Забытое

— Думаешь… тут так вообще ходят? — смущенное отражение послушно повторяло девичьи движения. Фиолетовые глаза, отражение которых колыхалось в зеркале, удивленно рассматривали свою обладательницу с ног до головы. — Ты очень милая! — улыбнулась Куро, которая сидела сзади на невысокой кровати, закиданной самыми разнообразными шмотками, начиная от милых летних платишек, заканчивая нижним бельем. — Вы готовы? Ва-а-а-ау, — в дверную щель просунулись две любопытные мордашки. — Да ты огонь! — воскликнула Широ, вглядываясь в лицо Татемацу, как бы убеждаясь в том, что это действительно она. — Да? А с макияжем точно не переборщили? А эти гольфины? Вам не кажется, что я выгляжу слишком… — мямлила девушка, сжимая подол коротенькой юбчонки. Темная рубашка с короткими рукавами и звездами в виде рисунка смотрелась на стройном теле очень элегантно и женственно, но в то же время просто и практично, дополняя клетчатую торчащую юбку, которая стояла за счет твердого подъюбника. Образ заканчивали длинные выше колена гольфины бордово-вишневого оттенка и невысокие лаковые ботинки на платформе. Волосы были по бокам заплетены в маленькие дракончики, а основная масса волос переливалась слегка завитыми прядями. Макияж делала маленькая Курона, которая в этом понимала, наверное, побольше всех вместе взятых девчонок. — Развратно! — громко крикнула Мисаки и тут же залилась веселым смехом. Мягкая прямоугольная подушка полетела в мигом захлопнувшуюся дверь и, ударившись о нее, медленно упала на пол. — Сестрёнка-а-а-а, — крохотные ручки обняли девушку сзади. — Не слушай их. Дверь заскрипела, оповещая о новых гостях. — Опять ты, Миса! — Бель уже было замахнулась подушкой, но взволнованное лицо Ёситаки заставило брюнетку застыть в странной позе. — Курона, оставь нас… пожалуйста, — девчушка, шмыгнув носом, неохотно расцепила руки и скользнула в дверную щель. Дрожащие руки блондинки опустили металлическую ручку, заставляя замок щелкнуть. Наступившая тишина щекотала нервы, Момо последнее время избегала лучшую подругу всеми возможными способами. Это очень напрягало, особенно, если учесть тот факт, что избегала она ее совершенно беспричинно, по крайней мере, так казалось Татемацу. — Ты должна выслушать меня. И не перебивай, я отвечу на все вопросы после, если они, конечно, будут… — почти шепотом проговорила Момо, поднимая взгляд с пола. — Твои ночные кошмары… не случайны. «ЧТО?» Момо бросила вырезку из газеты, приклеенную на картон. Пожелтевшая бумага легла на плоскую поверхность стола. «АВАРИЯ» Первое, что бросается в глаза, — плохого качества фотография, необработанные шумы все же позволяют разглядеть смятую иномарку, всю покореженную и выпотрошенную. Сердце пропускает удар, когда Момои начинает говорить. Глаза бегают по строчкам газетной статьи, слова блондинки дополняют историю подробностями, которые журналисты знать не могли. Момо рассказала. Рассказала все, как было. Как Бель попала в аварию три с половиной года назад. Как погибла почти вся семья подруги. Мать со старшим братом. Травмы, несовместимые с жизнью. Выжить удалось лишь совсем юной девочке, которую в нужный момент брат буквально закрыл своим телом. Машина, больше похожая на большую кучу смятого металла, принадлежала матери, на которую так была похожа малышка в детстве. Не было никакого взрыва, как в фильмах, никаких эффектных сцен, все произошло быстро, непонятно, как это обычно бывает в реальной жизни. Страшно. Лишь глубокая рана в виде длинного пореза на спине осталась в память об инциденте. «Откуда шрам? Это все твои дурацкие увлечения, мелочь, » — смеясь, врал отец. Момо рассказала и то, как он не мог найти себе места, убиваясь горем, что постигло его жену и детей. Только маленькая Бель, его сокровище, давала ему силы, чтобы… чтобы просто жить. — Скорее всего амнезия. Возможно временная. Но не могу давать никаких гарантий того, что она очнется и сможет вспомнить свое имя, — сказал врач, наблюдая за тем, как красные от бессонных ночей глаза постаревшего за считанные дни человека умоляюще ждут его судьбоносных слов. — Тогда они решили, — продолжала блондинка, не поднимая глаз с пола. — Нет. Мы решили. Решили, что будет лучше, если ты все забудешь. Если начнешь новую жизнь. В неведении. Не зная ни брата, ни мать. Мы думали, что так сможем защитить тебя. Не травмировать твою психику, чтобы ты скорее выздоровела и вернулась к нормальной жизни. «Нормальной жизни?» — вторил рассудок. Ничего нормального за последние три года не происходило. Вечные кошмары, какие-то видения, голоса, которые никто больше не слышит. Все это сводило с ума. Но еще больше бедняжку пугало то, что причина всего этого ужаса оставалась загадкой, покрытой мраком. — Ты упала, когда катилась с горы на сноуборде. Ты разве не помнишь, Анабела? — незнакомый человек, весь растрепанный, не выспавшийся, сильно сжимал ладонь девушки, так что становилось немного неприятно. — Ана…бела? — белый цвет больничный палаты бил в глаза, принося невыносимую боль. «Белая палата? Я ведь люблю красный…» — Акаши-кун… Вы с ним… Были друзьями. Все время вместе проводили. Многих зависть хватала. Только его отец не… — голос Момо дрожал. — Он, наверное, и был главным сторонником того, чтобы оставить все как есть. Не напоминать тебе о том, кто ты такая, о том, кто такой Сейджуро. Знаешь, ваши родители не совсем ладили… — девушка попыталась набрать в легкие побольше воздуха. — В то время ты набирала популярность, скоро твоё имя было бы на слуху всех, — Момои ностальгически улыбнулась сквозь подступающие слезы. — Только об этом позже. Акаши-сан обещал оплатить все процедуры и операции, лишь бы сделали все, как хочет он. И мы сделали. Сейджуро? Внешне спокойный молодой человек внутренне был в абсолютном бешенстве, не зная куда деваться, он метался между двумя решениями: сорваться и наконец рассказать все или уйти в тень и никогда больше не появляться в жизни подруги. Весь период реабилитации он так и не смог найти сил подойти к ней, посмотреть ей в глаза, он боялся, что разрыдается перед ней как маленький ребенок. Боялся, что не сможет примириться с тем, что она все забыла. Он думал, что обязательно сорвется и расскажет ей обо всем, сделает ей больно. И, как это часто бывает, оступился, выбрав побег. Просто убежать от проблемы показалось Акаши наилучшим решением. — Так будет лучше… Хотя он сам с трудом верил в это. — Твой отец, моя мать, Сейджуро и его отец, и я — это все, кто знают о твоей амнезии, — слезы потекли по покрытому легкой косметикой лицу Момо. — Прости, я правда не могу так больше. Год назад у тебя был нервный срыв. Снова больница, капельницы, снотворное, — она громко всхлипнула. — Я вижу, как ты терпишь все. Прости… Отец сменил работу, заставил Мари и ее дочь Момо переехать следом за Бель и Хаттори-саном, чтобы у дочери осталась хоть какая-то поддержка в лице ее лучшей подруги. Пришлось сменить даже ее имя, чтобы ничего больше не напоминало о страшных днях и катастрофе. Однако, не все в жизни так просто. — Самое главное это то, что ты всегда стремилась к спорту. Но после аварии… врач сказал на время забыть о любой физической нагрузке. Пришлось столько всего сделать, чтобы скрыть информацию от надоедливой прессы. Читай, — блондинка ткнула указательным пальцем в предпоследнюю строчку в газетной статьи. — «Подающая надежды юная волейболистка, которой уже сулили Национальную Сборную Японии, вряд ли сможет вернуться в спорт…» Я? Волейбол, да? — Ты была такой крутой. Капитан волейбольной команды средней школы, — Момо сжала ладошки в кулачки и вперила в них взгляд. — Ты всегда была для меня примером. Сказать, что девушка была в шоке — ничего не сказать. Все это время она жила, даже не подозревая о своем мрачном прошлом. Авария? Так все это время она жила не свою жизнь, носила не свое имя, дружила не со своими друзьями. Анабела тряхнула головой, надеясь, что мысли улягутся. Нет… Однако неведение все же легче, чем эта правда… Отец… В груди у девушки больно защемило. Она медленно выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Бель уже давно догадывалась, что что-то с ней точно не так. Что-то в ее жизни точно неправильно. На душе стало спокойнее. Зато теперь появилась надежда вернуть все. Вернуть прошлое, которое грезилось светлым и теплым. Внезапно она поняла, что больше всего хочет, чтобы отец перестал притворно улыбаться, пряча от нее свои мужские слезы. Чтобы Момои перестала недоговаривать, обрывая фразы на полуслове. Чтобы никто не прятал от нее правду. Чтобы никто не притворялся. Никто. — Момо, — после недолгой паузы, Татемацу подсела ближе к подруге. — Скажи… мое имя, — теплые руки обхватили дрожащую спину девушки, заставляя ее дрогнуть от теплых прикосновений. — Аи… — выдохнула девушка, облегченно обнимая подругу в ответ. Внезапно на душе стало спокойно. Аи… Где-то она это слышала совсем недавно… Стук в дверь заставил девушек быстро подняться, Момо торопливо стерла слезы рукавом, размазывая темную тушь под глазами. — Девчо-о-онки, — протянула недовольно Курона. — Парни уже пришли. Анабела спиной подперла дверь, не давая Куро войти. Нельзя, чтобы они видели Момо и Бель такими. — И сами дойдете? — тревожно поинтересовалась Куро, пытаясь открыть злополучную дверь. — ДА! — в один голос ответили подруги, встречаясь взглядами. Обновлением макияжа Момо занялась Бель. Ватные тампоны окрасились в разные цвета, принимая на себя роль очищающих салфеток. Аккуратные мазки тонким слоем легли на белую кожу, и девушка засияла так, словно это не она ревела каких-то 15 минут назад. Схватив сумку, Момо потянула подругу к двери. Рука быстро опустила выключатель, комнаты погрузились в полнейший мрак. Ржавый ключ описал несколько кругов вокруг себя, дернув за ручки и убедившись в том, что дверь наглухо заперта, девушки торопливо побежали по холодной каменной дорожке на встречу с ребятами.