Может быть

      Хотелось напиться, но он заставлял себя не думать об этом. И не думать о том, что произошло сегодня. Сандор лежал без сна уже не один час. Не думать не получалось.       Мысли терзали его, отбивая сон и заставляя сердце колотиться в груди с удвоенной силой. Но главная среди них «Он идиот! Трус и дезертир!». Как он мог так поступить? Что заставило его сбежать, испугавшись поцелуя? Да, он вынужден был признаться себе, что испугался. Чего? Себя? Ее? Или того непонятного, что окутало их обоих, словно дождь, проникнув сквозь одежду и коснувшись кожи. Ведь для него в тот миг были они — Сандор и Санса, а эти двое никогда бы не смогли оказаться в подобной ситуации. Но кем были они для Пташки? Гарри Наследник и Алейна Стоун? Или Санса смогла вырваться из оков своей лжи и притворства? Стать собой. Смогла разглядеть и его? Пусть не Пса, но его настоящего. Нет! Такое невозможно. Пес мертв — для нее, для всех. А, быть может, должен умереть и для него самого. Нет возврата в прошлое. Но почему же тогда Пташка заставила его на миг усомниться в этом? Почему она затмила разум словами и своим открытым взглядом? Отчего так хотелось верить, что ему это не показалось?       Сандор принимал решения, но воплощал их Гарри. И никак иначе. И только Гарри существовал. От Клигана лишь зависело, каким будет Хардинг. Он напоминал себе, что это ни его жизнь и ни его тело. Фарт, везение, колдовство, но только временно. Что будет с этой оболочкой и с ним внутри, Сандор не хотел и думать. Но знал, что с каждым днем времени у него становится все меньше. И надо начинать действовать. Принимать правильные решения. Какие они? Ответа пока не было. Но Пес пообещал себе, первым, что сделает с утра — исправит ошибки минувшего дня.       Сделать это оказалось не так просто. Место на трибуне между Робертом Арреном и Петиром Бейлишем пустовало. Алейна, сославшись на недомогание, осталась в замке. А Сандор только и мог размышлять о том, было ли то недомогание от вчерашнего дождя или от того, что под ним случилось. А точнее, что не произошло.       Гарри Хардинг одержал очередную победу, сначала над вторым сыном какого-то мелкого дома, а потом и над безымянным межевым рыцарем, который сумел так высоко пробиться в турнире. Кроме того, Гарри-Псу пришлось приложить всю свою сноровку, чтобы успеть еще и на мечную схватку. Противник оказался непрост, но как и в прошлый раз, победа осталась за ним. Правда, Сандор понимал, что ему предстоит сделать выбор, ибо следующий день станет решающим в обоих соревнованиях.       Кто будет биться Гарри или Пес? И какое оружие в итоге он изберет для решающей схватки?       Не было Алейны и вечером в большом зале замка, где который день подряд хозяин подчивал своих гостей отменными обильными угощениями. Сандор просидел некоторое время рядом со своей теткой, делая вид, что слушает ее назойливую болтовню. Она выглядела и чувствовала себя бодро, давая фору многим молодым леди. Но мнимый племянник старался всеми возможными путями избегать даже нечаянных встреч, чтобы не подпадать под ее внимательный взор. Он перекинулся парой слов с Уэйнвудами, которые лишь усилиями Роланда пробились в финальный день состязаний. Уоллас пожелал Гарри крепкой посадки и меткого копья, а его приятель, младший Уэйнвуд — трезвой головы. А когда Уоллас отошел, спросил, в кои-то веки, приняв серьезное выражение лица: — И что ты собираешься делать? — О чем ты? — поинтересовался Гарри. — О том, втором тебе, что участвует в турнире мечников. Что ты собираешься делать?       Роланд поставил кубок с вином и сложил руки перед собой, а Сандор повернул на него только взгляд. — Пока еще не знаю. — Не дури, Гарри. Ты показал себя достойно и утер нос многим матерым и опытным бойцам. Но тебя не хватит сразу на два турнира. Ты должен выбрать одно поле и победить. А не пытаться «усидеть сразу в двух седлах», и проиграть и здесь, и там. — Ты во мне сомневаешься? — Я за тебя переживаю, — Роланд выдохнул и покачал головой. — Несмотря ни на что… это не игры. Ты можешь пострадать. Умерь свое эго и сосредоточься на одном. — На чем же? — почти подначивал его Наследник. — Ты еще выбор видишь? По-моему очевидно ради чего все мы здесь.       Сандор усмехнулся и развернулся к приятелю: — А тебе было бы выгодно, если бы я остался в мечниках. На одного соперника меньше. — Можешь шутить и дальше. Но если серьезно — я буду рад встретиться с тобой на поле. И я не буду тебе подыгрывать. И, может быть, даже не уступлю. — А ты никогда и не делал этого. Я брал над тобой верх самостоятельно. — Мы никогда не бились на копьях, — уточнил Уэйнвуд. — Мне достаточно и того, что я видел.       Сандор похлопал своего приятеля по плечу, встал и ушел.       Ему хотелось вздохнуть полной грудью и ощутить легкими сырой прохладный воздух. А если и выпить лишнего, то с теми, кого сегодня видел в последний раз. Клиган миновал весь зал и надеялся незамеченным покинуть шумное праздное веселье. Но уже почти в дверях его окликнул пропитанный излишней вежливостью голос. Гарри-Пес оглянулся, встречаясь со взглядом блеклых зеленых глаз. — Милорд, — с напускной любезностью выдавил он из себя. — Милорд, — ответил лорд Бейлиш.       Оба отметились учтивым кивком, а Мизинец не преминул натянуть на свои губы еще и слащавую улыбку. — Сегодня, видимо, положено высказывать Вам напутствия и желать удачи. — Некоторые пытаются это делать, — сдержанно ответил Клиган. — Что ж, не судите их строго. Они желают Вам добра. Но я вижу, что в Ваших силах обойтись и без этого. Рука тверда, копье метко, а глаз зорок. Такой талант… — Мизинец задумался для вида, — или все же упорные тренировки? — Судить не мне. — И то верно. Вы так молоды, Гарри, — Бейлиш понизил голос, — надеюсь Вы позволите мне некоторую вольность? — и не ждя ответа, — И Ваш опыт еще столь невелик. И все же, столь искусны умения.       Сандора уже подташнивало от фальшивых медовых слов этого прохвоста. Но он терпел, пытаясь хранить лицо бесстрастным. — Надеюсь, и завтра все они будут со мной. — Бесспорно, — Бейлиш будто прищурился, обдумывая следующую фразу. — Ваш конь, кстати, столь же решителен и ретив, как и его хозяин, а ведь это также не маловажно. — Быть может и так, — Сандор хмыкнул. — Только он не мой. — Как же? — удивился Мизинец. — Вороной жеребец принадлежит Роланду Уэйнвуду, а моя кляча сейчас под его задницей. Я посчитал, так будет правильнее… И темная масть мне по душе. — Определенно, Вы были правы в подобном выборе. — Боюсь, Роланд с этим не согласится. Хоть и должен быть благодарен. Норов у этой животины прескверный, и слушаться команд может только после определенного давления и понимания того, кто главный.       Лорд-протектор снова растянул губы в подобии доброжелательной улыбки: — Вы любите укрощать и подчинять своей воле — хорошее качество для сильного мужа, воина и… главы высокого дома. — Я Хардинг, и род мой мной же и ограничивается, — ответил Пес, понимая тонкий намек своего собеседника. — Вы наследник, — будто подыгрывал тот. — От этого и столько внимания. Я устал носить это пустое звание. — Кто знает, быть может, однажды оно перестанет таковым быть. А Ваше имя с этого турнира начнут ассоциировать не только с прозвищем.       Пауза в несколько секунд и две пары глаз, что разговаривали без слов. — Сколько чести, — нарочито небрежно улыбнулся Гарри своими щеками-ямочками. — Вы способны выиграть этот турнир и вписать свое имя в историю. Вы уже крылатый рыцарь, один из семи, я уверен. А можете стать и их командующим. — Еще одно пустое звание. — Скорее, задел на будущее.       Бейлиш продолжал только ему интересный разговор, а Сандор все больше заводился. Играть роль было противно, роль Хардинга — особенно. — Эта игра в крылатых рыцарей устроена в угоду лорда Долины, слабого и глупого мальчишки, который сам не в силах и меч поднять. А мы все его живые ручные куклы, которые пока еще его веселят.       Медленно опустив и подняв веки, Петир Бейлиш ответил тихо: — Ваши выражения смелы и резки и, право, отчасти верны. Но время все расставит по местам. Я уверен.       Сандор тоже ни на секунду в этом не сомневался. Фигуры расставлены, игра началась. Дело лишь за следующим ходом, и этот ход — его.       Немного помолчав и снова сменив выражение лица, Лорд-протектор оставил довольно неудобную тему, открыв ту, что казалось напрашивалась с самого начала их разговора. — Мне также стоило оправдаться перед Вами за мою дочь. Вчера Алейна попала под дождь и испытывала сегодня с утра недомогание. Она жалела, что не смогла быть свидетелем таких замечательных побед. А вечер для нее выдался неудачным. Юный лорд Роберт и сам почувствовал себя нехорошо, возможно от перенапряжения и эмоций, вызванных турниром, и оставил Алейну при себе. Только она способна сладить с капризами малыша Робина, когда тот не в духе. — Завидное качество — располагать к себе, — с каменным лицом съязвил Клиган. — Ну уж Вам об этом не стоит и волноваться, — мягко ответил выпадом Мизинец.       А Сандор подумал, что для этого много ума или стараний не надо. Достаточно иметь привлекательную внешность и положение, а перспективы наследования делают тебя и вовсе неотразимым. Нервы дали сбой, и он, коротко распрощавшись с лордом-протектором, быстрым шагом двинулся в сторону полыхающих костров и шатров неподалеку от замка, желая раствориться в шумной веселящейся толпе.       Его конь был вычищен и поседлан. Оружие и доспехи блестели на проглянувшем сквозь облака холодном солнце. И он сам был готов, ровно дыша сквозь забрало шлема. Но мысли блуждали где-то далеко. Первым делом выехав на ристалище Сандор взглянул на трибуны, желая увидеть лишь одно лицо. И увидел. На привычном для себя месте сидела Алейна, в сером платье и темном плаще. Ее пальцы сжимали ладони Роберта Аррена, который также поправился к решающему дню турнира, а глаза ее были устремлены в его сторону. Задержавшись на девушке чуть дольше, Клиган отвел взгляд, пытаясь сосредоточиться. Ему была нужна холодная голова и трезвый ум. Проиграть он не мог, а значит стоило забыть обо всем, что мешало этому.       Раздался сигнал, и лошади устремились навстречу друг другу, разбивая копытами землю. Копье соперника прошло мимо, а Гарри задел рыцаря своим лишь вскользь, заставив того уклониться и дернуть на себя поводья. Конь взбрыкнул, но устоял, а всадник остался в седле.       Они поменялись сторонами, готовясь ко второй попытке. Соперник рванул с места первым, но на этот раз Сандор намеренно придержал своего жеребца, выискивая лучшую точку для удара. Они стремительно приближались друг к другу, а его копье до последнего будто не могло определиться с целью. Но удар пришелся точно в цель, выбив соперника из седла и помяв ему нагрудник. Победа! Но это лишь разминка перед главной схваткой.       Публика приветствовала победителя. Роберт Аррен хлопал в ладоши, но радости особой не проявлял. Лорд Ройс почтительно кивал и улыбался. Но больше всех свое довольство проявляла его тетка, а удовлетворение читалось на лице Мизинца. Внебрачная мнимая дочь Лорда-протектора, видимо, только ради приличия улыбалась и хлопала со всеми вместе. Ее лицо даже издали краснело щеками, что самой хозяйке похоже было не по душе. И как только появилась возможность, девушка ушла с трибуны, скрывшись среди толпы.       Сандор направил коня в ту сторону, куда могла пойти Алейна, даже не подумав о том, чтобы сменить свое облачение или спешиться. Гарри-Пес лишь снял шлем и на ходу отдал его вместе с копьем своему оруженосцу. Он не хотел упускать свою Пташку, пока она находилась в поле его зрения. Девушка явно избегала встреч с ним, и ее скорое бегство только подтверждало это. Но уйти далеко ей не удалось. Среди разношерстной публики и праздно шатающегося сброда, Клиган разглядел ее довольно скромный наряд. Он не смущался двигаться среди толпы верхом, и не обращал внимание на недовольство некоторых. Шаг другой, и он уже настиг беглянку. Нагнулся и без лишних слов, подхватив ее под руки, усадил перед собой. Пташка испугалась и даже тихо вскрикнула от неожиданности. Первый порыв был — вырваться, но она оставила попытки, увидев его лицо. Ее глаза широко распахнулись, а губы приоткрылись. Но смущение взяло верх, и девушка ничего не смогла произнести. Хардинг, в свою очередь, улыбнулся и крепче прижал ее к себе, пуская вороного коня легким галопом.       Сандору же нравилась эта будто вынужденная близость. Санса-Алейна льнула к нему, положив голову на плечо, а пальцами, цепляясь за нагрудник. И он хотел продлить эти мгновения чуть дольше. Суета и людской шум остались позади, а они стали двигаться чуть тише, перейдя на шаг. — Куда мы направляемся? — чуть взволнованно спросила девушка. — Прогуляться. После стольких дней угрюмого неба, сегодня светит солнце, и предвестники зимы не так страшат нас промозглым ветром и ледяным дождем.       При упоминании дождя Алейна вздрогнула и опустила взгляд. — Разве уместно сейчас тратить время? Вы верно должны готовиться к решающей схватке? — А я готов. Неужели моя прекрасная леди во мне сомневается? — Имею ли я на это право? — поинтересовалась Алейна без доли иронии. — Вы вольны считать так, как Вам заблагорассудиться. — Неужели? — она отвела глаза и чуть улыбнулась. — Вы выбрали меня своей дамой, а не я Вас своим рыцарем. Мне кажется, Вы оградили меня от права принимать решения.       Сандор подумал, что не он первый, и не он последний поступает так. — Что ж, тогда это меньшее из зол, — он выдохнул носом и поправил в руках поводья, намеренно задевая девушку. — Турнир окончится сегодня, и Вы освободитесь от навязанной обязанности быть моей дамой. — Почему Вы решили, что я этого хочу?       Ее глаза снова взметнулись вверх, и Клиган почти поверил произнесенным словам. Ему отчаянно хотелось верить. Он также долго разглядывал ее, как и она его. А потом улыбнулся, заставив девушку сдаться первой. Она часто заморгала и слегка увела голову в сторону, но Сандор перехватил ее подбородок пальцами и повернул милое личико к себе, почти приказывая таким действием Алейне снова смотреть ему в глаза. — Ты знаешь, что делает с мужчинами неосторожно брошенная фраза такими манящими губами, как у тебя? — Сандор остановился и на миг перевел взгляд на ее губы, — Да, ты знаешь. Думаешь, что знаешь. Но вести подобные игры опасно, если боишься последствий. — Я не играю и… не боюсь, — почти прошептала неСанса. — Очень бы хотелось в это верить, — он чуть не сказал «Пташка», но сдержался, вздохнул. — Кем бы мы не были, и чтобы не думали, а у каждого в этой жизни своя роль. — И какая Ваша? — Быть может, именно эта — быть твоим рыцарем, — Клиган тоже усмирил голос. — Быть твоим защитником и опорой. Твоим мечом, твоим воином и твоим… — Мужем? — закончила неожиданно девушка, ударив в самое незащищенное место новым вопросом. Сандор непроизвольно сильнее сжал пальцы. — А хочешь ли ты этого? — еще тише произнес он, приближая свое лицо и буравя ее взглядом. — А у меня есть право выбора? — повторилась Пташка, разомкнув уста и делая легкий вздох вперемешку со словами. — С каждой секундой его все меньше и меньше, — поддался соблазну Наследник и не устоял Пес, почти в губы прошептав последнюю фразу.       И это было правдой. Сандор сдался перед ней и своим желанием. Он коснулся Пташки нежно и кратко, не поняв в тот миг, кто вздрогнул — он или она. А, быть может, они оба поддались волнению и не сдержали эмоций. Может быть, оба испугались. Но оба и отдались теперь уже неизбежному поцелую. А оторваться от ее сладких губ Клиган был не в силах. И только крепче прижался к ней, впиваясь своими губами в ее и крепче сжимая объятья. Он до сих пор не верил — ни чувствам, ни собственным ощущениям. Ни тому, что закрыв и открыв глаза, перед ним все та же Пташка, пусть и под чужой личиной. Он сам был не лучше, он был не он. И не его губы так жадно требовали ответа, сминая женские и податливые уста. Но именно Сандор Клиган чувствовал все то, что делал Гарри Хардинг. Эта сладостная горечь от ярких ощущений и двойственности, разлилась по всему телу и придала азарта, эмоций и осознания того, что даже происходящее здесь и сейчас может не быть реальностью. Пес не смог бы никогда поцеловать Пташку. Даже тогда, когда был шанс, он не осмелился им воспользоваться. Но теперь Гарри целовал и обнимал такую живую и желанную Алейну, дрожащую в его руках. Его пальцы скользили по щеке, зарывались в каштановые волосы. Наследник мог позволить себе касаться бастардки, а она не вправе была сопротивляться. Все, как должно быть. Но… все не так. И в его мыслях и ощущениях именно обожженые губы и грубые пальцы солдата сплетались с нежностью и лаской маленькой северной леди с огненно-рыжими волосами. И он — наедине с той, что некогда прозвал Пташкой. Плевать на внешность и обстоятельства — от себя не скрыться и не уйти. Нет, Сандор Клиган никогда не сможет больше быть собой и никогда не сможет произнести ее прозвище вслух, возвращая им обоим странные воспоминания об ушедшем прошлом. Но в мыслях он сможет позволить себе большее. А пока лишь нескончаемый поток таких долгожданных прикосновений и попытки принять действительность.       Заставив себя усмирить пыл и оторваться от женских губ, Сандор отстранился от Алейны, чуть придерживая ее. Щеки девушки раскраснелись, а полуоткрытые веки подрагивали. Он не смог сдержать улыбки, а она — смущения. В ее поведении и движениях не было сопротивления, а ускользающий взгляд даже говорил об обратном. Так не хотелось разрушать это забытье и возвращаться к своим ролям, но пока у них обоих не было права поступать иначе. Клиган снова поддел ее подбородок, любуясь красивым лицом и эмоциями, оставленными на нем поцелуем, а голос Хардинга сказал: — Теперь самое время. — Для чего? — неровно спросила Алейна. — Для поцелуя.       И снова, нарочито медленно потянулся к ней. Не отводя взгляда и не моргая, ловя каждую ее изменившуюся черту. А девушка, будто задержав дыхание, ждала прикосновения его губ. Но Сандор лишь прижался ими на миг к ее щеке, давая обоим прочувствовать тянущую нутро негу и легкое разочарование. — Я исправил свою ошибку, не поцеловав тебя прежде. Но не совершу новой, делая то, что не позволено между рыцарем и его леди. Надеюсь, теперь у меня есть на это право — честно быть твоим рыцарем? — Несомненно, — выдохнула она, и теплое дыхание задело его кожу. — И ожидать Вашей поддержки, миледи? — Вы никогда ее не лишались.       Их взгляды не могли расстаться, также как и тела, прижатые друг к другу. — Добровольно? — спросил рыцарь. — Добровольно, — повторила леди. — И Ваша лента на моем копье? — Если Вы того, желаете, я перевяжу ее лично. — Поверю на слово, — шепнул Сандор и поднес к губам ее руку. — Но попрошу еще один поцелуй. В награду за победу или в утешение за поражение. — Вы сомневаетесь в себе? — Нисколько. А Вы во мне? — Нисколько.       Санса-Алейна улыбнулась, высвободила свою ладонь, помолчала немного и добавила затаенно. — Я буду болеть за Вас в любом поединке и уверена, Вам по силам одержать победу несмотря на то, что у Вас в руках — копье или меч.       Не составляло труда понять ее намек. Только радости от этого у Клигана не прибавилось. Турнир нельзя было разделить, как и ему самому разорваться на части. — Боюсь, только сегодня мне предстоит сделать выбор в пользу чего-то одного, — произнес он и заметил на лице Пташки тревогу. — Отказаться от одного турнира в пользу другого? — Да. — И какого же? — она спросила, но Сандор подозревал, что ответ уже пришел ей в голову. — А кого хотела бы видеть ты? — спросил он, провоцируя ее специально, в желании снова увидеть непонятную для него реакцию. — Гарри Хардинга — в доспехах, с копьем и на коне, в стае крылатых рыцарей. Или Пса — в кожаном дублете, одного среди толпы, пешего и с мечом в руках.       При упоминании «Пса», лицо девушки изменилось, и она немного стала походить на прежнюю Алейну. А, может быть, на ту Сансу Старк, что жила в Королевской Гавани. Она будто снова спряталась в свой кокон, а ее глаза потухли. И Клиган внезапно пожалел о том, что позволил себе это. — И все же, я не вправе делать такой выбор, — ее слова уже не звучали сладко. А отдавали легким вкусом горечи и отстраненности. — Чего бы я не хотела, только Вы решаете, как поступать. Я уверена, Вы примете правильное решение.       Еще немного задержав взгляд на опущенных ресницах, Наследник усмехнулся: — Иначе и быть не может. Да и выбора у меня нет. Наши роли никуда не делись, даже если мы пытаемся от них отдалиться. И я знаю, моя леди все это прекрасно понимает.       Ответа не последовало, но он и не требовался.       Обратно они добирались мерным шагом и в полном молчании. Но оно не тяготило. Тяжелее были мысли, которые забивали голову. Сандор все еще ощущал вкус женских губ, а тепло ее тела продлевало ощущение той близости, что была между ними. Но сейчас грань между фантазиями, мечтами, надеждами, желаниями и реальностью была более яркой и четкой. Он знал, чего хочет и к чему стремится. Он знал, что может себе позволить и чего не должен допускать. Сандор только не знал, кем быть ему самому. С каждым новым днем он все больше ощущал себя настоящего чужаком, а чужое тело и жизнь — своими. Он постепенно терял сам себя. Становился призраком, растворялся в прошлом. Быть может, спустя год, все мысли и воспоминания Пса сотрутся и исчезнут, явив свету того нового Гарри без прошлого, но с будущим. А, может быть, у него отнимут все и вернут искалеченное тело, в котором все еще будет теплиться жизнь. Но может случиться и так, что его просто не станет. Сандору Клигану дали шанс — на что и для чего? И правильно ли он этот шанс использует?       Вернувшись к шатрам и ристалищу, Наследник аккуратно спустил свою даму на землю и, задержав на ней прямой, но многозначительный взгляд, предложил вернуться на трибуны. Алейна учтиво склонила голову и пожелала удачи своему рыцарю, на прощанье подарив только ему свою обворожительную улыбку. Сандор ответил ей тем же и проводил взглядом, когда та последовала его совету. До решающего поединка осталось совсем немного времени, но у Клигана было одно неприятное дело.       С самого начала он знал, что Гарри и Пес с трудом смогут ужиться в одном теле, но и в одном турнире они не смогут участвовать одновременно. Теперь приходилось не мечом или силой решать, кто же среди них одержал победу, а простым волевым решением. И выбора действительно не было. Этот турнир для рыцаря, а не для безымянного наемника и звериной кличкой. И Пес больше не выйдет на поле битвы, не сойдется в мечной схватке, не перепачкается в грязи и крови. Сегодня его оружие копье. И чужой вороной жеребец под седлом. И ромбы на тунике поверх новых доспехов. И леди, что ждет его появления. Ждет его победы. Сегодня Сандор Клиган будет таким, каким его хотят видеть — все они, и она одна. Таким, каким он никогда не хотел быть.       Коротко объяснив распорядителю, что не выйдет больше на мечную схватку, заочно признав свое поражение, Гарри-Наследник развернулся и ускакал прочь, не обернувшись. А уже спустя час в очередной раз поднимал копье с серебристо-серой лентой, обмотанной вокруг древка.       Его соперником в заключительной схватке был Джайлс Графтон, сын лорда Чаячьего города и оруженосец Роберта Аррена. Он сумел одержать победу над Роландом Уэйнвудом, не дав таким образом, встретиться двум приятелям в финале. Его конь в ожидании нервно перебирал ногами и бил землю копытом. А вот наездник был спокоен. И Сандор не стал делать поспешных выводов. Он был уверен, что первое схождение будет пробным, и соперники лишь оценят друг друга, попытавшись выработать тактику и найти слабости.       Когда кони рванули с места, а копья нацелились вперед, сердце Клигана учащенно забилось, разгоняя кровь. Но он, главным образом, сдерживал дыхание и отсчитывал секунды до столкновения. Но того не произошло. Как он и предполагал, оба копья прошлись мимо цели. Трибуны разочарованно выдохнули, но соперники не заставили себя долго ждать. Развернувшись и услышав новый сигнал, они снова устремились навстречу друг к другу. Стук копыт по разбитой почве и насыпанному поверх песку, людской гул и тупой удар в область левого плеча. Но Сандор удержался на коне, лишь выронив свое оружие. Это не поражение, и все еще впереди. Еще одна попытка и шанс оказаться лучше соперника. Он сначала взглянул на трибуны, отыскав глазами свою взволнованную леди, а потом на Графтона и его рваное красно-черное сюрко. Он был с оружием и на коне, но также не избежал встречи с копьем соперника. Клиган улыбнулся сквозь забрало шлема, зная, что его улыбку никто не увидит и зная, как действовать дальше.       Все было кончено в тот миг, когда копье Гаррольда Хардинга с треском переломилось пополам, выбивая из седла достойного противника. Его тело грузно упало на землю, но кроме уязвленного самолюбия и пары синяков и ссадин сир Джайлс не пострадал. Его даже хватило на то, чтобы достойно принять поражение и поприветствовать ликующих зрителей и победителя. Сандор же не чувствовал ничего, кроме облегчения от того, что все наконец-то закончилось и предвкушения того, что будет дальше. Его не волновала победа и приз, которые по праву теперь принадлежали ему. Почести и лавры оставляли его равнодушным. Главный его приз сидел на трибуне и аплодировал вместе со всеми. Но только ее синие, как чистое весеннее небо глаза имели значение. Только ее одобрение и улыбка. Рыцарь снял шлем и подъехал к трибуне. Поклонился лорду Ройсу и Роберту Аррену, не выпуская из виду и Алейну. А Петир Бейлиш с довольным выражением лица не сводил глаз с них обоих.       Этот турнир окончен и он нашел своего победителя. Но кем он был? Похоже, каждая фигура в этой игре сделала ход. Только правильный или нет, покажет время. А также то, кто из них пешка, а кто фигура покрупнее.