Может быть

      Новый день не предвещал ничего хорошего. Тучи хмурились и наливались свинцом, пуще вчерашнего. Сегодня обязательно будет дождь, ледяной и пробирающий до костей.       „Вот и прекрасно! Пусть все эти лорденыши, сиры и чистоплюи попачкаются в грязи и промокнут до нитки“.       Снова облачившись в доспехи, Сандор тяжелой поступью направился к вороному жеребцу. Юркий мальчик, оказался тут как тут с копьем в руках и его шлемом. Клиган натянул на голову жестянку и потянулся за орудием. Лента на древке колыхнулась от движения. Серебро растворилось в серости ткани, предавая этому дню еще больше блеклости. Настроение не улучшили и вчерашние воспоминания.       Вечерняя словесная битва только распалила его пуще прежнего. Игра становилась опасной. Оба вышли за рамки допустимого. Оба сказали больше того, что следовало произносить вслух. Оба остались недовольны друг другом. Сандор корил себя за несдержанность и словесный понос, что в последнее время стал не проходящей болезнью, а данностью. Быть может, это Пташка так на него действовала, а, может быть, чужое тело. В любом случае, он жалел о вчерашних признаниях.       Глупец и идиот!       Так расположения дамы не добиться — оскорбляя и вытаскивая наружу своих и ее демонов. И, все же, стоило отметить, что одно из его признаний произвело на Сансу под маской Алейны впечатление — слова, что ее глаза заставляют забыться, а улыбка пленит и лишает разума. Былой романтизм и ведомость на комплименты на пару мгновений всколыхнулись в ней, и, быть может, что-то задели. Но это только после ушата холодной воды в виде почти что оскорблений. Только так, видимо, можно пробить ее броню — когда она не готова к атаке. Внезапность — его орудие. Надо этим пользоваться.       Сир Гаррольд Хардинг выехал на ристалище, чтобы сразиться с сиром Лаймондом Линдерли. Прежде Сандор Клиган не встречался с ним на турнирах или где еще. Он был молодым рыцарем, но старше Гарри. Неплохо выступал на паре турниров и даже прежде состоял на службе у Роберта Аррена. Но насколько он опытнее Пса? Это был уже третий соперник на турнире и второй за сегодняшний день. По счету второй пал также без боя около часа назад. Сейчас Сандор выезжал первым в третьем круге. Для этого пришлось лично, еще с утра, просить распорядителя поставить Гарри в первую пару еще до того, как тот победит во втором круге. Распорядитель удивленно и настороженно косился на рыцаря, но молча согласился, видимо, будучи наслышанным о его импульсивности и порой несдержанном характере.       Вороной жеребец скреб землю копытом, готовясь сорваться с места, а Клиган бросал взгляд сквозь решетчатое забрало то на своего соперника, то на ту трибуну, где сидела Алейна. Во втором круге она холодно взирала, когда он проезжал мимо, получая заслуженные аплодисменты. Ее губы были плотно сжаты, хоть и пытались уголками ползти вверх ради приличия. Но глаза блестели, обдавая холодом. Может это была очередная игра, чтобы вновь подогреть к себе интерес, или же вчерашний разговор не прошел бесследно. Сандор бросил ей и ее окружению короткий поклон и удалился готовиться к новой схватке.       Он думал и делал вид, что это его не тревожит. Какая по сути разница, что Алейна думает и чего желает. Если Гарри скажет „Женюсь!“ — она улыбнется и согласиться. Ей деваться некуда. Пташкина игра вся и направлена на то, чтобы поймать в свои сети Наследника. А ему самому того и надо, чтобы Санса-Алейна стала его. Но что-то внутри с самого начала боролось против и возмущалось. От этого, все эти вспышки гнева и необоснованной режущей грубой правды для нее. Все было слишком просто и слишком сложно одновременно. Сансе не должно было быть все равно за кого идти замуж. И ей не было. Просто выбора, как всегда ей никто не давал. Это мир мужчин и их воли. Женщины должны уметь подчиняться и уступать.       Как много раз Клиган видел это. Пташка всегда была жертвой, всегда подчинялась. Взглянув на нее новую, освободившуюся от оков Львов и венценосных Оленей, новый Пес надеялся зря, что теперь увидит ее настоящую и свободную. Алейна была той же заложницей жизни и мужчин, что и прежде, только в новом качестве. Сандор хотел добиться ее расположения именно для того, чтобы навязанный муж и брак не были ей в тягость, чтобы девушка по доброй воле и желанию произносила священные обеты и ложилась с ним в постель. Но оказалось не так-то просто подобраться к ее сердцу.       Либо Гарри делал что-то не так, либо Санса хорошо оборонялась. А он определенно действовал неординарно, и это выходило не специально. Просто Пес внутри проявлял характер и порой портил игру. Была ли в этом проблема? Да, одна из тех бесконечных, коим Сандор и счет потерял.       Думав обо всем этом теперь, Клиган упустил момент и кинулся вперед чуть позже положенного, даже не осознав, что делать и как действовать. Жеребец под ним был резвым, копье вибрировало в руке, рассекая воздух, а противник оказался слишком быстро рядом, чтобы как следует направить удар. Орудие Сандора прошло мимо, а острие копья Линдерли царапнуло его нагрудник и сорвало правый наплечник. Клиган еле усидел в седле и чуть было не придушил коня, натянув поводья, чтобы удержаться. Жеребец взбрыкнул, встал на задние ноги и заржал, в то время, как зрители ахнули. Но все обошлось, и Гаррольд не упав и не пострадав, смог продолжать. Его копье было цело, а гордость задета. Он слишком много думал не по делу. Сейчас он рыцарь и участвует в турнире, и должен победить. Иначе к чему все затевалось? Нет, победа его не волновала. Ему было плевать на все, но того требовали обстоятельства. Наследник должен проявить свои способности и доказать всем, что он достоин. А Алейна должна увидеть в нем своего рыцаря.       Падать и проигрывать? Клиган больше того не допустит.       Развернувшись и дождавшись нового сигнала, он ринулся в бой, откинув все ненужное и не упустил того шанса на победу, что ему давал соперник. Очередной турнирный день для Гарри окончен, но не для Пса. Под звуки восторженной толпы, он удалился с поля, так и не взглянув больше на трибуны.       Пустое.       Резвый мальчик кинулся раздевать своего хозяина, как только полог шатра упал за его спиной. В груди немного побаливало, доспех наконец-то получил заслуженную травму, а Клиган был на взводе. Слишком мало самоконтроля в последнее время. Нужно взять себя в руки.       Он старался ни о чем не думать. Просто стоял и ровно дышал, зная, что уже скоро возьмется за меч и отправится на новое поле сражений, но уже не как благородный сир Гаррольд Хардинг, а как восставший из пепла Пес. Пусть никто не знает его таким, настоящим, это важно для Сандора — быть собой хоть иногда. Все еще продолжать верить в то, что новое тело и новая жизнь Клигана не „свели в могилу“.       Сквозь мерный звук еле уловимого собственного дыхания и позвякивания доспехов, покидающих его тело, Сандор услышал, как зашуршала ткань и легкий ветерок скользнул по щеке, впуская в шатер вместе с собой и гостя. Его недолго одолевали мысли о том, кто бы мог сейчас его потревожить. Уэйнвуды — самый очевидный вариант. Но за спиной раздался женский голос. — Мне кажется, сир Гаррольд, Вы что-то потеряли. То, без чего Вам не обойтись завтра в новой схватке.       Наследник обернулся и столкнулся с игривым взглядом голубых глаз. Леди в темно-зеленом платье, сером плаще и с его наплечником в руке, была незнакомкой. Он невозмутимо забрал часть своего доспеха и сунул его оруженосцу. Тот подчинился сначала своему хозяину, а после быстро удалился, оставляя господ наедине. Девица проводила его взглядом, а потом, возвращая улыбку на милое личико, произнесла: — Мне даже немного обидно, от того, что ты делаешь вид, будто не узнаешь меня.       Сандор предпочитал молчать, ведь в этот раз призрак Гарри не подкидывал даже крупиц собственных воспоминаний.       «Еще одна потаскушка с бастардом? Или без? Надеюсь, эта ни одна из тех, что „я“ обрюхатил?».       Незнакомка потупила взгляд и сделала пару шагов навстречу, приближая свое тело и притягательный аромат ближе к его, вспотевшему и напряженному телу, пахнущему иначе. — Я все ждала и ждала, когда же ты навестишь меня или проявишь расположение, — она коснулась его плеча и подняла глаза.       Нет, цвет ее радужек совсем не походил на синеву глаз Пташки. И все же сердце забилось чаще против его воли. — А стоило? — Решился Клиган наконец произнести хоть что-нибудь. — Решать, конечно, тебе. Но мне казалось, ты остался доволен теми ночами, что провел в моих покоях в прошлый раз.       „Видимо, не настолько, чтобы Хардинг запомнил“ — мысленно ответил Пес. — Что было, то прошло, — он скрестил на груди руки, стараясь пресечь ее близость. — Конечно. Но я не против повторить. А ты?       Девица пробежалась пальчиками вдоль ключицы и растянула их, положив ладонь ему на грудь прямо напротив сердца. Хвала Богам, что на теле была кольчуга, и он ровным счетом ничего не почувствовал. Тем не менее, похотливый Гарри внутри рвался на свободу, делая из мыслей кашу, а из чувств оставляя только одно. — А как же твой муж? — Продолжал строить из себя непреступного Сандор, делая безразличный вид.       Логика из последних сил работала на него. Девица более-менее знатного рода на турнире. Она сопровождает семью — отца, брата, мужа. Плотские утехи ей не чужды, а значит вариант один. — Тебя он никогда не заботил. Да и меня тоже, — вздохнула она. — Ему плевать где я, с кем я и что делаю. И мне тоже плевать с кем и что делает он. Так проще. Так лучше, — бархатный тихий смех коротко вырвался из ее уст. — Разве ты не знал, милый Гарри, что это главный принцип успешного брака и крепкой семьи.       Нет, он не знал. В его семье все по-другому складывалось. В той, что давно перестала таковой быть. А другой у него не было, и он сомневался, что когда-нибудь будет. — А я думал любовь, — слова слетели с губ будто против воли.       Разве Пес действительно так думал?       Незнакомка соблазнительно приоткрыла рот, удивившись. Ее пепельные, почти такие же цветом волосы, как и у взволнованного парня из семейства Хардингов, были собраны в тугую прическу. Она другой рукой пробралась вверх и поправила за ухо прядь волос, что упали Клигану на лоб. Мурашки пробежали по сильному телу, делая его слабее. — Ты сейчас шутишь или издеваешься? Гарри никогда так не думал. Он вообще думал мало — больше действовал.       Теплое дыхание долетело до лица, а пальцы девушки прочертили две невидимые линии на щеке неСандора.       „Седьмое Пекло! Проклятый похотливый щенок!“ — Негодовал Клиган, сдерживая порывы и омерзительно приятные желания. А девица не унималась, умело манипулируя его мужской натурой. — Отчаянно, страстно, неоспоримо, неотступно, — шептала она уже совсем близко. — И мне это нравилось. Я хочу вернуть того Гарри, а ты?       Глаза гипнотизировали, но губы манили сильнее. Не стоило и думать о том, чтобы к ним прикоснуться. Незнакомка сама первой дотянулась до его губ и прильнула к груди. Руки Сандора самовольно распустились и приняли женское тело в объятья, а губы и язык против воли хозяина затеяли игру „кто кого“.       А кто был теперь хозяином? Пес бился и сопротивлялся внутри до тех пор, пока мужское начало не взяло верх и не выключило разум. Разве не так все всегда и бывает? Ни это ли всегда проклинал Сандор и считал одной из своих слабостей и мужчин в целом. Ту, что старался побороть. Но бой всегда был неравным. И в итоге даже самый сильный и стойкий боец уступал плотским желаниям.       Вот и теперь он задыхался, проклиная все на свете и сминая женские губы и одежду. Руки жадно рыскали по спине и бедрам, и крепко прижимали к себе незнакомку. Она вторила ему, также страстно отвечая на поцелуй, а пальцы сжимали, с каждой новой секундой все сильнее наливающуюся кровью и твердеющую плоть. — Давай! — Шепнула девушка, на долю секунды разрывая поцелуй.       Клиган готов был простонать, но вместо этого почти укусил ее за нижнюю губу и впился пальцами ей в ягодицы, подхватывая в воздух, как пушинку. Незнакомка крепче обвила его шею и постаралась развести ноги, но несколько слоев ткани ее платья делали это невозможным. Сандор резко двинулся вперед, ища то, что, по мнению девушки, должно было наконец свести двух охваченных страстью людей вместе. Но вместо этого он откинул полог шатра и, не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны и к каким последствиям приведет, почти что кинул девицу, отцепив от себя. Незнакомка ахнула и рухнула на колени, не удержавшись на ногах. Рядом оказалась еще одна девушка, которая тут же бросилась на выручку, видимо, своей хозяйке. А Сандор, не оглядываясь и ни о чем не жалея, вернувшись в шатер и схватив меч, быстрым шагом прошествовал мимо потрясенной и оскорбленной до глубины души дамы легкого поведения.       Ему срочно нужно было покинуть это место и эту порочную распутную девицу. Выкинуть ее из головы, из мыслей и из тела, которое горело и призывало утолить жажду. Лучшим для того способом было пустить кому-то кровь или хотя бы постараться это сделать. Клиган почти бежал не различая и не замечая никого кругом. Первые капли дождя наконец-то раскупорили небо и приятно проникали под „дырявую“ кольчугу и скатывались за шиворот кожаного дублета, слегка остужая кожу. Но этого было недостаточно. Оказавшись на поле для мечных схваток, Пес перевел дыхание и, узнав, когда его порядок выступать, позволил мыслям снова залезть себе в голову. Прохладный ветер трепал волосы, ударяя по щекам и возрождая в воспоминаниях прикосновение женских пальцев.       Почему он так поступил? Сначала поддался желанию, а потом отказался его утолять. Что помешало?       Сандор прикрыл глаза.       „Пташка? Есть ли ей дело, кого я трахаю или хочу трахнуть? Может ли она мне запретить это делать? Или я сам должен отказаться от всего, чтобы не ранить ее чувства?“.       Он нервно сплюнул и выругался.       „Какие, Неведомый возьми, чувства?! Я с ума сошел что ли?! Отвращение – вот, что она всегда ко мне испытывала“.       Клиган осекся мыслями, подумав о себе, а не о Наследнике. Но это не имело значения.       „К Гарри она не питает больше симпатии, даже несмотря на его смазливую рожу и титул. Что тебе еще нужно Пташка? Чтобы я пал на колени и молил о твоей милости?“       Пес задался вопросом, а готов ли он на это? Да? Да, но кому и для чего это нужно.       «Потешить самолюбие? Получить победу? Пташка никогда такой не была. Алейна не могла так скоро изменить ее. Санса мечтала о том, о чем поется в глупых песенках — о любви. Хотела любить и быть любимой, но больно обожглась, столкнувшись с реальным миром. И теперь, быть может, боится и сторонится нового „огня“?»       Сандору было знакомо это чувство. Ожоги оставляют следы не только на теле, но и на душе. Боль уходит, но призраком тащится по пятам сквозь года, напоминая о себе шрамами и ночными кошмарами. Они — два обожженных и искалеченных, пусть и разным пламенем, человека — больше не хотят мучений. Они не найдут общий язык и понимание, если не переборют себя и не начнут строить жизнь заново. Только это должен понять и принять каждый из них сам и в свое время. Пришло ли это время? Для нее? Для него?       Голос распорядителя коротко выкрикнул: „Пес!“. Клиган вздрогнул, но собрался, отряхнулся и ступил на уже порядком намокшую почву в том людском кольце, что окружало сражавшихся.       Перед ним стоял немолодой мужчина со шрамом в пол лица. Сандор улыбнулся.       Какая ирония!       Но только ему стало весело. Воин напротив был суров и собран. Тело мощное и, видимо, закаленное в бою. Клиган был уверен, под одеждой спрятан ни один и ни два шрама. Там целая „карта“ из побед и поражений. В глазах уверенность и ярость. <tab>Да, Боги умеют шутить и издеваться!       Мечи схлестнулись, и сила удара оказалась равной с обеих сторон. Это приятно подстегнуло и дало мотивации не расслабляться. Пару резких выпадов, грамотный ответ, и вот уже Сандор защищался. Сталь звенела, почва под ногами становилась все более скользкой и неустойчивой, волосы налипали на лицо, облачение становилось тяжелее, а шум толпы почти заглушал все остальные звуки. Снова соперник подобрался близко и полоснул вдоль левого бока, прорезая вскользь и кожаный рукав. Но Пес не готов был терпеть поражение. Он перехватил верхний удар и с напором отвел меч в сторону в тот же миг, кинувшись в атаку сам. Он рычал, кричал, подбадривая себя, будто рева толпы было недостаточно. Дыхание сбилось, сердце рвалось из груди, отдаваясь в висках. Новый удар, а он увернулся и чуть не потерял все, припав на одно колено, поскользнувшись. Меч противника стремглав вознесся над его головой, и пришлось вымазаться в грязи, упав, прокатившись по ней, хватая и увлекая на землю оппонента.       Немного грубой физической силы, удар в челюсть и под дых. А чужие руки уже сжимались на его шее, лишая воздуха. Тогда еще один удар и толчок в живот, чтобы освободиться. Нет, это уже не мечная схватка, это борьба за жизнь — насмерть. Да, потому что оба привыкли сражаться именно так.       Клиган уважал своего соперника, отдавал должное и высоко оценил силу и способности, но сдаваться не собирался. Они оба поднялись на ноги и позволили друг другу поднять мечи. Молчаливым взглядом высказали друг другу признательность и продолжили, сойдясь опять на середине.       Теперь Сандор знал противника немного лучше и искал его слабости. Клинки еще не раз сходились над головами и рассекали пространство, ища цель в виде человеческого тела. Не раз доставалось кольчуге Пса и его безымянного противника. Но все закончилось в один миг, как только один из противников допустил ошибку, а другой это заметил и воспользовался. Пес задыхался, но был неимоверно доволен. Он победил, и эта победа не шла в сравнение ни с одной из тех, что были ранее в теле Гарри. Он, весь в грязи, стекающей по одежде и смываемой усилившимся дождем, скалился и не мог надышаться, чувствуя, как все тело исходит приятной болью и судорогой. Соперник подошел и протянул ему руку. — Я и не думал, что сир-сопляк, утрет нос бывалому вояке, — хохотнул он, прищурясь.       Сандор крепко пожал руку. — Ты чуть не уделал сира-сопляка, а это дорогого стоит, —, но тут же осекся, зная, что вся суть до его оппонента не дойдет. — Не стоит судить о человеке по его титулу или наружности, это может сыграть злую шутку. Но ты был достойным противником. Достойнее многих, с кем мне приходилось дра… сталкиваться. Еще немного и победа могла бы достаться тебе. — Но того не произошло. И карман теперь не потяжелеет золотыми. Не знаю уж зачем богатому лорду нужно все это, но мне, по крайней мере, не будет стыдно за мое поражение и я буду болеть за тебя, Пес.       Сандор хотел было ответить, но тут в толпе среди серых незнакомых лиц он увидел одно до боли знакомое. Дыхание сбилось вновь, он моргнул, а фигура в плаще, стараясь протиснуться и раствориться в толпе, совершила попытку к бегству.       Он, словно зверь, кинулся вслед за своей жертвой. Расталкивая людей и не разбирая пути, видя перед собой только цель, ту, что пыталась, но не могла оторваться. Сделал выпад вперед, забыв обо всем, и впился железной хваткой в руку, дернув беглеца к себе. Какой-то мышиный писк слетел с губ, и, обернувшись против воли и сжавшись в комок, беглец стал испуганной Пташкой. — Седьмое Пекло! Все же ты?! — Процедил сквозь зубы Сандор.       Пташка раскраснелась и только хлопала намокшими ресницами. Он же прерывисто дышал, не от короткой пробежки, а от непонятных эмоций.       Поняв, что сжимает пальцы слишком сильно, он ослабил хватку, и девушка сама освободилась от нее, недовольно и неловко потерев предплечье. Она хотела отвернуться, но только поправила капюшон, когда голос Гарри привлек ее внимание. — Я думал, мои глаза меня подвели, — сказал он спокойнее. — Отчего же? — Видеть Вас здесь… Так неожиданно.       Сандор не хотел вновь затевать перебранку, но учтивость быстро переросла во что-то смахивающее на издевку. — Как же Алейна узнала? — Об этом только все и говорят.       Клиган сомневался, но не стал портить начавшуюся так хорошо игру. — И что же? — Мне стало интересно, — Алейна потупила взор, разглядывая его грязную кольчугу. — Посмотреть, как я мечом орудую или как мне наподдадут? — Я не решила точно.       Гарри-Пес засмеялся, даже не поняв почему. Возможно, ее мягкое насмехательство в ответ было довольно милым и приятным. На этот раз уголки губ дрогнули и у девушки.       Надо же! — Зато я решил, — его голос вдруг стал серьезнее. Пес вспомнил тот краткий миг, что уловил. — И видел все в твоих глазах. Тебе понравилось? То, что ты увидела? — Нет. Я не люблю насилия, — промямлила Алейна. — Просто схватка, просто бой на мечах. Никто не пострадал и все довольны. Я доволен — я победил. А ты?       Но девушка, игнорируя вопросы и испепеляющий взгляд, упорно держалась своего. — С этим Вас можно поздравить. — Начинай. — Что? — Пташка подняла глаза, сдавшись. — Поздравлять.       Сандор почти смеялся над ней. Он сложил на груди руки и расплылся в улыбке, которая по его воспоминаниям должна была явить перед девицей ямочки на его щеках. — Вы несносны, - она, будто, смутилась еще больше, и растерянность во взгляде все же немного поутихла, а губы предательски ответили скромной улыбкой.       Искренней и несмелой, добытой неожиданно при таких странных обстоятельствах. Ее взгляд потеплел и больше не упрекал и не обдавал холодом. Санса, Пташка, но не Алейна. Сандор все еще не мог поверить в то, что она здесь. Что смотрела на него в мечной схватке. Она узнала о ней, и пришла. Ради него ли? Почему? Ответов немного и все слишком хороши, чтобы им поддаться. Внутри жгло, тело горело, несмотря на то, что одежда промокла насквозь. — Нет, это ты неугомонна, — Сандор поддался искушению и такой притягательной атмосфере между ними сейчас. — Творишь, не ведая что, — он снова протянул к ней руку и уже мягче, надавливая на плечо, притянул ближе к себе. Другой рукой, он ухватил выбившийся из-под капюшона намокший локон и заправил за ухо. - Вот, вся промокла.       Санса немного увела голову в сторону, будто не желая поддаваться его действиям, но не отстранилась совсем. — Когда мы успели перейти на „ты“? — Шепнула она. — Когда никто не видит и не слышит, можно быть не таким официальным, — также шепотом ответил он.       Сандор знал, что сейчас девушка видит перед собой милую, пусть и слегка перепачканную в грязи мордашку Гарри-Наследника, но ему все равно было приятно вот так чувствовать ее рядом и думать, что смог немного вытащить ее из кокона, в котором она от него пряталась. — Это фамильярность. — Нет, это жизнь. Нельзя вечно следовать правилам и этикету. Это скучно и банально. Также, как и весь этот турнир. Лорды и сиры играют с тупым оружием и мнят себя героями. — Вы же один из них. — Да, и мне приходится быть, как и все. Но есть игры и забавнее. Не так ли?       Санса-Алейна картинно нахмурила брови. Ее игра теперь больше смахивала на легкое кокетство. — Разве это игры? — Здесь да, — Сандор пожал плечами, —, но надо уметь играть, чтобы не проиграть, когда придет время вести бой по-настоящему. — Откуда Вам знать, Вы ведь не были на войне и не участвовали в настоящих сражениях.       Она чуть выше подняла голову, смотря на него снизу вверх, а Клиган хотел было коснуться ее щеки, но передумал. Нет. Не решился. — Я бы мог многое тебе поведать - то, где я был и что делал, но маленькая птичка, вроде тебя, не поймет и только испугается.       Глаза Сансы расширились, и она рьяно стала вырываться из его рук.       Сандор не стал ее удерживать. — Я не птичка. Не зовите меня так.       Девушка отвернулась и словно снова закрылась от него. Клиган, понял, что допустил ошибку, так опасно играя словами. Но что ей до дурацкого прозвища? Неужели она все еще помнит того, кто ей его дал? И боится? Память рождает неприятные воспоминания? Или же все, что было тогда, в то время, ранит ее до сих пор? Человек или обстоятельства тому виной?       Он стоял не в силах сказать ей что-нибудь. Прошлое легло между ними тяжелым молчанием. Но она не знала об этом. Что прошлое у них одно. То, что хочется забыть? Ей, видимо, да. Но Сандор признался себе, что в нем нет такого желания. В том прошлом жила Пташка, запертая в золотой клетке, с грустными глазами, разбитыми мечтами и неясным будущим. Она была хрупкой, наивной и доверчивой. Она так раздражала и влекла к себе угрюмого Пса, что прежде никого кругом не замечал. Вся жизнь шла мимо грязным потоком сточных вод Королевской Гавани, а она, как лучик света, пронзила ее и даже дала призрачную надежду на то, что все может быть иначе. Он обманулся? Так казалось раньше. Но не теперь. Не важно, что было, что есть и что будет — прошлое с ней нельзя забыть, нельзя вычеркнуть. Она его свет и стимул жить дальше. — Почему Вы назвались так? — в пол голоса произнесла Алейна спустя вечность. — Что? Как? — ответил Клиган уставившись ей в макушку. — Назвались Псом?       Он помолчал, немного взвешивая каждую фразу и пытаясь понять, что это для нее значит и значит ли вообще. — Что тебе за дело? Есть ли разница, какую маску я надел, чтобы не быть собой?       „Или же наоборот — собой быть“. — А Вам? — Она обернулась, и взгляд выдавал волнение. — Так просто – Пес.       Еще одна пауза. Теперь уже Гарри отвел свои глаза, заставляя девушку ждать ответа. — Я не Дракон, не Рыба и не Лев. На моей груди ромбы — безликие и унылые. А Соколом я быть не хочу — он парит в небесах и зорким глазом ищет жертву, чтобы ударить в спину. Нет уж! А Пес значит верность, преданность дому и хозяину. Отвага и бескорыстность. Собака отдаст жизнь за тебя… — … и никогда не солжет, — сказала тихо Санса вместе с ним.       Их взгляды встретились. Что-то было во всем этом опасно-прекрасное. Зыбкое понимание чего-то, но неверие в происходящее. Пару секунд их губы шевелились в унисон, произнося одни и те же слова. Пару секунд казалось, что оба забылись. Но как? Как Сандор мог поверить в то, что прошлое живо и для Пташки. Их общее прошлое. Обрывки фраз и грубых слов, что он ей говорил, отзываются в ее памяти. Почему? Пес умер или жив? И разве он когда-то вообще существовал… для нее? — Вы правы — это хорошее имя, — сказала она, не моргая. — Здесь все лжецы, а собаки чуют ложь, Вы знали? Мою — Вы учуяли, и мне стыдно. Но, надеюсь, у меня еще будет шанс восстановить к себе доверие?       Алейна протянула Гарри руку, а Сандор не смог довольствоваться только этим. Он сжал ее пальцы и подтянул к себе, не думая о том, что вымажет ее платье и плащ, прижимая к своей грязной груди. — Без сомнений, моя милая…       Клиган не хотел называть девушку Алейной. Пташкой — она запретила. А „Санса“ была под запретом, и он не смог придумать ничего иного.       Девушка без имени нисколько не сопротивлялась, поддаваясь его прикосновениям и пристальному взгляду. Воздух меж ними застыл, а капли дождя, почти сошедшего на нет, только больше будоражили кровь. Ее губы манили поцелуем, и Сандору отчаянно хотелось их коснуться. Так, как он мечтал. Так, как однажды почти решился. Но то был Пес, а не Гаррольд Хардинг. Убийца и пьяница Клиган вряд ли бы оставил после себя приятные воспоминания в памяти испуганной девушки, но Гарри мог. Он почти чувствовал, что Алейна готова и даже ждет того мига, как он поддастся вперед и не упустит шанс взять свое. И это будоражило и волновало. Никогда прежде, Клиган не мог и подумать, что он найдет в Пташке хоть крупицу взаимности.       Его левая рука плотнее вжалась ей в спину, а пальцы правой скользнули по нежной коже, обводя одну скулу, чуть задержались на подбородке и продолжили путь к другой. Девушка выдохнула, оставив чуть приоткрытыми губы, что окончательно свело Сандора с ума. И он рьяно поддался вперед, страстно желая немедленно поцеловать эти манящие уста. Обдал ее горячим дыханием, но в последний миг остановился и будто пронзенный тем копьем с серебристо-серой лентой, что лежало у него в шатре, замер в нерешительности. Пташка взглянула на него, поднимая полуопущенные веки, недоуменно и смущенно одновременно. Ему показалась, или она дрожала? Дождь ли тому виной и промокшая одежда? Или же его недопустимо вольное поведение? — Прости, но это для меня слишком быстро, — невнятно произнес Сандор, отпуская из своих объятий девушку и сбегая от нее, как последний трус и дезертир.