***
Небольшое кладбище за чертой города было на редкость живописным. Здесь царила вселенская тишина и гармония в любое время года. Ветви старых деревьев едва потрескивали под натиском ветра, а грязно-бурая трава застывала под пеленой инея. На надгробных плитах виднелись полустёртые буквы и цифры, реже - фотографии и цветы. Мелиса поёжилась, плотнее закутываясь в пальто. Седой священник произносил свою речь с почтением и благородством, сохранившимся у людей "старой школы", но взгляды немногих присутствующих то и дело устремлялись к выходу. Вокруг открытого гроба стояло около пятнадцати человек. Это были знакомые и соседи Вирджинии Мэйсон: миссис Фелс, супруги Гаррисон, владелец букинистической лавки, в которую тётушка частенько заглядывала, почтальон (которого Мелиса помнила особенно хорошо), несколько мало известных ей людей, с которыми, однако, ладила её тётушка. Совсем немного, но лучше, чем ничего. Девушка кивнула рослым парням, в обязанности которых входило сопровождать гроб до места назначения и опустить его, после прощания. Те, молча, закрыли крышку и погрузили деревянную махину в вырытую могилу. Грэм слышала, как переговариваются соседи, ощущала их сочувствующие взгляды, но говорить не могла. Хотя их с Вирджинией Мэйсон мало что связывало, она искренне полюбила эту временами непреклонную пожилую леди, с которой делила крышу весь прошедший год. Мелиса стояла у могилы до тех пор, пока не окоченели пальцы на руках и ногах. Кладбище было самым безопасным местом на всей планете. Здесь нет больше ни страхов, ни шорохов, ни зловещих теней и неприятных мыслей. Всё, что осталось позади - пыль, шлейфом оседающая дорогах в жаркие летние дни. Вспомнив о тепле, Мелиса не смогла сдержать улыбки. Ещё несколько часов - и она сможет побыть в одиночестве, погреться у камина в уютной гостиной миссис Мэйсон. Грэм предвкушала крепкий сон и приятную усталость, немного скорбный вид опустевшего дома и свободу мыслей все последующие часы.***
Уилл Грэм воспользовался свободным днём и снова навестил Ганнибала Лектера. Ему было жизненно необходимо убедиться в собственном здравомыслии, и доктор Лектер мог ему помочь. Конечно же, Ганнибал принял его. Несмотря на то, что было почти десять вечера, и погода стояла на редкость холодная. Ганнибал положил перед Уиллом чистый лист бумаги и провёл несколько стандартных тестов. Результаты были неутешительными, но Лектер сохранил невозмутимый вид в течение всего вечера. В какой-то степени он чувствовал всю мерзость ситуации: подталкивать Грэма к пропасти, наблюдая за ним, как за лабораторной крысой, - не верх благородства и профессионализма. Но как настоящий хищник, он чувствовал заранее, что петля на его шее вот-вот начнёт затягиваться и тогда ему придётся искать виноватого в ближайшем окружении Джека Кроуфорда. Уилл - самый подходящий для этого вариант. После убийства Хоббса, Грэм начал проявлять свои тёмные стороны, стал нервозен, подозрителен, чрезмерно тревожился по пустякам... Была ещё Мелиса, обожаемая Уиллом сестра, слишком догадливая и прямолинейная, которая смотрела за братом в оба глаза и настойчиво искала подвох в его действиях. Со временем, она могла стать настоящей проблемой, но отнюдь не потому, что слишком многое успела узнать и увидеть. Ганнибал всё ещё не был уверен, сможет ли убить её. Нет, чисто механически это не было проблемой... Сложность заключалась в том, что она занимала слишком много места в рациональном мышлении Ганнибала Лектера. Это тревожило мужчину. Сначала он полагал, что думает о Мелисе, как о заманчивом блюде или интересном пациенте лишь в те минуты, когда видит её воочию. Но сейчас, когда Уилл Грэм покинул его рабочий кабинет, он снова и снова возвращался к её образу, к тихому, но уверенному голосу, к самому запаху её тонкой кожи... Ганнибал чувствовал смутную тревогу: ещё далёкую, но уже неотвратимую, которая непременно настигнет его, как грешника настигает Божья кара.