Никогда

Ри­чард Кро­ули счи­тал, что с точ­ки зре­ния эти­ки некра­сиво ис­пы­тывать ка­кие-ли­бо чувс­тва, кро­ме сос­тра­дания и же­лания по­мочь сво­им по­допечным. Да, в кро­ви лю­бого нор­маль­но­го аль­фы заложено же­лание за­щищать и за­ботить­ся, а за­тем и соз­да­вать семьи с за­щища­емым, да и у омег очень быс­тро чувс­тво бла­годар­ности пе­рерас­та­ет в неч­то боль­шее. Обыч­но Ри­чард лег­ко от­де­лял лич­ное от ра­боче­го, но толь­ко не сей­час. По­тому что Ва­лен­тин был го­раз­до боль­шим, чем прос­то оме­гой, ко­торо­му не по­вез­ло с суп­ру­гом. И то, что Кро­ули ис­пы­тывал к не­му бы­ло чем-то боль­шим, чем го­лые ин­стинкты. Оп­ре­делен­но, это бы­ло чем-то боль­шим. Но Ва­лен­ти­ну сей­час тре­бу­ет­ся по­кой, а не воз­ды­хатель, бе­редя­щий ра­ны, ко­торо­го да­же не отошь­ешь из-за чувс­тв бла­годар­ности. Они ви­делись до­воль­но час­то - то Кро­ули гос­ти­ли по ве­черам у Ва­лен­ти­на, то сам Валентин ужи­нал у Кро­ули. Он при­ятель­ствовал, а мо­жет да­же дру­жил с Май­клом, а Тин и Алек­сандр его обо­жали. Его вы­писа­ли из боль­ни­цы, и он ис­прав­но за­нимал­ся с фи­зи­оте­рапев­том, ло­гопе­дом и да­же пси­холо­гом, с пос­ледним, впро­чем, без осо­бого удо­вольствия. Мно­го гу­лял не­пода­леку от до­ма. Ва­лен­тин зак­рыл дом Мор­га­нов, не же­лая там жить, но не ре­ша­ясь про­дать фа­миль­ное гнез­до, по­селился в не­боль­шом и у­ют­ном кот­тедже. Он ред­ко ос­та­вал­ся один. Его быв­шие сос­лу­жив­цы неза­мет­но опе­кали оме­гу, отец Се­басть­ян по­мог ему най­ти тол­ко­вого по­мощ­ни­ка по хо­зяй­ству, к то­му же име­юще­го ме­дицин­ское об­ра­зова­ние. И чем боль­ше они с Ри­чар­дом об­ща­лись, тем явс­твен­нее чувс­тво­вал Ри­чард про­буж­де­ние люб­ви. Он час­то смот­рел на Ва­лен­ти­на, на то, как он го­ворит, хму­рит­ся, улы­ба­ет­ся, пь­ет чай из чаш­ки, дер­жа ее дву­мя ру­ками. Как он про­водит ру­кой по ко­рот­ко, под "бе­ту" ос­три­жен­ным во­лосам, от­кры­ва­ющим тон­кую шею. Как бь­ет­ся жил­ка на вис­ке. Валентин улыбался, спорил, старался жить и не предаваться сожалениям. И это очень хорошо получалось. Но не вре­мя бы­ло еще лезть со сво­ими уха­жива­ни­ями. Не вре­мя. Ва­лен­ти­ну сле­дова­ло за­цепить­ся за жизнь, креп­ко встать на но­ги. Но смот­реть ведь мож­но? Мож­но ждать, быть ря­дом, под­держи­вать, раз­вле­кать... Один из ве­черов за­пом­нился Ри­чар­ду осо­бен­но чет­ко. Май­кл под­нялся на­верх, уло­жить Алек­сан­дра, и ос­та­вил на по­пече­ние дя­дюш­ки ма­лыша Ри­чар­да, мир­но си­дяще­го в ма­неже. Ва­лен­тин си­дел в крес­ле не­пода­леку, что-то чи­тая в сво­ем ком­ме. К сты­ду сво­ему, Ри­чард рань­ше не имел де­ла с ма­лень­ки­ми деть­ми и во­об­ще их нем­но­го по­ба­ивал­ся. Со стар­ши­ми пле­мян­ни­ками он с удо­воль­стви­ем во­зил­ся, но что де­лать с тем, кто еще не умеет го­ворить и хо­дить, он пред­став­лял се­бе пло­хо. Это оме­гам эво­люция по­веле­ла те­теш­кать­ся с чу­жими мла­ден­ца­ми, чтоб по­том луч­ше за сво­ими смот­ре­ли... Ко­неч­но, ког­да у Ри­чар­да по­явят­ся свои де­ти, он, ра­зуме­ет­ся, и под­гузни­ки им бу­дет ме­нять, и ка­шами с мо­лоч­ком кор­мить из бу­тылоч­ки, а по­ка ос­та­валось толь­ко си­деть ря­дом с ма­нежем и наб­лю­дать, как ма­лень­кий Ри­чи сос­ре­дото­чен­но гры­зет но­гу ре­зино­вого би­зона. Ри­чард очень на­де­ял­ся, что его про­несет, и они спо­кой­но дож­дутся воз­вра­щения па­поч­ки, но со­вер­шенно не­ожи­дан­но ре­бенок выб­ро­сил иг­рушку и от­ча­ян­но за­вопил, про­тяги­вая ру­ки к тез­ке. - Возь­ми­те его на ру­ки, Ри­чард, - ти­хо ска­зал Ва­лен­тин, вста­вая с крес­ла. - Поп­ро­бу­ем его. Ус­по­ко­ить. Старших пе­ребу­дит. Ри­чард по­вино­вал­ся, а Ва­лен­тин, по­дой­дя вплот­ную, лас­ко­во улыб­нулся ма­лышу. - Ну что ты, ма­лень­кий, не плачь... Он не прос­то улыб­нулся ре­бен­ку, а рас­тво­рял­ся в нем весь, без ос­татка. На ру­ки, впро­чем, брать не стал - бо­ял­ся уро­нить. Но ре­бенок за­ворожен­ный ти­хим, мяг­ким го­лосом ус­по­ко­ил­ся. Ва­лен­тин нес неж­ную, лас­ко­вую око­леси­цу, ко­торую мож­но ус­лы­шать раз­ве что от мо­лодо­го вос­торжен­но­го па­поч­ки... Даже не запинался почти. Ва­лен­тин неж­но дот­ра­гивал­ся до ре­бен­ка су­хими и го­рячи­ми паль­ца­ми, ко­жа на сус­та­вах ше­луши­лась, а Ри­чард ду­мал, что ни­ког­да не ви­дел та­ких кра­сивых рук. Сер­дце зах­лес­тну­ло неж­ностью, и, ка­залось, что она вот-вот выплеснется наружу. Ду­мать в та­ком клю­че в со­рок лет, ну не глу­пость ли? Неужто на старости лет Ричард решил стать сентиментальным? А Ва­лен­тин смот­рел толь­ко на ре­бен­ка, вся неж­ность в его гла­зах и го­лосе пред­назна­чалась ему. Для Ри­чар­да-стар­ше­го мес­та в сер­дце оме­ги не бы­ло. Быть мо­жет, по­ка не бы­ло? Не­выно­симо яс­но и ос­тро Ри­чард по­нял, что хо­чет де­тей от это­го оме­ги. От это­го сла­бого, боль­но­го, сло­ман­но­го, но не слом­ленно­го оме­ги, ко­торый и о се­бе по­забо­тить­ся в пол­ной ме­ре не мо­жет. Он хо­чет быть с ним од­ним це­лым. Ри­чард смот­рел на че­лове­ка пе­ред со­бой и по­нимал, что хо­чет всег­да быть ря­дом, хо­чет сос­та­рить­ся вмес­те, хо­чет уви­деть, как по­седе­ют каш­та­новые с ры­жиной во­лосы, а ли­цо из­бо­роз­дят мор­щи­ны, по­тому что за­ранее лю­бит их то­же... Со­вер­шенно не­ожи­дан­но это то­митель­ное и неж­ное соп­ри­кос­но­вение прек­ра­тилось. В две­рях гос­ти­ной ком­на­ты сто­ял Май­кл. Он всхлип­нул, по-дет­ски вы­тирая гла­за ку­лаком: - Это... - всхлип­нул он, за­бирая ре­бен­ка из рук Ри­чар­да. - Вы бы­ли та­кие кра­сивые ря­дом, с ре­бен­ком на ру­ках. Ва­лен­тин нер­вно улыб­нулся. Он взгля­нул на эк­ран ком­ма и ска­зал: - Мне. До­мой по­ра. От­ды­хать. Про­води­те ме­ня? Ри­чард? ~•~•~ Дав­но уже стем­не­ло. Они шли, вды­хая за­пахи поз­дней вес­ны. Пах­ло сы­рой зем­лей с ак­ку­рат­ных, не­дав­но пе­реко­пан­ных клумб вдоль до­роги, ноч­ным ту­маном и цве­тами. Где-то вда­леке зре­ет дождь, мо­жет, даже гро­за. Пер­вая гро­за в этом го­ду. Ва­лен­тин при­сажи­ва­ет­ся на ска­мей­ку на по­лови­не пу­ти от до­ма и улы­ба­ет­ся, как бы про­ся про­щения у здо­рово­го аль­фы за ­то, что ему при­ходит­ся ждать, по­ка оме­га пе­редох­нет. - Я... - го­ворит Ва­лен­тин, от­ки­дыва­ясь на спин­ку ска­мей­ки. Он сно­ва де­ла­ет па­узы меж­ду сло­вами, зна­чит вол­ну­ет­ся. - Мне. По­каза­лось. Что вы ис­пы­тыва­ете. Ко мне. Чувс­тва. Дру­жес­кие? Или? Ри­чар­ду хо­чет­ся взять его за ру­ку, но мно­гие оме­ги, стра­дав­шие от до­маш­не­го на­силия, не лю­бят при­кос­но­вений. - Вас это бес­по­ко­ит, Ва­лен­тин? Ва­лен­тин от­во­рачи­ва­ет­ся. - Я не го­тов. И не спо­собен от­ве­тить вам тем же. - Я по­нимаю. Это ес­тес­твен­но в ва­шей си­ту­ации - взять па­узу, а не бро­сать­ся в но­вые от­но­шения. Тем бо­лее, из чувс­тва бла­годар­ности. - Я. Мно­го ду­мал. Об этом. О том. Что чувс­твую к вам. Вы не вы­зыва­ете от­вра­щения, я не бо­юсь. Всех альф. Ско­пом. У ме­ня к вам прось­ба, Ри­чард. Вы мо­жете. От­ве­тить от­ка­зом. Я не оби­жусь. Я бы от­ка­зал­ся. На ва­шем. Мес­те. - Что за прось­ба, Ва­лен­тин? Я хо­чу, что­бы вы зна­ли - я сде­лаю для вас все, что мо­гу, не ожи­дая ни­каких от­ветных про­яв­ле­ний... - Я хо­чу де­тей. Ри­чард. И хо­чу, чтобы вы бы­ли их от­цом. Ни­каких обя­затель­ств. Толь­ко до­норс­тво. Ри­чард смот­рел на оме­гу со смесью изум­ле­ния и не­дове­рия. Буд­то тот под­слу­шал его не­выс­ка­зан­ные мыс­ли чет­верть ча­са на­зад. - Вы. - про­дол­жал Ва­лен­тин, об­ни­мая се­бя за пле­чи. - Так лю­бите де­тей. И сей­час. Вы са­мый близ­кий мне аль­фа. Я всег­да. Меч­тал о семье. Боль­шой семье. Что­бы у мо­их де­тей бы­ли ро­дите­ли. Оба ро­дите­ля. Вре­мя идет, я не мо­лодею. Мне уже поч­ти трид­цать три. - Я с удо­воль­стви­ем ста­ну от­цом ва­ших де­тей, - от­ве­тил Ри­чард, чувс­твуя, как ко­лотить­ся сер­дце, ста­новит­ся ко­мом в гор­ле. - И да­же боль­ше. Ес­ли бы вы поз­во­лили. Ва­лен­тин прик­рыл гла­за. - Нет. - От­ве­тил он. - Я не го­тов. И не мо­гу дать вам на­деж­ду, Ри­чард. Прос­ти­те. Ес­ли это. Для вас важ­но. Нам луч­ше за­быть о раз­го­воре. Ри­чард по­качал го­ловой. - Я бу­ду впол­не удов­летво­рен ва­шей друж­бой и воз­можностью при­нимать учас­тие в жиз­ни де­тей. Я то­же уже не мо­лод, и мне хо­телось бы ос­та­вить пос­ле се­бя след... Оме­га бла­годар­но улыб­нулся в от­вет и про­тянул аль­фе ру­ку. Тот с неж­ностью по­жал ее. - Наш раз­го­вор, - за­метил Ва­лен­тин, ос­то­рож­но вста­вая. - Как из ро­мана. Та­кой. Не­лепый. - Нет, - от­ве­тил Ри­чард, пред­ла­гая оме­ге ру­ку. - Ес­ли бы это был ро­ман, все за­кон­чи­лось бы пос­телью. - Это тра­гичес­кий ро­ман. Выж­мет сле­зы. Из всех до­маш­них хо­зя­ев Сод­ру­жес­тва. Ка­ко­е-то вре­мя они шли мол­ча. Каж­дый ду­мал о сво­ем, но оба дру­г о дру­ге и де­тях. - Я дол­жен ска­зать вам еще кое-что. - не­ожи­дан­но про­из­нес Ва­лентин, ос­та­нав­ли­ва­ясь и по­вора­чива­ясь ли­цом к аль­фе. - Преж­де чем вы по доб­ро­те ду­шев­ной. Слиш­ком. Увяз­не­те в мо­их проб­ле­мах. Вы дол­жны знать. Ри­чард кив­нул, пред­ла­гая про­дол­жать. - Я дей­стви­тель­но свя­зан. С Вра­гом. В э­том Кор­си­ни не ошиб­ся. Он все­могущ, Ри­чард. Или поч­ти все­могущ. И опа­сен. Для нас. Для се­бя. Он - веч­ное ди­тя. Пред­ставь­те се­бе ре­бен­ка, для ко­торо­го. От­ме­нить за­коны фи­зики - прос­то­ иг­ра. Ему нуж­ны ро­дите­ли. Или хо­тя бы ро­дитель. Тот, кто не поз­во­лит ему нат­во­рить ­бед. И тот, кто­ защи­тит его. Ли­цо Ва­лен­ти­на в све­те фо­нарей ка­залось Ри­чар­ду ­лицом свя­того, чис­тым и пол­ным внут­ренне­го све­та. Так вот ка­кую но­шу он на се­бя взва­лил! - Я дам ему имя. Я усы­нов­лю его. Соз­дам прецедент. Вос­пи­таю. Сде­ла­ю пол­ноправ­ным чле­ном об­щес­тва. А не ма­шиной для ис­полне­ни­я же­ланий. Вы сог­ласны по до­кумен­там. Счи­тать­ся его­ от­цом то­же? - Это невообразимо! - вос­клик­нул Ри­чард. - Я и пред­ста­вить се­бе не мог, что... - Это опас­но. Сей­ча­с я в фа­воре. Ме­ня ос­та­вили в по­кое. Но на­дол­го­ ли? Не з­наю. Ра­но ли поз­дно. За меня сно­ва возь­мут­ся. Ри­чард взял ­ру­ки оме­ги в свои. - Я пой­ду за ва­ми, ку­да ска­жете, Ва­лен­тин. На край все­лен­ной, так на край. Вос­пи­тывать иноп­ла­нетян и де­тей, по­жалуй­ста. Я ни­чего не про­шу вза­мен. Толь­ко ва­шей друж­бы. Фо­нари со­вер­шенно не­ожи­дан­но гас­нут - в мир­ном, бла­гопо­луч­ном рай­оне это та­кая ред­кость. Оме­га сто­ит, зап­роки­нув го­лову, ведь Ри­чард вы­ше, и в гла­зах его от­ра­жа­ют­ся звез­ды. Ве­терок ед­ва ко­лышет его ко­рот­кие во­лосы и до­носит до аль­фы тон­кий, ед­ва слыш­ный аро­мат ко­жи Ва­лен­ти­на. Он по­дав­ля­ет свою сущ­ность, не хо­чет прив­ле­кать альф - это обыч­ное яв­ле­ние в та­ких слу­ча­ях. Дол­жно прой­ти пос­ле кур­са у пси­холо­га. И вле­чение Ри­чар­да не фи­зи­оло­гия, а вле­чение его ду­ши. Так, без фе­ромо­нов, го­раз­до луч­ше. Чи­ще, пра­виль­нее. Хо­тя за­пах у оме­ги очень при­ят­ный. Они сто­ят ря­дом, в по­луть­ме, об­жи­га­юще близ­ко, но не ка­са­ясь друг дру­га. Это поч­ти не­выно­симо и слад­ко. По те­лу бе­жит дрожь, и зре­ет под реб­ра­ми жар, от­да­ющий го­речью на язы­ке. Ри­чард так хо­чет при­кос­нуть­ся. Про­вес­ти паль­ца­ми по ще­ке, за­рыть­ся в каш­та­новые, уже мес­та­ми по­седев­шие во­лосы. Слушать его ды­хание веч­но, веч­но вды­хать его аро­мат... Смот­реть, не от­ры­ва­ясь, в эти гла­за, в от­ра­жение звез­дно­го не­ба на их дне. - У вас... - хрип­ло го­ворит Ри­чард, поч­ти по­забыв о том, что та­кое скла­дывать сло­ва в пре­дложе­ния. - Звез­ды в гла­зах... Ва­лен­тин от­ша­тыва­ет­ся так, буд­то его уда­рили. Вклю­ча­ют­ся фо­нари. Ис­че­за­ет ма­гия. - Рас­сел, - ти­хо шеп­чет он. - То­же так го­ворил. Он меч­тал. Чтоб звезд там не бы­ло. Я ду­мал. Он дос­тиг это­го. - Прос­ти­те. Ва­лен­тин дер­га­ет пле­чом. - Я как буд­то от­равлен. Я не го­жусь. В суп­ру­ги или лю­бов­ни­ки. Не сто­ит. Про­бовать. Ри­чард. На крыль­це оме­га дол­го во­зит­ся с маг­нитным клю­чом. Ру­ки у не­го силь­но дро­жат, но Ри­чард не пы­та­ет­ся пред­ло­жить свою по­мощь. Ва­лен­тин не пред­ла­га­ет аль­фе зай­ти, а тот и не нас­та­ива­ет. Но про­ща­ют­ся они впол­не мир­но. А че­рез не­делю Ва­лен­тин зна­комит Ри­чар­да с че­тырь­мя сур­ро­гат­ны­ми па­поч­ка­ми. Все мо­лодые, здо­ровые вы­пус­кни­ки то­го же при­юта, что и Ва­лен­тин. - На­ших де­тей бу­дет трое, но по до­кумен­там чет­ве­ро, - объ­яс­ня­ет он Ри­чар­ду. - Чет­вертый ну­жен для прик­ры­тия: ведь еще од­но ди­тя вот-вот упа­дет к нам со звезд. - Он близ­ко? - Он уже в сво­ей вол­шебной стра­не.