Может быть

      Его шаги были широкими и уверенными, но он не спешил. Сапоги оставляли черные отметины там, где касались земли. Весь внутренний двор покрылся тонкой и хрупкой белой вуалью, а он так грубо ее «рвал» своей поступью.       «Вот и первый снег — добрался до Лунных Врат», — подумал Сандор, оглянувшись и прищурив глаза. — «Конечно, он растает. Растает еще к полудню. И все же… Зима близко».       Клиган невольно вспомнил звучное имя «Старк», и в голове хороводом пронеслись десятки картинок из прошлого.       «Какой дурацкий девиз для древнего рода».       Пес внутри хотел ухмыльнуться и съязвить, но почему-то Хардинг сдержался.       «Какая ирония», — все же подумал он, — «Ни один из Старков до этой зимы и не дожил».       Конечно, кто-то мог скрываться и прятаться. Вроде той живучей занозы по имени Арья. Но Клиган сомневался. Была еще Пташка, но теперь она вовсе не Старк. Она стала женой коротышки Ланнистера, а потом укрылась под маской Мизинцевой бастардки. Но это неважно. Скоро она не вполне законно, но снова сменит имя, став женой Гаррольда Хардинга.       Все так… И Старков нет.       «Этой зимы так пугались… И не дождались слишком многие… И я в том числе. И мой род».       Это последнее, о чем Пес прежде мог думать. Но теперь странная горечь подкатила к горлу. Дом Клиганов канул в небытие, как и Старки, как и… возможно, многие великие дома, что не переживут эту зиму.       Баратеоны, Ланнистеры, Тирреллы, Грейджои, Фреи, Мартеллы — кто выйдет из войны победителем? Или проиграют все, перебив друг друга? Может, Аррены и трусы, но не дураки. Они держат нейтралитет и готовятся к зиме, чтобы не умереть с голоду. В отличие от всех остальных, кого заботит лишь власть и собственная задница на Железном троне. А что волнует его самого? Уж точно не война и тот, кто в итоге станет править этим прогнившем миром. Он думал всего-навсего об одной девице. И ничего не хотел больше, как быть рядом с ней…       Нет, он определенно размяк, раз такая лиричная чушь лезет ему в голову.       Клиган втянул сырой подмерзший воздух. Тишина утра обволакивала. Замок стал таким пустынным после того, как все гости разъехались. На это им потребовалось не менее трех дней, и теперь лишь те немногие, что еще задержались здесь, иногда разбавляли пустоту коридоров и залов огромного замка. Леди Анья Уэйнвуд со своей свитой собиралась отбыть через пару дней, а пока улаживала еще какие-то нерешенные вопросы с Джоном Ройсом и Петиром Бейлишем. Одним из этих вопросов было определение дня свадьбы Гаррольда Хардинга и Алейны Стоун. Жениха не посвящали в детали и не спрашивали его мнения. Но Сандор догадывался, что существует два варианта: назначить близкую и определенную дату или же — ограничиться пока помолвкой. Первый — поддерживал Лорд-протектор Долины, на стороне второго, скорее всего, были и Ройс, и его тетка. Но Клиган почти был уверен в том, что Мизинец добьется своего, если действительно захочет. И, пожалуй, это единственное, в чем мог Сандор поддержать Мастера интриги — Бейлиша. У Гаррольда Хардинга была целая жизнь впереди, и он мог бы не торопиться. Но у Сандора Клигана все слишком сложно и неопределенно со временем и его не его жизнью. И тратить ее попусту было бы глупо. Но пока Наследника никто и ни о чем не спрашивал. А сам он не знал, насколько его слово имеет вес. Пока не знал. Но что-то подсказывало, это скоро изменится.       Позади послышались скрипучие шаги, отвлекшие от ненужных мыслей, и Сандор не сомневался, что это кто-то из шестерых прочих «крылатых» рыцарей.       Он снова обернулся и встретился взглядом с Роландом Уэйнвудом. Тот приветственно кивнул и поравнялся с приятелем через пару секунд. — Первый? — спросил Роланд. — И здесь не хочешь никому уступать? — Просто нечего делать. — Ведь раннее утро еще. — Не спалось.       Роланд прищурил один глаз и растянул губы в ухмылке. — Придет то время, когда ты не захочешь вылезать из теплой постели. Особенно когда в ней окажется молодая жена. — Завидуешь? — ответил ему Наследник. — Быть может. — Вот в это не поверю, — Сандор был честен. — Да и в то, что тебя прельщают оковы брака. Твою постель могут согреть барышни, не требующие взамен на мимолетное удовольствие ничего иного, кроме звонких монет или, быть может, внимания. Немного помолчав, Уэйнвуд воззрился на пустынный двор, запорошенный снегом, и произнес излишне серьезно для несерьезного разговора: — Помнится, таким был и Гаррольд Хардинг. — Жизнь меняется, — ответил Клиган. — И люди? — Порой, и люди.       Между ними повисло молчание и некая недосказанность. И то, и другое у каждого были свои. И Сандор пока не готов был узнать, о чем думает и молчит его приятель. И он был определенно не готов рассказать то, что скрывает и утаивает он сам. Этого рассказать он никому не мог, да и не хотел.       Кто поверит? Кто поймет?       Одна маленькая Птичка могла бы. Он смог бы ей доказать.       Но стоит ли?       Нет, не стоит. Все пустое. Пташка выйдет замуж за Гарри, и, быть может, сможет притвориться счастливой, а, может быть, и по-настоящему таковой стать. А если ее жених обернется призраком прошлого, злобным Псом, тем, кто пугал ее своим видом и словами, не станет ли ее жизнь очередной пыткой и издевкой судьбы? Сандор думал, что знает к чему вся эта игра, но он также был уверен, что Пташка не должна знать об отведенной ей роли.       Постепенно двор заполнился народом. Снег под ногами превратился в грязь, но никто не обратил на это внимания. Мрачность темного камня и утепленных одежд собравшихся разбавляли лишь семь синих плащей. И Клиган снова почувствовал себя выставленным на обозрение окружающим. Никому ненужная вычурность, но ради этого и весь маскарад.       «Хорошо хоть плащ не белый, не такой маркий».       Напротив всех стоял Нестор Ройс, кастелян Лунных Врат, и теперь почти что их законный хозяин. Он пытался донести до всех собравшихся, что обязанности, отведенные каждому прежде, не изменились. Кроме тех вновь прибывших, что оказались в числе избранных. По большому счету, это касалось лишь троих из семерых, а именно Гаррольда Хардинга, Роланда Уэйнвуда и Диксона Серого. Последний, по воле распорядителя турнира, попал в крылатые рыцари, выиграв турнир мечников и в одночасье вознесясь, по его же мнению, до небес. Гарри и Роланд до сего дня прожигали жизнь у себя дома. А четверо остальных так или иначе находились на службе дома Аррен. Джайлс Графтон, которого в финале победил Наследник, был оруженосцем юного Лорда Долины, Андар Ройс — старший сын Бронзового Джона, а Утор Доннерли и Илем Иген были простыми солдатами из не самых знатных домов Долины.       «Слишком много кругом этих Ройсов», — подумал Клиган. Но решил, что это определенно лучше, чем бесчисленное львиное потомство, окружающее его прежде в Королевской Гавани.       В задачу Синих плащей не входило ничего особенного — охранять покой Лорда и его близких, быть искусным воином и поддерживать навыки и выносливость на должном уровне, выполнять отданные приказы, быть верным и преданным сюзерену. Все это означало лишь одно — таскаться следом за хилым мальчишкой и потакать его капризам. Хорошо хоть делать это придется посменно, а ему еще следить и командовать Синими плащами. Что ж, и к такой жизни он привык, находясь подле Джоффри.       На этот раз Сандор не смог удержаться от странной нервозной улыбки, что растянула его губы. Видимо, его судьба быть нянькой капризного ребенка, обладающего непосильной для него властью. Видимо, судьба Пташки быть подле такого мальчишки. А его участь — быть подле нее. Вот только теперь он не просто слуга и жалкий Пес, не имеющий голоса, а тот, кто может решать свою судьбу… и даже ее. Да, улыбка вышла странной и мимолетной, но внутри на тот же миг разлилось тепло, скрадывая промозглость холодного утра.       Спустя какое-то время этот же двор вновь заполнился народом и новыми звуками — звоном металла, скрежетом доспехов и вареной кожи, людскими голосами и эмоциями. Проба сил и отработка навыков, обмен опытом, узнавание друг друга. Двор, как маленькое поле боя — только никто не умирает, и грязь на земле не мешается с кровью. И Гарри, тот, что Клиган, один из тех, кто снова в первых рядах.       Но все так забыто, и все так знакомо.       Новое тело, новая жизнь, новые перспективы и старые обязанности. Пес при хозяине. Хотя нет, теперь Сокол… Единственное, что доставляло Сандору удовольствие это вернувшийся в руки тяжелый меч и возможность им управляться по собственному усмотрению. Турнир остался позади, и копья сложены в дальний пыльный угол оружейного склада.       Наследник ловко управлялся с оружием и собственным телом, не давая ни одному из его сегодняшних соперников одержать победу. На это ему требовалось то пару взмахов, то пару минут. И спустя час не осталось никого, кто захотел бы еще испытать судьбу.       «В замке много неплохих мечников, и даже в Синих плащах найдется парочка достойных соперников. И скучно точно не будет. По крайней мере, первое время, а там…». Не успев додумать он решил, что в очередной раз увлекся и заигрался в сира. Наследник вернул меч в ножны и вытер пот со лба. Нестор Ройс со своим каменным лицом, и застывшим на нем пресным выражением, внимательно следил за молодым Хардингом. Сандор ничего не имел против. Он знал себя и не хотел, чтобы его недооценивали. Правда, иногда ему казалось, что не все и не всегда стараются приложить максимум усилий.       Дело было в нежелании или в игре в поддавки?       Новое положение для прежнего него усиливало это чувство, и оно скребло где-то за ребрами. Но думать об этом было слишком неприятно, а закрывать глаза было не в его правилах. Хотя какие они — эти старые-новые правила?       Сандор отвесил такой же долгий взгляд кастеляну, не сдался перед натиском светлых глаз, потянул правый уголок рта в ухмылке на все то же, будто безразличное выражение лица, и вышел из схватки победителем. Ройс отвернулся, переключив внимание на кого-то другого. Теперь у Клигана было полное право уйти «с поля боя».       Но чувствуя, будто кожей, что за ним продолжают следить, Наследник оглянулся по сторонам. — Вы прекрасный мечник, сир Гаррольд, — послышался знакомый голос с тонкими нотками любезности и усмешки. — Я в очередной раз задаюсь вопросом, талант ли это или упорные тренировки? Любое ли оружие в Ваших руках становится смертельным? — Одним талантом не обойдешься, а умения, порой, достаточно, чтобы выжить, — ответил Сандор, поворачиваясь к Петиру Бейлишу. — Я люблю оружие. Меч — продолжение моей руки и натуры… Хотя, уверен, Вы бы раньше такого не предположили.       Мизинец улыбнулся, понимая намек молодого рыцаря: — Возможно. Но все мы судим о людях, которых не знаем лично по тому, что слышали от других. Надеюсь, меня нельзя упрекнуть в поспешности выводов? В любом случае, обо мне тоже ходит много слухов. Я не пытаюсь подтвердить их или опровергнуть — просто даю людям право судить самостоятельно.       Сандор сильно в этом сомневался, но Гарри не мог так поступать и мыслить: — Это опасно — давать людям право выбора. Оно может сыграть злую шутку. — Пока мне везло. Надеюсь и впредь на это. Я скромный человек и не стремлюсь к заоблачным высотам.       Они неспешно направились к сторону одной из башен. — И, тем не менее, Вы многого добились — положения, богатства, перспектив. — И все это можно потерять в одночасье… — Бейлиш вздохнул. — Такое сейчас время. Никто и ни от чего не защищен. — Легко потерять и жизнь. Но это не значит, что ей не стоит иногда рисковать. — Это слова настоящего рыцаря, и Вы, конечно же, правы, но, как я уже сказал, я человек маленький и вовсе невоенный. Этого мне не дано, в отличие от Вас. Но у меня есть и свои таланты. И, да, я научился ими пользоваться за годы своей жизни. У Вас, милорд, думаю, будет еще много времени набраться не только боевого опыта.       Слишком много приходило на ум и оседало на языке, но Клигану приходилось учиться на ходу играть в эту сложную игру, сдерживаясь и притворяясь. — В любом случае, мы оба сейчас находимся там, где меньше всего подвергаемся опасности, — сказал он, усмиряя свои эмоции. — Война, если и идет, то где-то далеко — за снежным перевалом и Кровавыми Вратами. Нам остается только что сидеть в замках и ждать, кто кому перегрызет глотку первым, раз Лорды Долины приняли решение не вступать в эту войну. Мизинец искоса посмотрел на своего собеседника: — А Вы не согласны с подобным исходом? — Как муж и воин — да. Но, не мне судить. Олени, Львы, Лютоволки, Кракены — все дерутся за что-то свое. Кто-то стремиться к власти, кто-то добивается возмездия, кто-то — справедливости, а кому-то просто хочется нажиться и обогатиться за счет поражения и слабости проигравших. Соколы, видимо, ничего не хотят. Лишь покоя и сохранения жизней своих «детей».       Что ж, здесь, как ни странно, Сандор был почти откровенен, и его бы не смогли упрекнуть в фальши, даже он сам. — Какие слова и измышления! — слегка повысил голос лорд-протектор и улыбнулся. — Я право не ожидал услышать их от столь молодого человека Вашего склада. На Вас возлагают большие надежды, милорд, и я вижу не зря. — И ничего нет хуже того, что ты эти надежды не оправдываешь. — Думаю, это не Ваш случай. — Будем надеяться, — пожал плечами Хардинг. — Будем. Немного помолчав и, видимо, перейдя на ту тему, что хотел затронуть и раньше, Бейлиш снова заговорил: — Кстати, о будущем и надеждах. Наверное, Вам будет интересно узнать, а, возможно, и принять непосредственное участие в определении сроков вашей помолвки с моей дочерью. Лорд Джон Ройс или леди Уэйнвуд еще не довели до вашего сведения, что хотели бы обсудить это лично с Вами? Они остановились у массивных ворот, и Клиган развернулся к оппоненту, сложив руки под грудью. — Нет, никого из них я еще сегодня не встречал. — Тогда позвольте мне известить Вас об этом. — Я думал, подобное решение примется без меня? — Как можно! — развел руками Мизинец. — По-моему, Вы главный, кто должен сказать заключительное слово. Мы можем лишь предложить варианты и обосновать их. — И какой же вариант Ваш? — Наследник чуть свел брови, изучая лицо мужчины. Но прочитать на нем что-либо, чего сам Пересмешник не хотел показывать, было сложно. Сандору не требовалось видеть, чтобы знать чего именно добивался Петир. Но оценить дальние перспективы было гораздо сложнее. Какое будущее ждет Сандора внутри Гаррольда, и что он сам будет делать, чтобы этим будущим завладеть? Он, как покорный немой слуга, ждет решения, ждет свадьбы. Но что потом? Что будет делать Хардинг, женившись на Алейне? В чем будет заключаться его миссия? Идти против правил, установленных Мизинцем? Рушить его игру? Спасать Пташку? Проблема была в том, что Клиган лишь отчасти понимал, что задумал Бейлиш. И в том, что своего плана у него не было.       Еще по пути в Лунные Врата, Пес был преисполнен желания отыскать рыжеволосую северянку. Но Санса в своем новом образе уже встречала его у ворот замка. И весь нехитрый план полетел в седьмое пекло. Теперь Пташку нужно было спасать из цепких лап Петира Бейлиша, и от нее же самой. От тех интриг и той фальшивой жизни, что она приняла на себя. Но, чем больше проходило времени, тем отчетливее Клиган понимал, что сделать это будет не так-то просто. Да и настолько ли необходимо? Проще всего было бы сесть на коня и увезти Сансу-Алейну куда глаза глядят. Но этого не мог позволить себе даже прежний Пес, не заручившись ее согласием. А Сандору что-то подсказывало, что Пташка вряд ли и на этот раз ответила бы «да» на его предложение бежать. Если бы он включил голову чуть раньше и меньше бы пытался строить из себя рыцаря, то проиграв еще в середине турнира, все равно добился бы руки мизинцевой бастардки. Но при этом у него было моральное и реальное право со спокойной совестью покинуть Лунные Врата и увезти молодую жену в свой замок. Теперь же он крылатый рыцарь и прислуга лорда Долины. Его место здесь, как и его невесты. И что делать дальше, известно только Неведомому. Поэтому только и остается, что играть по чужим правилам, навязывая иногда свои. — Как я могу на чем-либо настаивать, — спокойно ответил Бейлиш, видя задумчивость оппонента. — Я всего лишь временный протектор маленького Робина. И мой голос должен звучать от его имени. Но в праве ли мы в таких делах… в таких личных делах, как брак, опираться на мнение еще по сути ребенка? Поэтому я могу высказать свое мнение исключительно, как отец, — на миг он смолк, чтобы выдержать паузу. — И Вы должны прекрасно понимать, что я желаю счастья своей дочери, скорейшего счастья и доброго брака. К тому же, если все решено и нет каких-либо препятствий, то к чему вся остальная неопределенность.       Именно так ненавязчиво Пересмешник и вел свою игру. Давить на Гарри не имело смысла, убеждать других тоже. Но подтолкнуть к желаемому для него исходу стоило. Клиган не нуждался в пинке, и ему не было приятно то, что он скорее примет сторону такого опасного человека, как Петир Бейлиш. Но иного выхода из ситуации он пока не видел.       «Быть может, стоит подыграть Мизинцу, делая вид, что повелся на его игру, и тем самым слегка усыпить его бдительность. Быть может, он пытается сделать из меня марионетку для собственной выгоды. Но кто я и для всех остальных? Лишь пешка, в которой окружающие видят перспективу в будущем стать фигурой более крупной. Пусть Гаррольд Хардинг играет по чужим правилам. Пес внутри будет действовать тайно и по собственному усмотрению».       А вслух Наследник произнес: — Я Вас услышал, лорд Бейлиш. И могу понять. Но мне интересно узнать, что по этому поводу думают остальные. — Думаю, скоро Вы это узнаете. — Думаю, скоро все и решится.       Они обменялись поклонами и разошлись в разные стороны. Сандор предположил, что ненадолго.       Ступени вели его вверх, коридоры прокладывали путь, но Клиган не успел сделать пятнадцати шагов в направлении своих покоев, как услышал за спиной свое нынешнее имя. И оставить без ответа это обращение он не мог. Леди Уэйнвуд стояла по центру каменной арки между массивными створками дверей, сложив на юбках свои сморщенные руки. Осанка и достоинство, с которым она всегда себя несла, скрадывали ее довольно преклонные годы. Гарри улыбнулся тетке и поприветствовал ее в приличествующей манере. Та поманила племянника кратким жестом. — Нам нужно поговорить, Гарри, — произнесла она, когда Хардинг с ней поравнялся. — Я только расстался с мечом и своими новыми приятелями, от меня разит потом и металлом. Быть может, я приведу себя в порядок и навещу вас позже? — слова лились быстрой речкой, как уже случалось не раз. Но теперь сам Сандор был за это в ответе. Манеры и реалии настигли и его. — Не стоит. Я не отниму у тебя много времени.       И леди Анья развернулась, проходя в большую залу с приглушенным холодным дневным светом. Она постояла молча в пол оборота, возможно, ожидая вопроса, а, возможно, раздумывая над словами, а потом произнесла. — Вот и настал тот день, когда ты, мой дорогой племянник, наконец-то расправил крылья и покинул гнездо. Теперь, наверное, навсегда.       Сандор мысленно вздохнул, осознавая, что последует далее. Но ответил только взглядом, делая вид, что не совсем понимает, к чему ведет его тетка. — Теперь это твой дом, — продолжала она. — Твоя служба, твоя вотчина и, возможно, призвание — служить и защищать. А, может быть, в будущем… — леди Уэйнвуд картинно оборвала речь на полуслове и также картинно вздохнула. Наигранность не шла ее образу и возрасту. — Но я не о том, — начала другой интонацией. — Ты молод Гарри, горяч и импульсивен. Часто непостоянен и… порой легкомыслен. И ты принял решение… — Вы говорите о том решении и о том выборе, что сами поставили передо мной? — Наследник будто перебил леди, но то было не так. Анья просто в очередной раз замолкла, давая право своему воспитаннику слово. — О нем, — подтвердила женщина. — Я исполнил все ваши наказы и дал шанс бастардке. И решил так, как решил. Разве подобный исход не был желанен? — Все верно. Так оно и было… и есть сейчас. — Так что же? — Сандор и Гарри были единогласны. — Ты хорошо подумал? — спросила она спустя пару безмолвных мгновений. — Все недостатки своей нареченной я знал заранее. А достоинства смог оценить при первом же взгляде. — Не был ли он слишком краток тот первый взгляд? Может, стоит уделить Алейне чуть больше времени? — На то будет вся жизнь и после свадьбы. Я так понимаю, только в этом заключается проблема. И только от этого Вы, дорогая тетушка, и лорд Ройс еще здесь. — Это не проблема. Скорее, неопределенность. — И в чем же она заключается? Женитьба — дело нехитрое. — Но решение о ней должно быть однозначным. — Мне казалось, что как раз решение уже принято. Только дата торжества не ясна. Или я чего-то не понимаю? — Ты прав, мой дорогой. Но… — Прав, но не до конца все понимаешь, Гаррольд. Из полумрака появилась крупная фигура Бронзового Джона. Несмотря на свои года и морщины, также как и леди Анья Уэйнвуд, он оставлял о себе впечатление сильного и здорового человека. Сандор знал, что Ройс играл в судьбе Хардинга не последнюю роль, но не мог поручиться, что делал он это не для собственной выгоды. Хотя «выгода», в данном случае, была понятием относительным. По его же собственным словам, произнесенным ранее Петиру, «Кто-то стремиться к власти, кто-то добивается возмездия, кто-то — справедливости, а кому-то просто хочется нажиться и обогатиться за счет поражения и слабости проигравших». Джон Ройс хотел иного. Возможно, покоя. Возможно, благополучия. Но главное, сохранить то, что еще осталось достойного и правильного от Хранителей Востока. Он был истинным и преданным рыцарем… Возможно. И Сандор понимал, что Гарри хотят сделать орудием. Пока все еще условно, но меч точат еще до битвы… — Тогда, может стоит мне все объяснить? Или я не пойму? Или я не достоин? Или этого не требует ситуация? — спросил Наследник, подходя ближе к своим собеседникам. — Ситуация обязывает нас принять решение. — Но вы сомневаетесь. Во мне, в невесте, в правильности выбора. Тогда, быть может, это решение приму я? Лорд Бейлиш, в отличие от Вас, был прост в изъяснении. И его доводы были вполне обоснованы. Я так полагаю, что вы с ним не согласны? — У лорда Бейлиша нет права голоса, — сдержанно, но все же, холодно ответил Бронзовый Джон. — А у меня? — восстал против Хардинг. — Всю свою жизнь я жил по указке и с бременем эфемерной ответственности. Меня прозвали Наследником. Пусть так, но пока я лишь Гаррольд Хардинг — рыцарь-сокол. И буду им, быть может, до конца своих дней. — Пес внутри обдумал последующие фразы и решился их произнести. — Вы выбрали мне невесту — я согласился. Нет смысла затягивать помолвку… Пока я увлечен и заинтересован. — он выдохнул и как можно естественнее, стараясь вжиться в образ прежнего Гарри, продолжил. — Вы знаете меня и мою непостоянность по отношению к женскому полу. Не лучше ли плодить наследников рода, а не бастардов, коих у меня уже в избытке?       Пожалуй, этот довод оказался самым неожиданным и, видимо, убедительным. Леди Анья чуть приоткрыла рот, но осталась безмолвна. Лорд Ройс свел брови и стиснул зубы. Он также обдумывал свой ответ, и тишина в этом полупустом помещении казалась еще более напряженной. Сандор Клиган прежде не оказывался в подобной ситуации. Гаррольд Хардинг, видимо, тоже.       Ройс одарил дерзкого юнца тяжелым взглядом: — И когда же ты хочешь жениться? — Как можно скорее, — ответил Гарри-Пес.