Дочь Мафии: Кровавые Тропы

«Этот человек не был таким до Её смерти. Он всегда улыбался приходя домой и приносил с собой радость и веселье. После того как Она умерла, мистер Блэк навсегда изменился». Высказывание телохранителя Анны

      Налитые свинцовой тяжестью тучи готовились обрушить на город ливень. Небо выглядело весьма впечатляюще с росчерками проносящихся там молний, которые тут же догонял гром. Великолепие бушующей природы можно было лицезреть часами, днями, быть может - годами. Подобно огню, такое зрелище завораживало и заставляло выпадать из реальности. В такие моменты люди словно находились под гипнозом природы, а она в свою очередь показывала себя во всей красе. И наблюдающие могли лишь восхищаться её непостоянством, сочиняя хвалебные оды. Или не замечать всей красоты и проклинать непогоду, хотя к таковым я не относилась.       Смотря в окно и наблюдая как поднимается ветер, а потом начинается моросящий дождь, я только укоряла себя, что никогда, даже в раннем детстве, не интересовалась сводкой погоды. Мысли о том времени погрузили меня с головой в воспоминания.       В детстве хотелось много-много времени проводить на улице с ровесниками и играть в различные игры. Те дети всегда были готовы к незапланированному дождю и это было в некотором роде странно для меня, необычно, а может в какой-то степени даже дико. По словам сверстников, они всегда сначала слушали прогноз, прежде чем уйти из дома. Потому как хотелось знать, брать с собой зонт или же нет. Они часто упоминали, что если вымокнут, то родители будут сильно ругаться. За что их ругать, я никогда не понимала. Зачем вообще ругать детей за мокрую одежду, если даже взрослые бывают невнимательны и забывают свои зонты, где попало? Я росла в той семье, где никогда не требовалось слушать синоптиков. Никогда не было необходимости брать с собой зонт, когда за тобой тенью следует то няня, то телохранитель. У этих людей всегда в руках были все необходимые вещи. Это воспринималось как должное. А те дети, что были из простых семей, постоянно открыто говорили, что завидуют мне. И я опять же совершенно не понимала их, да и вообще механизм их мышления. Я не могла понять: чему завидовать? Они могли видеть своих родителей постоянно, тогда как я, в лучшем случае, видела своих лишь мельком, да и то, на ужине или же завтраке, когда те спешно собирались по своим делам. Мама хоть и проводила со мной много времени и брала даже с собой на работу, но я неизменно оставалась под опекой чужих людей и могла лишь издалека наблюдать за происходящим. И те дети, с которыми мне разрешили играть лишь в присутствии личного телохранителя, постоянно кидали в мою сторону взгляды, которые я смогла расшифровать лишь потом, когда выросла. Презрение, что сквозило в их взглядах, было направленно именно на меня. Ту, кою просто ненавидели за происхождение из богатой и знаменитой семьи. И уже потом, вспоминая о тех взглядах, я ни в чём не могла обвинять тех детей. Ведь они думали, что богатство, слава и репутация – это то, чего стоит добиваться, а мне это вроде как досталось при рождении, незаслуженно. Но дети тогда не могли знать о том, что выражение «как в золотой клетке» - это правда, не приправленная и долей лжи. Они могли не беспокоиться за жизни своих родителей, могли беззаботно проживать своё детство, в то время как меня обучали боевым искусствам и учили как действовать, если вдруг похитят. Наверное, именно поэтому я и смотрела всем в глаза, силясь понять, кто передо мною: друг или же враг? Может вот тот мальчик что мило улыбается таит в себе опасность? Или та девочка с презрением оглядывающая меня? Именно с детства и пошло недоверие ко многим людям. Зато я научилась различать кто врёт, а кто говорит правду.       Однако, я отвлеклась. К чему всё это? Ах, да. Надо слушать прогноз погоды перед выходом из дома и тогда не будет казуса как у меня: в открытых туфлях мне предстояло выходить вскоре из автомобиля прямиком в лужи.       Машина плавно остановилась у одного из многочисленных небоскрёбов. От здания в ту же секунду отделился знакомый силуэт и раскрыл зонт около автомобиля, открывая дверцу. Временами я и правда чувствовала себя принцессой из сказок: все норовят открыть двери передо мной и едва ли не на руках занести в помещение. Ассоциации со сказкой заканчивались на пороге корпорации отца, потому как сказка превращалась в реальность. Во всяком случае, до встречи с ним можно представить себя избалованной вниманием и наслаждаться жизнью. Посмеяться, например. Или поплакать. Судя по тому что я шла в клетку ко льву - надо было рыдать не переставая. А вдруг у него проснётся совесть и отпустит?       Я подняла взгляд на мужчину, открывшего дверцу.       - Думала, ты уже выбил отпуск и отдыхаешь в Испании, - на мои слова Майкл лишь ласково улыбнулся. Он вообще не умел на меня злиться что бы я не выкинула. А я ведь даже как-то убежала из дома и все шишки полетели именно на него. Этот мужчина всегда относился ко мне с отеческой любовью: иногда мог пожурить за выходки, а порой и наставить на правильный путь. В зависимости от ситуации и своего настроения.       Высокий мужчина со смуглой кожей, пронзительными голубыми глазами, чёрными волосами с паутиной седых волосков между прядями и накаченный в свои годы так, что многих зависть брала - всё это Майкл. Чисто ради интереса я заглянула как-то к телохранителям во время тренировки и все восемь кубиков на ожидаемом «бронированном» животе впечатлили меня на две недели.       Я знала о нём слишком мало, хотя он почти и вырастил меня. Знала, что он латиноамериканец и что отец забрал его из Португалии когда только начинал заниматься своими тёмными делами. Знала, что тогда он в кровавой бойне потерял жену и ещё не рождённую дочь. Возможно, поэтому Майкл и полюбил меня. Чем-то вроде замены дочери я была ему.       - А я думал, мы договорились о некоторых давно обговорённых пунктиках и ты больше не будешь ставить палки в колеса отцу, - мужчина неодобрительно посмотрел на меня и закрыл зонтом, стоило мне ступить на асфальт. Тут же захотелось опустить глаза в пол, будто я нашкодивший котёнок. Вместо этого мы двинулись к дверям компании Адриана Блэка. - Мы ведь говорили об этом, Анна. И кое-кто обещал не влезать в то, во что не следовало бы лезть. Эти мои слова также затрагивали тему под названием «нельзя трогать счета мистера Блэка перед важной сделкой».       - Я не делала ничего слишком плохого для него. Пара миллионов не столь важны. Не смотри на меня так! - я отвела взгляд, увидев в глазах мужчины укоризну и созналась: - Да, я знала о сделке.       - Он не будет наказывать тебя, сказал что-то об уроке небольшом. Сама того не ведая, ты здорово помогла ему выловить крысу. Сама знаешь, что это затруднительно сделать с таким количеством недоброжелателей.       - Крысу? Ты хочешь сказать кто-то пошёл против отца? Дыхание перехватило от накатившего ужаса. Наверняка бедолага уже кормит червей.       - Да, мальчишка попался на панике. Видимо его работодатели хотели сами хакнуть счета, но ты их опередила и спутала все карты. Это всё твоё безумное везение.       - И на чём я погорела?       - Там был маленький смайлик в конце. Средний палец у него - это уже твоя фирменная роспись, знаешь ли. И то, что деньги эти были переведены в детские дома... Можно всё списать на запоздалый переходный возраст, но мы оба знаем, что двигало тобой в тот момент. Так что уж лучше будет воздержаться от таких выходок. Не играй с огнём, не ходи по лезвию ножа. Забыла основные правила? А я ведь вбивал в твою головку это очень долго. Ты ведь не хочешь оказаться на месте отца раньше времени?       - Если ты так намекаешь о инфаркте от моих выходок, то он здоров как бык и закалён битвами.       - Нет, не об этом. Рядом со мной актрису можешь не строить из себя. И убери это наигранное непонимание со своего лица. А теперь будь благоразумна и помолчи.       Дальше разговаривать на эту тему было опасно. Мы дошли до здания и зашли внутрь.       - Мне не быть актрисой, да?       - Разве что я не буду смотреть фильмы с твоим участием.       В холле было многолюдно. Рабочие компании сновали туда-сюда, ловко избегая столкновений. Некоторые всё же сталкивались и тут же проходили мимо друг друга, не принося извинений – обычное явление в этом бренном мире. Часы над стойкой показывали без пяти минут восьмого. За самой же стойкой сидели две близняшки – Маргарет и Эшли. Весёлые девушки, похожие друг на друга, как две капли воды. Порой от скуки они развлекались довольно странно: менялись именными табличками и подходящие к ним ухажёры, принимая одну за другую начинали клеиться, а потом заслуженно получали пощёчину за то, что не смогли отличить. Странное и весьма спорное веселье, но каждый развлекался как мог и в силу своих умственных способностей. Но назвать этих девушек недалёкими было нельзя – это скорее коварные лисицы из детских сказок, нежели типичные блондинки из анекдотов.       - Анна! – хором кричать моё имя на весь холл было в порядке вещей у этих двоих. Я давно привыкла и на раз четвёртый прекратила шарахаться.       Близняшки широко улыбались и приветственно махали. Временами меня поражала их синхронность действий. Правду говорят, что они как одно целое.       - Заехать за первыми готовыми журналами я не успела, так что привезла вам вот это, - подняв пакет с эмблемой их любимой пекарни я подмигнула и поставила его на стойку, придвигая поближе к их протянутым рукам. Двойной стон блаженства после осмотра содержимого дал понять, что выбор был верным.       - Ты буквально спасла нас…       -…от голодной смерти!       - Мы твои…       -… рабы навечно!       Я рассмеялась. Давненько я не наведывалась в корпорацию, уже успев позабыть, с какими прелестными девушками я встретилась здесь когда-то. Хоть что-то постоянно. А их привычка договаривать друг за другом слова была с детства по всей видимости.       - Рабы уже давно не имеют такую ценность как в древности. А вот информаторы весьма ценны и в наше время… - на последних словах я заговорчески понизила голос до шепота и скосила взгляд на Майкла. Тот закатил глаза, но стал внимательно посматривать по сторонам, скрестив руки на мощной груди.       - Мы к твоим услугам!       - Вы слышали что-то про сорванную сделку?       - Нет… - те переглянулись, а потом удивленно и с интересом уставившись на меня.       - А про компанию, занимающуюся поставкой деталей?       - Мистер Блэк не дал нам даже спросить куда они направляются, спустился сам, встретил и сказал, что они…       -…очень важные компаньоны и что он занят на ближайшие три часа. Никого не впускать и говорить, что он уехал. Это относилось также и…       -…к тебе.       Я вздрогнула и резко вскинула на них взгляд. Всё сходилось. Отец по какой-то причине не хотел посвящать меня в дела с этими людьми и делал такое весьма редко. Обычно сам заставлял участвовать в сделках, набираться опыта. А тут ведёт себя странно и дергано, так ещё и не посвящает моего телохранителя и тех, с кем я хорошо контактирую. Странно. И весьма опасно. Ведь если ты без информации, а что-то происходит, то уж лучше знать об этом как можно больше.       - Милая, всё в порядке? – близняшки обеспокоенно заглядывали в глаза, а я только сейчас поняла, что за время моего выпада из реальности они оказались с другой стороны стойки.       - Да, всё в порядке! – нацепив улыбку, я всё же обменялась с ними ещё парой фраз и пошла в сторону лифта, ощущая присутствие Майкла сзади. Открывшиеся двери тренькнули и даже несмотря на скопившихся людей возле него вошли мы туда лишь вдвоем. Между девятым и десятым этажами я вдавила кнопку экстренного торможения до упора и обернулась к невозмутимому мужчине. На моём лице читалось явное недовольство.       - Что происходит? И если ты сейчас скажешь не беспокоиться и что оно само рассосётся, то я буду очень зла и докопаюсь до истинны в любом случае! Пойду к тем же китайцам или кто там у него в компаньонах сегодня!       - Анна, успокойся! – его окрик заставил прекратиться начинавшуюся было панику. Я глубоко вдохнула и выдохнула, прикрывая глаза. А Майкл устало потёр шею, словно готовился по ней получать в ближайшем будущем. – Это не партнёры из Китая.       - Мне уже не нравится начало и...       - Анна Уилсол-Блэк!       - Поняла. Молчу. Внимаю всем твоим словам.       - Его партнёр - это отец известного тебе «Потрошителя».       Как судорожно я выпустила воздух из лёгких слышали, наверное, на всех этажах. Коленки затряслись при упоминании этого прозвища, а слёзы уже стояли в глазах и Майкл расплывался, как и весь лифт. Я вновь ощутила себя той шестнадцатилетней девочкой. И была не в силах прекратить ленту воспоминаний того страшного дня, завертевшегося в голове.       От пощёчины голова мотнулась в сторону и я моргнула, удивленно и одновременно возмущённо смотря на мужчину. Он же вздохнул с явным облегчением и пояснил:       - У тебя началась истерика. Прости.       - Ладно. Гм. Всё хорошо. Хотя нет, постой. Всё очень и очень плохо! Да просто ужасно! Я не понимаю, Майкл! Что мой отец обсуждал с этим человеком?!       - Они партнёры. Без него мистер Блэк не смог бы выиграть одно дело и было бы много жертв.       - Допустим… - я медленно кивнула, стараясь как можно скорее переварить услышанное. – А его…сын? Он тоже участвует в этом «проекте»?       - Нет.       Кажется, только что с моих плеч свалился огромный валун от облегчения. Встречу с Потрошителем моя психика вряд ли бы одобрила. Как и мой психолог.       Посмотрев в зеркало и поблагодарив производителя водостойкой туши, я быстро привела себя в порядок и кивнула Майклу – тот опасливо наблюдал за мной, видимо принимая за бомбу замедленного действия. Вторым кивком я подтвердила, что я не собираюсь больше кричать и истерить. Этим можно будет заняться и дома.       Лифт слегка тряхануло и он поехал вверх, на самый последний этаж - там и располагался кабинет мистера Блэка. Привычные мурашки пробежались от копчика до линии роста волос на шее и меня передёрнуло. Лифт в это время остановился, оповещая о прибытии на место. Уже при выходе я встретилась взглядом с мужчиной что сидел за столом секретарши. Та недавно ушла в декрет и пока замену не нашли, на её месте частенько сидел телохранитель отца.       - Госпожа Анна… - словив мой предупреждающий взгляд, он лишь кивнул. - Ваш отец уже ожидает вас. С нетерпением.       Я никогда не одобряла таких слов как «госпожа» или «мисс» от давно знакомых, потому что они были старше меня в два раза. Но переучить их было невозможно, ибо приказы отца не подлежали обсуждениям и выполнялись чётко. Даже Майкл часто по привычке называл меня «маленькой госпожой». Но в его исполнении то было сарказмом и меня это вполне устраивало.       Успокаивать своё напряженное до предела тело не имело смысла. Можно было конечно попытаться использовать проверенные методы психологов. Но они уже давно перестали действовать, и толку от них не было совершенно никакого, разве что потраченное впустую время. И несколько глупо было успокаиваться тому, кто едва ли не с рождения утонул в крови, сам того не ведая. Мои руки уже достаточно сильно окрасились в кроваво-красный цвет, словно это я убивала. Словно мне пророчили карьеру убийцы, а не модели. И от этого выворачивало наизнанку. Не буквально, но всё же.       В кабинет я зашла, как и положено, без стука и какого-либо оповещения о своём прибытии. Отцу было бы очень тяжко, не знай я о его настоящих делах. Ведь когда надо было, я могла быть тише воды, ниже травы.       Пройдя прямиком к своему креслу и удобно расположившись в нём, по давно заведённому ритуалу я обвела взглядом обстановку, ища изменений. К моему огорчению здесь ничего не поменялось, даже этот отвратительный шкаф не выкинули, хотя я упоминала пару раз что он слишком громоздкий. И только потом я оглядела с головы до ног присутствующих.       Адриан Блэк, вытянув ноги и скрестив руки на груди, опирался о стол и практически полусидел на нём. И как обычно его внешний вид мог свести с ума любую женщину, будь она известной актрисой или простой домохозяйкой: брюки плотно обтягивали ноги, белоснежная рубашка была расстёгнута сразу на три пуговицы и оголяла ключицы, а рукава её были закатаны до локтя, демонстрируя те самые швейцарские часы, подаренные некогда матерью и крепкие руки; начищенные туфли с заострённым носом буквально блестели. Пиджак нашёлся перекинутым через спинку его кресла, а галстук валялся у его ног на паркете. Короткие каштановые волосы идеально уложены, а цепкий взгляд таких же голубых глаз как у меня следил за каждым движением в помещении. В общем и целом, отец нисколько не изменился с нашей последней встречи.       Помимо нас в кабинет зашёл телохранитель отца – Энди – и прислонился к стене, неподалёку от моего места дислокации. Кстати, именно его зализанные гелем волосы всегда ассоциировались у меня с якудзами. На нём красовался такой же дорогой фирменный костюм-тройка, как и на Майкле, но вот он в отличии от того был наглухо застёгнут. Энди вообще казался тенью. Такой же незаметный до поры до времени и столь же опасный. Временами он пугал меня до заикания, но после моего истеричного визга от очередного внезапного появления, он перестал подходить ко мне сзади, видимо опасаясь истребления всех нервных клеток, а заодно и гнева своего непосредственного начальника.       Майкл за время осмотра привычно встал с левой от меня стороны и пришлось проследить за его взглядом, ибо осмотрев кабинет он напрягся – верный признак того, что что-то не так.       Я поёрзала. Мне определённо не нравилось повисшее в воздухе напряжение. А проследив траекторию взгляда Майкла я и вовсе замерла, потому что на столе обнаружился один из любимых пистолетов отца. И не так давно он самолично чистил его. Кажется, я видела это когда приезжала что-то забрать дома и тогда же отметила его скверное настроение. Наверняка уже тогда он знал о предателе в своём дружном коллективе. И от мысли, что не так давно он наверняка застрелил бедолагу именно из этого пистолета, заставила передёрнуться.       Словив его задумчивый взгляд, я сглотнула. Он словно нечто весьма важное решал в своей голове и чем это обернётся на сей раз я не знала. Видимо что-то решив для себя, отец усмехнулся и его пальцы пришли в движение, отбивая на собственном предплечье замысловатый мотив незнакомой мне мелодии. Склонив голову к плечу, он насмешливо прищурился и его слова прозвучали несколько лениво:       - Анна, что ты слышала о тех, кто нарушает приказы? Впрочем, на этот вопрос ты можешь не отвечать, ведь я прекрасно знаю тебя. Твоя лучшая политика – молчание. Впрочем, ты выбрала правильный путь. Ибо в безмолвии кроется самая настоящая угроза… - взгляд отца внезапно потяжелел и я невольно вздрогнула, побелевшими от напряжения пальцами вцепляясь в подлокотники кресла. – И это позволит тебе стать достойной преемницей своего отца. Не так ли, Анна? Или ты хочешь возразить?       Его слова были тем, что называют медленно действующим ядом для души. Я чувствовала, как становится трудно дышать от беспокойства, но виду больше так и не подала, сидя в кресле чуть прямее обычного. Подумав, лениво закинула левую ногу на правую и этот жест выдал меня лишь Майклу – он мог читать меня, будто открытую книгу по одному движению. Но именно этот мужчина никогда не предавал, и лишь его усмешка показывала мне сейчас, что пока он поддерживает такую тактику, а не насмехается над ней. Майкл усмехнулся, смотря лукаво и чуть серьёзно. А я обвела взглядом помещение и не стала отвечать.       - Котёнок, - ласковое обращение из уст отца прозвучало как оскорбление, - я ведь знаю у человека каждую модель поведения, могу интерпретировать каждую мелочь. Ты ведь знаешь, как больно человеку, которого ломают? Психологически давят. И до сего дня я ни разу не применял к тебе метод кнута. Но может пора испробовать его?       Я дала себе прикрыть глаза ровно на десять секунд, судорожно подбирая нужные слова и слаживая смысл сказанного со своими мыслями, а потом вновь открыла и столкнулась в противостоянии с изучающим взглядом голубых глаз. Там бесновалось ледяное пламя скрытой ярости из-за моего непослушания и нотка интереса. Он ожидал моего хода в этой партии. Наше противостояние длилось пару секунд, не больше. В битве взглядов победителей не было, мы продолжали смотреть лишь друг на друга и словно больше ничего не существовало вокруг.       - Я уже говорила тебе, отец. Сколько бы ты не пытался привить мне любовь к своей «работе», ничего путного не выйдет. Мне она отвратительна. Не более, не менее. Ведь ты не можешь заставить меня. Даже если сейчас ты можешь это делать, но ведь после смерти твоё влияние рассыплется, как песок, пущенный по ветру. Это нестабильное явление. И ты лучше меня знаешь эти вещи… - на протяжении всего ответа, я ни разу не отвела взгляд, будто стараясь донести простую истину именно через зрительный контакт, а не посредством слов.       Молчание, что воцарилось в кабинете, было в тягость всем, однако прервать его не решался никто. Мне на миг показалось, словно здесь застыло даже время, но смех отца, разбивший этот момент, вернул мысли в реальность, и я непроизвольно дёрнулась, судорожно силясь найти нечто смешное в сказанном. Но ничего так и не нашла.       Беспричинный смех – явный признак сумасшествия и это несколько пугало. Я была готова в профилактических целях попробовать дать ему пощечину, чтобы пришёл в себя. Но, как оказалось, не требовалось этого вовсе, потому что уже через минуту отец успокоился и взглянул на меня насмешливо, растягивая губы в усмешке-оскале. Это было предупреждение, что мне стоит поумерить свой пыл. И я была не в силах ослушаться.       Наблюдая за каждым движением отца, я всё больше напрягалась и чувствовала себя тетивой, что натягивают со всей необходимой силой. Я прекрасно осознавала, что после этого что-то последует в этой продуманной игре. Нечто, что разрушит внутренние устои ещё больше. Разрушит, и тогда уже не собрать жалкие осколки собственной души.       Неторопливо, даже в какой-то степени лениво, Блэк потянулся к мобильнику на столе и после быстрого набора цифр на сенсорном экране, прислонил его к уху, ожидая ответа на том конце провода. Ответили слишком быстро, будто только этого и ожидали.       - Приведите его, - всего два слова, а именно они заставили потерять самообладание на некоторое время. Я растерянно моргнула, не понимая, что происходит.       Что он задумал?       Сердце, готовое проломить рёбра, испуганной птицей замерло, а потом забилось сильнее. Глаза в неверии следили за пальцами отца, бескомпромиссно набирающими шифр на кодовом замке сейфа. Страх липкими сетями оплёл, казалось бы, всё естество. Я знала, что он достанет оттуда, но всё равно поморщилась от блика преломления света на стали. Оружие в руках отца смотрелось красиво. Я понимала, что именно сегодня произойдёт один из главных уроков в моей жизни, которые папа обещал провести ещё в начале года, если не буду послушной.       В голове всё смешалось. Я даже не могла понять почему он взял пистолет не со стола, а именно из сейфа? Разве он собирался кого-то подставлять? Чей на этот раз пистолет там хранился? Однако осознание что произойдёт что-то весьма нехорошее, заставило не задумываться и не анализировать ситуацию ища выход из неё, а импульсивно вскочить с кресла.       - Что происходит?! Объясни мне!       - Всего лишь хочу показать тебе схему действий при встрече с крысой. Эти хвостатые твари ведь и инфекцию в дом могут принести. Потому лучше избавляться от них сразу.       Я невольно напряглась. Отец говорил редко о столь значимых вещах и после таких откровений было не до смеха пару месяцев. Его тон, его насмешливое выражение застывшее на лице – всё подсказывало непоправимость того, что обязательно произойдёт. Отец умел пугать даже не действуя целенаправленно, в этом была его изюминка и моя погибель.       Дверь распахнулась и в кабинет, волоча по полу за волосы, затащили уже не упирающегося, избитого молодого парня. Напряжённо замерев, я присмотрелась к нему и мои глаза распахнулись в неверии. Нет, быть того не может. Не может же отец?.. Не может же этот парень быть крысой?.. Захотелось кричать и на коленях умолять отца отпустить мальчишку, только чтобы ему не причиняли боли. Но стоит мне так сделать и убьют его в ту же секунду. Адриана Блэка я знала хорошо.       Скрючившегося на полу юношу я знала не так давно как Майкла, но достаточно для дружбы. Он присоединился к отцу три года назад и я стремительно сдружилась с ним, сама не понимая, как так быстро смогла сойтись с кем-то. Слишком добрый, слишком улыбчивый и слишком доверчивый, а ещё и в чём-то наивный, что порой становилось жаль его. Как он попал в круги криминала, я не могла сказать точно, потому что он лишь смеялся и переводил темы так ловко, что не успевала понять, что он так и не ответил на важные вопросы. А сейчас его…       Я рванула вперёд и мои действия были расценены, по всей видимости, как начинающийся побег. Именно поэтому Энди среагировал молниеносно и уже через мгновение я пыталась вырваться из его стального захвата, мыча – он также зажал мне рот ладонью так, чтобы я не смогла укусить. Видимо, отец рассчитал каждую модель моего поведения, и всё было отработано до дотошного автоматизма. Он проинструктировал Энди! Это было худшим вариантом.       «Не смей! Всё, что угодно, но только не это!» - да, эти крики остались в мыслях, потому что говорить теперь я не могла, лишь издавала какие-то малопонятные звуки. Но в глазах вместо страха зарождался праведный гнев, который был направлен не только на отца, но и на того, кто удерживал меня. Я была сильной, ловкой и хитрой, но против Энди сейчас была бессильна. Именно этот натасканный убийца был во много раз сильнее меня, хотя наш возраст и был идентичен. И поэтому я билась в его руках, ощущая себя бабочкой, попавшей в сети огромного паука. Даже если смогу пнуть, то это ничего не даст. Именно сейчас чувствовалась разница между физической силой мужчины и женщины.       - Помнишь, я рассказывал тебе, что приказы начальства нельзя проваливать и оспаривать? – голос отца раздавался чётко, но стук сердца в горле заглушал некоторые слова. - Этот человек нарушил всё и сразу. И чувство жалости должно отныне быть тебе не ведомо. Я бы заставил тебя убить его собственными руками, чтобы ты ощутила это правосудие, но это сломает тебя. Ещё рано. А это означает… - щелчок и пистолет снялся с предохранителя.       Видя, как отец поигрывает им, я подсознательно понимала, что произойдёт далее, но отказывалась в это верить, молясь тем, в кого не верила никогда и отреклась давно. Я умоляла богов совершить чудо. И предпочитала не замечать, что сломалась. Сломалась на глазах у отца, что обещала себе не делать.       Слёзы текли по щекам, падали на ладонь прижатую к моему рту, но я смотрела на юношу, что медленно повернул в мою сторону голову и, смотря прямо в глаза, тепло улыбнулся. Казалось, внутри что-то разбилось с оглушительным звоном. Битый хрусталь внутри противно скрежетал, подводя к истерике и царапая лёгкие. Наверное, это просто воздуха перестало хватать. Или сердце наконец разорвало на части. Но пока меня что-то отделяло от истерики.       Время замедлилось. Всё что мне было позволено, смотреть в перепуганные глаза Лео и слушать гулкий стук ботинок, раздававшийся оглушительно громко в повисшей тишине кабинета. Он был всего в трёх шагах от меня, а казался невообразимо далеко из-за невозможности оттолкнуть, занять его место. Я не могла ничем помочь и ничего сделать. Рванув к нему в очередной бесплотной попытке я даже не услышала звука выстрела, хотя этот пистолет был совершенно точно без глушителя. Но я увидела то, что оттиском, клеймом запечатлилось на сетчатке глаза: глаза парня распахнулись в запоздалом испуге, а я могла лишь наблюдать, как он, словно кукла лишённая кукловода, падает на паркет и на лице так и не сменяются эмоции. Маска испуга так и застыла на почти детском лице. А кровь, медленно, как змея, подбирающаяся к своей добыче, уродливым пятном расползлась по ткани рубашки.       Ладонь, что чуть расслабилась после этого представления, больше не зажимала мне рот и я закричала. Громко и душераздирающе, будто мне сломали все кости разом или отправили в камеру пыток.       - Лео! – я кинулась к нему, не замечая, что упала коленями в растёкшуюся по полу кровь. Я прижимала к груди его тело и ревела, пытаясь привести его в чувства. Мне было больно. Так же больно, как в день смерти матери. И даже через вечность по моим подсчётам Лео не очнулся. Я шептала ему глупые ничего незначащие фразы, а он продолжал смотреть сквозь меня.       Спутанные волосы хлестанули по лицу при резком повороте головы и некоторые пряди прилипли к мокрым щекам. Мой прожигающий ненавистью взор был направлен на Адриана Блэка - моего отца и палача в одном лице. И растущая ярость внутри переросла в подобие гибрида клокочущего рыка и болезненного стона, сорвавшегося с губ. В этот момент я действительно ненавидела отца. Злые слёзы брызнули из глаз и на миг показалось будто отец внезапно побледнел, словно понял весь ужас произошедшего, словно осознал, что именно натворил, но это было мимолётным мгновением.       - Я ненавижу тебя! – крик выпил все соки и боль вспыхнула, словно этим криком я вспорола себе горло и теперь там бурлит кровь. – Будь проклят ты и твои люди! Ненавижу! Ты убил мою маму и теперь ещё и друга! Ненавижу...       Полузадушено всхлипнув, я опустила взгляд на мёртвое тело и дрожащей ладонью накрыла застывшие глаза, закрывая их навсегда. Понимание что он и правда умер пришло вместе с этим действием. Внутри стало абсолютно пусто, будто все эмоции выкачали из меня тем всплеском. Склонившись над лицом юноши я поцеловала его в лоб, желая попасть ему туда, где хорошо и нет воспоминаний о прошедшей жизни. И только тогда встала, размазав по щеке капли крови.       «Прямо как во сне» - промелькнула сумасшедшая мысль. Да и нельзя быть уверенной в здравии собственного рассудка после увиденного.       Стоило мне окинуть пустым взглядом всех собравшихся и некоторые стремительно побледнели. Что именно их испугало в этот момент, я понятия не имела и даже знать не хотела. Просто я больше не могла находиться в помещении, провонявшем кровью и смертью – меня мутило. Скинув туфли в лужу, я босиком встала в кровь и оставляя за собой следы, направилась на выход. Меня не успели остановить – двери лифта сомкнулись быстрее чем все находящиеся в кабинете опомнились и прикинули куда я собралась и в каком была виде. Но как только лифт остановился на первом этаже я со всех ног бросилась на улицу и запрыгнула в мою машину. Видимо мою просьбу выполнили и её подогнали весьма вовремя. У меня не было времени извиняться и я лишь где-то на подсознательном уровне посочувствовала мужчине, которого оттолкнула от «Камаро» прежде чем запрыгнуть в салон и вжать педаль газа едва не до конца.       - Лео, прости. Прости-прости-прости… - как мантру повторяли губы и я успевала только смаргивать слёзы и объезжать машины, хотя пару раз почти столкнулась, но вовремя успевала вилять. Сколько уже ездила по городу, я и предположить не могла. Меня всё же поймали спустя пару часов где-то далеко от небоскрёба корпорации, когда закончился бензин. Я не смотрела на того, кто меня вытаскивал из-за руля, но знала, что это Майкл. Его голос доносился как сквозь толщу воды:       - Девочка моя, ты оправишься от этой травмы. Всё будет хорошо. Даже я не знал, что он задумал на этот раз. Прости, Анна. Давай же, приходи в себя.       Видимо я осталась глуха к его мольбам. Моё сознание заволокла тьма и последнее воспоминание – взволнованный взгляд мужчины и его тёплые руки, которые прекратили мой озноб.