The Souls cannot Die: Before the End

      Над ночным городом, где властвует тьма, обнажая пороки и скрывая покой своей пеленой, промелькнул отсвет белой вспышки. Та вознеслась к небу и осела на тёмной улице. Исчезнув, она явила двух людей, прибывших из далёкого мира, до которого обычному смертному не добраться при жизни. Ночь сегодня была на удивление ясной, что было редко в этих краях. Звёзды драгоценной россыпью усеивали, словно обитые тёмным благородным бархатом, небеса.       Не считая самого позднего появления, эта пара не представляла собой ничего не обычного. Лишь вглядевшись во мрак, обволакивающий, как туманом, можно было различить некую чужеродность, отличавшую их от привычных обитателей города. Один из них держался за другого, пытаясь удержаться на ногах, что смотрелось со стороны комично, если не знать сути происходящего: такое перемещение было для девушки непростым. Мари схватила жнеца за рукав пальто в поисках хоть какой-то опоры. Голова кружилась, а ноги заново привыкали к земле после мимолётной, но такой стремительной невесомости пространства между мирами. Мужчина свободной рукой приобнял её за талию, немного прижимая к себе, удерживая от вполне реального в таком состоянии падения.       Через несколько мгновений девушка, уже более или менее ориентируясь в пространстве и вернув координацию движений, любопытствующим взглядом обвела окружавшую её местность. Темнота, окутывающая улицу, иногда прерывалась слабым светом газовых фонарей, отчего те казались парящими в воздухе светлячками. Невысокие каменные дома без признаков какого-либо освещения: мрачные провалы окон, в некоторых местах закрытые ставнями, выделялись на более светлом фасаде строений. Только в нескольких можно было наблюдать рассеянный свет от свечей или лампад. Грубый камень умащивал мостовую, прорезавшую путь для длинной улицы, ведущей в ночь.       — Где мы? — спросила девушка, продолжая подмечать детали нового для неё места.       — Добро пожаловать в Лондон, миссис Найтгейл, — странно хихикая, произнёс Адриан. Такое его поведение было Мари не знакомо.       — Лондон... — эхом повторила Мари. — Погоди, — начав припоминать прошлую свою жизнь в Европе, девушка уточнила. — Столица Британии? — Адриан кивнул. — А какой год?       — Тысяча восемьсот восемьдесят седьмой.       — Почти четыреста лет... — поражённо прошептала Мари.       Адриан прищурил глаза, а затем и вовсе их закрыл. «Вот что за воспоминания к тебе вернулись...». Конечно, он помнил конец той жизни Мари, вернее Линды. Конец, который ещё долго его преследовал, не давая вздохнуть. Его хватка на талии девушки усилилась, но жнец взял себя в руки и немного расслабился.       Однако, это не укрылось от Мари. Она взглянула на его лицо, серьёзное и немного напряжённое. Глаза мужчины по-прежнему были закрыты. Веки едва заметно подрагивали. Одной рукой продолжая держать его за рукав, другую приложила к его щеке, большим пальцем аккуратно проводя по расчерчивающему её шраму. Адриан слегка наклонил голову, тем самым прижимаясь к прохладной ладони, и посмотрел на Мари. Та ему понимающе и по-светлому улыбалась.       — Не надо, — тихо и мягко проговорила она. Он замер, а затем рассеянно улыбнулся.       Холодный ветер, слегка растрепав волнистые огненные волосы жницы, заставил её передёрнуть плечами: короткая кожаная куртка не спасала. Мари взяла её вместе с некоторыми другими вещами, которые сложила в рюкзак, висящий на её плече. Она не брала много, лишь самое необходимое. На первое время, пока не обживётся. В этом времени они будут смотреться, мягко говоря, странно, но её это мало волновало. Бывшая жительница мегаполиса привыкла не обращать внимания на такие мелочи.       Адриан отстранился от девушки и поднял ей воротник, закрывая шею от осеннего промозглого ветра. Этот жест был по-отечески тёплым. В нём уже не было тех страстных чувств, которые он испытывал к ней, когда она была Гекатой. Когда они только встретились и окунулись в этот омут.       Многое изменилось, но близость Мари не оставляла его равнодушным и сейчас. Просто она приобрела иное качество. У него была своя любовная история после страшной кончины Линды на костре. Но Адриан ревностно оберегал девушку и будет оберегать её дальше.       Он обхватил уже совсем замёрзшую руку Мари, крепко сжимая, пытаясь согреть, и пошёл по направлению к своему дому. Жнец снова привыкал к присутствию Мари рядом. В этот раз ему предстояло провести с ней больше времени, нежели обычно.       Она шла рядом с ним, окидывая взглядом город, о котором слышала, но никогда не была. Адриан, смотря вперёд, улыбался в своей манере, и такое поведение было известно тем, кто знал его. Но для девушки это было весьма непривычным.       Кревен, известный в Лондоне как Гробовщик, предвкушал реакцию Мари на то, где ей предстоит жить. По крайней мере, некоторое время.       Уже ближе к входу в бюро жнец почувствовал, что девушка остановилась и обернулся. Он увидел удивлённое, где-то даже недоуменное, лицо девушки. Та смотрела на вывеску «Undertaker», медленно переводя взгляд на стоявшие рядом с парадной дверью гробы, надгробия, и памятные таблички. Жнец не выдержал и засмеялся, отчего погребальные атрибуты опасно покачнулись, а некоторые завалились на бок. Безумный смех прокатился по пустынным улицам. Мари посмотрела на Адриана.       — Твоё хобби в свободное от работы время? — потрясённо и тихо спросила она до сих пор смеющегося жнеца. Такая реакция походила на смеховую истерику.       — Это и есть моя работа, — хихикая, ответил тот.       — Да, многое изменилось, — протянула девушка, снова смотря на будущий дом.       — Больше, чем ты думаешь.       Гробовщик открыл дверь и зашёл внутрь. Мари, помедлив, последовала за ним. Адриан зажёг несколько свечей, и гостья смогла подробно осмотреть будущее жилище. Разнообразные гробы, лежавшие на полу или прислонённые к стене. На противоположной от входа стороне стоял огромный деревянный стол, за которым высился длинный, во всю стену, стеллаж, забитый различными банками, книгами и листами бумаги. Шкафы по периметру обрамляли комнату. Казалось, в помещении было темнее, чем ночью на улице: окна маленькие, затянутые паутиной, или вовсе блёклые. Тут не было грязно, лишь пыль витала в воздухе. Все вещи находились в творческом беспорядке. Слева на стене Мари увидела овальное зеркало и тумбу под ней. На её поверхности лежали свёртки, из одного из которых торчало что-то металлическое, поблескивая от пламени недалеко стоящей свечи. Она повернулась к Гробовщику, стоящему у тёмного прохода, видимо, в другие помещения. По его улыбке было понятно, что он наслаждался недоумением девушки.       — Как тебе? — весело спросил Адриан. Мари посмотрела на него красноречивым взглядом, отчего он опять начал хихикать. — Прости, пока большего предложить не могу. На втором этаже есть две комнаты, выбирай любую.       Девушка решительно направилась к нему, прошла в арку, за которой увидела старую деревянную лестницу. Было очень темно, но она могла легко ориентироваться даже при таком освещении: издержки работы. Аккуратно поднявшись наверх по скрипучим ступенькам, она увидела две двери по обе стороны от лестницы.       Зайдя сначала в левую, ей открылась довольно уютная, несмотря на весь довольно-таки мрачный дом, спальня. Кровать, видимо, полутора спальная, была застелена светлым бельём. Свисающие из-под тёмного покрывала, или одеяла, края простыни белели в темноте. Слева же стоял массивный деревянный гардероб. С другой стороны обстановка напоминала рабочий кабинет: письменный стол с разложенными на столе книгами, бумагами и с подсвечником, простой деревянный стул стоял поодаль. Там же было такое же миниатюрное окно, как и на первом этаже. Видимо, здесь и проживал жнец.       Закончив изучение обстановки, Мари направилась в противоположную этой комнату. Было понятно, что здесь никто не живёт, так как воздух был спёртым. Кроме кровати, миниатюрного комода и чернеющего закрытого снаружи проёма окна девушка ничего не увидела.       — Можешь устроиться в моей комнате, пока не обустроишь эту, — пропел безумным голосом жнец из-за спины Мари, отчего та вздрогнула от неожиданности.       У неё начинала кружиться голова. Получились слишком насыщенные сутки, даже для неё. Обдумать всё можно и завтра. Благо, время у неё есть, как выяснилось.       — У тебя в доме можно курить? — устало спросила она, поворачиваясь к Адриану. Тот стоял за ней, держа в руке свечу, отчего темнота стала уютнее.       Он склонил на бок голову, продолжая маниакально улыбаться, но обращать внимание на это Мари не хотелось от слова совсем. Усталость навалилась резко, отчего хотелось упасть на любую горизонтальную поверхность и отключиться на как можно более долгое время.       Гробовщик кивнул. Из внешнего кармана рюкзака, который по-прежнему висел у неё на плече, девушка достала пачку и зажигалку и с невероятным удовольствием закурила. Выдохнув струю дыма, мысли немного выстроились хоть в какое-то подобие порядка, правда, ненадолго.       — Спасибо за предложение. Я им воспользуюсь.       — Хорошего тебе отдыха, — уже более спокойно сказал он, снова растягивал слова. "Ладно, не мне что-то ему говорить о его манере", — подытожила про себя Мари. — "Другая жизнь — другие правила. Всё потом". — Уже поздно. Поговорим, когда выспишься.       Девушка глубоко, в знак признательности, кивнула и пошла в отведённую ей комнату. Не раздеваясь, лишь скинув свою ношу и потушив сигарету о подсвечник, она с удовлетворённым стоном легла на кровать и сразу же заснула крепким сном.       Адриан ещё немного постоял в коридоре и, не услышав больше никаких звуков за закрывшейся дверью, пошёл вниз. У него были ещё дела.

***

      Следующий, а за ним и ещё один день были невероятно ясными. Такая погода осенью была подарком для жителей Лондона. Люди сновали по улицам, многие даже без особой цели, просто ловя прекрасный момент для прогулок. Однако, на Брик-лайн, где находилось похоронное бюро, было мало прохожих. Изредка можно было заметить пробегавших мальчишек в потрёпанной одежде, спешащих рабочих, или извозчиков, вынужденных выбрать маршрут через этот район и быстро проезжающих мимо: Ист-Энд не был благоприятной частью города для праздного гулянья. Особенно по вечерам.       Адриан за двое суток лишь раз проверил девушку. Он убедился, что она просто очень крепко заснула, и не будил её, давая как следует отдохнуть. Впереди ей предстояло погрузиться в совершенно новую жизнь. Это измерение разительно отличалось от того, в котором до этого жила Мари. Нужно было её подготовить.       Гробовщика по-прежнему волновало, что тогда девушка увидела его косу, когда очнулась у него на руках после получения воспоминаний. От этой мысли его губы растянулись в сумасшедшую улыбку, а в глазах заплясал огонёк предвкушения.       — Интересненько и очень весело, — пропел жнец и безумно захихикал.       Он находился в передней на первом этаже. Ходил по комнате и делал странные манипуляции. Раскладывал на стол, на гробы и пол раскрытые книги. Адриан одолжил их в Библиотеке жнецов, куда частенько наведывался, чтобы взять что-нибудь почитать. На этот раз мужчина решил кое-что проверить.       Хозяин бюро многое знал, отчего к нему частенько заходили за информацией и живые, и не очень, а именно другие жнецы. Но об этой девушке, которая по-прежнему спала в его комнате наверху, Адриан часто узнавал либо от неё самой и только по её желанию, либо опытным путём, как задумал сейчас.       Она осталась одна во всём мире, единственной в своём роду. Ещё тогда, когда она начала воплощать свой план в жизнь, девушка ревностно оберегала всю информацию о себе, ради своей же безопасности. Только Кревен знал о ней больше других, но ничтожно мало по сравнению с самой Мари.       Ближе к вечеру второго дня, когда солнце уже постепенно начало спускаться к горизонту, девушка проснулась. Всё её тело затекло так, что пока двигались только глаза. Видимо, она как уснула в одном положении, так в нём и проспала, вырубившись сном мертвеца. Сначала приведя мысли в порядок и вспомнив собственно, где она находиться, сделала себе заметку быть поаккуратнее с двусмысленными эпитетами в этом доме.       Мари постаралась постепенно привести конечности в движение. Когда ей это удалось, она медленно и аккуратно перевернулась на спину. Ещё раз осмотрела помещение, окутанное приглушённым дневным светом из окна. Её желудок напомнил о себе тихой увертюрой, грозившей перерасти в сольную оперу, если девушка что-нибудь не съест.       Подчинившись этому жалостному зову, Мари села на кровати. Она увидела, что по-прежнему находится в одежде. Опустила ноги на пол, где стояли её ботильоны, обулась и поднялась. Когда она вышла за дверь и направилась к лестнице, ей в нос лёгким флёром ударил запах формалина и, что её удивило по контрасту, выпечки.       Во время спуска по лестнице осторожный стук её каблуков слился с уже знакомым ей скрипом деревянных ступеней и привлёк внимание Гробовщика. Тот возник в проходе, встречая девушку.       — Наконец-то, я уж думал, ты станешь моей следующей клиенткой, — нараспев произнёс он, его плечи тряслись от смеха.       — И тебе доброго утра… или дня, не знаю, — слегка нахмурившись произнесла Мари. — Не дождёшься, я ещё поборюсь за жизнь, — со спокойной уверенностью закончила девушка.       От последней фразы Гробовщик взорвался хохотом, отчего гостья подавила в себе желание закрыть уши.       — Прелестно, как и всегда, — заикаясь, еле-еле выговорил Адриан.       Спокойно пройдя мимо него, Мари вошла в парадную комнату, стараясь не раздражаться на это поведение. Всё-таки много воды утекло, и не ей судить. Выйдя за порог, она резко остановилась.       Помещение было объято белёсым мерцанием. Оно исходило от каких-то странных лент. Эти ленты, напоминающие ей плёнки, пучком вырывались из разбросанных по помещению книг, напоминая языки пламени от костра. Они были длинными, сверкали белым светом и доходили до потолка, проникая сквозь него, будто прошивая.       Мари подошла к ближайшей к ней книге, лежащей на гробу, внимательно рассматривая. Она протянула к плёнке руку, но не прикоснулась, немного опасаясь. Девушка помнила из разговора со жнецом в её бывшем теперь доме, что обрела какую-то силу. Но необдуманно стремиться проверять её она не хотела. Эта сила должна была впоследствии вырасти, что не пройдёт для неё незамеченным.       — Магия в этом мире в порядке вещей? — продолжая осматривать представшую перед ней картину, обратилась она к Адриану.       Тот явно довольный собой подошёл к ней.       — Нет. Судя по всему, только в этом доме. Пока.       — Что же это? — кивая головой в сторону плёнок и книг, поинтересовалась Мари.       — Воспоминания некоторых людей. Умерших, разумеется, — начал пояснять он. Память девушки была обрывочной и содержала только самое необходимое для жизни. Но всё это может измениться со временем.       — Зачем тебе это здесь? Насколько я знаю, они должны храниться в другом месте.       — Надо же как-то коротать время. Потом, — он сделал паузу, разворачивая девушку лицом к себе за предплечья. — Похоже и ты не совсем человек, хоть и живее всех живых.       Мари нахмурилась, смотря на него и пытаясь понять, куда он клонит.       — Знаешь, родной мой, твоё поведение очень изменилось, и мне ничего не остаётся, кроме как смириться с этим, — строго произнесла она. Подняла руки и зацепилась за его странный балахон. — Но твои ребусы точно толка не принесут. Я и так мало что понимаю в кавардаке в своей голове.       Адриан повёл её в сторону стола и посадил на стул, стоявший около него. Сам облокотился на стойку и серьёзным тоном заговорил.       — Эта жизнь очень связана с предыдущей, где ты была ведьмой. Наверняка, магия и ведовство будут и дальше тебя сопровождать. Но это будет принимать разные формы. Я не имею права говорить, кем ты была создана и каким существом, — он посмотрел ей прямо в глаза. — По твоему же запрету, данному мне. Возможно, тогда, когда ты приняла решение о череде жизней, ты пошла дальше своей природы, создавая из себя нечто другое, известное лишь тебе самой. Ради своей цели.       Гробовщик обошёл стол, который теперь был между ним и внимательно следящей за ним Мари. Локтями оперся на столешницу, наклоняясь к гостье и продолжил.       — Ты рождена обычным человеком, но твоя душа отличается от таковой. Любое потустороннее существо не сможет тебя опознать. У тебя нейтральная сущность, без принадлежности к какому-либо выходцу из других миров, будь то жнец, ангел, или демон. Ты — "пустой лист", который должен быть заполнен по-иному, — Адриан выпрямился.       В глазах девушки он видел полное непонимание, откуда он всё это взял. Кревен решил детально пояснить сказанное ранее.       — Объясняю: во-первых, ты видела мою косу с наложенной мною на неё определённой магией; во-вторых, эти плёнки, — жнец обвёл рукой пространство со светящимися лентами. — не видны никому, кроме жнецов и самих умирающих; в-третьих, и это определяющее, — он перешёл на шёпот, но слова стали будто громче. — Я пришёл к тебе не перед твоей смертью, а чтобы ты пошла со мной. Эти факты приводят к неоспоримому выводу, — тот выпрямился и даже немного торжественно закончил. — Мари, ты должна стать жнецом, в некотором смысле. Так как, повторюсь, ты сейчас по своей природе человек. Правда, с необычной сущностью. Как ты любишь говорить, иного исхода я не вижу. Такова цель этой жизни.       Девушка, по мере довольно-таки логичного рассуждения Адриана, впадала в какую-то прострацию. Итог, который подвёл Кревен, как она чувствовала внутри, правильный. Но был, тем не менее, шокирующим. Мари сидела неподвижно, глядя перед собой в никуда, мимо стоящего напротив жнеца. Тот молчал, давая переварить услышанное.       Едва ли отойдя от оглушительных вестей, девушка поднялась с насиженного места. Она осмотрела помещение с вьющимися лентами плёнок и подошла к концу стола, где была ещё одна книга. На её страницах Мари могла прочитать какой-то период жизни мужчины, который мелькал на кадрах, но не стала этого делать. Кончиками пальцев девушка взяла край обложки и опрокинула его на другой, закрывая книгу. С лёгким шлепком страницы сомкнулись, забирая с собой плёнку. Сейчас фолиант выглядел как обычно.       Глубоко вздохнув, Мари осмотрела другие плёнки. На них мелькали люди, их жизнь, их конец. Почему-то закралась мысль о Майкле. Видел ли он это? Конечно, да, судя по рассказу Гробовщика. Жизнь перед глазами.       И она это тоже увидит, когда придёт время. Это новый урок, который девушка сама же для себя назначила. Рациональность и хладнокровное мышление начало к ней возвращаться. «Что ж, — твёрдо сказала она себе. — это даже интересно. В прошлый раз — магия и заклинания, которые я помню и знаю. Теперь — смерть».       Последнее слово заставило её замереть. Смерть. Она должна «выучить» смерть. Как это произойдёт и что для этого нужно, она и представить не могла. Но внутри расцвело умиротворение, которое сменило собой ещё недавнее смятение. Уголки её губ немного приподнялись, намекая на улыбку. Спокойную и расслабленную.       Мари обернулась к жнецу, который стоял там же, смотря на неё. При виде её лица, он озорно улыбнулся, понимая её без разговоров. Как, впрочем, и всегда. Они умели общаться без слов.       — Спасибо тебе, — тихо, на выдохе, с облегчением и теплом, сказала она.       Адриан с достоинством, даже с непонятным девушке почтением, склонил голову, принимая её благодарность.       — Я пойду, прогуляюсь, если ты не против, — продолжила та. — Всё-таки здесь есть о чём подумать.       — Конечно, — с пониманием. — Только не заблудись, — уже с издёвкой, которая перестала трогать Мари: сама умела не хуже.       Та кивнула, робко улыбаясь. Она даже забыла о голоде — было сейчас не до него.       Перед своим променадом, Мари зашла к себе в комнату, где привела себя в порядок. Взяла некоторые вещи, которые всегда были с ней по привычке. На пороге, когда она уже собиралась выйти, Адриан дал ей листок с адресом бюро, на всякий случай, и денег. У неё были свои, но здесь это просто бумажки и бесполезное железо.       Оказавшись на улице, которая встретила её тишиной, Мари огляделась. Она не знала города. Но помнила из прошлой жизни, что Лондон — огромен, столица великой страны. Большой и запутанный. Очевидно, Адриан не любил шума, раз жил в таком немноголюдном месте. И девушке было очень интересно узнать что-то новое. Любознательность всегда была одной из главных черт её характера. Однако она никогда не позволяла перетечь этому в любопытство, которое всегда презирала.       Прислушавшись к звукам города, Мари пошла на гул голосов и проезжавшего транспорта. Вернее повозок. Направилась в том направлении, не спеша, осматривая улицы, и закурив. По обыкновению она запоминала дорогу: оперативник, уже бывший, со своими профессиональными привычками. Также с интересом рассматривала переулки, дома, редких жителей, которые порой кидали на неё косые взгляды.       Она достаточно выделялась из местного населения: чёрные джинсы, кожаная куртка, огненные на солнце рыжие волосы, зачесанные на одну сторону и спадающие волной почти до талии, ботильоны на высоком каблуке, стучащие с каждым новым шагом по мостовой.       Мягко говоря, выглядела Мари «не от мира сего». Но этот город полон иностранных гостей, как она опять же знала, так что её это мало волновало. Голова была занята абсолютно другим. По мере упорядочивания этого хаоса из воспоминаний и знаний, девушка даже пришла к азартному предвкушению. Предстоящая жизнь обещает быть интересной.

***

      Проходило время их совместного проживания. Этот год, что Мари жила с Адрианом, вернее Гробовщиком, был для девушки насыщенным и крайне необычным.       Вернувшись ближе к полуночи с той прогулки прошлой осенью, которую она впервые совершила по Лондону, Мари на входе почувствовала запах свежей выпечки. Хоть она и перекусила в городе, когда проходила мимо рынка Спиталфилдс, но аппетит снова разыгрался после долгого блуждания по незнакомым улицам.       По этому довольно привлекательному запаху она нашла Адриана на кухне, которая располагалась за лестницей на первом этаже. Там же были другие помещения, которые девушка осмотрела позже: лаборатория, где Гробовщик работал со своими, как он их называл, молчаливыми клиентами, и уборная со всем необходимым. Тогда она узнала ещё одну новую страсть её старого друга — печенье в виде костей, при виде которых Мари тогда лишь насмешливо фыркнула.       Эта смешливость над чудачествами жнеца начала сменяться активной деятельностью по обустройству холостяцкого и отшельнического быта Адриана. Тот рассказал ей, что давно не состоит на службе у Департамента, но до сих пор является таким «внештатным консультантом по особым делам». За время его отставки, в которой пребывал уже достаточно долгое время, такое случалось не больше пары-тройки раз.       Также Кревен объяснил, что любит свою новую работу: делать людей красивыми для их последней, самой прекрасной в их жизни церемонии. В ответ на это Мари сказала, что «это не повод жить как в склепе, где нет даже нормальных чашек. Некоторым покойникам тоже нужен уют». Смех был долгим, отчего пострадала, как потом оказалось, не в первый раз, вывеска над парадной дверью, упав на тротуар, заметённый январским снегом.       Девушка также не стала больше злоупотреблять добротой Адриана и привела другую комнату на втором этаже в приличный вид. В принципе, она стала похожа на комнату жнеца, только в ней было больше света. Кровать девушка сделала более мягкой, достав старый, но приличный матрац, предварительно выбив из него пыль, прочистив и подлатав его в некоторых местах. Также в теперь уже своей комнате она обустроила себе рабочее место, вместо стула приобретя удобное кресло.       Мари периодически вспоминала свою бытность ведовства за неимением подробных воспоминаний о других её жизнях. С помощью некоторых заговоров зимой она привела в порядок комнаты, убрав накопившуюся грязь и пыль с помощью магии. Пожалуй, на тот момент это единственное, на что Мари была способна в колдовстве.       С наступлением весны её сила тоже будто расцвела, чем она воспользовалась. Девушка обновила перекрытия, полы и другие существенные мелочи по дому.       Закончив с этим, Мари начала воспроизводить рецепты некоторых зелий. Увидев как-то девушку за составлением оных, Адриан, в качестве некоторого дополнительного стимула, попросил кое-что создать, что нужно в его работе. Та с удовольствием принялась за творчество, результат которого порадовал жнеца.       Затем Кревен, когда будущая жница уже более или менее привыкла к новой жизни, начал её обучать. Мари была хорошей ученицей, как он отмечал про себя. Старательной и упорной, если у неё что-то не получалось.       Рассказы о жизни жнецов, их природе и работе захватывали девушку. Ей, конечно, было интересно. Адриан был очень занимательным собеседником, рассказчиком, а порой и оппонентом в спорах. Очень часто летними вечерами они засиживались на обновлённой кухне, пили чай, а иногда что-нибудь горячительное, и долго разговаривали обо всём, выходя за рамки намеченной жнецом обучающей программы. Из открытого окна дул мягкий уже летний ветерок, обдавая давних друзей своим теплом и придавая ещё больший уют.       Жнецу особенно были интересны люди. Опыт Мари, её умение чувствовать, как она неоднократно демонстрировала в разговорах с посетителями лавки, и читать людей был невообразимо ему любопытен. Адриан становился во время таких разговоров очаровательным «почемучкой». Узнав, кем она была до его прихода, его интерес возрос. Ведь девушка имела дело со всякими не похожих на здешних людьми. Та подшучивала над ним, порой позволяя себе язвить, и наслаждалась такими беседами. Психология человека, со множеством смежных дисциплин, да и другая подготовка сотрудников специального подразделения правительственной безопасности была кладезем информации для Кревена.       Со временем Мари стала замечать, что её сила стала проявляться физически. Она стала быстрее и ловчее. Во время её тренировок, которые она постоянно устраивала, возросшая выносливость давала о себе знать. Апогеем стал случай, когда на неё чуть не свалился неудачно прислонённый к стене гроб. Тогда она моментально отскочила, в один прыжок оказавшись в другом конце комнаты, немало удивив этим даже Адриана. Дело в том, что она услышала незаметный для других скрежет дерева о пол. Реакция, как отметил в тот раз Кревен, была просто поразительной. Постепенно и зрение стало острее, что всё же отличало её от служителей смерти.       С того момента мужчина стал обучать её и двигаться как жнец: запрыгивать на дома, бегать по крышам, перемахивать через улицу с дома на дом. Тёмными осенними вечерами, а бывало и ночами, тот, кто знал, на что смотреть, мог увидеть две тени, с невероятной скоростью передвигающиеся по зданиям, или проносившееся размытым силуэтом по улицам спящего города. Мари была в восторге от новых способностей. Она "летала душой" от таких возможностей. Чувство свободы, которое сопутствовало таким прогулкам, позволяло ей оторваться от всего. Выбраться из оков.       В такие моменты у Адриана на лице была грустная, но светлая улыбка. Он видел её. Ту, которая была с ним так давно, что кажется сном безумца. Ту, что когда-то спасла его, не пожалев своей жизни. Чувство ностальгии и одновременно возможность видеть девушку сейчас затапливали его.       Мари же, смеясь и подначивая его, пыталась вывести его из непонятной меланхолии. Ведь прекрасно чувствовала его состояние. Конечно, она не знала причин. Ещё не могла знать. Но не позволяла Адриану погрузиться в это окончательно. И в душе жнеца разрасталась необъятная благодарность. Под напором девушки он отпускал себя, и они неслись дальше в ночь, унося с собой сакральную тайну друг о друге.

***

      К середине осени — спустя год после прибытия в Лондон, — Мари вступила в ряды жнецов, разумеется, под покровительством своего наставника. Она познакомилась со многими и была приятно удивлена: Адриан Кревен, жнец в отставке. Легендарный.       Он не рассказывал ей об этом. Гробовщик не любил этот титул, считая его ненужным, и где-то даже неприемлемым. Она не стала расспрашивать подробнее, так как чувствовала, что этот момент болезненный для жнеца. Возможно, со временем он сам ей всё расскажет. И Мари решила не настаивать.       Жница была зачислена в лондонский Департамент с достаточно пафосным на её вкус наименованием «Несущие смерть». Мари отличалась от других жнецов по понятным причинам: не только по природе, но и по внешности. Она не носила форму, предписанную уставом. Жница не нуждалась в очках: они ей просто мешали. У неё была совершенно не похожая на другие коса смерти, вернее косы: два японских меча — подарок Адриана на вступление в должность. Он знал из её рассказов о жизни, что она любила этот вид единоборств с детства. Она легко управлялась с двумя мечами в разных стилях и их комбинациях. Они же были порталом в Департамент и Библиотеку, поскольку Мари не имела сил, чтобы самой перемещаться туда.       Девушка не была полноценным жнецом, однако, слово Легендарного, имеющего вес для каждого в Департаменте, было выше любых начинающих зарождаться вопросов некоторых сотрудников. А практическая работа Мари и её показатели лишь добавляли такому покровительству основательности.       Мари нравилось находиться в Департаменте, так как на земле не было столько удобств, к которым она привыкла — жнецы были впереди прогресса человечества на пару веков уж точно. К ней же наведывался и Адриан, которого все звали исключительно Гробовщиком, или Легендарным. Его настоящее имя, как оказалось, знала только она.       — Не хочу, чтобы это имя стало нарицательным, — с началом службы Мари объяснял ей Адриан. — Его знают лишь высшие руководители жнецов, и на этом достаточно.       Конечно, она не спорила — это его выбор. Жница стала осторожнее обращаться к нему, если они были в Департаменте, или в Лондоне.       Через несколько дней наступила её первая самостоятельная смена. Мари отказалась от предложения Адриана о сопровождении, ведь немало переживал за девушку. Работа давалась ей поначалу сложно в некоторых ситуациях, когда видела предсмертные страдания людей. Бывали смерти естественные, но насильственные, например, убийства детей, так выводили её из себя, что даже Гробовщик не смел к ней приблизиться, когда она возвращалась со смены.       Постепенно Мари стала подходить к новому делу, как это делала на предыдущей работе: хладнокровно и бесстрастно. И это действовало. Опыт давал свои плоды. Точность её работы была достойна одобрения в обычно холодных глазах руководителя Департамента, мистера Уильяма Ти Спирса. За первый месяц своей службы Мари стала образцовой сотрудницей, чем неимоверно гордился Адриан.       Но тогда произошло то, что всколыхнуло всю организацию «Несущих смерть». Уильям собрал всех ведущих диспетчеров, среди которых также была новая сотрудница. Неразбериха царила повсюду, работа Департамента была нарушена: на подведомственной управлению жнецов территории стали происходить несанкционированные убийства людей, изначально не значащихся в списках смерти. Воспоминания также не попали на положенное им место — в Библиотеку.       Мари очень заинтересовалась этим делом. Она никогда не любила рутину, а здесь представился случай разнообразить будни. К тому же, девушка иногда скучала по своей работе в том мире. Но ей нужны были основания для дальнейших действий. Разрешение мог дать только Спирс.       — Насколько я понимаю ситуацию, такое мог сотворить только кто-то потусторонний. В иных случаях, имена убитых были бы в списках. Большая вероятность, что он один из нас, — жница обратилась напрямую к Уильяму после одного из очередных экстренных совещаний, которые тот проводил с непривычной для сотрудников регулярностью.       — Вы верно понимаете, миссис Найтгейл, — ответил начальник, обращаясь к ней. В последние дни, после начала убийств, Спирс был особенно холоден. Однако, разговаривал с девушкой достаточно покладисто и уважительно. — Мистер Кревен упоминал о Ваших талантах.       Лишь на мгновение в её глазах промелькнуло смятение, которое жнец не заметил. Если Адриан сказал об этом, значит так надо было. Гробовщик всегда отзывался об Уильяме, как о "шумном и чрезмерно дотошном" жнеце. Но это были их взаимоотношения, и лишний раз туда девушка лезть не собиралась. Только, если этого потребует ситуация.       — В таком случае, если Вы в курсе, мистер Спирс, я хотела бы заняться этим делом. Провести расследование, — твёрдо сказала она.       Мари не собиралась говорить, что хотела бы "размять кости", разбавить нехарактерное для неё постоянство. Но Уильям никогда не был глупцом, чтобы этого не понять. Более того, лишняя помощь никому ещё не мешала, особенно, если это касалось порядка в работе, который был для начальника всегда превыше всего остального.       — Займитесь этим. Система всегда являлась для Департамента приоритетом. Текущие события категорически недопустимы, — отчеканил он.       Кивнув в ответ, Мари этим же вечером отправилась в Лондон. Если произошло несколько убийств за короткий срок, это могла быть серия, которая не могла пройти мимо городских полицейских. Поиск стоило начать с обыска кабинета начальника Скотланд-Ярда.       На данный момент было шесть жертв, как было известно жнецам. Все девушки. Последнее преступление было три дня назад, значит, следствие ещё продолжается. Дело не могли сдать в архив. Следовательно, оно у инспектора.       Также стоило поговорить с Адрианом, который был директором известнейшего похоронного бюро и периодически сотрудничал с полицией. Мари не слишком вдавалась в работу Гробовщика, но видела, что среди его новых клиентов были страшно изуродованные девушки с похожими друг на друга ранами, нанесёнными очевидно одним человеком. План действий был намечен быстро, как и подобает профессионалу.       Часы на башне пробили полночь, когда Мари поднялась на крышу одного из домов. Гул ударов Биг Бена пронёсся над Лондоном, возвещая о наступлении новых суток. Когда последние отзвуки поглотила ночная тьма, жница направилась в сторону Ярда, приступая к расследованию.       В этом мире проникнуть в участок было несравнимо проще: ни камер, ни датчиков движения, ни сканеров. Но выполнение задачи было достаточно затратным по времени — найти нужное помещение, не зная планировки сооружения.       Прибыв на место, молниеносно пробежав по крышам зданий, Мари осмотрела площадь вокруг главного полицейского управления Лондона с соседнего дома. Достаточно внушительных размеров участок был освещён множеством фонарей, стоявших по периметру. Отдельно был подсвечен парадный вход в сам Ярд. В некоторых окнах был заметен отсвет свечей и лампад с мелькавшими силуэтами дежуривших полисменов. Снаружи не было караула. Девушка предположила, что, возможно, для охраны и на случай чрезвычайных ситуаций для такого большого здания необходимо пара десятков сотрудников. Вероятно, их меньше, учитывая время этого мира, где не было ей знакомых технологий.       Мари пробежала по крышам зданий, окружающих управление. Самым лучшим вариантом, чтобы не попасться на глаза полисменам, она выбрала пробраться в здание через окно с обратной стороны фасада здания. Заприметив одно неосвещённое на первом этаже, она попыталась его открыть. Конечно, оно не поддавалось.       Изучив задвижку рамы снаружи, девушка отточенным ударом локтя пробила стекло. В небольшое отверстие с торчащими осколками она аккуратно просунула руку, одетую в кожаную тёплую перчатку. Аккуратно распахнув окно, она забралась внутрь.       В помещении было темно, но не для жницы. Осмотревшись, Мари поняла, что находится в архиве: повсюду стояли длинные деревянные стеллажи, множество шкафов с ящиками, которые были обозначены цифрами. Очевидно, номерами дел. В этом смысле, ничего не обычного или непривычного для девушки. Но она искала другое.       Подойдя к двери, жница прислушалась. Вдалеке были слышны редкие реплики сотрудников. В этой же части здания никого не было. Деревянное полотно с еле уловимым скрипом и без какого-либо сопротивления отворилось, когда Мари повернула ручку. Усмехнувшись такой рассеянности Ярда, которая ей сейчас была на руку, она вышла в коридор. На стенах прохода играли отсветы лампад, расположенных на стенах. Посмотрев налево, девушка обнаружила тупик. Видно, это крыло было исключительно хранилищем управления. Конечно, здесь кабинета главного инспектора быть не могло.       Мари спокойно и тихо пошла направо, где были полисмены, попутно изучая таблички на встречавшихся ей по пути дверях. Ничего не представляло для неё интереса. Подойдя к развилке коридоров, девушка короткими перебежками, прячась в проёмах закрытых помещений от представителей закона, увидела лестницу, ведущую наверх.       Начальник управления, особенно с таким рангом, вряд ли устроится на первом этаже, где большая проходимость не только сотрудников, но и посетителей. Рассудив именно так, Мари отправилась дальше. Если на третьем этаже её не постигнет удача, тогда задача существенно усложняется и придётся исследовать всё здание. Но интуиция ей подсказывала, что она двигается в правильном направлении.       Верхний ярус здания встретил жницу тишиной и темнотой. Была глубокая ночь, а высшие чины никогда не позволяли себе работать сутками. Такова уж специфика мышления подавляющего числа начальников. Здесь можно было спокойно, не опасаясь лишних глаз, искать необходимое. Девушка снова принялась за изучение табличек, пока не наткнулась на заветную дверь — «Главный инспектор Лондонского управления Скотланд-Ярда Артур Рэнделл».       Покопавшись в карманах куртки, Мари отыскала заранее припасённые отмычки, сделанные из булавок. Вскрыв дверь с ловкостью завзятого медвежатника, благо замок по её меркам был допотопный, девушка вошла в помещение.       Сразу понятно, что здесь обитает высокое руководство. Просторный кабинет. Напротив входа было два двустворчатых окна, выходящих на одну из главных улиц Лондона. У левой стены стоял большой шкаф-стеллаж со множеством папок, книг и подшивок. Прямо перед окном находился огромных размеров резной стол, в середине которого было огороженное деревянной столешницей и обитое зелёно-синим сукном место для письма. Там же были различные принадлежности для работы.       Подойдя ближе, жница увидела множество папок, вырезки газет и листы бумаги с рукописным текстом. Видно, расследование было в самом разгаре, раз инспектор так халатно оставлял материалы дела, никуда их особо не пряча. Девушка приступила к исследованию.       Действительно, Лондон сотрясали, как оказалось по заголовкам, громкие убийства. Мари взяла на заметку начать читать газеты, что было ей до крайности непривычно. Серьёзное упущение — не отслеживать события, с точки зрения положений должностной инструкции сотрудника специального подразделения при правительстве. Да и просто жителя. Жница мысленно себе дала подзатыльник за то, что она слишком погрузилось в новую работу. «Расслабилась, — вновь упрекнула она себя. — Пока это поправимо».       Пресса окрестила преступника «Джек Потрошитель». Выразительное имя. На данный момент было шесть жертв, найденных в районе Уайтчепла и прилегающих окрестностях. Больше ничего существенного в вырезках газет она не нашла.       Мари начала изучать папки. Это были дела несчастных девушек. Открыв каждую из шести на профайле жертв, девушка разложила их на столе в порядке совершения убийств. Она склонилась над столом, упершись о столешницу на выпрямленных руках, и досконально начала изучать дела, подмечая и структурируя детали. Её глаза выражали серьёзность и полное внимание. Она сравнивала информацию, вырисовывая в голове «виртуальную» систему.       Девушки легкого поведения. Младше тридцати. Естественно, из бедных районов, где и работали. Свидетелей нет. Лишь показания нашедших трупы. Тела жестоко изуродованы. Больше подходит слово «искромсаны». Перерезанное горло, не считая остальных ран. Надрезы прямые и чёткие. Внутренности вынуты и разбросаны вокруг тела. Матки нет ни у одной из несчастных. Имена! Их называл Уильям. Люди, которые должны были умереть много позже.       Мари могла теперь с уверенностью сказать, что эта серия на "совести" кого-то из жнецов. Только тот, кто знает все тонкости их работы, мог совершить такое.       Взяв в руки фотографии жертв, Мари увидела знакомые ей лица, где, конечно, можно было их различить: у многих вообще не было лица, лишь кровавое месиво. Этими девушками занимался Адриан. Жаль, что уже были проведены похороны. Осмотр тел дал бы ей больше информации. Качество заключений экспертов девушку совсем не устраивало. Лишь краткие неграмотные описания, без каких-либо медицинских оценок. Плохо. Мари более подробно рассмотрела изображение одной девушки. На снимке были ясно видны раны. По опыту она знала, что таковые может сделать профессионал. Это точно не новичок и даже не любитель.       Отложив фото, она вернулась к папкам. Снова переводя взгляд с одной на другую, она увидела кое-что интересное. Все девушки наблюдались в Центральном лондонском госпитале. Но ни имени ведущего их врача, или врачей, ни диагнозов не было указано. Вопиющая безалаберность полицейских стала выводить бывшего оперативника из себя. Она не представляла, как они раскрывали преступления с таким-то подходом к делу. Шесть трупов и ничего!       Что ж, у неё в руках оказалась ниточка, которую надо было разработать.       Приведя разворошенные листы и папки в первоначальный вид, Мари выпрямилась, развернулась к окну. Приподняв руку, она посмотрела на наручные часы. Почти четыре часа утра. Соваться в госпиталь сейчас смысла уже нет — скоро займётся рассвет. А работать впопыхах она не любила. Время терпит до вечера. А пока следует отдохнуть: сутки на ногах ни к чему хорошему не приведут.       Открыв окно, Мари запрыгнула на подоконник, вдыхая ночной воздух. Дул октябрьский холодный ветер. Периодически, когда бегущие облака проплывали мимо, спящий город освещала луна. Её стальной свет раскидывал блики по металлическим наконечникам труб, возвышающихся на крышах. На востоке можно было наблюдать скорое пришествие нового дня. Об этом возвещало постепенно светлеющее на горизонте небо.       Девушка недолго полюбовалась такой картиной, особенно после увиденного.       Затем закрыла окно, удерживаясь на карнизе на носочках и держась рукой за выступ выше проёма. Посмотрев вниз и увидев, что улица пуста, Мари оттолкнулась от карниза и взмыла вверх. В прыжке она слегка ногой коснулась портика крыши, чтобы изменить траекторию. Изящно приземлилась на крышу, немного присев, коленом коснувшись покрытия, и медленно поднялась. Сорвавшись с места, жница поспешила на Брик-лайн в лавку Гробовщика. Скоро начнётся новый день.       Дом встретил тишиной. В приёмной были расставлены свечи. На столе разложены листы. Видимо, Адриан работал. Люди умирали постоянно, и длительного отдыха у Гробовщика не бывало за всё то время, что с ним жила Мари. Пройдя в сторону лестницы, она почувствовала резкий запах формалина и других химикатов. Значит, поступил кто-то новый.       Девушка направилась в лабораторию. Там и обнаружился хозяин дома, что-то поющий себе под нос, периодически давая комментарии и трупу, и своим действиям. Он был одет в теперь уже привычный жнице чёрный бесформенный балахон. Широкая серая погребальная лента пересекала всё тело от левого плеча и была повязана на правом бедре. Он был без своего цилиндра, который лежал на стуле у стены. Волосы завязаны в высокий хвост, а чёлка убрана, открывая лицо. Оно было одухотворёно работой, которая ему так нравилась. Адриан даже не заметил вошедшую, продолжая "колдовать" над телом. Девушка! Седьмая жертва.       Мари подошла ближе к прозекторскому столу намеренно стуча каблуками, чтобы Кревен её заметил. Судя по внешнему виду жертвы, почерк тот же. Очередная работа Потрошителя.       — О, здравствуй, — пропел жнец, обратив внимание на девушку. — Смотри как она прекрасна! Столько мучений для неё закончилось. Теперь она невыразимо красива! Её губы не будут искривлены болью, а глаза больше не увидят жестокость. Покой — её единственный удел.       Жницу передёрнуло от этих слов, которые уже слышала неоднократно, но они до сих пор резали слух. Отчасти, если опустить манеру произнесения, можно было проследить в его словах определённую философию. Долгая жизнь, специфика предыдущей работы и много увиденного сделали своё дело. Мари могла это понять и где-то даже принимала. Гробовщик — фанатик своего дела. Весьма нужного, надо признать.       — Так обычно и говорили маньяки на допросах. После этого их ждали белые стены и вечное упокоение в созданных транквилизаторами мирах, — немного мрачно произнесла та в ответ.       Адриан засмеялся на слова девушки. Он любил её дразнить — реакция того стоила. Не такая, как у других, но тем интереснее.       — Если ты не против, я хочу осмотреть тело, — теперь уже серьёзно сказала Мари. — Много уже успел сделать?       — Нет, недавно приступил. Ты вовремя, — протянул он. — Только успел раздеть.       Гробовщик с любопытством посмотрел на жницу. Та никогда не проявляла особой заинтересованности к процессу. Лишь иногда сталкивалась с посетителями или извозчиками, доставляющими тела погибших или умерших.       — Это результат чрезмерной активности одного психа, «Джека Потрошителя». Слышал? — ответив на вопросительный взгляд, обратилась к нему Мари.       — Да. «Ищейка» Королевы заходил сегодня, тоже интересовался. Его дворецкий подарил мне удивительный смех! — в очередной раз взорвался хохотом Адриан, еле-еле закончив фразу.       Интересно.       — Кто он и почему «ищейка» Королевы? — теперь уже она с интересом рассматривала своего визави. Тот пытался справиться с икотой после «взрыва».       — Прелестный граф Фантомхайв. Цепной Пёс королевы Виктории. Я для него соорудил прекрасный гроб, но он пока не торопится его покупать.       Адриан отошёл от стола к умывальнику, промывая руки с длинными чёрными ногтями. Имя правительницы он произнёс с ядовитым сарказмом. Жница знала, что мужчина её не терпит.       — Пёс исполнительный и стойкий. Молодой, но уже столько ответственности на плечах, что забывает о своей душе, — тихо продолжил он, но Мари его прекрасно слышала.       — Он ведёт это дело?       — Раз Королева его призвала, значит, поводок уже натянут. Свои руки она марать не будет, заставляя это делать других.       Вдвойне интересно.       Девушка скрестила руки на груди, одну поднесла к подбородку и прикусила указательный палец: жест заинтересованности и размышления. Следовательно, есть некто, кто служит Её Величеству по её же зову, распутывая такие дела. Любопытный, должно быть, субъект. Да, многого она не знает о жизни Лондона. Но это вторично.       Опустив руки, Мари подошла к столу. Как и было с предыдущими, у этой девушки перерезано горло, вскрыта брюшина, в которой видна полость от недостающего органа. Некогда русые волосы слиплись от засохшей крови, лицо в синяках, но не было изуродовано как у некоторых других. Молодая и красивая.       Девушка почувствовала касание к локтю и повернула голову. Адриан предложил ей перчатки, которые обычно сам игнорировал.       — У тебя есть лупа? — кивком поблагодарила Мари, принимая их.       С тумбы, рядом стоящей со столом, Кревен сдёрнул ткань, открыв взору множество инструментов. Взяв с полки дополнительные фонари, девушка зажгла их и поставила рядом с трупом. Вооружившись лупой, приступила к скрупулёзному исследованию.       Мари работала больше часа, лишь раз попросив Адриана перевернуть тело на живот. Она осмотрела всё, но следов, указывающих на убийцу, и на которые она так надеялась, не нашла.       — Чёрт, — почти злобно сказала она, выпрямляясь и громко положив лупу на стол. — Ничего.       Девушка очень устала и держалась только на упорстве. Присев на стул, Мари прикрыла уставшие от долгого напряжения глаза. Адриан, немного подождав, позволил себе заговорить.       — Почему ты так переживаешь и зачем это тебе надо? — осторожно спросил он, подойдя к жнице.       — Предыдущие не значились в списках, — на выдохе сказала она, приоткрыв уставшие глаза, которые с непривычки жгло от витавших в воздухе химикатов.       Её кольнуло чувство чужого напряжения. Гробовщик стоял на месте и в упор смотрел на неё. Его лицо и спина будто окаменели.       — Поясни, — мягко, но весьма требовательно, попросил Адриан.       — Давай завтра. Я очень устала. Скоро будут сутки, как я на ногах.       Мужчина отступил от расспросов и даже немного расслабился. Он подал девушке руку, помогая встать. Та немного покачнулась, но Кревен её придержал.       — Я тебя провожу, — тихо произнёс он, приобнимая жницу за талию и мягко подталкивая к выходу.       Мари благодарно кивнула, прислонившись к его боку. Она склонила голову ему на плечо и позволила себя вести. Девушка не могла увидеть тёплой улыбки, растянувшей губы Адриана.       В комнате жницы мужчина посадил её на кровать и помог снять обувь. Он уже хотел было раздеть Мари, но та положила руку ему на плечо, останавливая. Она прекрасно чувствовала, что он относится к ней как к дочери. Теперь. И также знала, что между ними когда-то было нечто большее. Девушка не помнила, но он помнил всё, и не хотела его дразнить. Нарушать то, что установилось между ними.       Она мягко прикоснулась к его щеке, большим пальцем легонько проведя по шраму. В этом жесте не было и намёка на сексуальность, лишь теплота и поддержка. Глаза Адриана ответили тем же, с нежностью смотря на девушку. Он положил свою руку поверх её и слегка сжал.       — Спи спокойно, — прошептал он, поднимаясь.       — И ты тоже. Спокойной ночи, — тот же тон.       Когда Адриан вышел за дверь, Мари разделась, тратя последние силы. Накинув свою любимую пижаму, она нырнула под одеяло. Перед тем, как погрузиться в сон, на её лице расплылась светлая улыбка.

***

      Девушка проснулась ближе к обеду следующего дня. Ей не нужно было идти на службу: Уильям временно освободил её от обязанностей. И она позволила себе роскошь поваляться в кровати. Сквозь окно пытался пробиться порывистый, судя по завыванию, ветер, швыряя капли дождя на стекло. Можно было разглядеть серую и унылую улицу, ставшую удивительно однообразной в такую погоду. Словно дождь смыл все краски, не оставив ничего светлого.       Мари оставалось уповать на то, что хотя бы ветер перестанет быть таким настырным к вечеру. Дождь она даже любила, но не такой. Ещё один повод не вставать.       Подремав некоторое время, она распахнула глаза от странного крика. Вокруг была темнота. Постепенно та начала рассеиваться, являя собой более чёткое пространство. Мари оглянулась.       Ночь. Или поздний вечер. Она стояла на Т-образном перекрёстке каких-то лондонских улиц. Судя по зданиям, это был район Ист-Энд. Никого не было. Словно город вымер. В небольших лужах были видны расплывающиеся круги. Но жница не чувствовала падающих капель.       Мари пыталась сообразить, что происходит, когда её отвлекли шаги справа. Повернув голову в направлении звука, увидела девушку. Та неспешно шла по направлению к ней и не видела её. Жница нахмурилась. На сон это мало походило, так как прекрасно отдавала себе отчёт в мыслях. Сделав шаг, она также убедилась, что и движения не скованы, как это обычно бывает во снах — она себя полностью контролирует.       Мари отвлеклась от анализа ситуации: сквозь неё прошла эта девушка. В этот момент Мари прошиб холод. Могильный холод. Передёрнув плечами, жница проследила за неизвестной. Та завернула в переулок и направилась ко входу в дом, которым оканчивалась эта небольшая улочка. Жница поспешила за ней. Других действующих лиц не было, значит, дело в этой незнакомке.       За неприметной уличной дверью была небольшая комнатка. Большую часть пространства занимала разворошенная кровать. Небольшой столик-секретер стоял у окна, которое выходило на уже знакомый переулок. Пара стульев стояла неподалёку. Обстановка бедная, но аккуратная. Было видно, что здесь живёт женщина.       Мари услышала стук в дверь, на который отреагировала и хозяйка комнатки, поспешившая открыть гостю. По её поведению, жница поняла, что девушка ожидала кого-то.       Этим гостем оказался молодой мужчина. У него были длинные тёмно-русые волосы. Он носил очки с круглыми стёклами на цепочке, свисавшей с душек и уходящей за шею. В руках он держал небольшой кофр, который обычно носят с собой врачи. Был одет в коричневое пальто-накидку, под которой проглядывал такой же палитры костюм. Мари подметила необычные ботинки на высоковатом для мужчины каблуке. В Англии в этом столетии джентльмены носили такие, но каблук был существенно ниже. Этот мужчина был ей знаком, но черты его лица будто специально были размыты, не давая узнать точно.       Дальше события "не сна" разворачивались быстрее, ввергая Мари в ступор: вспышка молнии, затмившая на мгновение комнату; безумная улыбка гостя; вначале приветливая улыбка девушки сменилась непониманием, а дальше и животным ужасом, когда он напал на неё.       Грохот грозы. Звуки оперы о мщении*. Брызги крови от перерезанного горла. Страх девушки, навечно застывший в глазах. Первобытная боль на пороге смерти и сама смерть как итог. Жестокость наносимых ран и извлечение органов. Последним, что увидела жница, была фигура в красном одеянии, стоявшая на пороге. Женщина. Статная и высокая.       Мари вскочила и села на кровати. Дыхание было частым, словно она бежала марафон. Сердце стучало по рёбрам. Зелёные глаза широко открыты, в которых отражалась гамма чувств: боль жертвы, её ужас, шок от увиденного самой жницей и неверие. Словно в подтверждение внутреннему состоянию гром ударил по перепонкам, заставляя девушку посмотреть в окно, где разбушевалась стихия.       Удар грозы слился со стуком в дверь комнаты. Тот был громким, видимо, стучали не в первый раз. Мари не понимала ещё, что это было и где она сейчас находится.       Очевидно, не дождавшись ответа, Адриан вошёл в комнату. Девушка сидела на кровати, смотря на покрывало немигающим безумным взглядом. Её глаза мерцали зелёным светом, который становился всё незаметнее, пока и вовсе не пропал. Волосы взмокли на лбу и больше обычного завивались.       Кревен был серьёзен: такое состояние Мари было ему незнакомо.       Он медленно подошёл и присел на постель, кладя руку на подрагивающие ноги девушки, накрытые одеялом. Наклонился, пытаясь заглянуть в лицо. Её душа была видна ему, но он не мог знать, что же произошло.       От прикосновения Мари вскинула взгляд на вошедшего, слабо вздрогнув всем телом. Эмоции в её глазах постепенно утихали. Она приходила в себя. Жница понимала, что это было какое-то видение: по-другому это назвать не получалось. Факты указывали именно на это. Сила действительно росла, как и говорил ей Кревен. Практика ведовства в этой жизни не прошла незамеченной. Жнец словно понял это.       — Что ты видела?       — Не уверена, — после небольшой паузы, чтобы окончательно восстановить дыхание, ответила Мари. Она говорила отрывочно. — Странное видение. Не прошлое, точно. Убийство девушки. Потрошителем. Его почерк, однозначно. Я не помню её на фотографиях, которые видела в Ярде. И не видела её у тебя в бюро.       Адриан был сосредоточен на словах девушки. Значит, Мари вчера была в полицейском участке. Жертвы не из списка, как она сказала вчера.       — И ты думаешь, что это сделал жнец. Я прав? — скорее утвердительно произнёс он.       Девушка глубоко кивнула, подтверждая.       — Ты тоже так считаешь? — осторожно спросила Мари.       — Если вывод логичен, и всё указывает именно на него, то он верен. Пусть и невероятен, — уверенно сказал Адриан. — Ты знаешь это лучше меня. Это твои слова.       Мари оживилась, что-то вспомнив.       — Адриан, — начала она, вскакивая с кровати. — Ты не выкинул одежду той девушки? Я хочу её осмотреть. Следов не было на теле, но она и не была раздета, когда её нашли.       — Только переоденься и позавтракай, — строго произнёс тот. Тон уж слишком напоминал отцовский. — Сомневаюсь, что ты вчера хоть раз нормально поела.       — Взялся меня воспитывать? — с сарказмом спросила жница. — Поздновато, не находишь?       — В самый раз, Мари.       Теперь была очередь девушки смеяться. Конечно, не так оглушительно, но всё же. Адриан сидел с тёплой улыбкой на лице, в его глазах плясало веселье. Успокоившись, Мари с уважением на него посмотрела.       — И кто ещё кого учит человеческой психологии? — задорно пропела девушка. — Пять баллов, мистер Кревен.       — У меня хороший учитель, миссис Найтгейл, — в тон ей ответил жнец.       Девушка поняла, что таким жестом заботливого родителя он вывел её из того состояния, в которое вогнало видение. Достойно похвалы и награды: выполнить просьбу «отца».       Одевшись и позавтракав, Мари и Адриан направились в лабораторию. Мужчина выдал ей все вещи, которые были на жертве.       — Мне ещё нужно то, в чём её привезли, — рассудительно сказала девушка.       Гробовщик достал ткань, в которую было завёрнуто тело. И полотно, и одежда в некоторых местах были твёрдыми: кровь засохла и превратилась в плотную корку.       Снова вооружившись лупой, Мари разложила все вещи на полу, предварительно расправив. Опустившись на колени, жница долго перебирала ткани, пристально разглядывая, иногда поднося к свету фонарей. Но чем больше она работала, тем печальнее становилось её лицо. «Хоть бы что-то, — повторяла как мантру про себя девушка».       Этот осмотр занял больше времени, чем предыдущий. От наступающего отчаяния Мари несколько раз закуривала, пытаясь нащупать ещё какие-нибудь ниточки: её вера в успех текущего осмотра таяла на глазах. Но через некоторое время дом огласил радостный крик. Всё то время, что жница исследовала тряпки, Адриан был в приёмной. Как только он услышал этот вопль, его лицо озарила сумасшедшая улыбка.       Мари «взлетела» с пола и взяла пинцет с медицинского подноса. Вернувшись на место, она захватила инструментом волос. Он отличался по цвету от шевелюры девушки, которая стараниями Адриана уже была готова к погребению.       Жница ещё раз осмотрела его более подробно. Обычный человеческий волос. Средней длины. Единственное, что его цвет не был совсем естественным: ярко-красный, больше алый. Разорвав его на две части, девушка поднесла одну половинку к открытому пламени свечи и подожгла. В нос девушки ударил запах палёного, но никакой другой реакции не последовало. Даже искорки не было. Этот цвет был действительно натуральным.       — И что ты делаешь? — с интересом спросил из неоткуда появившийся жнец, стоя близко за спиной девушки. Та даже не вздрогнула: привыкла.       — Выясняю, натуральный ли волос, — рассеянно сказала она. — Натуральный, и не крашенный.       Мари повернулась к Адриану, который с улыбкой наблюдал за ней. В текущем девятнадцатом столетии немногие могли красить волосы, да это и не было особо распространено. Но девушка не была так знакома с бытом лондонских дам.       — Скажи, пожалуйста, много ли ты встречал людей, — она продемонстрировала оставшуюся часть. — с волосами такого цвета?       Мари спросила чисто риторически. Однако, Адриан достал из своего балахона очки и надел их, на полном серьёзе рассматривая находку.       — Красный, совсем нерыжий, — сосредоточенно сказал он, переведя взгляд на девушку. — Лишь двоих, одного из которых ты прекрасно знаешь. Ты с ним сталкивалась.       Мари непонимающе на него уставилась. С немногими в Лондоне она имела честь общаться. В основном это были продавцы, к которым она ходила за провиантом. Кузнец, который занимался ишаком, возившим повозку Гробовщика. Или безутешные посетители похоронной лавки. В Департаменте тоже…       Тут глаза жницы распахнулись. Красные волосы. Жнец. Грелль Сатклифф. Она резко вскинула взгляд на Адриана.       — Но этот — человеческий, — продолжил он, одной фразой остудив пыл девушки. — Жнецы не страдают выпадением волос, — уже насмешливо.       — Ты сказал «двоих», — не обращая внимания на последнюю реплику, продолжала гнуть свою линию Мари. — Кто второй?       — Вторая. Она была вчера в моём бюро вместе с графом. Мадам Рэд. Родная тётя Сиэля Фантомхайва по материнской линии.       Отложив пинцет, Мари взяла жнеца за рукав и повела на кухню. Там она усадила его на стул и с видом матёрого следователя потребовала:       — Расскажи о нём.       Его губы были растянуты в его обыденную улыбку, но от глаз Мари не укрылась некоторая натянутость: то был изгиб затаённого горя.       — Пожалуйста, — более мягко добавила она.       Видимо, история не радужная. Кревен обычно никого не пускал к себе в душу. Исключением была Мари, поэтому та берегла своё место в его сердце, лишний раз не влезая с расспросами. Но, возможно, Адриану был также дорог кто-то ещё, раз он так реагирует на эту просьбу. Он опустил голову и монотонно начал говорить.       — Род Фантомхайв очень древний. Его знают во всей Англии. Чета родителей юного графа лишь укрепила свою благородную ветвь. Винсент Фантомхайв основал фабрику игрушек и сладостей, популярную во всей стране и за её пределами. Их благотворительные проекты всегда славились открытостью для всех без исключения. Но это лишь фасад, — мужчина приподнял голову, смотря словно внутрь себя. — Этот род известен также, как «Проклятые дворяне», или «Дьявольские дворяне». Его представители всегда занимали пост, скрытый от взглядов других — Цепные Псы королей, которые сами стоят во главе теневого мира страны. Политика, убийства, торговля — они контролируют всё в угоду правительству. Из-за этого же Винсент и его жена Рейчел были убиты почти три года назад. Их сын, Сиэль, также считался умершим, но вернулся после почти годового отсутствия.       Адриан поднялся и присел на край стола, теперь смотря на девушку. Мари внимательно слушала жнеца. Чем больше он говорил, тем лучше понимала этого юношу, про которого она попросила рассказать.       — Я отслеживал его судьбу по книгам. Тогда, после смерти родителей, когда Сиэлю было десять лет, он попал в общество религиозных фанатиков. Я не буду тебе говорить, что с ним там делали.       Мари поспешно кивнула, понимая, о чём говорит Адриан. Такие случаи были и в её практике. Уже тогда она еле сдерживалась от того, чтобы не разорвать ублюдков на куски. Насилие, надругательства, голод, пытки — всё, на что способна больная неуёмная фантазия безумцев, требующая выхода.       — Но он нашёл выход. Ребёнок смог призвать помощь, которая и к зрелым людям не всегда приходит, — девушка не совсем понимала. Жнец пояснил. — Призыв демона дорогого стоит. Потеря души, блуждание во мраке, потеря себя — слишком слабые слова, чтобы описать это.       Конечно, Адриан рассказывал ей об этих существах во время уроков. И о том, как порой они досаждают жнецам. Известно ей было и об ангелах. Но ей не доводилось встречаться ни с одним из этих существ. Тогда, когда он рассказывал ей об этом, она видела, что он тщательно подбирает слова, словно боится сказать лишнего. Мари связала это с тем самым запретом, который она ему сама же установила. Интересно было узнать больше, но понимала, что ещё не время.       — Месть в обмен на душу. Таков был его выбор, — продолжил жнец. — Демон стал его дворецким и хранителем. Я вижу, как слуга изменился со времени первой нашей с ним встречи. Мы знаем природу друг друга, но не подаём виду. И Сиэль не знает о том, кто я на самом деле, — тут Мари тепло улыбнулась жнецу.       — Интриган, — мягко произнесла она.       — Не без этого. Мальчику и так досталось. Он всё узнает в своё время, если так случится.       — Ты тепло к нему относишься.       — Его отец был мне дорог, — с лёгкой грустью сказал Адриан.       — А когда ты в первый раз встретился с ними? С Фантомхайвами.       Адриан замялся, и Мари это чётко увидела. Хотя по внешнему виду жнеца нельзя было этого понять. Но такой взгляд жнеца она знала. На уровне подсознания, но знала.       — Женщина? — тихо и робко предположила девушка. Кревен посмотрел на неё, будто хотел ответить, но отвёл взгляд. — Можешь не говорить. Думаю, я догадалась.       — Спасибо, — облегчённо и тепло обратился он к Мари, всё-таки посмотрев на неё. В его глазах плескалось чувство, похожее на вину.       Тут уже Мари решила ответить откровенностью на откровенность. Взяв стул и поставив напротив жнеца, она присела на него. Жница положила ногу на ногу и скрестила на груди руки.       — Позволь тебе ответить также честно, — просительно обратилась к мужчине девушка. — Вернее, сказать то, что думаю.       Адриан заинтересовано на неё посмотрел, ожидая дальнейших слов.       — Я не помню всего. Лишь прошлую жизнь, а также то, что были и другие. Я их не знаю. Только сам факт того, что они были. Помню начало своего пути, вернее тебя, — произнося это, Мари старалась разобраться в себе. Увидеть в тумане воспоминаний ориентиры, если говорить образно. — Ты был другим. Мы были другими. Близкими. Возможно, любовниками… — девушка выразительно посмотрела на Адриана. В глазах того красноречиво читалось согласие. — Ясно, — трактовала Мари и продолжила. — Но прошло чертовски много времени.       — Больше двадцати веков, — тихо подсказал жнец.       — Значит, правильно: чертовски много времени... — ошарашенно произнесла она, но быстро взяла себя в руки. — Ты был в конце каждой из моих жизней, насколько я чувствую. Прошлая смерть — тому доказательство. И я убедительно тебя прошу...       Мари поднялась с места, встала напротив Адриана и взяла его за руки, несильно сжимая и смотря прямо в глаза.       — Не надо так горевать о прошлом. Не надо себя винить, что ты полюбил другую: не смей винить себя за «предательство», — Кревен шокировано посмотрел на неё. — Я вижу твою душу, как и ты мою. Тебя гложет вина, — подтвердила его догадки Мари. — Но мы уже стали другими. Я не знаю всего, о чём тебя просила, и что ты обещал исполнить, но помни: береги себя, несмотря ни на что.       Девушка отпустила его руки и крепко обняла, вжимаясь лицом ему в шею.       — Я продолжу бороться, — прошептала она ему на ухо. — Но не ценой твоей жизни. Ты стал мне родным, и это навсегда.       Адриан после этих слов ответил на объятия, крепко сжимая жницу в ответ. Они простояли так некоторое время. Девушка, посредством обретённой магии, старалась успокоить Кревена: эмоции бурлили в нём. Также она чувствовала и его облегчение, которое постепенно сменялось умиротворением. Его хватка стала крепче.       — Не надо меня душить, — еле произнесла девушка, несильно барабаня ладонями по спине жнеца.       — Ты права, — уже со смехом произнёс он. — Мне без тебя будет скучно, — и отпустил.       Мари отстранилась от Адриана, шутливо и несильно толкнув его в грудь. Очередной приступ хохота охватил дом. Но и она была рада, что этот разговор состоялся. По крайней мере, для этой жизни их роли были определены.       — Ладно, — продолжила Мари, после того как жнец успокоился. Его глаза сияли просто неприличным счастьем. — С этим разобрались. А что ты знаешь об этой мадам?       — Хи-хи, ты думаешь, это она? — легко спросил Адриан.       — В зависимости от того, что ты можешь сказать, — в тон ему ответила девушка. — Но, пожалуй, отвечу да.       — А что насчёт твоей версии, что это жнец?       — А кто тебе сказал, что они не могут работать в паре? — заговорщически, даже шипя, вопросила жница.       Сейчас она больше напоминала хищницу, взявшую след. Её зацепило имя этой женщины. Видение, что пришло к ней сегодня, было из будущего. То не было её фантазией: слишком реально всё происходило. Жертва и двое неизвестных. Тот женский силуэт в красном. Совпадение? Проработав пять лет «в поле» уже перестаёшь в это верить.       — Как я уже сказал, она — родная тётя графа, — с улыбкой начал Адриан. — Светская львица, известная как Мадам Рэд. Её полное имя Ангелина Дюллес. Достаточно знаменитый, — тут он сделал паузу, отвечая девушке её же заговорщическим взглядом. — врач.       — Бинго! — довольно шепнула Мари. — А «Рэд» потому, что одевается во всё красное? — лишь для протокола произнесла она, уже зная ответ.       Адриан это понял и только кивнул в ответ.       — Твоя первая профессия тебе подходит. Талант тоже имеется... — довольно произнёс жнец.       — О чём ты поспешил сообщить Уильяму, — прервала его девушка.       Кревен лишь тихо засмеялся. Уроки Мари не прошли даром: он понял, что она не сможет выполнять просто работу жнеца. Ей необходим был «свежий воздух». Что-то, что вмешивалось бы в будничную рутину обычных обязанностей сотрудника Департамента. Пошёл против своего отношения к Спирсу и встретился с ним, рассказав о Мари, и заявляя о своём над ней патронаже. Уильям, конечно, принял это к сведению. Начальник лояльно, если не подобострастно, относился к Легендарному.       — Похоже, скука неотъемлемая часть существования бессмертных.       — Развлечение и смех — единственное, что имеет для меня ценность, — довольно ответил Адриан.       Их слова друг другу всегда значили больше, чем те могут выразить. Они оба это знали, понимали и дорожили этим.       Ещё немного поговорив ни о чём, но одновременно о многом, девушка, с наступлением сумерек отправилась в Центральный лондонский госпиталь. Ей надо было выяснить имя врача жертв. Она знала, кто это, но не привыкла руководствоваться своими догадками, пусть и верными. Всегда нужны доказательства. Железное правило, которому она всегда следовала.       Перед выходом она истребовала у Адриана старый плащ с капюшоном. Он полностью закрывал фигуру жницы, делая неузнаваемой. Она недолго над ним поколдовала. Теперь он буквально отталкивал от себя взгляды людей. Мари давно хотела попробовать нечто подобное, делала необходимые приготовления. И вот наступил случай, когда ведовство стало служить ей на пользу.       Проникнув незамеченной в хранилище дел пациентов, жница нашла необходимое. В очередной раз мрачно подивившись нерасторопности лондонской полиции, которая не разрабатывала этот след, она отправилась в Департамент. Да, она провела расследование, но самовольничать ей позволения Спирс не давал: необходимо было предоставить отчёт, или просто поговорить с начальником. Девушка всегда была верна субординации и требовала этого же от своих подчинённых.       Быстро составив небольшой отчёт, жница отправилась к нему в кабинет. Время близилось к ночи, и она знала, что Спирс ещё будет работать. Стремление к порядку было для него всем. И очень удивилась, не застав его там.       Поэтому отправилась в секретариат, где застала уже обычную картину: младший напарник Сатклиффа, Рональд Нокс, снова пытался охмурить очередную девушку. Полюбовавшись на эти потуги, Мари подошла к воркующим.       — Привет, Рон, — мягко поприветствовала его жница.       У них было достаточно фривольное общение. Лёгкое и непринуждённое. В начале своей службы Нокс не обошёл своим вниманием и её, но жёсткий в своей тактичности отказ поставил любвеобильного жнеца на место. Рон не был глупцом, хоть и взбалмошным, как и его старший напарник. Он по достоинству оценил ответ девушки, и они стали неплохими друзьями и коллегами.       — О, привет, Ри. Мистер Зануда вроде дал тебе отгул? — с лучезарной улыбкой поприветствовал её. О другой представительнице прекрасного пола он на время забыл, и в этом был весь Нокс.       — Угу. Мне надо ему кое-что сообщить. Видел его?       — Видел. Минут пять назад влетел злобной фурией сюда, что-то брякнул и понёсся дальше.       — Это ты про Уильяма что ли? — весело спросила девушка, но почему-то такое описание Спирса немало её растревожило. Что-то случилось с этим айсбергом, раз он так себя повёл.       — Ну! Я сам чуть в осадок не выпал. Но не надолго, — он повернулся обратно к секретарше. — Такая красота и мёртвого поднимет, — подмигнул он той и очаровательно улыбнулся.       Мари уже не обратила на это ровным счётом никакого внимания, хотя обычно насмешливо фыркала на такую манеру Нокса общения с девушками. Она сосредоточилась на этом чувстве волнения, что закралось в неё. Очень похожее на то, когда остаёшься в темноте, зная, что кто-то есть рядом. Враждебный, но не видимый. Оттого ещё более страшный.       — Спасибо, Рон. До встречи, — ровно произнесла она, как на автомате.       — Не за что. Обращайся, — весело крикнул он вслед удаляющейся от него жнице.       Пройдя по светлому коридору словно в никуда, девушка резко остановилась, будто наткнулась на невидимое препятствие. Мари подняла глаза. Перед ней был длинный светлый проход, оканчивающийся в конце дверью в какой-то кабинет. Медленно переведя взгляд сначала направо, затем налево, она поняла, что находится на развилке. Никого из сотрудников не было видно.       Вдруг свет начал меркнуть. Светлые стены стали темнеть и будто трескаться. По их поверхности пробегали трещины, образуя прямоугольники. Сами стены окрашивались в ржавый цвет, вернее кирпичный. Краем глаза она увидела тёплый свет и повернулась. Это был уличный фонарь, какие были в Лондоне. Снова оглянувшись, Мари увидела знакомый перекрёсток. На лице она почувствовала холодное прикосновение. Поднеся к щеке руку, она поняла, что это вода. Подняла голову, и на лицо упало ещё несколько капель. Дождь. Внезапный женский крик заставил её посмотреть прямо перед собой.       Жница вновь увидела светлый коридор Департамента.       Быстро поняв, что это было, Мари откинула полу плаща и взялась за ручку меча, служившего ей порталом в город. Оказавшись на крыше, она огляделась. Дождь прошёл, заставив поверхность крыш блестеть в свете вышедшей из-за облаков луны. Это был район Уайтчепел, где нашли большинство жертв Потрошителя.       До её слуха донёсся отголосок скрежетавшего звука вдалеке, похожего на пилу. Слабый, но различимый для неё. Развернувшись в ту сторону, Мари побежала по крышам, стараясь не подскользнуться на мокрой поверхности. Звук стука каблуков разносился по округе. Тенью она перелетала через улицы, но никто из людей не смог бы её увидеть: плащ скрывал своего обладателя.       Рёв внезапно прекратился, но она уже была на знакомой ей улице. Остановившись, жница услышала монотонный голос Уильяма за углом кирпичного дома. Он зачитывал кому-то список нарушений. Мари пошла вперёд и встала в начале переулка. Капюшон отбрасывал тень на её лицо, но она могла видеть всё, что происходит.       Диспетчер Сатклифф, судя по необычно алой шевелюре, лежал на мостовой у стены. За ним стоял Спирс, поклонившись какому-то молодому человеку. Тот был весь в крови, которая окрашивала некогда приличный костюм. Похожий могли носить только слуги: опрятный, но не такого благородного кроя, как у лондонских джентльменов. Этот человек посмотрел на "новоприбывшего" и нахмурился. Видимо, Уильям, заметив изменения выражения лица собеседника, оглянулся в сторону направления его взгляда.       Мари кивнула начальнику в знак приветствия. Она перевела взгляд дальше в переулок. Там, преклонив одно колено, сидел мальчик. Он смотрел вниз перед собой на чёрное пальто, прикрывавшее труп женщины: из-под ткани виднелись края красной одежды и макушка с красными же волосами. Мадам Рэд.       Услышав, что жнец и дворецкий замолчали, он вскинул голову и посмотрел на них. Один его глаз скрыт чёрной повязкой. Другой чистого синего цвета, полного усталости. На его дне Мари увидела и боль, и внутренний стержень этого человека. Паренёк был сильным и одновременно беззащитным.       Такой была она когда-то в детстве. Потерянной, но не сломленной. Она задержала на нём взгляд чуть дольше.       Мари интуитивно поняла, что это сам граф Сиэль Фантомхайв. Тринадцатилетний подросток, вынужденный стать взрослым преждевременно. А этот окровавленный человек — демон и дворецкий этого юноши.       От рассмотрения её отвлёк голос Спирса, холодный и бесстрастный, с едва уловимыми тёплыми нотками: те как-то всегда проскальзывали, когда они общались.       — Добрый вечер, миссис Найтгейл. Вы вовремя.       Мари подошла ближе к начальнику, снимая капюшон. Рыжие волосы, как всегда зачесанные на одну сторону, волной спустились к талии. Краем глаза она увидела изумление на лице юного графа, когда он смог её увидеть. Но то было лишь на мгновение. Она слегка усмехнулась этому и обратилась к начальнику, попутно кивая в приветствии остальным присутствующим.       — И Вам доброго, мистер Спирс. Боюсь, что всё-таки задержалась, — обычным глубоким бархатным голосом поздоровалась девушка в ответ.       Она откинула полу плаща, из-за которой показалась ручка одного из мечей, прикреплённого к набедренному ремню, и достала папку с отчётом для Уильяма.       — Здесь материалы моего расследования, — и передала ему документы. — Надеюсь, будет не лишним.       — Не будет. Благодарю Вас, миссис Найтгейл. Прекрасная работа за столь короткий срок, — сказал начальник, быстро пробегая по строчкам. — Сегодня мистер Сатклифф намеревался совершить ещё более тяжкое преступление. Вдобавок ко всему остальному.       Мари поняла о чём речь. Самым страшным проступком, который мог совершить жнец, было раскрытие внутренней информации: будь то дата предстоящей смерти, или факты о жизни одного человека другому. Служебное взыскание за это было тяжёлым и неприятным. Она посмотрела на нокаутированного жнеца и перевела взгляд на демона.       Конечно, Уильям не мог нанести такие удары: совершенно не его стиль. А вот демон бы с удовольствием. Особенно, если интересы двух сторон, как говорил Адриан, столкнуться. Так, видимо, и произошло.       Дворецкий с интересом смотрел на девушку. Он не мог знать, кто она. В плане полярности, или природы энергетики, Мари — "закрытая книга" для любого существа. Для него она не была жнецом. Но то, что существом потусторонним — однозначно. «Интересный субъект, — подумала про себя она, смотря на молодого человека. — Необычный демон».       В это время Уильям взял Грелля за волосы и начал оттаскивать его в противоположную от остальных сторону, недовольно приговаривая "о проблемных сотрудниках, которые всякий раз заставляют сверхурочно работать". Мари смотрела на него и легко, даже смешливо, улыбалась. Демон также перевёл взгляд на удаляющихся, кинув в их сторону косу.       — Прошу прощения, я полагаю, это Ваше, — произнес с улыбкой дворецкий.       — Да, спасибо. Всего наилучшего, — равнодушно и быстро ответил Уильям, без усилий поймав двумя пальцами косу за лезвие, и намеренно уронив её на диспетчера. Тот охнул от такого удара.       Когда Спирс исчез, Мари обернулась к графу. Он так и следил за девушкой. Она подошла к нему и присела напротив, скопировав его позу. Одновременно жница улавливала настроение демона, стараясь лишний раз его не провоцировать: отступить, если тот разнервничается.       Девушка протянула руку к мальчику и убрала прядь волос с неприкрытого повязкой глаза. Взглянув в него, она словно ненадолго погрузилась в транс, переживая его жизнь, проходя по струнам его эмоций.       Беззаботное детство. Радость. Счастье. Любовь к родителям.       Затем страх. Непонимание. Потерянность. Бессилие. Ужас.       А уже потом злость. На себя, на свою слабость, на мир.       Самыми недавними эмоциями были апатия, сменившаяся спокойствием. Уверенность в своих силах. Поддержка другого существа. Хладнокровие. Путь к цели. Жажда мести с элементами игры на поле жизни. Усталость.       Мари пыталась подарить покой этому юноше. Веру в свои силы и в свои замыслы. Веру в себя. Под воздействием этой тёплой волны он прикрыл глаза.       Девушка услышала шаги и уже хотела отстраниться, но вмешался граф, остановив уже готового защитить своего господина демона.       — Спокойно, Себастьян. Всё в порядке.       В спину девушки ударила волна негодования. От этого чувства и от того, как граф обратился к дворецкому, она вновь усмехнулась, по-прежнему смотря на мальчика. «И кто здесь пёс?... — иронично подумалось ей».       — Они гордятся Вами, граф, — тихо обратилась к тому Мари. — Но Вам не нужно одобрение. Ничьё. Вы сами выбираете свой путь. Это единственно верное решение. Всегда.       Сиэль ошарашенно посмотрел на девушку. Он понял, что она говорила о его родителях. Зелень её глаз была полна тепла и невероятной нежности. Его шок сменился покоем. Уголки губ графа слегка приподнялись, в призрачном намёке на улыбку. Демон недоуменно смотрел на эту картину.       Поняв, что к тому, что сказано, нечего добавить, Мари поднялась и обернулась к мужчине.       — Вольно, мистер дворецкий, — насмешливо обратилась к нему жница. — Никто из присутствующих на графа не покушается. Кроме одного...       Она намеренно не договорила: все всё и так понимали. Внутри демона она уловила злорадство и полное согласие, заставившее её удовлетворённо улыбнуться. Пройдя несколько шагов вперёд, Мари приостановилась.       — Доброй ночи, господа, — доброжелательно произнесла она.       Затем продолжила свой путь, завернув за угол, и отправилась в Департамент.       По прибытии на место, Мари отправилась в кабинет к Спирсу. Разнос Сатклиффу обещал быть грандиозным. Слыша голос Уильяма за дверью, она тихонько постучала ноготками.       — Войдите, — такой стали в тоне начальника она давно не слышала.       Зайдя в кабинет, жница увидела Грелля, сидящего на диване и подпиливающего сломанные ногти. Он хмурился, весь вид выражал детское недовольство. Смотрелось это несуразно его виду: лицо с синяками, струйки крови из носа, грязная и рваная одежда. Но другого от Сатклиффа можно было и не ожидать. Его бензопила лежала рядом со столом Уильяма.       — Миссис Найтгейл, у меня к Вам будет ещё одно поручение. Иначе мы рискуем окончательно потерять одного диспетчера, — продолжил Спирс.       Было видно, что педантичный начальник еле сдерживается, и ему это удаётся из последних сил. Его выдержка была не менее знаменитой, чем Легендарный жнец. Мари внимательно посмотрела на него, ожидая дальнейших указаний.       — Мистер Сатклифф поступает в Ваше полное распоряжение, — не смотря на жнеца, Спирс лишь указал на него своей косой. — Прошу Вас переехать к нему и следить за ним неустанно. Разрешаю применять силу, если необходимо, — увидев зарождающий протест девушки, Уильям продолжил. — Разбирательство с руководством будет ещё впереди.       Мари не была против, но чувство того, что "напросилась" её не покидало. Хотела разнообразия, получай, что называется. Грелль не был "тяжёлым" жнецом. Вовсе нет. Но его чрезмерная активность и любвеобильность порой выводила из равновесия. Как знала девушка, сам он был общительным и интересным, если не брать в расчёт его наигранное жеманство.       — Он лишается служебной самостоятельности, подчиняясь Вам, и своей косы, которая была получена им без моей санкции.       Тут уже не выдержал Сатклифф.       — Как ты можешь, Уилли? — взвизгнул он, морщась от боли: Себастьян постарался на славу.       Грелль подлетел к столу, где стоял Спирс, но из-за ран не удержался и упал на колени. Или в попытке очередного спектакля, что было вернее.       — Это же моя любимая коса. Ты такой жестокий... — дальше речь жнеца напоминала мурлычущего кота, просившего ласки. — И мне так это нравится. Такой неприступный и холодный. Такой... Ты можешь взять всё, если захочешь. Хоть всего меня.       Глаз девушки уже начинал дёргаться от обилия "соплей". Она прекрасно знала, что это игра, но лишь отчасти. Грелль действительно тепло относился к своему начальнику. Уильям ему искренне нравился, однако, по-другому показать этого не мог. Только вот так. И для Уильяма это были очередные сцены неуравновешенного диспетчера.       — Мистер Спирс, позвольте поговорить с мистером Сатклиффом, если Вы уже приняли решение, — сказала Мари, выразительно посмотрев на Спирса.       — Да. Диспетчер Сатклифф, пройдите с миссис Найтгейл, — Грелль грустно взглянул на девушку, напоследок состороив щенячьи глазки начальнику.       — Ну, Уилли, я...       — Пока вы свободны, диспетчер Сатклифф, — прервал очередную тираду Уильям.       Мари подошла к Греллю и взяла его за край красного плаща, дёргая на себя. Тот нехотя поднялся и отправился за девушкой, уже стоящей на пороге кабинета Спирса.       В тишине они прошли по коридору до кабинета жницы. Она открыла дверь, пропуская своего нового подопечного внутрь. Грелль зашёл и плюхнулся на диван. Он бывал в её кабинете, ведь иногда, что бывало крайне редко, они работали вместе. Мари сама часто здесь находилась и обустроила здесь всё по своему вкусу.       Слева были небольшая тумба и стеллаж-шкаф, наполовину заполненный ее любимыми книгами, наполовину — отчётами. За спинкой кресла, выполненного в бежевых тонах, располагалось большое окно. Благодаря этому она и выбрала этот кабинет — свежий воздух был ей жизненно необходим. Вдоль другой стены стоял удобный просторный диван с небольшими яркими подушками и маленький столик с дорогими девушке вещицами, взятыми с собой из "прошлой" жизни. На полу также был ковёр с интересным геометрическим рисунком, но не слишком ярким, подчеркивая уют и в то же время сдержанную лаконичность всего помещения.       Издали осмотрев Грелля, она подошла к тумбе и достала из неё небольшую аккуратную аптечку. Затем направилась к Сатклиффу и села рядом, раскладывая на столике необходимое. Регенерация у жнецов была быстрой, как и у самой Мари, которую она получила с новыми силами. Но стоило привести жнеца в порядок.       Девушка намочила ватку жидкостью, которая убирала синяки, и повернулась к диспетчеру.       — Грелль, посмотри на меня, пожалуйста.       Тот выполнил просьбу, и она начала стирать кровоподтёки и начавшие проявляться тёмные пятнышки. Коллега прикрыл глаза от бережных движений Мари.       — Зачем он так со мной, Ри? — тихо проговорил он. — Я же ему ничего не сделал.       — Уверен? — немного помолчав, стараясь подобрать правильные слова, ответила девушка.       От этого вопроса Грелль открыл глаза и посмотрел на неё. Недоумение сменилось пониманием.       — Но я же его...       — Я знаю, Грелль. Но с упорством идиота продолжаешь ломать комедию. Может стоит попробовать как-то по-другому привлечь его внимание. Сначала, к примеру, стоило бы изменить его изначальное отношение к тебе.       — Тебе легко говорить. На словах-то всё просто! — возмущённо ответил он.       — Согласна, спорить не о чем. Но ты не можешь не согласиться, что доля правды в моих словах есть.       Молодой человек задумался, а Мари продолжила вытирать ему лицо: кровь уже начала подсыхать и требовалось больше усилий.       — Сейчас ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Этот демон неплохо постарался.       После этих слов тот будто оживился, подскочил и, размахивая руками, быстро начал тараторить.       — Ты же видела, какой он! Ах, Бесси** такой лапочка. Не могу я пройти мимо такого мужчины!       Грелль продолжал лепетать о новом знакомом, рассказывая как первый раз его увидел в особняке графа Фантомхайв и пропал. Мари слушала его и сопоставляла с тем, что видела. Демон, как ей показалось, действительно не совсем обычный. Да и Адриан говорил о нём достаточно уважительно. У девушки не было опыта общения с этим родом существ, так что предпочла положиться на того, кто с ними когда-то воевал, и на свои ощущения, когда встретила его сегодня.       —... и всё он рядом с этим мальчишкой, который не может оценить его по достоинству. Представь его в красном... Ммм, Дьявол во плоти.       От последней фразы Мари почему-то вздрогнула. При слове "Дьявол" её немного покоробило, но постаралась это скрыть и сменить тему.       — Понятно, герой-любовник. Хватит рисовать любовные треугольники, — натянуто иронично прервала жнеца Мари. — Отправляйся домой, а завтра я к тебе приду.       — Уилли же сказал, что ты должна ко мне переехать. Мне хоть будет не так одиноко осенними вечерами...       — Ты действительно хочешь, чтобы я к тебе переехала? — насмешливо спросила девушка.       — А ты хочешь нарушить приказ моего Уилли?       Девушка лишь рассмеялась на обиженную реплику жнеца. Она понимала, что за этой просьбой стоит не простой каприз, и Грелль был одиноким. Они общались всегда достаточно дружелюбно.       На тех немногочисленных сменах, когда Мари только предстояло стать жницей, они периодически даже позволяли секретничать о Департаменте, сотрудниках и разных слухах. Как будущему диспетчеру, девушке было интересно знать, что происходит. Конечно, она делала скидку на некую преувеличенную Греллем оценку коллег или их взаимоотношений. Но, несмотря на это, его суждения, как она потом выяснила, были очень даже верными. Да, он был "красным торнадо", жница даже иногда назвала его про себя "укушенным бесом", что после сегодняшней встречи с Себастьяном стало фактически буквальным определением Грелля.       В то же время он был общительным, старался легко ко всему относится, что Мари считала очень мудрым — не каждому дано. Драматизированием ситуаций он занимался лишь на публике. Серьёзность не была ему чужда. Работа ему нравилась, а составление отчётов любого может довести до состояния кипения.       — Давай ты подумаешь до завтра и тогда мне скажешь. Не думаю, что ты хочешь, чтобы я за тобой ходила как за неразумным ребёнком.       Мари действительно этого не хотела. Наблюдать можно и издали, в том числе и применяя магию. Грелль не был безответственным, отнюдь. Просто ему не доверяли, вот он позволял себе многое. Надсмотр девушки стопроцентной гарантии всё равно не даст, а вот подойти к проблеме с другой стороны, стоило попробовать. В конечном счёте, он прекрасно справлялся с основными своими обязанностями: она видела, как он умеет работать.       — К тому же, на переезд я сейчас уж точно не способна. Хотелось бы отдохнуть. Последние ночи я особо не спала.       Тут Грелль посмотрел прямо в её глаза.       — Прости, Ри, — тихо начал он, но Мари прервала излияния.       — Не стоит. Любовь дело такое... неоднозначное. К тому же, жалеть о прошлом не слишком конструктивное решение, — спокойно произнесла она.       Лицо Сатклиффа выражало сильное удивление словами девушки. Она не сказала того, что наговорил ему Уильям, когда притащил в Департамент. Спирс не знал всего, да и не хотел. Ведь из-за Грелля пострадала работа, а это самый страшный грех в глазах начальника.       — Как ты догадалась? — тихо и настороженно спросил диспетчер.       — Хм, ну, если бы ты хотел просто убивать, зачем тебе нужна была бы Ангелина? Не нужна, — Мари сделала паузу, в течение которой Грелль несколько секунд смотрел на неё, не отрываясь, а затем медленно кивнул. — Дальше, пойдём с другой стороны. Простая девушка тебя бы не заинтересовала, зная твои предпочтения. Значит, она тебя чем-то зацепила, если ты связался с человеком, — жнец снова кивнул. — Следовательно, она тебе понравилась. С любовью, возможно, я перегнула, но то, что ты ей симпатизировал, это однозначно. О ней говорить ничего не могу, не знаю. И не смогу уже узнать, — Грелль уже просто слушал. — А то, что ты её всё-таки убил, означает, что она тебя очень сильно разочаровала, раз ты направил на неё оружие.       Жнец опустил голову, тяжело вздыхая.       — Повторюсь, что сделано, то сделано. В данном случае, к несчастью. Жалеть об этом нет смысла, — хладнокровно подвела итог Мари.       Для многих такое звучало бы цинично, даже жестоко, но не для неё. Она в это искренне верила. Жизнь её научила смотреть всегда вперёд. А лишний груз лишь замедляет шаг, да и выкачивает и так немногочисленные силы. Однако, что парадоксально, он же заставляет идти дальше.       — Значит, будем ждать, какое будет мне наказание, — несколько твёрдо произнёс Грелль.       — Думаю, осознание своей ошибки, что выбрал неверный путь — уже отчасти наказание. Никто не любит быть неправым. Другое дело, повторится ли это снова. Но последствия точно будут тяжелее, — тихо ответила Мари, а затем продолжила. — Постарайся отойти от этого. Я уж точно без сил.       Сатклифф посмотрел на Мари и быстро встал с места.       — Спасибо тебе. Жаль, что мы так мало общались. Было бы интересно, — спокойно сказал он и улыбнулся.       — И ты знаешь, что это взаимно, Грелль. К тому же, Спирс даст нам эту возможность, — довольно сказала она, и жнец засмеялся.       — Ладно, иди отдыхай. Внешность для женщины — самое главное, а сон — лучший косметолог, — уже в своей манере весело пропел Грелль, кончиками пальцев изящно поправляя свои слегка растрёпанные волосы.       — Ну, если ты так говоришь, значит точно так и есть, — с радостью согласилась девушка. — Пошла на "сеанс". Спокойной ночи, мистер Сатклифф.       — И Вам, миссис Найтгейл. — картинно поклонился ей жнец.       Посмеявшись над этим небольшим спектаклем, каждый направился по домам. Мари ещё постояла на крыше одного из зданий ночного Лондона перед тем, как отправится к Адриану.       Дело было закрыто. Всё разрешилось. Рутина обещала перестать существовать. По крайней мере, в ближайшем будущем уж точно. Присев на бортик крыши, девушка закурила и задумалась. О том, что видела сегодня. Не только об убийстве, которое она не смогла предотвратить, да и не было такой задачи. А о новых знакомых. Сначала рассказ Гробовщика, а затем и встреча всколыхнули интерес девушки к этой необычной паре.       Как же тот юноша напомнил ей саму себя когда-то! Она чувствовала в нём родную душу. Дворецкий его оберегает, весьма искренне, что не похоже на демона. Конечно, это только начинает проявляться, но впоследствии, она знала, эти двое станут прекрасными партнёрами и друзьями. Чувствовала это всем своим существом. Да, демоны по выполнению контракта должны поглощать души, но кто сказал, что это непреложное правило? Она не могла и пока не хотела загадывать так далеко.       Также она предполагала, что они ещё не раз пересекутся. Гробовщик является информатором графа как-никак. И мальчик связан ещё и с другими существами, помимо жнецов и одного демона. Эта история не так проста и оттого ещё более захватывающая.       Мари довольно оскалилась. Жизнь действительно будет интересной. Она даже не могла предположить, насколько. Потушив сигарету, она встала с портика и ещё раз окинула взглядом город. Красивый, с кровавой историей и в то же время величественный, как и страна, сердцем которого он является. Развернувшись в сторону лавки, она лёгким бегом направилась домой. "Всё только начинается".