Открывая дверь

- Это было неразумно, - мягко произнёс Ганнибал, но от Мэл не укрылась его интонация. - Он имеет право знать. Я устала врать ему. Он всегда знает, когда я лгу... - Мелиса подняла взгляд на Лектера. - Ты не можешь запретить мне говорить с ним. - Конечно, не могу. Я обязан ему своей свободой и своим счастьем. Но ты делаешь больно не только ему. - Выходит, я эгоистка? - с долей горечи спросила девушка. - Да, - мужчина расплылся в мечтательной улыбке. - Все люди эгоистичны по своей природе. Именно это делает их людьми. - Значит, я могу и дальше быть эгоисткой с чистой совестью. Лектер ничего не ответил, лишь обнял Мелису и прикрыл глаза. Он уже чувствовал, что теряет всякую власть над ней, что почва давно ушла из-под его ног, и нет решительно никакой возможности удержать её здесь, вдали от неприятностей. Нужно было принимать роковые решения, ехать в Балтимор, улаживать проблемы. И раньше он принялся бы за это дело с большим азартом. Подошёл бы творчески к заметанию следов, ложным уликам и новым убийствам. Напугал Джека Кроуфорда и взбудоражил общественность очередной серией убийств. И его жизнь снова была бы наполнена адреналином и приятными ощущениями... Но теперь ему не хотелось погони. Даже жажда человеческой плоти казалась потускневшей рядом с тем безграничным счастьем, которое он испытывал последние два дня. И хотя Лектер сильно сомневался, можно ли это назвать любовью, но каждый раз, когда он смотрел на неё, стены рушились и темнота отступала.

***

Их почти семейное счастье было недолгим. За неделю до Рождества пришла повестка в суд. Мелиса долго не решалась распечатать конверт, но от предложения Ганнибала помочь отказалась. Вскрыв конверт, она прочла содержимое, хотя и так знала, что ей предстоит сделать. Час прошёл в гнетущем молчании, после чего Грэм начала собирать вещи. Она была спокойна, насколько это вообще было возможно при сложившихся обстоятельствах. Ганнибал не нарушал тишины, подавал ей вещи с высоких полок и наблюдал за её лицом. Вот она стала моргать чуть чаще, пытаясь скрыть подкативший к горлу комок и готовые брызнуть слёзы. Мужчина забрал из её рук кипу бумаг и, развернув девушку к себе, заключил в объятия. Грэм подрагивала от беззвучных рыданий на его плече, силясь унять приступ истерики. "Тряпка! Будь же сильной! Соберись!" - вспыхивало в её голове. Он не мог читать её мыслей, но точно знал, что ей необходима его поддержка. Придётся выбирать между собственным счастьем и её спокойствием. Никогда прежде он не принимал решение так быстро и легко.