Мир, который изменился для меня

      Прошла неделя. К моему большому сожалению, абсолютно ничего не произошло. Люди немного ожили после катастрофы, возобновились работы магазинов и прочих заведений. Связь с Мегаполисом еще не вернули. Ни волны связи, ни грузоперевозки не доходили туда, и многие стали волноваться за оставшихся в большом городе. Есть ли у меня человек, который способен вызвать подобные волнения? Разумеется, как и у всех, у меня есть особо важные для меня друзья, но я не выходил с ними на связь очень давно. Да и сейчас, пока телефонные линии налаживают, а я волнуюсь, все равно не могу позвонить. Как же забавно осознавать эту плохую черту людей: никто из нас не ценит того, что имеет, пока последнее не исчезнет. И сейчас, сидя в четырех стенах без работы, я вспомнил о своих друзьях. Это несправедливо по отношению к ним, ведь они значат для меня больше, чем работа или что-то еще.       Запасы холодильника потихоньку истощались, необходимо было пойти за едой, и небритый, одинокий я с лицом "не подходи — убьет" побрел в магазин за ингредиентами. Никто и не говорил, что я — великий мастер кулинарии, но от еды не становилось хуже, значит, что-то я да умел. Огромный поток людей встретил меня в супермаркете, вся эта толкучка, вся суета будто бы говорила:"Мы живем так, будто ничего не произошло". Кто-то улыбался, кто-то боролся за последнюю пачку мороженого, кто-то убегал от продавцов. Я взял необходимые мне вещи и порадовался, что все это есть сегодня на полках. Мою радость полностью погубила очередь длиною в сам супермаркет. Ненавижу ожидание, казалось, в этот день каждый, кто стоял передо мной в этом потоке, счел нужным потупить лишнюю минуту. Было время рассмотреть людей. Возможно, это самовнушение, но я увидел у многих похожие светящиеся, слегка пульсируещие шары. Кто-то носил в сережках жемчуг, у кого-то хрустальный шарик был прикреплен к сумке. Я подумал, эти люди испытали тот же опыт нахождения в пустоте, или это все обычные побрякушки? Шар в нагрудном кармане будто становился тяжелее. Может, это признак того, что он снова готов поговорить со мной? Сердце стучало, я волновался как никогда. Не могу же я посреди очереди заговорить с шаром. Но на всякий случай достал из кармана. Я не вынимал его около недели, одновременно и хотя, и боясь разговора с ним, а теперь... Все тот же шар на моей ладони. Ничего. Просто показалось. Должно быть я совсем спятил по этим шарам. Наверняка мне это все приснилось, но я не хотел этому верить.       Интернет молчал о землетрясении или говорящих шарах. Он не то, чтобы прям молчал. Он не дышал, 80% всех сайтов отказывалось загружаться. Газеты печатали то, что все знали, а слушать байки от народа бесполезно, ведь, по их мнению, причиной могло служить все, что угодно, от бога и до инопланетян. Любопытный, конечно, вопрос: "А почему произошло?". Да черт его знает, мой шар не успел все это рассказать. Он говорил что-то про спасение, про... Опасно ли это? Наши миры... Разговоры об опасности и судьбе... Все это больше походило на какую-то низкобюджетную игру, нежели на что-то в рамках моего понимания. Хотя, конечно, после того, как почувствовал это сам, вися в пустой светлой комнате без чьей-либо помощи, просто паря в этом пространстве, можно и в гороскопы поверить, а еще лучше в церковь сходить. Ну, вдруг того, демоны?       Пока я в который раз за неделю смеялся над ситуацией, куда я попал, в дверь постучали. Поздновато для визитов, можно подумать, но я без малейшей тени сомнения побежал открывать дверь. Мне было абсолютно плевать, кто за ней, и с какой целью он сюда пожаловал. Мне просто был нужен собеседник. Я не упал, споткнувшись обо все что можно, стараясь успеть к двери, пока мой потенциальный диалог с человеком не уплыл вдаль. Стоя на пороге передо мной широко улыбался мой друг Шон.       — Рад тебя видеть, дружище, давно не виделись. Помнится, месяц прошел?       — Привет, Шон, очень хорошо, что ты пришел, я чувствую себя немного одиноко тут, - усмехнулся я, приглашая Шона войти.       — Ты бы хоть изредка выходил на улицу, знал бы, что в мире творится. Я, кстати, не один пришел, скоро подойдет Энри с пирожными, - не убирая той доброй и чистой улыбки, сказал мой друг.       Думаю, мне стоит немного рассказать об этих двоих. Каждый дорог мне как человек и как друг. С ними я пережил очень многие моменты, начиная с школьных шалостей и заканчивая проведением почти всех праздников в их компании. Энри, она же Эн, она же Генриэтта - самая забавная девушка из всех, что я видел. Постоянная уверенность в своих силах и громкие выкрики сменялись робкими высказываниями и страхом перед глупыми вещами. Ее настроение менялось так же часто, как цвета на светофоре. Шон — это... просто Шон. Лучший друг и этим все сказано. Он порой может быть странным и не собранным, но это мой друг, и я рад этому.       Позже пришла и Энри, купив только те пирожные, которые нравятся исключительно ей. Пришлось нам с Шоном пить пустой чай и слушать не менее пустую болтовню нашей подруги. Шон смотрел на меня безумно серьезно. Не помню, когда в последний раз его взгляд принимал столь странный вид. Я подозвал его подальше от Эн.       — Есть что-либо, о чем ты хочешь поговорить?       — Тебе не кажется все это безумным? Землетрясение в месте, стоящем хрен знает откуда от разломов, то, что люди не придают этому значения, — уже без улыбки говорил Шон.       — Ты? Думаешь? О серьезных?Вещах? Кто ты, и что ты сделал с тем беззаботным пареньком, что я знал?       — Без разницы, можешь забыть, - произнес Шон, явно немного обидевшись, - кстати, пыльно тут у тебя.       Шон показал на кучу металлического мусора и остатки от мебели, которая разбилась.       — Поедешь с нами всеми в Мегаполис за новой мебелью? Мы как раз собирались, а теперь вижу, что у тебя та же проблема.       — Да, конечно, откуда мы машину возьмем? - сказал я.       — Все уже обговорено, мы поедем на пикапе Вульфа, - Шон увидел, что мое настроение сменилось, - я знаю, ты его не сильно переносишь, но он добрый малый.       Я задумался. Я ведь и правда знаю Вульфа меньше всего. У меня нет особых причин ненавидеть его. Я понял, что буду рад увидеть и его. Теперь проблема мебели решилась сама собой. Печально конечно, что мы не можем посмотреть в интернете заранее мебель, и нам придется выбирать на месте, но я рад, что еду туда со своими друзьями. Остальной вечер прошел отлично. Пришлось доесть пирожные, которые не вместились в Энри, она обижалась, словно ребенок, когда мы ее ругали за то, что она не рассчитала свои возможности в поедании. Впервые за неделю я ложусь спать с той же чистой и незадумчивой улыбкой, которой меня встретил Шон. Я ложился без лишних печальных мыслей о поиске способа разговорить мой шар. Говорить об этом с друзьями не хотелось, какие бы хорошие они ни были, они могли бы счесть меня за шизофреника, говорящего с тем, что не существует, попутно рассказывая истории о пустой, тихой, светлой комнате, в которой не было места ни суете, ни панике. И подумав о том, что теперь у меня будет еще и возможность получше узнать Вульфа, я также обрадовался. Вульф - закрытый паренек, особо ни с кем не общающийся. Я просто не смог сблизиться с ним никак раньше. Подгоняемый мыслями о веселой поездке с друзьями по общим нуждам, я уснул гораздо быстрее обычного. Я думаю, это и называется радостью и счастьем: осознание того, что ты не одинок.