать его, пока он не сможет дышать, но он не может, не может думать об этом, потому и отступает на шаг назад. - Привет, - говорит Зейн; улыбка озаряет его лицо, и по этому поводу Лиам вспоминает, что что бы не изменилось между ними после этого, ничто не отменит тот факт, что улыбка Зейна выглядит как солнце появившееся после дождя. - Привет, - говорит Лиам. Он собирался соврать Зейну о том, что был на пробежке, но слова "я говорил с Луи сегодня" вырвались быстрее, чем он смог остановить их. Лицо Зейна меняется почти незаметно, по лицу солнца снуют небольшие облака, а потом он опять ухмыляется. - Да? Он рассказал тебе о нашем плане? - Лиам проследовал за Зейном в его комнату, занимая своё обычное место в конце его кровати, а Зейн откидывается на подушки. - Да. Я думаю, я просто хотел спросить... ты уверен на счет этого? - Зейн смотрит на него, и Лиам считает, что он может читать миллион вещей в одном его взгляде, и в то же время он не может прочитать ни одной. - Конечно. Почему я должен сомневаться? Я имею в виду, мы практически проводим... - Каждую ночь вместе, я знаю. Я просто... не хочу, чтобы ты делал что-то, что ты не хочешь, только потому, что думаешь, что это правильно. - Лиам, - говорит Зейн, сползая вниз на кровать и опираясь головой на плечо Лиама. - Если ты не хочешь, чтобы я переезжал, просто скажи. - Это не так, - говорит Лиам, вдыхая запах шампуня Зейна и что-то сладкое, как жженый сахар, на его коже. - Я просто... Я думаю, я просто беспокоюсь о переменах. - Иногда перемены к лучшему, - говорит Зейн, и Лиам закрывает глаза, желая узнать, что тот имел в виду. Иногда он убежден, что Зейн видит его не более, чем другом - как сейчас, этот переезд может быть просто самым простым вариантом как для Зейна, так и для Луи, и Зейн делает выбор, который имеет наиболее логический смысл. Но иногда есть проблески чего-то ещё. Когда он говорит такие вещи, как "перемены к лучшему", опираясь головой в его ключицу, Лиам чувствует, что его сердцебиение учащается. Он просто хочет знать, что на самом деле происходит в голове Зейна, хочет читать каждую его мысль, и выяснить, раз и навсегда, или это он сходит с ума, или Зейн, действительно, считает его больше, чем лучшим другом. - Ты остаешься? - спрашивает Зейн, подняв голову с плеча и растягиваясь подле Лиама. Лиам знает, что он должен сказать "нет", сказать, что он должен вернуться домой и спать, что завтра на работу, у него есть сердце, чтобы защитить и мысли, чтобы разобраться. Но потом он видит как играют мышцы на спине Зейна, видит белый блеск его зубов, когда тот зевает, и он сдается. - Да, возможно, - говорит Лиам. - Чисти зубы первым, - говорит Зейн, и Лиам усмехается, хватая свободную зубную щетку, которую он хранит в стакане на комоде Зейна и следует за ним в ванную. Они соревнуются, кто из них сможет чистить зубы дольше без сплевывания (Зейн выигрывает), а затем Лиам почти давится зубной пастой, когда видит Зейна с белой пеной вокруг рта. Они отпускают грязные шутки на обратном пути в спальню, и Зейн заставляет Лиама выключать свет, в то время когда сам уже запрыгнул в кровать, потому что Зейн, из-за всех его татуировок и важности, ненавидит ходить по полу его спальни в темноте. Лиам скользит под одеялом поближе к теплу Зейна, чувствуя, приминая матрас, что его собственное тело сделало из-за бесчисленных ночей на этой кровати, и думает о всех крошечных фрагментах, которые делают дом домом. - Ночи, - говорит Зейн, и его голос уже невнятный, потому что он почти спит, и Лиам соглашается. - Ночи. Но он не спит, пока не спит. Он лежит там, прислушиваясь к дыханию Зейна, чувствуя тепло исходящее от его кожи, забывая, что это больше, чем просто момент, секунду за секундой лежа подле него и прокручивая в голове мысль за мыслью. Он думает, что это то, что могло бы быть. Засыпая рядом с Зейном, будучи в состоянии прикоснуться к нему, не чувствуя, что тот собирается спонтанно воспламеняться, потому что прикосновение не может означать то, что он хотел бы передать через него. Проснувшись рядом с ним и имея возможность поцеловать его, как он всегда, всегда хочет сделать. Будучи в состоянии сказать ему, что он любит его, только потому, что рассчитывает услышать то же самое в ответ. Лиам ощущает тяжесть на своей груди, словно слон сидит на нем, а на самом деле Зейн просто перевернулся во сне и положил на него руку. Лиам лежит совершенно неподвижно, боясь потревожить и разбудить Зейна. Он задерживает дыхание, пока не сводит легкие, а потом медленно и долго выдыхает. Затем он закрывает глаза, и заставляет себя уснуть, сосредоточившись на том месте, где пальцы Зейна задевают его ребра.