Может быть

      Тишина обволакивала Сандора плотным слоем, и он боялся даже пошевелиться, чтобы ее не спугнуть. Он сидел в полном облачении на своей кровати. Кожаная нижняя куртка и штаны, доспехи, синий плащ, ножны у бедра, высокие сапоги, перчатки с защитой. Только шлема не хватало — вот он рыцарь «крылатого» отряда. Да, пока еще именно он. Гаррольд Хардинг сегодня пока еще только рыцарь. Даже сюрко с ромбами осталось лежать в сундуке. А белый сокол на плаще — словно вестник будущего.       В дверь постучали. Гарри покинул покои в сопровождении охраны и своих «братьев». Он шел уверенно, но не торопился. Он знал, что ждет его в конце пути. Парадная зала пуста, но та, что за ней и поменьше, сейчас скрывает за толстой дверью много народа. И Хардинг направлялся именно туда. Его уже ждали, и он не намерен был менять маршрут. Вечер грозил быть тяжелым и длинным.       А сегодня утром были проводы Роберта Аррена, безвременно покинувшего этот мир. Погода была мерзкой — небо старательно пыталось выдавить из себя белоснежные хлопья, но они долетали до земли уже растаявшими, превращая грязь под ногами в жижу. Септон и молчаливые сестры сделали свое дело, устроив бездыханное тело мальчишки посреди септы, омыв и облачив его в парадные одежды, положив камни на глаза, прочитав молитвы, поставив свечи. Несколько дней люди ходили в септу — кто проститься, кто поглазеть. Сандор ничего не испытал, когда подошел к Роберту Аррену, кроме непонятного чувства досады. Он умер так не вовремя, будто сделал это на зло ему. Но позже, Клиган признался себе, что в нем что-то дрогнуло при виде иссиня белой кожи и спокойного, такого юного, лица. Все же, тот был еще почти ребенком. Избалованным, невоспитанным, но все же ребенком, на которого с самого его рождения возлагали непосильную ношу. Ту, что была ему не по плечу. И все видели в нем лишь орудие — куклу, которой нужно вертеть так, чтобы было удобно и выгодно. Никто его не любил кроме матери. Никто сейчас не оплакивал его смерть. А многие, возможно, были и рады.       Сопроводив внушительную траурную церемонию со всеми почестями до крипты, Гарри нашел того единственного, кто все же был опечален смертью юного лорда. Алейна была бледна и понура. Ее глаза выглядели заплаканными, и она одна из всех старалась скрыть свое расстройство, когда все остальные — его нарочито преувеличить. Она неизменно держалась за руку своего «отца», а он не отходил от нее ни на минуту. Сам Мизинец выглядел спокойно, но Сандор был уверен, что нынешнее положение вещей его беспокоит больше, нежели он это показывает.       Как только волнения от новости о смерти Роберта Аррена улеглись, лорд Ройс вознамерился собирать Совет дабы решить дальнейшую судьбу Долины. Сандор предполагал, как именно и что тот Совет решит и, воспользовавшись этим знанием и собственной наглостью, заявил, что все вопросы и обсуждения стоит начинать лишь после того, как тело Хранителя Востока окажется в крипте. Как ни странно, но ни Ройс, и леди Уэйнвуд не стали перечить и согласились подождать несколько дней. И это определенно дало Клигану время подумать обо всем предстоящем и понять, как действовать. А подумать было о чем.       Первое, что приходило в голову, так это вопрос, кому была выгодна смерть Роберта Аррена, и была ли она естественной и своевременной. Казалось, все вздохнули с облегчением и восприняли это с плохо скрываемым энтузиазмом. Мальчишка не слушал советов и делал то, что ему хотелось, При этом, непонятно как поддавшись пагубному, как считали лорды Долины, влиянию Петира Бейлиша. Они же считали, что Мизинец через Аррена хочет прибрать власть к своим рукам. От этого был брак с Лизой Аррен и планы выдать замуж за ее сына свою дочь Алейну. Но лорд Ройс и остальные выступили против этого, но уступили неясной и условной перспективе брака Хардинга и Алейны. Возможно, именно в этом заключалась главная ошибка лордов Долины и роковая предопределенность для Малыша Робина. Сандор мог понять, почему Ройс, леди Уэйнвуд и другие хотели бы видеть Хранителем Востока кого-то другого вместо взбалмошного и нездорового мальчишки. Но он также был уверен в том, что задумать и, тем более, осуществить убийство, им не приходило в голову. Они ждали милости и справедливости Богов, но не более. От этого вполне закономерно на ум приходил лишь один человек. Клиган полагал, что Роберт Аррен не протянет долго после свадьбы Гарри и Алейны, и покинет бренный мир, освободив дорогу более достойному и подходящему. Во всем, конечно, были нюансы, но Сандор предположил, что из двух «бед» Хардинг был наиболее выгоден Мизинцу. Робин мог в любой момент сменить милость и прогнать Бейлиша, к тому же, управлять им было нелегко. Пару лет, и Лорд-Протектор потерял бы свои полномочия. А значит, должен был уйти. Но Хардинг — другое дело. Здесь намечались родственные связи и замешивалась кровь. Алейна вышла бы замуж за Наследника, а рожала детей уже от Лорда Долины. Папочка Бейлиш обязательно нашел бы возможность этим воспользоваться. Но… Робин умер еще до свадьбы, освободив почетное место. И это определенно было не совсем удачное «стечение обстоятельств» для Мастера игры. Таков ли был план или же — все пошло ему вопреки? Клиган не мог знать наверняка. Но позиции Мизинца пошатнулись, свадьба могла и не состояться вовсе. Лорда Бейлиша и его дочь могли изгнать из Лунных Врат уже на следующее утро после трагедии. И здесь возникал другой вопрос — какое ему самому до этого дело? Гарри почти что наверняка окажется в выигрыше и на «Восточном троне», но вот Сандору Клигану приходилось мириться со всей этой политической интригой только ради того, чтобы получить желаемое — Пташку в жены. Это выглядело мелочно, но ведь других целей у него не было. И ради этого приходилось мириться с тем, что он стал разменной монетой и пешкой. Ему приходилось играть по правилам Пересмешника, прекрасно осознавая, к чему ведет эта игра. Ему приходилось идти против себя, чтобы не потерять то, ради чего он здесь. И все это нужно было отстаивать не в свойственной ему манере. Хитрить, притворяться, лукавить.       И вот, поэтому теперь, направляясь на Совет лордов Долины, он был готов практически ко всему. Расставил приоритеты и то, против чего не пойдет, на что согласится, что примет как данность.       Двери скрипнули, впуская пыль и Наследника в помещение с большим овальным столом и кучкой лордов, восседавших за ним с неимоверной важностью. Лорд Ройс поприветствовал Гарри и жестом предложил ему сесть на свое место. Оно оказалось по центру стола. Сам он присел рядом, подвигая остальных. После недолгого молчания и переглядываний, Ройс произнес, одновременно обращаясь к Наследнику и всем присутствующим: — Без лишних прелюдий и отступлений хочу сказать, что все прекрасно знают, зачем мы собрались на Совет. Лорд Долины мертв, и надо бы определить нового. Совет не был долог и оживленных дискуссий не наблюдалось. Поэтому, Гаррольд, наверное, как ты можешь догадываться, решение принято скоро и единогласно. Совет избрал тебя по роду и праву наследования. Готов ли ты взять на себя эту честь и эту ответственность? — Выбора у меня нет, — ответил серьезным тоном Сандор, выдержав полагающуюся паузу. — Права отказаться тоже. Он встал, все присутствующие последовали за ним. Лорд Ройс вышел из-за стола. Его мощный голос отразился от каменных стен. — Сир Гаррольд Хардинг из дома Хардингов, главы Домов и лорды Долины Аррен и окружных земель присягают тебе как Лорду Долины, Хранителю Востока, своему сюзерену. Склоняют головы и вручают свои мечи.       Один за одним, все пали на одно колено, а Сандор молчаливо принял их присягу. Закончилось действо очень скоро, и за это Клиган действительно был благодарен Ройсу. После того, как все опять вернулись за стол, Ройс произнес еще несколько напутствующих фраз, в общем обрисовал дальнейший расклад, дал указания писцам, гонцам и мейстерам, а потом всех распустил, сузив круг оставшихся до избранных лордов и самого наследника, вступившего в права. — Теперь пришло время поговорить о насущном, — начал Ройс, упираясь взглядом в серьезное лицо Гаррольда Хардинга. — Вам, милорд, выпало тяжелое время. Время войны и непростых решений. Но Вы не останетесь одни, и у Вас всегда будет у кого спросить совета. — Он смолк на мгновение. — Если, конечно, он Вам потребуется. — Правитель принимает решение самолично, но мудрый правитель только после того, как выслушает мнение остальных, — Клиган так считал на самом деле. Вот только никогда не думал, что придется говорить и действовать согласно и одновременно вопреки своих суждений. — Мы надеемся, что так и будет. И мы надеемся на Вас, милорд, — кивнул лорд. — И время обсудить первые шаги и принять первые решения.       Сандор вздохнул и сказал первым: — Мне кажется, я знаю, о чем речь. Мой брак и моя невеста. — Да, именно так, — согласился Ройс. — И Вы должны понимать, почему сейчас поднимается этот вопрос.       Сандор понимал, и ему предстояло отстоять свои позиции перед собравшимися. Иначе Пташка снова упорхнет из его рук, оставшись в цепких когтях Бейлиша. — Я понимаю. Но мне казалось, что как раз этот вопрос уже решен. — К сожалению, а, быть может, к счастью, положение изменилось. Прежде, Гаррольд Хардинг должен был жениться на незаконной дочери Лорда-Протектора Долины. Теперь же Вы сами Лорд Долины, и бастардка Петира Бейлиша недостойна стать Вашей женой. — Она была недостойна и прежде, но Вас это не сильно смущало, — парировал Клиган. — Мне неинтересно, чем было вызвано то стремление свести нас прежде. Но, несмотря на обстоятельства, для меня ничего не изменилось. Я принял решение по вашему совету, я дал слово и не откажусь от него. — Но Гарри… милорд, — проявила себя леди Уэйнвуд, — Выбор теперь велик и найдется много достойных… — Нет, — отрезал Клиган. — Если вы хотите видеть во мне хорошего правителя и достойный пример для подражания, то не заставите принять первое же решение, компрометирующее мою честь. Вы знали, что рано или поздно это случится. Вы надеялись выиграть время, но не все рассчитали. Я исполнил вашу волю. Я скоро женюсь на той, что мне избрана. Не обессудьте. — Мы планировали лишь помолвку, — отозвался Ройс. — Которая не должна была перерасти в свадьбу? Я правильно понимаю? — спросил Хардинг и кинул суровый взгляд в сторону оппонента. — Или же Вы не до конца были уверены, как действовать? А пока думали, все и произошло. — Все зашло слишком далеко. Но это пока лишь помолвка и ее можно отменить, — не успокаивалась Анья Уэйнвуд. — Нет. Свадьба состоится и в срок. Я не намерен терять времени зря, — присутствующие, видимо, не совсем поняли оборот про время, но не переспросили, а Сандор добавил. — Если же вас не устраивает моя нынешняя невеста, хочу напомнить, что я мог бы жениться на одной из тех девиц, что даровали мне прекрасных бастардов и, соблюдая правила, признать их законными, — он оценил удивление на лицах собравшихся и с усмешкой добавил. — Как удобно, не правда ли? Раз — и жена и наследник уже готовы. — Гарри! — Почти что взорвалась леди Анья, но тут же замолкла.       Клиган понимал, что самовольно решить этот вопрос он пока не в силах, поэтому ему нужно убеждать и давить всеми разными способами и хоть и насильно, но получить «благословение» собравшихся лордов, чьим гласом всегда был лорд Ройс. Поэтому он смотрел только на него и вместе с серьезностью образа пытался придать своему взгляду еще и решимость и непоколебимость. — Ваша милость, Вы вправе решить сами, — сдался Ройс, в какой-то момент, отведя свой взор. — Если Вы выбрали Алейну, и не отступитесь от своего выбора — пусть будет так. Девица хоть и не благородна, но скромна, образована и наделена другими добродетелями. Возможно, она станет достойной женой. Но, — и Ройс сделал упор на этом. — Петир Бейлиш должен немедленно покинуть Лунные Врата. Он больше не Лорд-Протектор, и ему нечего делать здесь. — Вы правы, я полностью согласен с этим. Бейлишу делать здесь больше нечего. Но, — также, сделав упор, повторил Сандор. — Отцу моей невесты пристало быть на свадьбе дочери. Он уедет тотчас, как я женюсь, это бесспорно.       Конечно, Сандор Клиган взашей сам тут же прогнал бы Мизинца и вполне понимал, почему лорды Долины так хотят этого. Но Хардингу не пристало поступать так резко с отцом своей невесты. Он не собирался наживать себе врага или расстраивать Алейну. Ведь Алейна все же его дочь, хоть Санса на самом деле, только лишь заложница положения. Но Пташка, скорее всего, испытывала определенную благодарность, а, может быть, и некоторую привязанность к Бейлишу. Действовать стоило аккуратно. Возможно, Мизинец задумал нечто такое, что можно было распознать немного больше, расположив его к себе и усыпив его бдительность. Это было противно, но необходимо. — Так значит, свадьба будет в срок? — Спросил один из лордов. — Но ведь до нее меньше двух недель. Ваше новое положение… — Отменим пышность и размах. Дни скорби еще не прошли. Я не хочу, чтобы меня превратно поняли. Скромно и тихо, но в срок. — Как Вам будет угодно, милорд. — И… — Сандор решил пойти на мировую с главным своим союзником. — Лорд Ройс, надеюсь, я и дальше буду получать от Вас дельные советы и смогу рассчитывать на Вашу поддержку? — Разумеется, — также сурово, как и прежде, ответил Ройс.       Хоть совет и закончился довольно поздно, Сандор первым делом направился к Алейне. Он последние дни держался на расстоянии, но не по собственной воле, а потому что у него на пути неизменно возникали его тетка и Бейлиш. Вот и теперь, у самых дверей девичьих покоев его встретил бывший Лорд-Протектор. Правда, теперь он улыбался шире обычного и, видимо, уже был в курсе всех последних новостей. — Мои поздравления, милорд, — первое, что он произнес, и поклонился.       Клиган молчаливо принял эти поздравления. — Алейна у себя? Я хотел бы ее видеть. — Конечно. Моя дочь пребывает сейчас в легкой меланхолии из-за всего случившегося, но уверен, Вы сможете поднять ей настроение.       Мизинец сделал шаг в сторону, а Гарри открыл дверь и вошел в комнату. Девушка, укутавшись в легкую шаль, сидела в широком кресле напротив огня. Она, не моргая, смотрела на всполохи пламени, но тут же обернулась после того, как в ее покои вошел поздний гость. Она встала и учтиво поклонилась. — Милорд.       Ее взор потупился к полу, но Сандор хотел вернуть его себе. Он подошел ближе и взял ее за руки. — Ты уже знаешь? — Мой отец рассказал мне. Поздравляю, Ваша милость. — Брось эту манерность. Между нами ничего не изменилось. — Разве? — спросила Алейна и только теперь подняла глаза. — Что же должно было измениться? — Я и прежде не была достойна Вас, а теперь… — девушка попыталась высвободить свои руки, но Сандор ей этого не позволил. — Глупости. Я сделал свой выбор и не собираюсь ему изменять. Наша свадьба состоится в срок. — Состоится? — не веря переспросила Алейна, изменившись в лице. Но тут новая эмоция ее захватила. — В срок? — От чего ты так удивилась? Только что ты не верила, что все осталось по-прежнему, но и подтверждение тому тебя не радует. — Это не так — я рада и благодарна… тебе, — смутилась девушка. — Но ведь только что… Траур еще не окончен. Не время сейчас для подобных церемоний. — Мертвых оставь прошлому. Жизнь продолжается — мы живы и должны этим пользоваться.       Несмотря на все старания и деликатность, с которой Клиган пытался себя вести, глаза Алейны вмиг наполнились слезами. — Бедный Робин, его так мало любили при жизни и даже после смерти его некому и некогда оплакивать. — Твое сердце мягкое и чувственное, но не тревожь его понапрасну, — Сандор стер с ее щек слезы. — Оставь лишь место для тихой светлой печали. Ее с лихвой хватит на то, чтобы Роберт Аррен покоился с миром. Притворные горести остальных ему ни к чему.       Но Алейна готова была разрыдаться. — Я так виновата перед ним, — голос ее дрогнул. — Чем же? — тихо спросил Клиган. — Я оставила его в ту роковую ночь. Я не была рядом. Если бы я только знала… Мой бедный Зяблик…       Сандор притянул девушку к себе и крепко обнял. Его ладонь нежно прошлась по ее темным волосам: — В том нет твоей вины — так решили Боги.       Алейна дрожала всем телом от сдерживаемых эмоций, но благодарно принимала утешение своего жениха. А мужчина не мог желать большего.       Как и было задумано, минуло менее двух недель, и день, который должен был поменять все в жизни многих, наступил. С самого утра царила суматоха и нервозность. Замок вновь наполнился гостями, а под его стенами, как и совсем недавно, полыхали костры и царило шумное веселье. Гаррольд Хардинг одновременно вступал в права лорда Долины и скреплял себя узами брака. Его парадные одеяния, как и его нынешняя жизнь, были двояки. Сюрко в красно-белые ромбы Дома Хардингов соседствовало с небесно-голубым длинным плащом, расшитым серебряной нитью. На нем красовался сокол и полумесяц, как дань его положению. Лорды Долины склонились к тому, что негоже отказываться от герба столь древнего и чистокровного рода как Аррены. А Сандор чувствовал себя шутом в столь ярком наряде, хоть Гарри вполне были к лицу подобные цвета. Но все было пустым, главное, что вскоре он станет мужем той, о которой так долго мечтал. И эта мысль более других не давала покоя.       Он все еще не верил, что это действительно произойдет на самом деле. Клиган-Хардинг сделал все зависящее от него самого, и только судьба могла сказать свое последнее слово. Он ждал любого рокового мига, когда все оборвется в самый последний момент. И даже стоя в септе в ожидании своей избранницы, он думал, что та не явится или произойдет еще что-либо.       Но нет.       Двери со скрипом распахнулись, и на пороге появилось две фигуры. Обе стройные и приблизительно одного роста. Петир Бейлиш вел под руку свою названную дочь, не стесняясь довольной улыбкой выражать свои, возможно, неподдельные эмоции. Алейна Стоун была прекрасна. Несмотря на то, что платье ее было черным, будто траур по тому, о чем все забыли, но щедро украшено серебристыми узорами и жемчугом. Волосы собраны и сколоты украшением с драгоценными камнями. На плечах ее покоился темно-зеленый тяжелый бархатный плащ, шлейфом следовавший за ней по каменному полу. Девушка была бледна или же темные краски слишком оттеняли ее почти что алебастровую кожу. Но глаза светились, хоть руки чуть дрожали. А, может быть, вздрогнули и его, когда их пальцы соприкоснулись.       Церемония длилась целую вечность, и каждое слово септона, каждая новая молитва, рождали во взволнованном сердце Сандора тревогу. Достаточно было и пары фраз, чтобы все решить окончательно, но эта пытка все продолжалась. Спели гимн, отдали честь Богам, выслушали молчание на вопрос о возражении этому союзу, обменялись плащами. И только после того, как тихий голос его Пташки произнес: «Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя моим лордом и мужем», Сандор смог вздохнуть с облегчением и ответить тем же. — Этим поцелуем, я клянусь тебе в любви и признаю тебя моей леди и женой, — он легко поцеловал Алейну и взглянул ей в глаза, не слушая больше речи септона. Он хотел еще раз удостовериться в том, что теперь она его по доброй воле. Девушка смотрела открыто, но, как и всегда, немного смущенно. Клиган сжал ее пальцы, улыбнулся и повел свою молодую жену прочь из этого священного места, чтобы не грешить здесь мыслями и действием.       Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между вами.       «Отныне и навеки — ты моя», — заявил мысленно Клиган, но тут же осекся, не зная насколько именно для него это «Навеки».