Никогда

Рассел натянул поверх простой рубашки не менее простую куртку. Его вещи, отличного качества, его пальто из настоящего кашемира, его рубашки и туфли от лучших домов моды — все исчезло! Не говоря уже о запонках и зажимах для галстуков, большинство из которых являлось ювелирными изделиями… Теперь же Рассел был одет совсем по-Валентиновски — тот никогда не обращал внимание на качество одежды и о брендах имел весьма смутное представление. Рассел взглянул на себя в зеркало — подбородок зарос щетиной, но бриться не было ни времени ни желания — пол часа назад он получил анонимный приказ ехать за город. Он не сомневался, этот приказ поступил от пленителей Валентина. Непонятно было, что им теперь надо — когда они так нагло подставили Морганов. Документы, подтверждавшие досрочное освобождение, исчезли. Рассел чувствовал себя застрявшим в тупике и полным идиотом. Он совершенно не представлял, что ему дальше делать. Альфа вышел из квартиры, даже не потрудившись запереть дверь — сохранность вещей мало его беспокоила. Он спустился на лифте с двадцать восьмого этажа, прямо под землю, собираясь пройти на подземную магистраль и вызвать такси. Он открыл дверь, ведущую к магистрали и получил кулаком в глаз. Сверху на него навалилось чье-то здоровое тело, терпко пахнущее разъяренным альфой. Стальные пальцы вцепились в горло и принялись душить его. — Ой, Ричард, Ричард! Только не убивай его! — послышался голос позади. Хватка ослабла, и Рассел смог нормально вздохнуть. Он открыл глаза залитые кровью, текущей из ссадины на лбу и уставился на своего соперника — доблестного капитана полиции Ричарда Кроули. Короткие волосы Ричарда стояли дыбом, лицо перекошено от гнева, а штатская одежда помята и надета кое-как. Рассел и Валентин были примерно в одной весовой категории, до его болезни, разумеется. Ричард же возвышался над Расселом на добрых полголовы, и был гораздо массивнее. Вот во внешности он определенно проигрывал, черты лица были грубее чем у Рассела. Типаж брутального полицейского из боевиков, во всей красе. Но Валентина мало интересовали внешние данные, а внутренний наполнитель у Ричарда всяко лучше чем у Рассела. Рассел представил на секунду, как эти грубые руки касаются обнаженных плеч Валентина, покрытых мелкими веснушками, как проводят по шее, по едва заметным голубым жилкам. Забавно, Рассел все еще ревновал Валентина. Считал его своей собственностью. Он с затаенным злорадством подумал, что Ричард никогда не окажется в одной постели с его бывшим мужем. Тут же шевельнулся червяк раскаяния и стыда. В конце-концов, это он, Рассел, виноват в том, что Валентин, возможно, всю жизнь будет шарахаться от альф. И в своем поведении даже обвинить некого: Рассела наркотиками не накачивали и мозги не промывали. Папа разве что… Не время анализировать собственные чувства, когда рассвирепевший альфа держит тебя за грудки. Ричард со свистом втянул воздух сквозь сомкнутые зубы и выпустил наконец Рассела из захвата. Тот на ногах не удержался. К ним бросился полноватый омега, стоявший до этого неподалеку. Кажется, он готов был заслонить Рассела от агрессивного альфы, а потом задушить самостоятельно. Ричард отпрянул, отвернулся, несколько раз коротко рыкнул и тряхнул головой. Омега подбежал ближе, в руках его обнаружился именной нейробластер Валентина. Изящно стилизованная под пороховое оружие докосмической эры смертоносная игрушка, мелко тряслась в его руках. — Майкл! Ты чего тут делаешь? — рявкнул на него Ричард, по прежнему не спуская глаз с сидящего на полу Рассела. — И папашу твоего, кхм… дай нейробластер, пока никого не убил. А дети с кем? — Я их папе отвез с утра! — ответил Майкл, передавая оружие. — Сразу после того как узнал про Валентина. Ричард легко поднял Рассела за шкирку и профилактически встряхнул. — Ну, — спросил он, глядя в глаза. — Сам расскажешь все, что знаешь, или…? Рассел вытер кровь со лба. — Мне бы умыться. Не собираетесь же вы тащить меня через весь город в крови, мистер Кроули? — Я бы с удовольствием протащил бы труп через город, мистер Морган. Но вы пока нужны живым. Втроем они поднялись в квартиру, и Рассел скрылся в ванной, надеясь привести себя в порядок насколько это возможно. Он с наслаждением набрал полную раковину воды и пустил в нее пылающие и окровавленное лицо. В тюрьме он успел отвыкнуть от такой роскоши. Майкл схватил Ричарда за руку и уволок на кухню. — Мне нужно кое-что тебе сказать, — шепнул омега, усаживаясь за кухонный стол и, чтобы занять руки, начал собирать крошки со стола. — О том, что Валентина похитили, я узнал еще ночью. — Ночью? Откуда? — сам Ричард узнал о произошедшем от Шона, помощника Валентина, который, придя как обычно на работу в районе девяти утра, застал дом пустым. Он же обнаружил записку, оставленную омегой на столе. Валентину все еще тяжело было писать от руки и Ричарду понадобилось время чтобы разобрать эти каракули: буквы то наезжали друг на друга, то разбегались, как испуганные насекомые. «Я знал, что рано или поздно за мной придут. Не делайте глупостей, мои дорогие. Не так давно у меня появились союзники, и я надеюсь все скоро закончится. Дети в безопасности.» Ричард долго стоял, держа записку в руках. Она едва заметно пахла Валентином. На кухне плакал Шон. Ричард приказал ему вызывать полицию, а сам отправился сюда, дать по морде Расселу вызнать все, что получится. По дороге он дал знать о случившемся своим друзьям. — Ко мне пришел один альфа, посреди ночи. Огастина дома нет, он в рейсе, ты не представляешь, как я испугался. Спустился на кухню воды попить, а он в кресле сидит! — омегу передернуло. — Что за альфа, ты его знаешь? — Он представился, а потом я в сети его фото нашел…вот. — Майкл показал Ричарду несколько фото. На них был изображен альфа с выступающим вперед подбородком и водянистыми глазами. — Я его видел. — медленно проговорил Ричард. — Он говорил с Валентином в ресторане, когда мы праздновали рождение Алана. — Его зовут Кевин Мак-Дугал, ксенопсихолог и фантаст. Вдовец, есть ребенок. Он сказал, что есть некоторые люди, желающие ему помочь… Ричард, что происходит? Я никогда не вмешивался, не спрашивал… да и какой от меня толк, но… — Потом, — отмахнулся Ричард. — Он что-нибудь еще говорил? — Просил, чтоб я не дал тебе наделать глупостей. Сказал, куда ты скорее всего направишься. Сказал, ждать до вечера. Что если у Валентина ничего не получится, мы поймем. Я боюсь, Ричард. Ричард со злостью ударил кулаком по стене. Как он ненавидел свою беспомощность! Снова, уже во второй раз он вынужден оставить Валентина наедине с врагами. Хотелось бежать, стрелять, проламывать черепа. А его просят сидеть здесь, на кухне и ждать непонятно чего… Рассел как раз появился в дверях и уважительно присвистнул, разглядывая след, оставшийся на стене от кулака Ричарда. Ричард потер саднившие костяшки. — Полегче, герой. — сказал Рассел. — Не надо делать мне спонтанный ремонт. Уверен, у нашего хитрого омежки есть план. В первый раз ты его послушал и просто ждал, пока он не позовет. И именно это помогло ему справиться с Корсини. — И с вами, — добавил Майкл. — Я — мелкая сошка. Детка переступил через меня и не заметил. Такие герои, как он, обращают внимание только на главных злодеев. Детке стоило родиться альфой, в крайнем случае бетой. Он бы насаждал всюду справедливость, и причинял добро, а дома его ждали бы сопливые малыши и омежка, готовый преданно заглядывать в глаза. — Не слишком ли ты дерзок, Морган? Все боевые ранения уже зажили? Рассел пожал плечами. — Я трус и не особо умен. Мне понятно только одно: я уже почти мертвец. Таких как я в живых не оставляют… так чего мне бояться? Твоих кулаков? *** Когда перед Валентином открыли дверцу машины и выпустили на свежий воздух, уже совсем рассвело. Он стоял на подъездной дорожке рядом с домом, находившимся, вероятнее всего, за городом. Неистово пели птицы, пахло свежевскопанной землей. Валентин посмотрел на крыльцо и его против воли передернуло и слегка затошнило. На крыльце стоял и жутко улыбался Алекс Морган. Тюрьма не пошла ему на пользу, он стал выглядеть на свои пятьдесят с хвостиком, появились морщины, а движения стали нервными. Валентин неосознанно обнял себя за плечи, защищаясь, и тут же одернул себя. Эта детская привычка ничем не поможет. В последний раз омега видел своего свекра за два дня до спасения — Алекс пытался накормить Валентина чем-то напоминавшим куриный бульон. Из этого ничего хорошего не вышло, Валентина стошнило прямо на новый джемпер. После этого Алекс перестал пытаться его кормить. Он подошел поближе, приторно улыбаясь, схватил Валентина за обе руки. — Ну, далеко ты от нас убежал, мальчик? — хрипло смеясь спросил он. — Пойдем-ка в дом, милый. Валентин вырвал руки из захвата и тут же получил пощечину. Алекс глядел на него, не скрывая торжества. Затем ударил еще раз, по другой щеке. — Хватит! — сказал какой-то альфа, перехватывая руку омеги. — Боссу он нужен живым и вменяемым. Пойдемте, господин Эркарт. Кое-кто желает с вами встретиться. — Не боитесь? — спросил Валентин. — Что. Я. Отвечу. Альфа смотрел на него, иронически прищурив светлые как вода глаза. — Если бы вы хотели натравить на нас своего ручного инопланетянина, вы бы это уже сделали, а теперь поздно. Он снял с шеи Валентина его бархотку-нейростимулятор, а нацепил вместо него простой металлический ошейник, туго охвативший шею. Стало трудно дышать. А в голове, привыкшей ловить отголоски мыслей и эмоций Малыша, наступила пугающая, звенящая тишина. Разум заметался как птица в клетке, пытался проломить взявшиеся из ниоткуда стены… мозг взорвался ужасной болью, омега Валентин закричал, упал на колени. — Ну будет, будет… — сказал альфа, помогая ему встать. — Воем делу не поможешь. Будьте паинькой, и никто вас не будет обижать. А затем наклонился к самому уху и шепнул помогая приподняться: — Как договаривались, господин Эркарт. Придет время, проведите рукой по лбу. Валентин застонал и потерял сознание, успев краем уха услышать, как Алекс говорит: — Господин Мак-Дугал, Босс ждет. Тащите его быстрее. *** Валентин открыл глаза и встретился взглядом с адмиралом Корсини. — Допрыгался, самодовольный ты щенок?! Ты действительно думал, что переиграл меня? Валентин дернул уголком рта. — Самоубийство, — прохрипел он. Корсини расхохотался, ударил себя по колену. Второй подбородок задрожал от смеха. — И ты, конечно, повелся глупый ты омега! И ты, ты пытаешься вести свою игру? Светлоглазый альфа стоял в дверях большой, залитой солнцем комнаты и смотрел перед собой, делая вид, что ничего не происходит. — Дайте мне воды. — попросил Валентин, пытаясь сесть поудобнее, пластиковый стул такой возможности не предоставлял. Хорошо Корсини: развалился в мягком кресле. — Мне пора принимать лекарства. Я ведь нужен в здравом уме, верно, адмирал? — Мак-Дугал, принеси воды и помоги ему напиться. — не оборачиваясь сказал Корсини. А сам продолжил. — Давай по-хорошему мальчик. Мне совсем не хочется мучить такого красивого омежку, уж поверь. Валентин улыбнулся. — То есть. Если бы. Контакт установил бы альфа. Совесть вас бы не. Мучила? — Ты думаешь, ты первый, с кем твой драгоценный Малыш-переросток пытался установить контакт? Кому насылал видения, пугал самоубийством двойника? В висках стучала кровь. Так тяжело думать. — Он ничего не говорил мне об этом. — Не хотел расстраивать новоявленного папочку… Кто бы мог подумать, что именно омежий инстинкт продолжения рода послужит катализатором связи. Папочка ведь все сделает для сыночка, верно? Вернулся Мак-Дугал, помог Валентину напиться. Корсини с иронией смотрел на дрожащие руки омеги, неспособные удержать кружку. — И вот этими руками ты собирался кого-то свергать? Глупый омежка, спутавший все планы организации, бывшей тебе домом. Мы так тщательно готовились, заселили к этой чертовой машинке подготовленных людей, пытаясь взять его под контроль. И что в итоге? Приходит глупый омега с отключенными от горя мозгами и горящим сердцем и все портит! Корсини кивнул на снова вставшего у двери альфу. — Вон, Мак-Дугал не даст соврать, сколько мы денег и людей ухлопали. Сколько он инструкций понаписал. И все коту под хвост! Корсини перевел дух и тоже налил себе воды из графина. В соседней комнате заплакал ребенок. Валентин вздрогнул. — Ой, а кто там интересно проснулся? — неприятно сюсюкая, спросил Корсини. — Алан? Как трогательно, назвать ребеночка в честь сводного дедушки… Знаешь, если бы старина Алан Морган был бы сейчас жив, он бы сидел на моем месте… Или ты принес бы ему Малыша в зубах, как хорошая собака тащит поноску хозяину? Или это Оливер? Не менее трогательно, назвать в честь папаши-самоубийцы. Ты излишне сентиментален. Может быть, Рихард? Глупо называть детей в честь мертвых… Такие дети не живут долго и счастливо. Плач продолжался. Валентин почувствовал, как по щекам бегут слезы. В комнату вошел Алекс со свертком на руках. — Алан, милый, скажи папочке «привет»… Папочка тебя очень любит… Валентин узнал бы это кряхтение и эту пухлую ручку, высунутую из пеленок, с легкостью. Алекс наклонился ниже, приближая лицо ребенка к лицу омеги. Несколько соленых капель упало с щеки папы на щеку сына. Алан еще более недовольно закряхтел. — Как? — Всхлипывая и утирая слезы, спросил Валентин. — Отец Себастьян… — Неужели ты думаешь, что перехватить машину составило какой-то труд? — Что… что вам надо от меня? «Я устал… Господи, как же я устал… я сломлен.» — думал Валентин потирая лоб. «Я в отчаянии. Прости… Малыш» Мир взорвался яркими красками, совсем как тогда, в первый раз! Сердце забилось в горле. Валентину едва удалось удержать в себе крик боли и ликования. Все получилось! «Папа, — услышал он родной голос Малыша, своего волшебного мальчика, звездного принца. — Ты… ты не обижаешься?» «Что ты… что ты Малыш, конечно нет!» Еще чуть-чуть. Совсем чуть-чуть! — Подарок ведь не только тебе прислали со звезд… Надо делиться, мой милый Валентин. Надо делиться. Он ведь всего лишь неисправная машина, а ты лепишь из него человека. Это глупо, разве ты сам не понимаешь? — Только с вами? — спросил омега, вытирая нос. — Пока что только со мной, мой милый. И с теми, на кого я укажу. — Я согласен. «Давай, малыш» Корсини протянул Валентину платок, да так и застыл. Пронзительно заверещал Алекс, выпуская из рук сверток с ребенком. Из него стремительно выползали, шипя, крупные, злые гадюки.