Может быть

      Оруженосец помогал молодому рыцарю надевать доспехи. Кольчуга, наспинник, нагрудник, наплечники, наголенники, наручи, воротник — все ловко скреплял кожаными ремешками. Гарри стоял спокойно, ожидая, когда работа будет закончена. Голова трещала. Посторонние звуки, проникая в одно ухо, проходили насквозь, выходя в другое, попутно проткнув мозг. Спал Клиган от силы пару часов, и сейчас все еще не отошел от хмеля того моря вина, что ночью залил в себя. Не самая удачная была идея — напиться вусмерть. Наследнику-Гаррольду, как-никак, сегодня биться в первой схватке. Но Псу такое не впервой и даже на руку.       Сандор ухмыльнулся, представив себя-несебя на турнирном поле.       Чего ждут от него, и что получится в итоге?       Клиган никогда не сомневался в себе. Но раньше ведь он «в себе» и был. А теперь…       Сколько он не бился в новом теле, не чувствовал себя другим, не было изъяна и слабости, и все же, почему-то волнение предательски подкралось за спину и вползло в сердце, делая его ритм рваным, а дыхание частым.       Быть может, дело вовсе не в схватке, а в глазах, что будут смотреть на него и оценивать?       Ему было плевать на всех. На всех, кроме нее. Алейна будет на трибунах наблюдать за ним.       Будет ли болеть за него и поддерживать?       Скорее всего.       Но можно ли верить ее искренности?       Сандор сомневался. Ее глаза блестели и искрились. Но то был холодный, как снег на Севере, свет. Алейна ведь не Санса. Санса никогда прежде не переживала за Пса или же…       Клиган махнул головой, отгоняя старые и смутные воспоминания. О том, последнем настоящем турнире, что был в его прошлой жизни. О его схватке с братом против правил, мощном голосе Роберта Баратеона, что громыхнул «Прекратите это безумие!». О провозглашении рыцарем Цветов его победителем. О признании толпы, чуть ли ни первый раз в жизни. Но все это померкло, когда Пес увидел улыбку на устах Пташки, и ее восторг, и ее одобрение. Ничего ценнее он не получал в жизни.       Туника в белых и красных ромбах поверх кольчуги шла Гарри, но бесила Клигана. Его цвет — желтый, и скалящаяся собачья морда на шлеме. Теперь это в прошлом. Доспехи блестят, но он безлик и двуличен одновременно. Гербы Хардингов и Уэйнвудов занимали первую и третью четверти на его щите, но на второй и четвертой изображались луны и соколы дома Аррен, кремовые на небесно-голубом. В этом весь Гарри-Наследник и совсем нет себя самого. С этим тоже стоит смириться. А еще у Клигана никогда не было оруженосца, ведь и рыцарем он не был. Воин бросил взгляд на мальчишку, что закончил его одевать. Приказал готовить тому коня и копье, а сам вышел вон из шатра.       Погода начинала портиться, но небо еще не проронило ни капли. Только тяжелые свинцовые тучи нависали над турнирным полем. Народ стягивался к трибунам. Везде стоял шум и гам. Это резало слух. Только раздававшейся вдали звон стали о сталь казался приятным.       Мечная схватка прошла мимо Клигана. Он отказался от нее, найдя ту, ради которой и хотел заработать деньжат. Теперь только копье в руках и конь под седлом. Рыцарю его положения только и дозволено, что играться в детские игры.       Сандор недолюбливал такого рода развлечения — много чести и пафоса и мало настоящей отваги и силы. Только глупец или слабак мог пострадать в битве на копьях. Нет позора в том, чтобы проиграть достойному противнику. Стыдно сложить жизнь, упав с коня и сломав шею. Ловкость, зоркость и хороший конь — вот залог успеха.       В мечной схватке все не так. Ты и противник, и острая сталь. Кровь и боль. И преодоление. И азарт. Но это теперь не для него.       Что ж, жертва, но не великая.       В соседнем шатре разместились Уэйнвуды. Роланд и Уоллес делили один на двоих, хотя и Гарри должен был быть с ними. Но лорд Ройс, видимо, по настоянию Бейлиша, отвел Хардингу отдельные «апартаменты». Гаррольд махнул Уоллесу, которого также, как и его ранее, облачали в доспехи, и хлопнул по плечу Роланда, который первым из них троих должен был показаться на поле.       Два Уэйнвуда были словно на одно лицо. Гаррольд возрастом был ближе к Уоллесу, младшему сыну леди Железного Дуба, но статью и интересами — к Роланду. Они, вроде как, даже дружили. — Что за мрачный вид, — съязвил Клиган, указывая на темно-зеленую тунику с черным сломанным колесом. — И кто разберет кто из вас кто, когда шлемы оденете. — Я был бы еще более скорбен, Гарри, если бы мой вороной конь не гарцевал теперь под твоей задницей, — ответил с укором Уэйнвуд. — Но ты избавил меня от такой участи.       Сандор коротко рассмеялся. — Этот конь тебе не пара — характер строптив. А вот мой, как раз, спесью весь в тебя. Смирный и покладистый. — Только так перед турниром не поступают, — вздохнул Роланд. — Больше борьбы и азарта. — Все бы тебе шутки шутить да рисковать по чем зря.       Сандор поднял одну бровь и скрестил руки: — Чем же я рискую? Твою животину, я приручил за пять минут. Теперь он мне подчиняется, а не с тобой брыкается. Скажи лучше спасибо. — Видимо придется.       Этот Уэйнвуд умел мириться с выходками, как прежнего Гарри, так и нынешнего. Тем был и ценен. — Посмотрю я как ты справишься со своим первым соперником, — продолжил он спустя несколько секунд и позвал своего оруженосца. Но Хардинг будто проигнорировал его реплику. Он пристально вгляделся в его лицо и с улыбкой произнес: — Что-то потерял или кого-то ищешь? — И то, и другое, — также смотря в сторону, ответил Клиган.       Юноша-оруженосец подвел к Роланду высокого стройного коня чуть серее снега. То раньше был конь Гаррольда, но Сандора он не устраивал. Был весь в хозяина — больше красоты, меньше силы, и падок на кобыл в округе. Малец помог своему рыцарю взобраться в седло и поспешил принести шлем. — Что же это, Гарри? Или все же «кто»? Ни дева ли с прекрасным ликом, каштановыми волосами и очами, словно небесная лазурь? — Голос на распев, а тон ехидный. Знал Уэйнвуд, что такие речи бесили друга.       Клиган поморщился и обернулся к собеседнику, задрав голову. — Ты почти прав, ломая язык о свои слащавые словечки. И все же не совсем. Леди… Алейна, — Клигану было все еще трудно привыкнуть к новому образу его Пташки, — отдала знак своей благосклонности одному из рыцарей, и я хочу узнать кому, пока еще есть время.       Уэйнвуд громко расхохотался, не сдержав первого порыва. — Вот так дела! Девица утерла тебе нос, чтобы ты не задавался. Или кто-то более проворный или более обворожительный, чем ты, уже завладел ее симпатией.       Брови Клигана сошлись воедино, прикрывая гнев глаз. — Заткнись!       Но Роланд только шире растянул рот, одарив собеседника довольной ухмылкой. — Что же ты собираешься делать? — спросил он, надевая шлем. — Турнир вот-вот начнется — я в первой паре. — Найду его и… — Как же? — перебил он. — Может, ты знаешь что-нибудь? Ведь ты так ворковал с ней на вчерашнем вечере. — Нет уж, разбирайся сам. Это твоя борьба, а не моя. И невеста.       Уэйнвуд принял от оруженосца копье, услышав, как на трибунах возвестили о начале турнира и начали зачитывать имена открывающих первый день. Клиган выдохнул носом и, уже было, хотел пропустить его вперед, но остановился. — А это что у тебя? — спросил он, грозно указывая пальцем на синюю ленту, повязанную на древке копья. — Разве сам не видишь? — Не слепой. Откуда? — рявкнул Наследник, сдерживая коня и всадника. — Не все тебе даму сердца покорять. Я и своей, быть может, хочу обзавестись. — Кто она? — не унимался Клиган. — Не все ли равно? — Роланд отмахнулся, пытаясь поддерживать непринужденный тон. — Она ведь мне свой знак внимания подарила. — Кто?       Сандор разозлился не на шутку, видя, что Уэйнвуд играет с ним. Он схватил оппонента за то, до чего дотянулся и начал стаскивать с коня. — Это она? Алейна дала тебе ленту? — шипел он. — Гарри, что ты?! Отпусти! — Верещал почти испугавшийся Роланд. — Мне уже пора. Перестань.       Но Клиган и не думал выпускать его из своей хватки. — Так что, ее лента? Ты за моей спиной ее обхаживаешь?       Уэйнвуд повалился на землю, звеня доспехами, и приложился головой так, что шлем почти с него слетел. — Да ты совсем сдурел! — отбивался он от Хардинга. — Это не она, простая девица из дома каких-то знаменосцев. Я и имени ее не запомнил. Клиган выпустил друга и встал с земли. Роланд покачал головой и присел, поправляя шлем. — Если хочешь знать, — сказал он откашлявшись. - То, что ты ищешь, у другого Уэйнвуда. Только говорю я это тебе ради твоего же блага и здоровья своего родственника.       Сандор ничего не ответил, только перевел разгневанный взор на Уоллеса, находившегося неподалеку, и шагнул в его направлении.       Тот, другой Уэйнвуд, и не понял, как схваченный Гарри-Наследником вручил ему ленту бледно-серого цвета, расшитую серебреной нитью. — Ты ведь не будешь спорить с тем, что она моя? — спросил Гарри, будто на всякий случай.       Уоллес в этот раз даже не смог заикаться. Он просто покачал головой и сглотнул, застрявшие в горле слова. — Сумасшедший, — выдал заключение Роланд, поднимаясь с земли.       Да, Сандор чувствовал себя сумасшедшим. Но, то был план по завоеванию леди его мечты. И знак благосклонности числился первым пунктом в намеченной схеме. Хотя, Клиган не был до конца уверен, что его грубые действия и самоволие будут оценены девушкой по достоинству. Быть может, она ждала от Гарри сладких речей и комплиментов, восторженных взглядов и преклонения? Что ж, над этим придется потрудиться. Речи Пса никогда не нравились Пташке, Гарри пока не сильно помогал в этом деле.       Придется действовать осторожно.       Сунув ленту себе за доспех, он скрылся в шатре, решив дождаться там своего череда и поостыть.       Ждать пришлось довольно долго. Как понял Клиган, пары были сформированы по жребию. Кто-то бился лишь минуту-другую, кому-то потребовалось несколько заходов. Перерывы между схватками заполнялись ораторами и музыкантами. Турнир мечников привлекал меньше знати, но тоже шумел и гудел в отдалении.       Время тянулось медленно. Но когда настала его очередь, Сандор больше не испытывал волнения. Он решил оставить все мысли и чувства. Довериться себе внутреннему и мышечной памяти. Пусть тело и не его, но оно заточено под бой, рвется в атаку. Он хотел проверить «Гарри» на деле. Пес еще успеет вылезти наружу.       Вороной конь ждал снаружи, толпа приветствовала новую пару. Клиган взобрался в седло, нацепил шлем и перехватил копье. Покрутил его в руке, чувствуя тяжесть и распределяя вес, как надо.       Его противником был Эндрю Толлетт из Серой Лощины. Юноша — молодой и тонкий, только недавно посвященный в рыцари. Клиган понятия не имел, кто это, но уже чувствовал, что схватка не затянется. Лица противника он не видел да и не хотел этого. Но движения его были напряженными и не слишком уверенными. Сандор и сам порой забывал, что Гарри также молод и не слишком опытен, как и многие его возраста. Но собственное прошлое было хорошим подспорьем. Он двинул коня ближе к трибунам, выступая на поле. Зрители приветствовали обоих восторженными возгласами. Когда произнесли его имя, Пес-Гарри склонил голову, одновременно с этим бросая взгляд на главную трибуну. Лорд Ройс сидел подле болезненно выглядевшего хрупкого парнишки в голубом парадном камзоле и коротком плаще. Видимо, то был Роберт Аррен. Рядом с ним не по положению, а скорее по прихоти правителя Долины, сидела Алейна. Волосы убраны, темное платье закрыто — сама благодетель и кротость. Она улыбалась Робину, держа его за руку и напевая какие-то песенки. Бейлиш тоже улыбался подле Алейны. Мнимый папаша переглядывался с леди Уэйнвуд, и та отвечала ему в своей сдержанной манере. Все главные герои на сцене. Пора бы и начинать балаган. Клиган увел взгляд, выкидывая ненужные мысли из головы. Соперники построены, отмашка дана. Черный конь сорвался с места, подчиняясь новому хозяину. Ветер ударил в лицо сквозь забрало. Он слышал собственное дыхание и отсчитывал удары сердца.       «Пять, шесть, семь…»       На десятый, копье поменяло траекторию и ударило в грудь соперника, выбив того из седла. Рука задрожала от напряжения, но это мелочи.       Вот и все дела. Что может быть проще?       Отдавая оружие и снимая шлем, Сандор, как и полагается «настоящему» рыцарю, поприветствовал зрителей. В ответ услышал возгласы и аплодисменты.       «Красавчик-Гарри обязательно станет любимцем публики».       Но эта мысль его скорее удручила.       «В этом гребаном мире никогда и ничего не изменится».       Он бросил взгляд на Алейну и, потянув за край ленты, вытащил лоскут, картинно приложив его на миг к своим губам. Большим идиотом он не чувствовал себя никогда в жизни, но игра стоила свеч. Пташка, до этого спокойно аплодируя и легко, лишь для вида, улыбаясь, изменилась в лице. Она сразу, видимо, узнала свою вещицу. И череда мыслей скользнула по нему, заставляя девушку хоть на миг, но сбросить маску учтивости. Сандор забрал вновь свое копье и тронул коня, направляясь к трибунам. Алейна смотрела на него, не отрывая взгляда, и Клиган отвечал тем же. Подъехав почти вплотную, он протянул ленту Алейне, заставляя ту подняться с места и принять ее. — Не соблаговолит ли моя леди удостоить скромного рыцаря знаком своей благосклонности и придать сил и мужества для новых подвигов и схваток? — Гарри-Пес специально громко, на публику, отчеканивал слова, чтобы у Пташки не было шанса улизнуть из расставленных силков. Санса-Алейна, в свою очередь, медлила, но прикрывала это милой улыбкой и смущенным видом. Только глаза выдавали в ней раздражение и недовольство. Тем не менее, Сандор протянул ей копье, и девушка была вынуждена повязать серо-серебристую ленту на древко.       Округа взорвалась ликованием и новыми аплодисментами. А Робин недовольно отметил, что Гарри ему совсем не нравится и он не хочет, чтобы Алейна с ним разговаривала. Но Бейлиш нашел слова, чтобы заговорить мальца, не вызвав еще большего недовольства или приступа. — Как должно быть Вы собой довольны, — шепнула Алейна, привлекая к себе взгляд синих глаз Хардинга. — Эта игра на публику, сколько в ней самозабвенного любования.       Сандор понял, что его поступок сыграл двойственную роль в отношении к нему. — Быть может, я склонен к позерству, но я исправил Вашу ошибку. Негоже моей невесте расточать свою благосклонность направо и налево.       Слова, такие замудренные, лились из его рта довольно легко, за что он отдавал должное внутреннему Гарри и неделям общения с Роландом.       Алейна покраснела, а Сандор двинулся на свое место, удовлетворенный победой. Одной и другой. — Я пока еще не Ваша невеста, — скомкано и еле слышно произнесла Пташка. — Это мы еще посмотрим, — ответил Наследник, не заботясь о том, слышала ли его девушка.