***
Начало мая. Пролив Ла-Манш... Голубые воды, разделяющие две главные столицы Европы, окрашивались красным под лучами вечернего солнца. Ветер окутывал борт обычного судна, плавно двигающегося в сторону Лондона. Немногочисленные пассажиры, несмотря на холодные порывы, прогуливались по узким палубам. Они не были ни пэрами, ни дворянами — обычные жители, возвращающиеся в сердце Британии либо французы, решившие посетить Англию. Среди них был один, спокойно и медленно шедший вдоль борта. Он никогда не плавал на корабле, поэтому ловил этот момент с лихвой. Вообще жизнь на островах дала ему множество новых ощущений и событий. Этот опыт воистину бесценен, будь он смертельно опасным, или вот такой новинкой, как сейчас. Никто из пассажиров не обращал на него особого внимания. Вообще они не могли бы догадаться толком, что это "не он". На "нём" был простой мужской костюм, не самого эксклюзивного качества. Тёмная, почти чёрная ткань просторных пиджака и брюк делала его неприметным. Заметные женские достоинства, не способные скрыться за джентльменскими одеждами, были крепко затянуты во избежание подозрений о половой принадлежности. Длинные волосы, которые также могли привлечь ненужное внимание, были убраны под аккуратную шляпу-котелок. "Мужчина" старался держаться поодаль от остальных. Маршрут этого человека пролегал от носа корабля до кормы. Заведя руки за спину, "он" шёл по деревянному настилу прогулочной палубы, не отрывая взгляда от открывающегося пейзажа. Сейчас "он" позволил себе отдохнуть некоторое время, ведь наконец-то находился на финишной прямой к Лондону. Больше трёх недель Мари пробыла в пути. По причине того, что не могла ехать в полную силу из-за травмы ноги, первую тройку дней она двигалась очень медленно. Лошадь, которую дал ей герр, хоть и была сильной, но не каждый скакун одолеет такое расстояние. Да и девушка старалась не загонять коня: он стал для неё не только транспортом, но и жизненно важным ресурсом. Пять дней назад она прибыла в портовый город Кале, откуда самым быстрым способом можно добраться до Британских берегов. Было жалко расставаться с тем, кто вывез её из германской глуши и доставил во Францию, но делать было нечего — жница продала жеребца. Она не думала плыть на корабле среди света дворянства, поэтому и облачение должно быть соответствующим. Памятуя о том, как Мари добыла лошадь, она посчитала целесообразным "стать" мужчиной, ведь поплывёт в неизвестном контингенте людей. Да и дикий, по её мнению, обычай этого времени, что девушка не должна быть без сопровождения, поставил точку в её решении. Дойдя до кормы, по-прежнему смотря на огненный закат, Мари замерла. Медленно переведя взгляд вправо, пришла мысль, что всё-таки усталость — страшная вещь, раз такое может мерещиться. С какой чёткостью жница видела борт палубы и шлюпки, с такой же она явственно ощущала энергетику знакомого человека: тот был потерян, но собран. Постаравшись бесшумно спуститься по скрипучей ржавой лестнице, она оказалась в тёмном трюме. Свет фонарей немного разгонял мрак. Пройдя по очень узкому коридору, шириной не больше метра, Мари остановилась около служебной двери в грузовое помещение. Та была приоткрыта, и девушка, подобравшись, проскользнула в щель. Вдалеке она услышала мужские голоса рабочих, которые эхом отражались от железных стен. Повсюду стояли ящики, за которыми и укрылась. Между ними были узкие проходы, и жница медленно продвигалась в сторону места, где, как она чувствовала, находился человек. Её не было видно в этих узких зазорах между массивными коробками, куда мог поместиться разве что ребёнок. Идя прямо, Мари ощутила, что искомый находится справа и повернула туда. Удивляться тому, кого она увидела, не было времени — рабочие двигались в том направлении, куда тот осторожно крался. Подскочив к нему за спину, одной рукой она обняла его за талию, а другой закрыла рот, быстро отступая с ним назад. Тот начал дёргаться, что было понятно и предсказуемо. — Тише. Это я, — прошептала девушка тому на ухо. Человек затих и напрягся от слов девушки. Мари не отпускала его из захвата до тех пор, пока в щель напротив она не увидела, как пара мужчин прошли в сторону выхода, откуда пришла жница. Когда голосов не стало слышно и железная дверь закрылась, девушка разжала руки. Юноша быстро повернулся к ней, неверяще смотря на девушку. — Здравствуйте, Сиэль, — немного громче сказала она. — Какого Вы здесь делаете один?! — в её голосе была забота и одновременно возмущение от легкомысленности юноши. — Могу спросить Вас то же самое, Мари, — потрясённо произнёс граф. — В мой особняк приходили жнецы как к себе домой. Все мы искали Вас. — Лестно это слышать, Ваша Светлость, — с натянутой улыбкой произнесла та. — К сожалению, я не демон, чтобы бороться с ангелом в одиночку. — С ангелом?! — его удивлению не было предела. — Анжелой? — Нет, — рукой Мари указала на ящики, стоящие рядом с местом, где они находились. — Многое произошло. И плыть нам ещё долго, — граф выглядел истощённым, и девушка поняла, по какой причине. — Подождите меня здесь, пожалуйста. Вы, очевидно, голодны, — решительно произнесла она и затем добавила, увидев зарождающийся протест. — Прошу Вас, не спорьте. Считайте это извинением за моё внезапное исчезновение. Сиэль некоторое время смотрел на неё, подсознательно понимая, что девушка права. Гордость крови не давала ему права соглашаться на это. Но голод планомерно отвоёвывал свои позиции в этой борьбе. Граф медленно кивнул, и Мари быстро и бесшумно пошла в сторону выхода из грузовой. Десять минут спустя она тёплым и ласковым взглядом наблюдала, как юноша уплетает за обе щёки её малочисленный провиант. Рядом стояла бутылочка молока, которую жница купила за баснословные деньги. Торговец в порту настаивал на франках, которых ей не хватало, и она уговорила его взять пару десятков пенсов, что завалялись у неё в кармане. Продажа не очень презентабельной крестьянской лошади из немецкой глубинки обеспечила лишь недельный постой в городской гостинице, скупой паёк и пошив новой одежды. Во Франции она оставаться не собиралась, поэтому особо не беспокоилась о франках. — Сколько же Вы не ели? — тихо спросила она, отчего юноша недовольно нахмурился. — Прошу прощения, Ваша Светлость. — Всё в порядке, — отряхивая руки, примирительно и сыто ответил юноша, чем порадовал девушку. — Так что же случилось? Та сидела на соседнем ящике. Она расстегнула пиджак и сбросила свою шляпу, расправляя огненные волосы. Рассказ был долгим и неприятным для неё. Мари осознавала, что тогда, перед тем как исчезнуть, действовала на одном инстинкте — выжить с минимальными издержками. Конечно, можно было просчитать другие варианты, как справиться с обезумевшим крылатым. Однако события разворачивались настолько быстро и стремительно, что оставалось действовать только по наитию. Она ненавидела себя за то, что сбежала, но и само нападение было слишком внезапным. В своём повествовании Мари опустила некоторые детали, которые не были существенными для канвы её истории. — Почему он напал на Вас? Что ему было нужно? — спросил граф, когда жница замолчала. — Зрите в корень, Сиэль. Сама хотела бы это знать, — тихо ответила девушка. По мере того, как она вспоминала вслух для юноши всё, что было, ей вспомнилась фраза этого ненормального: "Не думал, что убийцы могут так самозабвенно наслаждаться божественной красотой музыки." "Он назвал меня "убийцей", и вряд ли это можно отнести к работе жнеца, — размышляла она". Но самым загадочным в том скупом диалоге с ангелом было другое и, пожалуй, решающим: "Поговаривали, что никого не осталось". "Он знает, кто я, — нахмурилась девушка. — Это ясно. И очень плохо. Нельзя, чтобы хоть кто-то узнал об этом, иначе всё полетит в Тартар". Жница посмотрела на графа, прекрасно осознавая, что теперь их цели совпадают как никогда. Убить ангела самой у неё не получиться, даже с её силами, которые она трезво оценивала, как недостаточные. А вот демон... Кому как не кровному противнику, вступить в схватку? К тому же Мари расценивала то нападение на себя как долг, который она должна истребовать у ангела. Но кто он такой и откуда её знает? — Кстати, на нём был королевский китель белого цвета и шпага с печатью Виктории на эфесе, — медленно начала Мари, но прервалась, увидев, что Сиэль резко вскинул голову, смотря прямо на неё. — Он Вам знаком, — сделала вывод жница. — Эш Ландерс, — твёрдо назвал имя граф. — Посланник Её Величества. Глаза Мари потрясённо расширились. "Вот паззл и собрался, — волнительно подумала девушка". Она вскочила с места, отходя на пару шагов и скрещивая руки на груди. Это он заманил графа в Бетлем, зная, что Цепной Пёс расследует дела лично, не "прячась в кусты" — то была первая попытка, довести Сиэля до смерти, в прямом смысле. "А может и не первая... — со клокочущим отвращением влезла мысль". Мари лишь случайно оказалась там и видела всё. Вторая — Престон с его культом. И это поручение принёс сам Эш. — Прошу прощения, граф, Вас уведомила об этом королева посредством письменного обращения? — Нет. Её личный слуга. — Вот же ублюдок! — зло прошипела жница, стоя спиной к графу. — Чёрт... — выплюнула с досадой. — Обожаю, когда ты ругаешься, родная, — со смехом протянул голос, который, разумеется, был ей знаком. — У тебя удивительная способность появляться в нужное время в нужном месте, — с оскалом произнесла Мари, не поворачиваясь: она до сих пор была вне себя от того, что всё встало на свои места. — Гробовщик?! — удивился Сиэля. — Он самый, хи-хи, — пропел тот. Девушка обернулась к Адриану, который с непередаваемым удовольствием, чётко написанном на лице, хрустел своим печеньем в форме костей. Он поочерёдно доставал их из погребальной урны и со смаком жевал. — Не ожидал увидеть тебя здесь, Мари, — и присел на ещё один ящик, которых здесь было в изобилии. — Кстати, о здесь, — подошла к нему девушка, вопросительно глядя на Легендарного. — Этот привередливый шумный Уилл уговорил меня присоединиться сегодня вечером к рейду, — со слабой улыбкой объяснил Адриан. — Нам надо будет собрать множество душ в районе Лондона. Уже не было сил удивляться: решив один ребус, непременно натолкнёшься на следующий. И, очевидно, последствия этого уже набирали силу. На секунду замерев, "проигрывая" слова Адриана, девушка сорвалась с места и побежала в сторону выхода из трюма. Мари оказалась на палубе в кратчайшее время. Вечер уже наступил, но на горизонте, где находился город, пылал страшный огонь. Его языки озаряли небо, представляя смертельную красоту всем, кто наблюдал это зрелище. Отсвет пламени окрашивал в кровавый цвет тёмное небо. — Кто-то разорился на постановку такого шоу! — со свистом произнёс Адриан, стоя позади Мари. — Что же это?! — прошипел Сиэль, стоя рядом с девушкой и смотря на пламенеющее зарево. — Нам лучше поторопиться, — и Кревен отошёл от толпы, которая с ужасом наблюдала за огненной стихией, не обращая внимания на странных пассажиров. В испуганных глазах людей отражался невероятный по масштабам пожар. Весь берег был охвачен пламенем. Ступор, неверие, страх — все эмоции, которые со всей ясностью ощущала Мари, стоя среди них, смешались в гремучую смесь. — Подожди! — крикнул Сиэль уходящему жнецу. — Ты так и не ответил, зачем ты пришёл? Тут уже жница повернулась к ним, настороженно ожидая ответа Гробовщика. Просто так он не приходил никогда. И его визит на судно был не к ней: Адриан перестал её чувствовать тогда, когда замолчало кольцо. Теперь он ощущал только то, что девушка сама ему позволяла. — Вы и я имеем давнюю совместную историю, — не поворачиваясь начал Легендарный. — Так что я подумал, что будет не лишним предупредить Вас, — он обернулся через плечо к юноше. — Граф, в скором времени Вы умрёте. — Что ты... — Сиэль был прерван криком женщины, которая испуганно и обречённо рыдала неподалёку в объятиях своего спутника. — Пора, Мари, — Адриан посмотрел на девушку. — После таких слов у меня нет причин идти с тобой, — воинственно произнесла та, твёрдым взглядом сверля Легендарного. — К тому же Уильям не просил меня ни о чём. — Ты прекрасно знаешь, — в один шаг Кревен подошёл вплотную к ней. — что от тебя не зависит судьба этого ребёнка, — жёстко сказал он. — Да, знаю, — в том же тоне ответила жница. — Всё зависит только от него. Я — короткий кадр в его жизни, — и наклонилась немного вперёд. — но я решаю свою судьбу, Адриан. Я делаю выбор. Гробовщик с трепетом наблюдал за зелёными всполохами в её глазах. Он с восхищением слушал её решительный голос. Девушка стала самой уверенностью, живым воплощением своих слов. "Этот тон... — ошеломлённый видом девушки, про себя выдохнул мужчина". — Великолепно... — срывающимся тоном прошептал Кревен, поправляя упавшие на её лицо рыжие волосы, открывая обзор на прекрасные глаза. — Пойми меня правильно, — уже более мягко сказала она, отходя на шаг и становясь рядом с графом, который безотрывно наблюдал за ними. — До скорой встречи. Адриан подавил в себе желание поклониться, как делал это когда-то. Поэтому он медленно и глубоко кивнул и исчез с палубы. Мари с грустью на дне глаз смотрела туда, где стоял Легендарный. — Зачем, Мари? — непонимающе спросил Сиэль. — Знаете, откуда я родом, принято поддерживать близких людей, которые попали в трудную ситуацию, — с призрачной улыбкой поясняла девушка. — От этого зависела их жизнь и твоё собственное достоинство как их друга, — жница перевела взгляд на ошарашенного слушателя. — Это тот принцип, который сидит в подкорке, и его ничем не вытравить. У Вас есть то же самое, Ваша Светлость, как у наследника своего рода. Истинного продолжателя дела родителей. Граф смотрел на Мари и не мог сказать ничего: он был в смятении. Множество чувств слились воедино, не давая возможности вычленить что-то одно. — Вы говорите не как жница, — прошептал юноша. — Мне сложно судить о том, как должен мыслить жнец, Сиэль, — снисходительно произнесла она, подтверждая догадку графа о своём происхождении. Корабль пошатнуло от резкого разворота. Многие пассажиры, не удержавшись, упали на палубу. Фантомхайв с Мари устояли, смотря, как вид на горящий Лондон с носа переходит на левый борт. Юноша побежал в сторону мостика, где стоял матрос. Девушка кинулась следом. — Что Вы делаете?! — крикнул на капитана Фантомхайв. — Мы не можем причалить сейчас в порт, — спокойно ответил тот. — Нам необходимо дрейфовать в этих водах некоторое время и... — Что?! Мы почти прибыли в Лондон! — Сиэль, — позвала его Мари, указывая вправо, где корабль шёл прямым курсом в город, никуда не сворачивая. — Отлично. Мы пересядем на тот. Дайте нам шлюпку! — приказал он. — Для пары человек? — развёл руками тот, но затем жадно продолжил. — Если же у Вас есть деньги, будет другой разговор. — Не играйте со мной в игры! — кричал граф. — Я должен попасть в Лондон или... Тут он замолчал, даже не закрыв рот. Его глаза будто остекленели, а сам он замер. Мари испугалась и развернула его к себе. — Сиэль, что с Вами? — волнительно спросила девушка. Тот смотрел будто сквозь неё, никак не реагируя. Пытаясь понять, что происходит, она заглянула к нему в душу. В графе всё будто "заледенело": гулкая тишина и пустота. Его суть оцепенела, и вся она крутилась вокруг какого-то вопроса, который Мари при всём желании не могла бы узнать. Если бы не этот ступор, девушка бы подумала, что его осенила догадка. — Сиэль, — она несильно сжала предплечья юноши. — Ваша Светлость... — тихо шептала Мари. — Если я отпущу свою ненависть, я перестану существовать... — на грани слышимости произнёс граф. Исчезновение Себастьяна. Смятение Сиэля, которое замерло вместе с ним самим. "Что же с вами обоими произошло? — отчаянно думала жница, смотря в глаза юноши". — Кто я сейчас? — таким же тоном сказал он, погружённый в водоворот своих мыслей. — Послушайте, любезные, — вмешался капитан. — Я занят, так что как вам добраться до... Мари слушала его в пол уха, по-прежнему вглядываясь в лицо и душу Сиэля. Внезапно внутри него что-то будто оборвалось и он задрожал, опустив подбородок. Тремор усиливался, и граф вскинул голову, безумно хохоча — нервный смех человека, который, долго плутая в потёмках, нашёл выход. — Что с ним такое?! — крикнул матрос, наблюдая за истерикой. Жница поднялась и сурово посмотрела в глаза мужчине. — Вам уже было сказано, что нам нужна шлюпка, — она дёрнула его за воротник. Другой рукой обхватила его запястье, давя на болевую точку, отчего тот скривился. — Нам повторить просьбу ещё раз? — Не надо, Мари, — ещё немного истерично посмеиваясь произнёс Сиэль. — Пусть возьмёт. Граф протянул своё кольцо напуганному до смерти капитану. Девушка шокировано посмотрела на фамильный перстень, протянутый мужчине. — Это редкий голубой бриллиант. Вы не можете видеть его каждый день, — без каких-либо эмоций твёрдо сказал юноша. Мари видела в глазах Сиэля холодную решимость и непоколебимость. Он всё для себя определил, и девушка не видела никакого права, чтобы возразить. "Это не за шлюпку, — сдержанно потрясённо поняла она. — Вы сами хотите от него избавиться". — И дайте нам наконец шлюпку, — приказал граф. Капитан кивнул, медленно поднимаясь с колен. Они направились к ряду спасательных лодок на нижней палубе. По приказу мужчины матросы проворно подготовили одну из них. Сиэль и Мари вместе с молодым юнгой сели в неё. Команда слаженно травила канаты, пока киль мягко не погрузился в тёмные воды Английского залива. Через несколько минут спутники уже поднимались по лестнице на нужный им корабль. До Лондона оставалось не больше мили, когда они взошли на палубу. Граф смотрел на то судно, откуда они пересели. Оно курсировало по кругу в водах, обрамляющих берега города. Оно не подходило близко к портам, держась на расстоянии. Причалив, пассажиры не торопились спускаться. Их встречала группа разъярённых англичан. Граф не стал обращать на это внимания и быстро сошёл по трапу на берег. Как только он ступил на землю, к нему подбежали мужчины, надеясь схватить юношу. Мари встала перед графом, сильно оттолкнув напавшего в сторону остальных, из-за чего все повалились, как домино. — Ах ты, девка французская! — кричал, по-видимому, главарь, смотря на жницу. — Это всё из-за вас! — Не понимаю, о чём речь, сэр, — с ледяным спокойствием сказала она, отводя Сиэля за спину. — Это французы устроили пожар. Они хотят войны с Англией! — группа мужчин поднялась на ноги. Мари почувствовала за спиной вспышку понимания в энергетике графа, которая яро загорелась в нём на короткий миг. — Постойте. Это не... — крикнул он. — Держите этого лягушатника! — позвал кто-то сзади, и они всей толпой накинулись на только что спустившегося на берег пассажира, нещадно избивая. Секунду постояв на месте, граф побежал в сторону лестницы наверх в город. На набережной они с Мари направились прямо по улице в самое пекло. — Сиэль, постойте! — девушка догнала его, становясь рядом. — Чего Вы добиваетесь? — Если мне грозит смерть, я готов принять её только от одного "человека", — сказал юноша, оборачиваясь к ней и усмехаясь. — Он ждёт мою душу такой, какой он хочет её видеть. — Вы об этом думали на корабле? — с волнением в голосе произнесла она. — Да, — по-светлому улыбнулся граф, с искренней признательностью смотря на жницу. — Выполнять обещания — принцип рода Фантомхайв. Мари была очарована этой силой и мужеством. Она не могла не сказать то, о чём думала очень давно, когда размышляла о судьбе этого юноши. — Если Вы намерены продавать душу, Сиэль, так пусть она будет стоить дорого, — тот внимательно слушал её, и его взгляд менялся вместе с произнесёнными словами. — Ничего ещё не определено. Контракт — не приговор, а Вы — не слабый игрок. Для Вас всё просто не кончится, как и для Себастьяна. — Откуда?... — Вы знаете, что я не жница, — усмехнулась холодно девушка и продолжила. — Говорю то, что чувствую. Стремление уберечь Вас ничто по сравнению с Вашей волей к победе. И ставка в игре — Ваша жизнь. Вы победите, если выживете. Именно поэтому он выбрал Вас. Потому, что Вы не сдаётесь ни демону, ни ангелу. Никому. — Этот путь я прохожу сам и для себя, — прервал её Сиэль. — Вы всё правильно поняли, Ваша Светлость. Он подошёл к ней и протянул руку, которую она с уважением пожала. — До скорой встречи, Мари, — убеждённо сказал он, хитро и заговорщически глядя на жницу: граф услышал всё, что сказала девушка. — Несомненно, Сиэль. Юноша пошёл дальше в пламенный Ад, оставляя стоящую жницу позади. Люди бежали, крича от страха и обречённости. Когда на чаше весов лежит твоя жизнь, тебе не важно, что находится на второй. Самосохранение и эгоизм — идут рука об руку. Но только единицы способны уровнять чаши, не забыв про себя и окружающих. Это искусство, которое подвластно лишь немногим. Мари смотрела, как граф решительно ступал по раскалённому камню вглубь пламенеющего города. Из проёмов окон вырывались языки стихии, стремясь ввысь и грозя всему живому сгинуть в огненном жаре. Лондон горел, теряя свой облик. Камень осыпался на мостовые. Жители пытались спастись всеми силами. Плачь брошенных детей, смешанный с треском пламени, стал музыкальным сопровождением грядущей смерти. Как только Фантомхайва не стало видно, жница оттолкнулась от земли и приземлилась на крышу, по периметру объятую пламенем. У графа свои задачи, у неё — свои. С высоты представшей вид города казался чем-то нереальным. Будто смотришь страшное представление, пока не спустишься вниз, оказываясь в эпицентре. Она огляделась и в нескольких кварталах увидела две фигуры, также взирающие на огонь с крыши. Белое и чёрное — символика, которая под собой не имеет никакого основания. Падший в своей фанатичности ангел и уникальный в своём роде демон. Стало понятно, что это дело рук Эша. Мари теперь не сомневалась, что Себастьян наблюдает за господином, несмотря на их разногласия. И скоро, в силу того, что сказал ей Сиэль, они вновь встанут рядом, как и полагается по контракту. Страшный рёв оглушил город, и неподалёку на стелу Трафальгарской площади взобрался дьявольский зверь. Его ошейник светился благочестивым голубым светом. В глазах Пса не было ничего, кроме бездумной злобы. Из его пасти вырывалось пламя, сжигающее всё на своём пути. Здесь больше нечего было делать, и жница поспешила к коллегам. Она была уверена, что Сиэль справится. Что бы ни случилось между ним и его дворецким, Себастьян не допустит его смерти от чьей-то руки — граф также это понимает. Пробегая по крышам в сторону, где были жнецы, внизу на мостовой девушка увидела примечательную алую шевелюру. Грелль покойно бродил по улице, словно ничего вокруг не происходило. Мари спрыгнула, оказавшись позади него в нескольких шагах. На звук приземления Сатклифф обернулся и замер, смотря на появившуюся, словно приведение. — Ри?! — он ринулся к ней, крепко обнимая. — Где ты была, несносная?! — Оба хороши, Грелль, — отвечая на объятия, с тихой радостью произнесла она. — Обязательно расскажу, — жница отстранилась, смотря в лучистые салатово-зелёные глаза. — Обещаю. Легендарный сказал, что Спирс созвал всех. — Ты его видела? Где? — защебетал тот. — Всё потом. Мне нужна коса, — увидев готовящийся новый поток вопросов, Мари продолжила. — Всё после. Идём. Мари побежала по улице, за ней еле поспевал Грелль: она была быстрее всех жнецов, хоть и не являлась им до конца. Вернее, совсем не являясь. Лишь коса девала ей шанс немного приблизиться к слугам смерти. Через пару минут она нашла, кого искала. Гробовщик сидел на ступенях входа в затронутое огнём здание, закинув ногу на ногу, опираясь на свою легендарную косу. — О, — протянул тот, завидев спешащую к нему жницу. — ты всё-таки пришла. — Да, — Мари остановилась напротив него. — Где Уильям? — Собирает всех. Девушка обвела взглядом улицу, на которой лежали тела погибших. Многие обгорели до неузнаваемости, других затоптали бегущие в панике от пожара. Её оглушила тишина: не было слышно ни треска огня, ни криков вдалеке. Для неё мир будто замер статичной картинкой. Несколько секунд ничего происходило. Потом она словно услышала гонг, пронёсшийся звуковой волной по всему Лондону. Жница резко обернулась в сторону Темзы. — Началось, — тихо прошептала Мари, смотря на высившиеся башни недостроенного Тауэрского моста. Там схватились те силы, которым никогда не суждено идти рука об руку. Демон по приказу хозяина бился с ангелом. Девушку охватило двоякое чувство: было и облегчение, что граф и дворецкий воссоединились; другое — воссоединение продлиться недолго. Конечно, Себастьян жаждал душу Сиэля. Но не хотел расставаться с юношей. Она явственно чувствовала в нём желание отдалить, как демон думал, неизбежное. Михаэллис дорожил мальчиком, с которым ему было интересно. Среди людей слуга нашёл то, что обычно никогда не встречается — достойного оппонента и панацею от проклятья всех бессмертных существ. Сиэль также привязался к Себастьяну, но гордость, близкая по силе с гордыней, крепко сидела в нём. Она твердила, что долги необходимо отдавать, а обещания — выполнять. Его достоинство. Его устремлённость. Его честь. В этом было их противоречие, которое они до конца не осознавали — завершить контракт и желание оставить всё, как есть. Причём это относилось к каждому из них в равной мере. — Что это?! — вскрикнул Грелль, отскакивая от трупа. Из всех тел, лежащих на мостовой, начал сочиться вязкий чёрный дым. Он тянулся вверх, собираясь в плотное облако над Лондоном. — Эта дымка содержит все радости, все печали, все страсти мёртвых, — с костью во рту, спокойно объяснял Адриан, по-прежнему сидя на ступенях. — Это то, что ты, — он посмотрел на Мари. — можешь назвать сердцем человека. Если сердце покидает душу, то последняя вряд ли может называться таковой, — Кревен огляделся. — Сомневаюсь, что они могут быть сохранены в Библиотеке жнецов. — Почему сердце настолько важно? — Сатклифф сел рядом с погибшим и извлёк ножницами плёнку. — Эй, она пустая! — изумлённо выкрикнул он. — Хм, ещё одна тонкость, — наблюдая за диспетчером, проговорила жница. — Эмоции определяют человека. — Как это? — спросил её Грелль. — Вот сейчас в тебе непонимание, любопытство, удивление, даже изумление, и множество других, — тот внимательно смотрел на Мари. — Эти эмоции дают тебе возможность мыслить, определённым образом относится ко всему, что видишь, и что происходит вокруг. Если этого нет, то и душа не дышит. Следовательно, она мертва и находится в небытие, — она проследила за струями дыма. — И это всё делает ангел. — Падший, — поправил её Гробовщик. — Угу. Это же можно разрубить? — указывая на чёрные клубы, просила его жница. — Оно направляется к месту схватки. Себастьяну будет сложно драться с ангелом и одновременно присматривать за Сиэлем. — Беспокоишься? — с издёвкой осведомился Легендарный. — Разве может кто-то, кроме него, справиться с ошалевшим ангелом? — как само собой разумеющееся произнесла девушка. Адриан смотрел на неё из-за своей чёлки. Улыбка быстро погасла, не оставив за собой ни единой эмоции. Поборов внезапно заклокотавшую горечь от услышанных слов, он быстро взял себя в руки и выдохнул. — Нет, — конечно, он видел, что Мари заметила краткие перемены в его настроении, но та не стала настаивать на объяснении. — Кто-то крадёт души, да? — все обернулись на этот спокойный и деловой голос. — Рад, что Вы присоединились к нам, Мари. — Взаимно, Уильям. Только есть небольшая загвоздка... Спирс без слов бросил ей меч, который она с легкостью поймала. Тот самый, выброшенный Эшем во время их баталии. Мари с трепетом провела кончиками пальцев по сияющему лезвию и рукояти. — Боюсь представить, сколько смен я должна за это отработать, — тихо и восхищённо обратилась жница к начальнику. — Не больше того времени, что Вы отсутствовали, — спокойно сказал он, с лёгким укором в голосе. — По этому поводу, — он слегка кивнул на оружие в руках девушки. — Вам лучше поговорить с демоном и его хозяином. Состояние Мари, после услышанного, можно было сравнить только с полным выпадением в осадок. "Они пытались выяснить, что случилось и... — тут девушка тепло усмехнулась, вспоминая упрёк графа о том, что они её искали". — Ни для кого не может быть простительным влезать на территорию интересов жнецов, — продолжил Уильям. — Только в этот раз я отработаю бесплатно и сверхурочно, — другие жнецы за его спиной синхронно с начальником поправили очки. — Ваша очередь, Грелль Сатклифф, — при обращении к диспетчеру была слышна нотка тепла. Спирс кинул тому его обожаемую косу. — Теперь я в смертельно хорошем настроении! — радостно кричал Сатклифф, размахивая красной бензопилой, как знаменем. — Я хотел бы, чтобы каждый из вас взял наибольшее количество вот этого, — давал поручение начальник всем жнецам, указывая на дым. — Как только закончим с этим делом, выпишем себе выходной и вечеринку. Без слов жнецы приступили к работе. Они орудовали косами, "срезая" струи дыма, сочащиеся из тел. Мари посмотрела наверх и увидела тот злосчастный символ из храма в Престоне — души людей выстраивались в ангельский знак, предсмертным саваном нависающим над всем городом. С тревогой она посмотрела туда, где велись основные действия. Тьма демона периодически освещалась ярким светом ангела, озарявшем верхушку Тауэрского моста. Не желая терять больше времени, она обратилась к Спирсу. — Уильям, я возьму десять кварталов, начиная с этой улицы на север. — Отлично, — одобрительно кивнул тот. — Это много для одной, Ри, — волнительно обратился к ней Грелль. — Диспетчер, занимайтесь делом, — наставительно сказал тому начальник. Мари быстро срезала черноту, продвигаясь ближе к Темзе. Квартал за кварталом, улица за улицей Лондон очищался. Линии символа над городом истончались, постепенно истлевая. Знак терял подпитку. Его контуры мерцали синими бликами, с которыми исчезали украденные ангелом души. Девушка быстро и эффективно отработала свой участок. Видя, что постепенно сила Эша сходит на нет, она вскочила на крышу ближайшего к мосту здания. Неподалёку на вершине недостроенной переправы стоял Ландерс. Он обводил взглядом освобождающийся город, отчего даже звёздное ночное небо, отражающее огненное зарево, постепенно высвобождалось из плена магии. Напротив него стоял Себастьян. Жница в страхе прикрыла рот рукой, когда увидела, что рука демона отрублена, и весь левый бок заливала густая кровь. — Эти треклятые жнецы посмели вмешаться в мою священную и благородную церемонию?! — яростно кричал Эш. — Какая жалость! — насмешливо сказал Михаэлис, закрывая рану здоровой рукой. — Похоже, мы не увидим торжества чистоты, — он воинственно наклонился вперёд, подобравшись всем телом. — Позвольте мне нанести ответный удар? — Я надеялся на большее веселье с тобой, но у меня не осталось выбора, — Ландерс приставил пальцы ко рту и пронзительно засвистел. Мари посмотрела по сторонам — Плуто нигде не было видно. Пожар также медленно успокаивался. Девушка улыбнулась, смотря на графа, который находился среди груды строительных материалов и наблюдал за схваткой слуги с убийцей своих родителей. Пёс принадлежал его поместью, значит, он должен был решить проблему разъярённого зверя, и он, судя по гулкой тишине после призыва Эша, замечательно с ней справился. Ангел замер, опустив голову и повторяя одно и то же слово, с каждым разом всё громче и громче. — Бесполезный! Бесполезный!! Бесполезный!!! — его тон был истеричным и безумным. — Они все бесполезны!!! Жница насторожилась, понимая, что падший разозлился не на шутку: его праведная ярость отравляла её, проникая под кожу. Она сильнее сжала меч, приготовившись к неизбежному выпаду ангела. В таком состоянии он мог пойти на всё. Как только Ландерс взлетел ввысь, Мари оттолкнулась от крыши и прыгнула в его сторону. Она помнила, чем грозят расправленные крылья — в Престоне Анжела использовала тот же приём, когда швырнула в неё острые как лезвия перья: плечо ещё долго напоминало об этом. Себастьян кинулся к господину, посадив на свою оставшуюся руку. Демон забежал вглубь уложенных стальных балок, закрывая собой юношу: не видел, что происходило, полностью сосредоточившись на спасении милорда. Жница сильным взмахом меча резанула косой по крылу Эша. Тот не смог больше удерживаться в воздухе и упал на перекрытия, повредив второе крыло. Мари приземлилась рядом с ним, присев на одно колено, не отрывая взгляда от ангела. — Ты?! — яростно выдохнул Ландерс, пытаясь повернуться так, чтобы встать. Его крылья были безвольно опущены и сочились кровью. Красная жидкость стекала, громко ударяясь о металл мостков. Мари медленно прошла по дуге, вставая посередине между ангелом и контрактёрами. — Себастьян! — услышала она голос Сиэля и, не переставая краем глаза следить за пытающимся подняться Эшем, подбежала к ним. Вся спина Михаэлиса была в торчащих перьях, из многочисленных ран сочилось столько крови, что её уже и вовсе не должно было остаться. Девушка помогла ему приподняться на одной руке. Под ним лежал граф, испуганно глядя на свою ладонь, которая была в крови демона. Себастьян резко взглянул в сторону и увидел наконец, кто оказался рядом с ним. — Мари!... — с тихим изумлением прошептал он, но звук шороха заставил обоих обернуться в сторону ангела, который уже вставал на ноги. — Я смею просить Вас об услуге, — быстро сказал он, смотря то на господина, то на жницу. — Пожалуйста, закройте глаза. — Себастьян?... — непонимающе начал Сиэль. — Я Ваш дворецкий, господин, — заботливо сказал тот. — Я не могу испортить Ваше мнение обо мне своим нелицеприятным видом. Пожалуйста, не открывайте глаза, пока я не скажу. — Но... — Прошу Вас, Мари, — настойчиво, но мягко произнёс он и немного подрагивающими пальцами провёл по её прядям. Девушка кивнула и села боком к демону рядом с графом, прижимая его к себе. Сиэль лицом упёрся ей в плечо. Взгляд Мари выражал поддержку Михаэлису. Но потом она отвернулась, выполняя его просьбу. — Сейчас я смогу показать настоящего себя, — прошептал он, оборачиваясь к ангелу. Жница почувствовала левым боком, которым сидела к разворачивающейся битве, могильный холод. Она немного передёрнула плечом от озноба. Граф немного дрожал, и она позволила себе приобнять его. Руки юноши сомкнулись на её талии — он по-прежнему прятал лицо в сгибе её шеи. — Показать уродливого, отвратительного, отталкивающего, — послышался стук каблуков по металлу, отчего девушка вздрогнула: этого она никак не ожидала. — Демон... — с отвращением выплюнул Эш. Мари явственно чувствовала страх ангела. Нет, самый настоящий инфернальный ужас. Сила демона давила на неё со всех сторон. Она ощущалась каждой клеточкой её тела. Его мощь невозможно было выразить словами. Не повезло бы тому, кто мог бы вызвать гнев такого существа — расплата была бы неминуемой. И в этот водоворот попал Эш. Себастьян сейчас был собой. Он свободен в своей силе, не ограниченной никакими рамками и запретами: его зверь вырвался на свободу, после долгого заточения. И он готов отыграться за всё то время, что был на цепи силы воли и контракта. Мост ходил ходуном, но Мари крепко держала графа рядом с собой. Звук падающих металлических перекрытий был оглушительным. Казалось, опоры будущего Тауэрского моста просто не выдержат такой баталии. При особо сильном ударе, мосток, на котором сидели Мари и Сиэль, откинуло в сторону. Не размыкая рук, они проехались по поверхности площадки, которая накренилась вниз. Девушка с испугом поняла, что ещё немного, и они упадут в Темзу. Жница всё же открыла глаза. Она не пыталась смотреть наверх, где сражались демон и ангел. И сделала это вовремя: рука мальчика ослабла и выпустила кисть девушки, и он начал падать дальше вниз. Мари оттолкнулась от какой-то балки и нагнала его, проскользив на животе. Жница поймала его, когда Сиэль уже сорвался с площадки. Второй рукой девушка зацепилась за металлический выступ — она повисла над тёмными водами Темзы, одной рукой держа юношу, другой — цепляясь за крепление. Видимо, демон заметил это и прокричал, не отвлекаясь от битвы. Всё было в чёрном мраке так, что его самого совершенно не было видно. — Вы сможете продержаться, пока я не досчитаю с десяти до одного? — Смотря, как будете считать, Себастьян, — прокряхтела Мари, держась изо всех сил. Из-за того, что металл был неровным, он впился ей в кожу: ладонь стала скользкой от крови. — Слушаюсь! — яростно прокричал демон, нанося ещё более мощные удары. — Десять! Площадка дрожала, тем самым вынуждая жницу шипеть от боли. Кровь стекала по накренённой поверхности и падала вниз, приземляясь на макушку юноши. — Что с Вами? — тревожно спросил он, послушно не открывая глаз. — Девять! — Себастьян продолжал отсчёт. — Надеюсь, что Вы сможете забраться выше, Сиэль, — тихо сказала Мари, терпя режущую боль: она боялась, что не сможет выдержать до конца, если будет так продолжать висеть. — Восемь! Без лишних слов юноша уцепился за её одежду и стал медленно карабкаться вверх по висящей девушке. — Семь! Мари старалась немного менять положение тела, что графу было удобнее: всё же он не привык к физическому труду. Она извивалась, и Сиэль всё увереннее продвигался выше. — Шесть! Юноша схватился за край площадки, и девушка подтянула его вторую руку, чтобы тот смог зацепиться уже обеими. — Секунду, — и с коротким выкриком подтянулась на руках и легла грудью на площадку. — Пять! Забравшись полностью, Мари развернулась и, упираясь на тот самый выступ, обхватила запястья графа. — У Вас кровь, — с волнением сказал граф в то время, как та тянула его на себя, вытягивая на мосток. — Как и у Вас, Ваша Светлость, — усмехнулась Мари, когда граф смог забраться, и снова прижала его к себе. — Голубая. — Четыре! Сиэль удручённо выдохнул, но жница явственно ощутила лёгкий флёр мимолётной смешливости. Она старалась как-то снизить накал страстей, хоть ситуация была крайне нерасполагающей к легкомысленности. — Три! Глаза её не были закрыты, но Мари не смотрела, откуда слышался отсчёт Себастьяна. — Два! Девушка почувствовала огромный приток силы, будто сейчас произойдёт взрыв. — Один! Она быстро оттолкнула от себя графа, и тот оказался между брёвен и листов металла, которые надёжно закрывали юношу. Лондон озарила вспышка, белой волной прокатившаяся по городу. Сильный ветер смахнул, словно то были пушинки, инструменты и арматуру. Мари старалась удержаться на месте, но её всё же снесло этим порывом, и она упала, как и в прошлый раз: в ушах свистел ветер, а вода стремительнее приближалась. Чувство полёта, которое должно было вот-вот окончиться в этот раз неминуемым падением, сменилось на резкую остановку, когда её схватили и прижали к себе. Жница не почувствовала удара, когда погрузилась в воду. Холод сковал движения, и Мари порывистым движением схватилась за своего спасителя. Она вжалась лицом в грудь, которая даже в холодной воде была горячей. Когда её вытащили на поверхность, она жадно и громко вдохнула, по-прежнему держась за ткань пришедшего на помощь. Девушка посмотрела на того, кому обязана была безболезненным падением. И захотела сказать всё, что думает, стиснув в дрожащих от холода кулаках лацканы фрака. — Сумасшедший! — давясь воздухом и водой, прокашляла жница, злясь, что не может говорить нормально. — Вы же ранены! — Вам бы следовало помолчать, но Вы намеренно терзаете себя. Послушание — не Ваше. Она оттолкнулась от Михаэлиса, который острил, похоже, по инерции, и поплыла в сторону набережной. В одной из многочисленных привязанных лодок уже сидел юноша. Мари выбралась на берег, отряхиваясь подобно кошке. Её пробивал озноб, и она обняла себя руками, мелко подрагивая. Послышался плеск воды и к лодке подошёл Себастьян. Только сейчас до неё дошло, какой момент настал. Жница лихорадочными глазами смотрела на графа, который наблюдал, как демон, по которому нельзя было сказать, что несколькими мгновениями ранее выбрался из реки, отвязывает лодку. Холодная вода хоть и отрезвила, но мысли метались как ошпаренные. Внутренне Мари отказывалась принимать, что происходит в данный момент. — До свидания, Мари, — тихо произнёс Сиэль, устало улыбаясь. Себастьян встал в лодку, взял весло и поклонился девушке. Когда он выпрямился в его глазах была... потерянность — кровавые блики печали и обречённого смирения. Всё это было пропитано ноющей неизбежностью, которая сковывала его душу. Это было подтверждением того, что вот это конец. Жница, еле передвигая ногами, отошла немного в сторону, чтобы посмотреть прямо на Сиэля. — Я не прощаюсь, Ваша Светлость, — дрожащим голосом, произнесла Мари. — Помню, — демон с рассеянным непониманием смотрел на них, не догадываясь, о чём они говорят. — Это Ваше по праву, — юноша указал на меч, лежащий на швартовом камне неподалёку. Глаза девушки наполнились слезами, но жница давила в себе эти позывы всеми силами. Она изящно и со всем уважением, которое только можно выразить таким образом, поклонилась графу, который со спокойной улыбкой смотрел на неё. Он не боялся и никак не страшился. В нём не было обречённости и горечи. Единственное, что видела в нём Мари — лёгкая печаль. Чувствуя, что ещё немного и позволит своим чувствам выйти наружу — ведь ощущала не только себя, но и этих двоих, — девушка медленно отошла от лодки. В ней боролось то, что она видит — окончание контракта и смерть Сиэля, — с тем крепким как скала ощущением, что они ещё увидятся. Непременно. Очень скоро. Мари молилась всем силам, чтобы оказаться правой в своих предположениях. "Ты, как никто другой, можешь чувствовать энергетику мира". Эти слова Адриана были для неё ломкой тростинкой, за которую жница цеплялась, как за единственное спасение. На лицо сама собой поползла робкая улыбка, еле заметная из-за дрожащих от холода губ. Услышав стук деревянного весла о камень причала, Мари не смогла поднять глаз на уплывающих демона и юношу. Если она сделает это, то не выдержит этого обилия общих эмоций. Жница закрывалась от других, но от своей ноющей печали не спрятаться. Лёгкий плеск воды от умелых движений Себастьяна постепенно отдалялся, а Мари продолжала стоять с немного опущенной головой. Очень медленно она всё же посмотрела на удаляющуюся лодку. Сиэль едва заметно кивнул ей и отвёл взгляд к горизонту, куда они плыли. На лице Михаэлиса ходили желваки от напряжения. Однако, как и всегда, его лицо оставалось спокойным. Но его глаза, которые она видела недавно, говорили много больше любых проявлений эмоций. В девушке поднялась, как защитная реакция, волна цинизма. Адриан был прав — она ничего не может сделать. Жница также не была далека от истины: у каждого своя судьба. И Сиэль решил всё сам. Он выбрался из мрака самым действенным способом — с помощью бессмертного существа. Он вернул свою жизнь и статус. Свою честь. Сейчас ему предстоит оплатить счёт за три года отсрочки от смерти. Три года, которые прошли под защитой демона. Граф был не одинок — вместе с Себастьяном он познал много нового, чем не каждый почтенный старик может похвастаться. За всё в этой жизни надо платить. Фраза, которая очень многим не нравится своей непреложностью, однако, она есть истина. Мальчик, ставший мужчиной. Ребёнок, ставший хозяином своей жизни. При этих мыслях Мари стало легче дышать. Ведь понимала, что сейчас также платит по счетам своими многочисленными смертями и перевоплощениями. И что-то ей подсказывает, что плата, по сути, будет намного выше, ужасающе выше.Chapter 6
8 января 2016 г. в 16:09
Апрель перешёл свой Рубикон. Удивительно наблюдать, как природа уже смелее, нежели раньше показывает свою силу. Деревья и цветы позабыли о стеснении и начинали жизнь буйными красками. После зимы обычно они, как бы проверяя, "поднимают голову" от долгого сна. Поздняя весна — совсем другое дело.
Подобная аналогия применима и к людскому роду. Лондон постепенно, почти таясь, заполнялся прибывшими из загорода достопочтенными дворянами. Вскоре начинался сезон балов и приёмов, поэтому городские резиденции, пустовавшие все зимние холода, приобретали тепло своих обитателей — столица Британии гудела, кричала, дышала и жила.
Сидя в ожидании нужного часа, когда жизнь следующего несчастного должна оборваться от её косы, Мари рассуждала, что человек ничего особо не придумывал. Все величайшие умы цивилизации просто были сверх наблюдательными людьми. Взять, например, город: его дороги — артерии; его жители — кровь, дающая ему право на существование; его дома — органы и мышцы, дарящие опору жизни. Даже обычные фонари взяты с примера солнца — ведь оно светит и даёт большую безопасность, нежели неизвестность темноты.
"Думаю так, будто и сама не человек, — саркастично улыбнулась девушка, смотря на жителей с крыши. — Допрыгалась, Найтгейл. Надо с людьми теснее общаться, а не...". Эту мысль она решила не продолжать. Список встреченных ею существ пополняется ужасающими темпами. Чего доброго, сама на себя накличет непонятно что.
По мере наступления вечера, город оживал. Причём с такой силой, будто это "последний вздох перед смертью". Конечно, потом он вновь воскреснет с первым лучом солнца на рассвете.
Главные театральные площадки Лондона за зиму забыли, что такое толпа. Вереница экипажей простиралась на несколько кварталов. Кучера и слуги терпеливо ждали, пока их господа вдоволь насладятся культурным наследием человечества.
Если путь жницы пролегал через подобные места, она обязательно услышит либо потрясающее крещендо ведущих композиторов, либо безграничный спектр голосов оперных див. Это бывало так часто, что порой девушка уже могла определить по нескольким аккордам, какую оперу, балет или концерт слушает свет Лондона.
Вот и сейчас, находясь неподалёку в районе знаменитейшего королевского театра Ковент-Гарден, Мари решила скоротать остаток вечера. Как только она представила, что сидит на крыше и смотрит на вечерний Лондон, обдуваемый лёгким ветерком с флёром цветочного запаха с соседних парков под звуки "Жизели", все остальные идеи были откинуты как несостоятельные и бесперспективные.
Этот театр был выполнен в самобытном для Британии стиле, архитектурно напоминая о далёкой римской эпохе. Оно и не было удивительно для Мари, учитывая кем был основан Лондон, который буквально дышал невероятно долгой историей.
Сидя на крыше на подстеленном пальто, благодаря вентиляционным шахтам и многочисленным выходам для служебного персонала, девушка прекрасно слышала всё, что происходит внутри: каждую ноту, точный стук балетных пуант о сцену. Она с неземным удовольствием наблюдала за виднеющимся вдали собором Святого Павла, Трафальгарской площадью и другими достопримечательностями района Сити.
Порой жница могла сопоставить музыкальное либретто с ритмом перемещений жителей по дальним набережным. И тогда весь Лондон превращался в огромную сцену и был к её услугам. Хоть Мари не видела балетных партий воочию, всё же такая красота притягивала взгляд: подобная замена театральному ложе тоже была ей по душе.
Девушка была не здесь, не на крыше. Она находилась в музыке и в её воплощении в виде приближающегося к ночи города. Смогла забыться в этой прелестной для неё круговерти.
И не имела возможности ни видеть, ни чувствовать, что за ней уже некоторое время неотступно наблюдают. Спокойные глаза смотрели на её силуэт. Взгляд проходил по спине, волосам, вьющимся от ветра.
Высокая фигура стояла на небольшом возвышении на крыше театра, которое находилось за девушкой. Незнакомец прекрасно видел, что та полностью погружена в себя: её поза расслаблена и непринуждённа.
Губы наблюдающего растянулись в странную улыбку, не предвещавшую ничего благостного. Он аккуратно спустился и неслышно начал подходить к ничего не замечающей жнице. Белоснежное одеяние в ночи делало его похожим на бестелесный дух, а такие же волосы напоминали призрачную белёсую дымку.
До девушки оставалось несколько шагов, когда последняя мелодия стихла, и театр взорвался аплодисментами. То, что неизвестный и Мари находились снаружи, лишь немного приглушало каменными преградами овации довольной публики.
Не давая жнице времени опомниться и вернуться в реальность, незнакомец одним прыжком сократил расстояние и достал шпагу. Он приставил лезвие поперёк бьющейся жилки на шее девушки.
— Не думал, что убийцы могут так самозабвенно наслаждаться Божественной красотой музыки, — спокойно произнёс глубокий мужской голос.
Жница замерла и пока не смела что-либо предпринимать. Её чувства обострились до предела. Она просчитывала сущность незнакомца и то, что ощутила, заставляло ещё больше опасаться.
— Не думала, что ангелы по ночам орудуют подобным образом, — тихо сказала девушка.
Мари видела блестящий наконечник тонкой шпаги, стоило немного опустить взгляд в сторону. То, что напавший — ангел, она поняла без труда: его энергетика была идентична той, которую жница чувствовала у Анжелы.
— Хм, ты... Поговаривали, что никого не осталось.
Девушка, наплевав на все разговоры, схватила наконечник сабли и отвела его от себя, резко вскакивая на ноги. Незнакомец сильно дёрнул на себя оружие, распарывая ладонь жницы до костей.
Мари коротко вскрикнула, морщась от ужасной боли — хоть она была готова к этому, совершая подобный манёвр, но, видимо, клинок ангела обладает иными свойствами, отчего рана адски горела. Казалось, всё тело охватил неуёмный жар.
— Очень необдуманно с твоей стороны, — насмехаясь, говорил ангел. — Неужели за столько времени ты забыла, как нужно с нами обращаться?
Его улыбка переросла в безумную, преобразив красивое лицо в уродливую маску. Он выкинул вперёд руку, и из его ладони начал виться пучок уже знакомых ей струн. Они быстро приблизились к её запястьям и щиколоткам, стремясь обвить, словно кандалами.
Превозмогая боль, Мари выхватила свои мечи, обрубая нити и не давая им прикоснуться к себе.
— Наверное, всё-таки не забыла, — натянуто усмехнулась она, стараясь не морщиться и устоять на ногах. — К тому же, судя по Вашему кителю, Вы имеете титул, но не знаете приличий — напали, не назвав, с кем имею честь... Меня это печалит, — прошептала жница, уворачиваясь от вездесущих струн и выпадов ангела.
— Остра на язык. Может тебе его укоротить? — и снова набросился на девушку.
Мари могла пока только парировать. Мужчина своими ударами вынуждал её отходить к краю крыши, до которого оставалось не больше пяти шагов. Порезанная рука слабела, регенерация шла мучительно медленно. Обычно, подобные раны затягивались за несколько минут. Или время летит не так быстро... Девушке было не до этого.
Она отразила новую атаку сильным ударом меча по шпаге противника, отчего ангел по инерции развернулся. Для Мари это был шанс, и жница всадила один меч в его торс, когда тот неосторожно открылся для нападения, и одновременно высоко прыгнула. В воздухе перекрутилась и оказалась за спиной мужчины.
Тот всё же успел повернуться и ответить на выпад, отчего оставшийся у девушки меч выпал из ослабевшей от сильного удара руки. Её кровь заливала рубашку и густыми каплями падала на крышу. Девушка тяжело дышала, борясь со вспышками боли.
— Неплохо, — пропел мужчина, вытаскивая её лезвие из живота и откидывая его за спину.
Оружие, миновав портик крыши, приземлилось далеко внизу на мостовую с громким лязгом. Поднялся гвалт возмущённых и испуганных зрителей, которые в это время выходили из театра на улицу.
Девушка кинулась к другому клинку. Ангел последовал за ней наперерез. Буквально проскользив до рукоятки оружия и схватив её, она стремительно перевернулась на спину. Мужчина занёс над ней шпагу, намереваясь заколоть Мари одним сильным ударом.
Взмахом по широкой дуге жница отсекла эту попытку и кувырнулась через голову назад, каблуком целясь в лицо ангелу. Тот отлетел на пару метров от неожиданно мощного удара.
Стараясь не сбивать дыхание, Мари поднялась, смотря на медленно встающего мужчину.
— Вам лучше помолчать, уважаемый. Иначе окончательно попортите свой костюм, — зло сказала девушка.
Его губа разбита. Изо рта сочилась кровь, которую он пару раз пренебрежительно сплюнул. Мельком глянув на свою рану на ладони, жница поняла, что всё так просто не закончится. Острым слухом она уловила топот нескольких человек, поднимающихся по лестнице на крышу.
С воинственным кличем, мужчина вновь пошёл в атаку, быстро надвигаясь на девушку. Она использовала инерцию от скорости его бега и в развороте на одной ноге нанесла сильный удар прямо по ране на животе, кровь из которой пропитала лиловый жилет. Пара капель попала на белый пиджак и брюки.
Не дожидаясь, пока ангел опомнится, Мари перепрыгнула на соседние здание, скрываясь от ненужных свидетелей, которые должны были появиться с минуты на минуту.
Она бежала в Ист-Энд. В том районе было множество зданий, среди которых можно спрятаться. Многие из них брошены, что Мари было только на руку. Мысль о том, чтобы укрыться в похоронной лавке или хотя бы приблизиться к ней, она задушила сразу же при появлении: Легендарный — сильный жнец, без сомнений, однако встреча с ангелом чревата серьёзными последствиями. "Категорически нет, — радикально отвергла эту идею жница".
Девушка постоянно оглядывалась, но не замечала за собой преследования — ангел пропал. Обольщаться, что тот попросту плюнул и сдался, было бы глупостью с её стороны.
По ходу Мари рассуждала, что нанесла ему рану косой, которая смертельна для любого существа, включая крылатого. Судя по количеству крови на жилете мужчины, она глубоко вонзила лезвие. Несмотря на это, тот лишь немного замедлился.
Для сравнения, её царапина, нанесённая ангельской шпагой, ощущалась так, словно Мари били несколько часов подряд пьяные забулдыги. Но намечалась положительная тенденция: рану саднило меньше, да и кровь немного приостановилась.
В очередном прыжке на следующую крышу, её схватили, стиснув плечи чуть ли не до хруста костей, и начали тянуть наверх.
— На твоём месте, я не стал бы этого делать, — послышался довольный от ощущения победы голос ангела, когда жница пару раз дёрнулась, чтобы освободиться. — Падение будет крайне неприятным.
Этот тон вызывал прилив злости у Мари. Она стала высматривать возможные пути, чтобы вырваться из лап парящего крылатого.
Мужчина постепенно приближался к Темзе, чем девушка и решила воспользоваться.
— Мне больше ничего и не остаётся, — яростно прошипела та в ответ на недавнюю реплику мужчины.
Она резко вскинула руку и резанула мечом по его предплечьям. Нанесённая рана была достаточной, чтобы держащие её руки разомкнулись и отпустили непокорную ношу. Ангел вскрикнул, опуская безвольные кровоточащие конечности.
Мари рухнула камнем с немалой высоты. Внизу виднелась Темза, чернильной полосой окантовывая город. Вода стремительно приближалась, ветер свистел в ушах. Падать в реку с такой скоростью было бы самоубийством в её незавидном положении. К тому же, напавший мог вернуться в любую минуту.
Поэтому жница, максимально приблизившись к воде, с помощью меча переместилась подальше от крылатого.
Падение уже в другом месте и не с такой угрожающей высоты — всего пары метров,— было всё равно болезненным. Мари не успела до конца сгруппироваться, отчего неудачно приземлилась на одну ногу, серьёзно вывернув сустав. Она повалилась на бок, ударяясь плечом о каменистую поверхность, рассекая кожу об острые края.
— Твою ж... — зло и отчаянно проскулила девушка.
Несколько минут жница не двигалась. Контроль за дыханием был послан куда подальше: воздух сейчас был для неё подобен глотку воды путника в пустыне. Постепенно она дышала глубже и реже, стараясь восстановить ритм. Даже не зная толком, где конкретно находится, Мари отключилась.
Пробуждение было настолько паршивым, что хотелось плюнуть на всё и забыться во тьме. Голова раскалывалась, плечо саднило, как и пострадавшую ногу. Не говоря уже о раненной руке, которую, как она со страхом осознала, и вовсе не чувствует. Попытавшись открыть глаза, их сразу же резанул яркий свет, заставляя отмести идею об осмотре своего местоположения.
Постепенно жница ясно ощутила жар на лице. В волосах запутался игривый ветерок, расшвыривая пряди, словно ребёнок мишуру. Мари попыталась повернуть голову, которая от любого движения грозилась если не взорваться, то отдать всё немногочисленное, что там есть, во внешний мир. Тело затекло. Кроме очагов недавних травм не было чувствительности нигде. От своего беспомощного состояния, Мари зарычала, подобно дикой раненной кошке.
Девушка начала двигать руками, пытаясь поэтапно размять сначала кисть и щиколотку, затем плечо и колено. Разумеется, о пострадавшей правой руке и ноге в этом плане речи быть не могло: лучше лишний раз их не трогать.
Более менее ощутив своё истерзанное тело, Мари медленно стала подниматься, садясь и осматриваясь. В том, что она не чувствовала свою руку, оказалось, не было ничего не обычного: она лежала прямо на ней. Теперь под кожей пробегали колючие мурашки, сводя затёкшие мышцы. Выход был лишь один — терпеть.
Аккуратно оглянувшись, жница увидела, что находится на каменистом поле, где кое-где из-под твёрдой породы пробивалась трава с красочными цветами. Небо было чистым и ясным. Солнце светило в полную силу. Судя по его положению, была середина дня. В округе не было деревень, лишь вдалеке вилась лентой каменистая дорога.
— Вот тебе и кара за драку с ангелом, — хрипло прошептала она. — Оказаться в Богом забытом месте.
Девушка закашлялась, когда от подобной самоиронии вырвался короткий смех. Горло сушило и напоминало потрескавшуюся землю. По крайней мере, ощущение было именно таким. Сглотнув несколько раз, она смочила рот скудным количеством слюны, чтобы хоть как-то нормально дышать. Видимо, вчера в этом преуспела, раз такая засуха во рту.
Мари решила осмотреть себя. Порез от шпаги немного затянулся, оставив широкую уродливую царапину с засохшей кровью. Очевидно, оружие у ангелов похоже по свойствам на косы жнецов, раз оставляют такие раны, которые ещё долго регенерируют. Но процесс идёт, и это успокаивало.
Наклонившись немного вперёд, жница аккуратно подняла штанину брюк. Лодыжка опухла и покраснела, но ничего особо катастрофичного на вид не было. Сколько травм было за её работу, Мари никогда не бралась считать. Что интересно, когда она обрела способности, многие шрамы уменьшились, а некоторые и вовсе исчезли.
Девушка сняла порванную на плече рубашку, сворачивая его жгутом. Она поднесла его ко рту и закусила, что было мочи. Пару раз спокойно вдохнув и выдохнув, положила руки на отёкший сустав.
Шипя от боли, жница ощупывала фронт будущих работ. Зажмурившись и резко выдохнув, Мари провернула его, ставя на законное место. Крик заглушила зажатая во рту ткань. Зубы впились в рубашку от жуткой боли. Из глаз потекли слёзы.
Жница откинулась назад, тяжело дыша. Лодыжка пульсировала, но чувство того, что с ней что-то не так, постепенно сходило на нет. Боль становилась просто ноющей — неплохой знак. Подняв слабую дрожащую руку, она вытянула ткань изо рта, кладя её на землю.
Солнце грело лицо, даря своё тепло. Глаза открывать не хотелось. Осознание того, что она лежит посреди чистого поля без единой души, отравляло и в то же время успокаивало. Поморщившись, Мари посмотрела вправо на своё плечо. Так как там изначально была просто ссадина, следов никаких не осталось — лишь засохшая кровь на чистой коже.
Девушка снова поднялась, решив потратить время, пока состояние ноги немного придёт в норму, с пользой. А именно, какой дальнейший план действий? Ангел напал на неё, причём она его не знает. Однако жница вспомнила его лицо и нахмурилась: он был очень похож на Анжелу.
— Анжела Блан! — вслух произнесла Мари, всё-таки нашарив в памяти её фамилию.
При этом имени её лицо помрачнело. Служанка поместья Бэрримор. Она отдала Плуто графу, как рассказывал Финниан. У этого Пса есть ошейник, говорящий о принадлежности ангелу. Ошейник — метка, благодаря которому Анжела может использовать зверя как ей будет нужно. А ей нужен Сиэль.
Девушка глазами рыскала вокруг себя, ища меч. В поле зрения его не оказалось. Мари аккуратно, опираясь на руки, поднялась и снова осмотрелась.
— Чудненько, — досадно протянула жница, ничего не найдя.
Пройдя по плато, где провела последние часы без сознания, девушка чувствовала себя мало сказать "скверно" — ужасно.
Мечи она никогда не теряла. Один из них остался в Лондоне, это очевидно. Но где второй? При перемещении оружие всегда оставалось с ней. В тот момент падения в реку, что-то могло пойти не так — как жница помнила, оставшийся клинок она держала раненной рукой, которая была слаба и могла просто не удержать вес меча.
Подняв с земли свою рубашку, Мари осмотрела её. Ткань была тёмной, что спасало: пятна крови на плече и манжете были не очень заметны. Правда, небольшая дырочка портила весь вид.
— Чёрт с ним, — плюнула девушка, надевая рубашку.
Жница вглядывалась в горизонт со всех сторон, пытаясь понять, куда двигаться дальше. Бродить просто так не хотелось. Тщательно осматривая полоску, где встречались земля и небо, она наконец увидела небольшую струйку дыма. За неимением другого плана, ещё раз обошла по широкому радиусу поляну, но надежда на находку меча рухнула как карточный домик.
Она отправилась по заданному курсу. Голова продолжала гудеть, но стало намного терпимее. Судя по расстоянию, ей идти четыре мили, а это около трёх часов тем шагом, который девушка максимально могла себе позволить.
Голодная и измученная, жница вошла в небольшое поселение. Предвечернее время было самым подходящим для обычных крестьян, чтобы отдохнуть от дневных забот. Прислушавшись к выкрикам торговцев, Мари приоткрыла рот в удивлении: немецкий. Её когда-то родная речь.
— Считай, Найтгейл, наполовину повезло, — успокоила себя девушка, проходя дальше.
Наполовину потому, что могла оказаться вообще в другой стране с незнакомым языком. Это существенно затрудняло бы задачу даже в простом общении. Повезло бы полностью, если бы очнулась где-нибудь в Англии, к жителям которой успела привыкнуть.
Сложность также была в ином. У неё было небольшое количество денег, но кому они нужны за пределами Империи? Так что, ситуация вырисовывалась если не патовой, то близкой к этому.
Бродя по коротким улочкам с неплотно стоящими постройками, Мари искала того, у кого можно одолжить транспорт. Проще говоря, лошадь. "Не думала, что желание повторить поездку верхом будет воплощено вот так, — с досадой подумала девушка".
Неподалёку жница услышала ритмичный стук металла о металл. Похожее она уже встречала в Лондоне у кузнеца, который подковывал осла для повозки похоронного бюро. Мари решительно пошагала туда, не желая терять ни минуты: ещё не известно, сколько она будет добираться до Британии.
Дом кузнеца, пожалуй, выглядел одинакового в любой стране мира: небольшой и аккуратный, соседствующий с пристройкой, служившей мастерской. Обычно, жилище человека этого ремесла отличалось от остальных большим достатком, ведь умения кузнеца необходимо любому крестьянину или торговцу.
Мари хотела сначала постучать, но мужчина был занят работой, поэтому не услышал бы ничего. Она приоткрыла дверь, робко заглядывая внутрь.
Недалеко от печи с открытым пламенем стоял кузнец средних лет. На нём была надета простая деревенская рабочая рубаха с накинутым поверх фартуком из паршивой тёмной кожи. Он занимался ковкой, по всей видимости, сельского инструмента для пахоты.
Тот момент, когда он стирал пот со лба, девушка посчитала удобным, чтобы начать разговор.
— Прошу прощения, герр, — Мари говорила на чистейшем немецком, так что сомнений в том, что её поймут, не было. — Вы не могли бы мне помочь? — она говорила мягко и смущённо, не смея показывать характер.
— Слушаю Вас, фрау, — он отложил инструменты и отошёл от своего рабочего поста. — Проходите.
— Очень любезно с Вашей стороны, — она робко, короткими неуверенными шагами подошла к нему, прихрамывая на ногу.
— Вы не из нашей деревни, — осматривая её, произнёс мужчина.
В кузнице было темно. Все огрехи во внешнем виде девушки прекрасно маскировало тусклое освещение от печи и пары-тройки свечей.
— Вы правы, герр, — склонила голову Мари. — На меня напали, отобрав лошадь и все деньги. Я пришла к Вам за советом как к человеку, который знает всех в Вашей деревне.
— Я могу Вам помочь, — оглядывая со всех сторон девушку, хрипло проговорил кузнец. — Но и Вы окажите мне услугу.
Жница догадывалась, что, возможно, будет нечто в таком духе, и была готова к поползновениям в свою сторону. У неё были свои планы — вернуться в Лондон. Поэтому она сыграет эту роль.
— Мне важно получить лошадь, — произнесла она, наивно глядя на мужчину. — Дальше Вы можете просить всё что угодно, — добавила дрожь в голос, внутренне кривясь от такой вынужденной низости. — Вы же мне поможете?
— Я не могу отказать заблудшей в наших краях такой красоте, моя милая, — уже открыто похотливо ответил он, делая шаг вперёд. — Сначала услуга, затем я всё сделаю, — его руки прошлись по всему телу девушки, оценивая и ощупывая.
— Боюсь, мне сейчас не хватит сил, герр, — томно прошептала Мари, внутренне кривясь от отвращения. — Я никуда не уйду, обещаю Вам. Вы получите то, что хотите, но, — и наклонилась к нему, интимно выдыхая. — Вы уже видите то, что нужно Вам, но я не вижу того, что нужно мне, — она скользнула руками по его плечам. — Дайте мне то, что я хочу, иначе мы не договоримся.
Мужчина дрожал всем телом от возбуждения. Под фартуком, стоит опустить глаза, была видна намечающаяся выпуклость. Надо пока повременить с кульминацией, рассуждала про себя Мари, иначе она не получит того, за чем пришла.
— Я приду на закате сюда же. Вы можете оставить привязанную лошадь здесь. Для гарантии, — жарко выдохнула ему на ухо и быстро (насколько могла) вышла из мастерской.
С омерзением Мари услышала за стеной громкий выдох, переходящий в слабый стон. Девушка поморщилась от того спектакля, что была вынуждена разыграть.
Мысль о воровстве она отмела сразу, поскольку не было сил бродить по деревне и высматривать необходимое ей имущество. Потом выжидать подходящего момента. Крестьяне всегда бдительно относились к скотине, ведь та их кормит. Мало ли, накинутся группой с вилами, а она ещё с трудом старается не хромать. Нет, риск в данном случае не оправдан. К тому же, есть время немного отдохнуть после долгого пути.
Пройдя несколько домов, Мари наткнулась на небольшой рынок. Желудок напомнил о своём существовании громкой трелью. Но девушка усмирила свой голод, решив дождаться вечера.
Солнце клонилось к горизонту, так что пара часов ничего не решает. Рядом с деревней был небольшой лес, где она решила переждать до заката.
Как только начало темнеть, Мари медленно пошла обратно в поселение. Народу было существенно меньше и стало сложнее затеряться: её внешний вид всё же бросался в глаза. Поэтому она использовала для прикрытия тени домов, перебегая по мере сил из одной в другую.
Добравшись до кузницы, жница уловила, что мужчина уже там. Более того, слышалось тихое ржание лошади. Она довольно улыбнулась и быстро скрыла торжествующее выражение лица. Снова напуская робость невинно пострадавшей, но готовой к своей участи, Мари вошла внутрь.
В дальнем углу просторного рабочего помещения стоял крепкий жеребец гнедой масти. Судя по натруженным мышцам и худощавости, его использовали для пахоты.
Сзади неё послышался скрип и стук металла. Жница обернулась и увидела кузнеца, запершего дверь на засов.
— Я же сказала, что не сбегу, — она спиной отступала к настилу, видимо, приготовленного хозяином мастерской.
— Я должен быть уверен, — подходя к ней, возбуждённо проговорил кузнец, буквально раздевая её взглядом.
— Понимаю Вас, герр, — выдохнула девушка, кладя руки на пуговицы рубашки. — Или Вы сами? — провела по груди и жарко вдохнула.
Мужчина, тяжело дыша, сократил до неё расстояние, но то, что он задумывал, с самого начала было обречено на провал. Ловким движением здоровой ноги, и еле удержавшись на пострадавшей, Мари ударила его по голове. Кузнец закряхтел и повалился на бок. Далее жница нанесла ещё один удар в челюсть, выбивая её из сустава. Наконец, она просто взяла его за голову и резко опустила на пол, отчего тот моментально отключился.
— К сожалению, не всё так, как мы хотим, — прошептала Мари и подскочила на неуверенных ногах к коню, быстро отвязывая его.
Осмотревшись, она увидела в дальнем углу провиант, видимо, оставленный для предполагаемой страстной ночи. Схватив старую тряпицу, девушка сложила всё на неё, перевязывая концы ткани. Получившийся узелок прочно прикрепила к седлу уже готовой к поездке лошади.
Открыв дверь кузнецы, Мари быстро вывела коня, вскочила на него и галопом поскакала прочь, крепко удерживаясь при скачке. Германию она знала неплохо, так что дальнейший путь был хоть и весьма долгим, но ясным.
Примечания:
Автор будет очень рад отзывам и ЛЮБЫМ комментариям))) Проба пера, поэтому хочется знать Ваше, дорогие читатели, мнение)