***
Мелиса открыла глаза. Яркие лучи восходящего солнца золотили пылинки, кружащие над её головой, покрывали мягким светом одеяло и спящего рядом мужчину. Грэм уставилась на спящего Лектера несколько озадаченно, точно не помнила ни прошлой ночи, ни последней недели. Лицо Ганнибала выражало томное спокойствие. Сетка морщин у самых глаз, проступающая на холёном лице щетина; короткие ресницы, неподвижно переплетённые друг с другом - она замечала каждую деталь, каждый сантиметр чужого и близкого лица. Она ещё не осознала, была ли эта ночь неизбежной или оба они проявили слабость, открыв дверь в мир взаимного удовольствия и горького разочарования. Девушка сомнамбулически-медленно села в кровати, зевнула и повернулась к окну, зажмурив глаза. Так прошли следующие пятнадцать минут, за которые она успела построить и сломать десятки выдуманных диалогов. Мэл поднялась и тихо скользнула в ванную. Ей нужно проснуться и осознать, что произошло сегодняшней ночью. И желательно прежде, чем спящий в её постели мужчина откроет глаза.***
Его разбудил глухой удар. Мужчина рывком поднялся с кровати, мгновенно ощутив пустоту постели. Мелисы не было рядом, и эта внезапная утрата вызвала внутри него тошнотворный приступ паники. Несколько секунд он прибывал в растерянности, но звук льющейся воды достиг его уха, и плечи мужчины опустились, а из груди вырвался вздох удовлетворения. Лектер вернулся в постель, с тайным удовольствием вдыхая запах, исходящий от наволочки. Здесь всё говорило о ней, точно он был внутри чего-то живого, подвижного, желанного. Ганнибал улыбнулся. В ванной послышалось неясное бормотание. Мужчина лениво потянулся, встал, и, соорудив из простыни набедренную повязку, отправился на кухню.***
Оказывается, для личного спокойствия совсем не обязательно быть одиноким. Теперь они понимали это. С каждым шагом она становилась ближе к нему. С каждым вдохом он ощущал её всё сильнее. И это взаимное притяжение было сильнее, чем ответственность за близких, честь или совесть. Мелиса вышла из ванной, промокая волосы пушистым полотенцем. В глаза бросилась пустая постель и смятые подушки. Эта деталь не смутила девушку, но натолкнула на мысль о том, что она больше не чувствует тревоги. И одиночества. Внутри всё было заполнено, разложено по полочкам и приведено в самый приемлемый вид. Уже спускаясь вниз, она услышала позвякивание тарелок на кухне. Грэм больше не боялась содержимого своей тарелки. Только не теперь. Трудно сказать, насколько сильно изменился Ганнибал Лектер, но он уже не такой, как прежде. Да и сама она стремительно менялась. "Подумай о своём брате, Мелиса... Он один. А ты наслаждаешься своим скоротечным счастьем". "Оно моё, каким бы не было!". Размышления оборвались сами собой, когда Мэл заглянула на кухню. Лектер стоял у плиты, орудуя ножом и лопаткой для салата. Весь он был залит светом восходящего солнца, а белая простынь придавала ему совершенно фантастический вид. Он был греческим божеством, спустившимся на землю. Он был Дьяволом, отвлёкшимся от своей сути. Или художником. Мелиса никак не могла определиться, что он представляет из себя в данную секунду. Но одно она знала точно: для неё он открыт, как никогда прежде. - Доброе утро, - Лектер оторвался от приготовления завтрака. Мэл сделала несколько стремительных шагов в его сторону, и он последовал её примеру, протягивая руки для объятий.