Исполнить обещанное

Утром первого сентября, проводив младшую дочь в школу, мистер МакДугалл отбыл в Министерство. Подходя к своему кабинету, он заметил высокую массивную фигуру человека в черном, который расхаживал перед дверью, поглядывая на часы. Приблизившись, МакДугалл узнал Ранкорна. — Доброе утро, Ранкорн. Что-нибудь срочное? Я сегодня дочку провожал в Хогвартс, поэтому припозднился… Проходите, — кивнул он, отпирая дверь и пропуская посетителя вперед. Ранкорн ввалился в кабинет, без приглашения уселся в кресло и извлек из кармана мантии длинный свиток пергамента. — Я подготовил список пробравшихся в Министерство маггловских выродков. Нужно проверить, может быть, я кого-то упустил, или необоснованно включил… Вот эти двое из вашего подразделения… — он ткнул пальцем в две фамилии. — Взгляните. А вот, — добавил он, доставая из другого кармана пачку бумаг, — личные дела сотрудников Департамента налогов и сборов… — Фергюссон уволился месяц назад, — пожал плечами МакДугалл, пробежав глазами список. — А Дэвидсон — на самом деле полукровка, его мать — урожденная Фоули, документы об их браке и о смерти старшего Дэвидсона, который действительно был из магглов, должны храниться в архивах, посмотрите внимательно. С остальными все в порядке. Взяв у Ранкорна стопку личных дел, он бегло пролистал их и обратил внимание, что о жене Джона Келли в его документах не сказано. Видимо, регистрационная служба допустила оплошность — и он не станет ее исправлять. В любом случае, Келли с женой сейчас далеко от Британии. — Его мать из Фоули, говорите? Благодарю, — отозвался Ранкорн, вычеркивая Дэвидсона из списка. — А что вы вообще скажете об этом Дэвидсоне? Лоялен, добросовестен? — Вполне, — кивнул МакДугалл. — Кстати, МакДугалл, — Ранкорн убрал свои бумаги обратно в карманы, — в четверг на совещании у министра будет решаться вопрос о назначении нового начальника Департамента по связям с гоблинами. Ваше присутствие необходимо. — Буду. А что с Крессвеллом? — Снят с должности, как маггловский выродок. К тому же он подделал себе родословную — уверял, будто его отцом был покойный Арки Олдертон (1). Показал комиссии записку, якобы адресованную Олдертоном его матери, где он признает себя отцом родившегося у нее ребенка… Но вдова Арки утверждает, что ее муж этого не писал. А мать Крессвелла скончалась два года назад. — Вообще-то, ничего невозможного тут нет, — МакДугалл задумался. — В свое время Арки славился любовными похождениями, так что он вполне мог быть и отцом Дирка… независимо от того, подлинная ли записка. — В любом случае, это теперь недоказуемо, — ответил Ранкорн с усмешкой. — А за подделку документов Крессвеллу светит Азкабан. Вообще, пора положить конец порочной практике, когда важнейшие должности могли занимать грязнокровки. Помнится, у вас были в свое время претензии к Крессвеллу. Надеюсь, новый кандидат на его должность — Дилмор — вас устроит. — Дилмор… Откуда он? Из того же департамента? Мне с ним работать не приходилось, вряд ли я могу что-то определенное о нем сказать… А мои претензии касались не лично Крессвелла, а заниженного курса галлеона к маггловской валюте. К четвергу я подготовлю докладную записку. — Отлично. Может быть, даже можно будет ее присовокупить к обвинению. — Боюсь, что нет, — сухо ответил МакДугалл. — Я ведь не имею ни полномочий, ни возможностей вести расследование касательно виновности Крессвелла, а могу только охарактеризовать ситуацию на финансовом рынке в целом. И сразу скажу, что все началось задолго до того, как Крессвелл возглавил Департамент по связям с гоблинами. — Сейчас важно избавиться от грязнокровок, — оскалился в ухмылке Ранкорн. — А кого, кроме них, волнует, сколько паршивых маггловских бумажек можно купить за золотой галлеон? Грязнокровок мы больше пускать к себе не будем, наглухо закроем перед маггловским отродьем двери в магический мир… — Не скажите, — возразил МакДугалл, — это волнует магов, живущих в маггловских или смешанных поселениях, которым поневоле приходится иметь дело с магглами во всех сферах жизни… — Скоро магам будет разрешено изымать у магглов все необходимое в любых количествах, пользуясь Империо и Конфундусом, — радостно заявил Ранкорн. — Неужели? Первый раз об этом слышу. Но если так, это значит, что принцип «кто сильнее, тот и прав», будет возведен в закон, — неодобрительно покачал головой МакДугалл. — Сейчас вы этот принцип станете применять к магглам, а завтра найдется кто-нибудь, кто применит его к вам. Это приведет лишь ко всеобщему хаосу и анархии, и в конце концов, ударит по нам самим. Да и магглов недооценивать не следует. Глубоко неправ тот, кто не понимает важность финансово-экономических мер в защите магического мира от маггловского влияния. — Вот как? — Ранкорн посмотрел на МакДугалла с любопытством. — И что же там с курсом галлеона? — Как бы объяснить, чтобы вам было понятно… Чем определяется ценность денег? — Ценность денег? Как это? Ценность любой вещи измеряется в деньгах… — Верно, деньги можно назвать мерилом ценности всех вещей. Но в то же время ценность денег зависит от того, сколько вещей на них можно купить, согласны? Когда-то в маггловском мире золото было таким всеобщим мерилом, как, впрочем, и серебро… И ценность денег была напрямую связана с тем, насколько они обеспечены запасом золота, имеющимся у государства. В наше время маггловские деньги уже не могут быть обеспечены золотом и другими драгоценными металлами. Потому что и золото, и серебро стали такими же товарами, как и любой другой. А ни один товар не может выполнять функции универсального средства платежа… — Что-то я не понял. Вы говорите, что курс галлеона занижен, а теперь получается, что так и должно быть? Золото потеряло свою ценность? — грубоватое лицо Ранкорна отражало явно непривычную для него умственную работу. — Отнюдь нет, — улыбнулся МакДугалл. — Золото, хоть и превратилось в товар, но ценности не потеряло. При этом нынешний курс галлеона по отношению к фунту стерлингов меньше, чем цена в фунтах того же золота, из которого отчеканена монета. Даже в маггловском ломбарде вам дадут за галлеон в несколько раз больше, чем в Гринготтсе (2). Конечно, вследствие Статута о секретности галлеоны — даже если их заменить бумажным эквивалентом — не являются конвертируемой валютой, то есть, не могут свободно обращаться на мировом рынке. Проще говоря, вы не сможете ни пойти в маггловский магазин с галлеонами, ни обменять их на фунты в маггловском банке. Как в Британии, так и в любой другой стране. Это, конечно, создает определенные сложности — вынуждает устанавливать более низкий курс, чем прежде, в те времена, когда и у магглов повсеместно было принято расплачиваться золотом и серебром. Однако такой большой разрыв между банковской и реальной стоимостью, какой мы имеем сейчас, неприемлем, и в конечном итоге это подрывает экономику Магической Британии. — А реальная стоимость — это значит, сколько товаров можно купить на галлеон? — догадался Ранкорн. — Совершенно верно, — кивнул МакДугалл. — И если сравнить покупательную способность фунта и галлеона, то мы видим, что средняя зарплата, к примеру, мелкого чиновника Министерства магии — около пятисот галлеонов в год. Это примерно две тысячи пятьсот фунтов стерлингов (3). Но в маггловской Британии минимальная зарплата — в месяц, не в год! — составляет немного меньше тысячи фунтов. Таким образом, объективно, товарное обеспечение галлеона выше, чем тот же показатель у фунта стерлингов. МакДугалл взял лист пергамента и для наглядности изобразил пропорцию между доходами населения в маггловской и Магической Британии. — Наши производители товаров, — продолжал он, —  я разумею товары широкого потребления, ткани, одежда, обувь, бумага, мебель, а также продукты питания — не могут в своем деле обойтись без взаимодействия с маггловским миром. И вот по ним такая ситуация на валютном рынке бьет сильнее всего. Они разоряются. Если так будет идти дальше, то у нас не останется ни фермеров, ни ремесленников, мы абсолютно все, кроме артефактов и зелий, будем вынуждены закупать у магглов. И вот тогда курс галлеона станет острой проблемой для каждого британского волшебника, для каждой семьи Магической Британии… — Вот! О чем я и говорю! Чем же будет плохо, если разрешить волшебникам реквизировать у магглов все, что нам нужно? Мистер МакДугалл устало вздохнул. «И чего я перед ним распинаюсь? Он же тупой, как тролль. Кажется, он раньше в хозяйственном департаменте чем-то заведовал? А теперь в комиссию пролез. Еще и слов умных нахватался — «реквизировать», надо же… Неужели Темный Лорд намерен опираться на таких, как Ранкорн? Мерлин, спаси Британию…» — Я уже сказал, чем это плохо… — холодно ответил он собеседнику. — А как по-вашему, кому и для чего нужен заниженный курс галлеона? — Схема, если коротко, такова. За фунты стерлингов скупаются золотые галлеоны и потом исчезают из оборота Магической Британии. Золотые монеты перепродаются в маггловском мире по цене золота (4), деньги оседают на счетах, владельцев которых установить не представляется возможным… Причем утекает золото из Гринготтса небольшими партиями — потому что слишком большой приток драгоценного металла на мировой рынок неизбежно вызовет падение цены — но зато регулярно и систематически. Однажды мне удалось узнать, что галлеоны, переплавленные в слитки, поступают в маггловский банк на острове Джерси — и на этом мое расследование зашло в тупик. Даже в правительстве маггловской Британии ничем помочь не смогли, потому что Джерси является офшорной зоной (5). — Вот, оказывается, грязнокровки у нас еще и золото воруют! — Строго говоря, это не воровство, — МакДугалл призвал на помощь всю свою выдержку. — Но безусловно, подобные действия, если они осуществляются в крупных масштабах, наносят вред экономике. И конкретных лиц я назвать не могу, даже не знаю, имел ли к этому отношение Дирк Крессвелл. Хотя без людей, имеющих хорошие связи в маггловском мире, в этом деле точно не обошлось. Он бросил взгляд на часы — уже почти час дня, а он так и не принимался за текущие дела. На углу стола лежала внушительная стопка бумаг на подпись. А еще пора начать работать над докладной запиской для министра и Яксли. — Если у вас больше нет вопросов, то, с вашего позволения, мне нужно безотлагательно приступить к работе… — МакДугалл поднялся из-за стола и наклонил голову, давая Ранкорну понять, что разговор окончен. — Да-да, благодарю вас, МакДугалл, беседа с вами была крайне поучительной. Так не забудьте же, в четверг, — Ранкорн тоже встал и, отвесив легкий поклон, вышел. Конечно, в этот день написать доклад мистеру МакДугаллу не удалось, и он принес документы домой, чтобы после ужина спокойно поработать. Вечером появился и Рабастан, решивший сегодня навестить Изабеллу. Он тоже весьма заинтересовался процессами, происходящими в экономике Магической Британии, и выводами, к которым пришел отец его жены. Причем он явно понимал предмет разговора лучше, чем Ранкорн, и диких идей, вроде узаконенного грабежа, не высказывал — чем несказанно порадовал мистера МакДугалла. А следующий день оказался совершенно безумным. Внезапно в Министерстве поднялась такая суматоха, что многим вспомнилось первое августа, когда люди Темного Лорда свергли Скримджера. «Неужели снова власть меняется?» — шептались в коридорах служащие, глядя на мечущихся туда и сюда авроров. Но оказалось, весь сыр-бор из-за того, что у мадам Амбридж пропал волшебный глаз, который она заполучила после смерти Аластора Грюма и вставила в дверь своего служебного кабинета. Потом Ранкорн прямо в зале заседания комиссии по магглокровкам напал на Амбридж и Яксли, помог сбежать нескольким подследственным, и сам аппарировал прямо из Атриума, прихватив с собой Мафалду Хопкирк. Как выяснилось позже, Ранкорн и Мафалда были не настоящие, кто-то сумел пробраться в Министерство, воспользовавшись оборотным зельем. Подлинные же Ранкорн и Хопкирк были нейтрализованы — Мафалду нашли запертой и обездвиженной за какой-то дверью в закоулке позади Министерства, она ничего не помнила. А Ранкорн рассказал, что по дороге на работу встретил Мафалду, которая угостила его конфетой. Потом у него пошла носом кровь, и так сильно, что он вынужден был вернуться домой. Был еще и кто-то третий, под личиной служащего хозяйственного департамента Каттермола. Его жена оказалась в числе вызванных в тот день на комиссию и освобожденных человеком, игравшим роль Ранкорна. Сам Каттермол уверял, что, идя на работу, он тоже встретил миссис Хопкирк, которая и его заставила съесть конфету, после чего ему стало так плохо, что он немедленно отправился в Мунго. Там ему оказали помощь, и он поспешил вернуться на службу — он сам видел в Атриуме человека, похожего на него как две капли воды, который ушел с его женой… Мафалда утверждала, что она не только не угощала Каттермола и Ранкорна конфетами, но и вообще их в то утро не видела. Закончился весь этот бедлам тем, что Ранкорну и Хопкирк объявили выговор за потерю бдительности, а Каттермола уволили. Яксли же пытался задержать тех двоих, что сорвали заседание комиссии. Он вцепился в руку лже-Мафалды, но сумел добраться лишь до дома 12 на площади Гриммо. Там беглецы оторвались от своего преследователя. Сомнений не оставалось — это был Поттер, а с ним, вероятнее всего, Грейнджер и кто-то еще… Сотрудники Министерства, как и Упивающиеся смертью, недоумевали, чего эти трое хотели добиться. Неужели они явились в Министерство, рискуя жизнью, только для того, чтобы украсть глаз Грюма и освободить нескольких магглокровок? Охрану зала судебных заседаний, где работала комиссия, усилили, но в последующие дни все было тихо. А министр с полного одобрения Амбридж и Яксли распорядился создать специальные отряды егерей, которые занимались бы поиском Поттера с сообщниками, а также тех, кто уклонялся от явки на комиссию. Туда брали всех без разбора, и оборотней, и лиц с криминальным прошлым — очень много заявлений поступало от амнистированных после переворота уголовников. И однажды мистер МакДугалл в одном из только что принятых на службу егерей узнал Дэвида МакКормака, сына фермера, сидевшего вместе с ним в тюрьме. Юноша был в новой егерской форме — зеленый кафтан, высокие сапоги и короткая зеленая мантия (6). Примечания (не влезли целиком в отведенное для них поле): (1) Когда Гарри в образе Ранкорна явился на заседание комиссии Амбридж, он видел мужчину, который кричал, что его отец — Арки Олдертон, известный мастер по изготовлению и ремонту метел. Это мог быть Дирк Крессвелл, который, по моим расчетам, был арестован примерно в это время за то, что являлся магглорожденным волшебником и при этом пытался подделать свою родословную. Поскольку документов о родословной у волшебников в каноне нет — иначе Гарри бы их получил — остается предположить, что Крессвелл сообщил о себе ложные сведения и возможно, подделал письменные свидетельства. (2) Это действительно так. Золотая монета не может стоить меньше, чем один грамм золота в ломбарде. (3) В каноне я не нашла сведений о ценах и зарплатах в Магической Британии. Но допустим, хорошая метла стоит две тысячи галлеонов. Это сопоставимо с ценой на дорогую машину. Тогда две тысячи галлеонов примерно эквивалентны, если перейти на российские цены, двум миллионам рублей. Зарплата федерального чиновника среднего звена в России — около 400-500 тысяч рублей в год (что примерно равно 500 галлеонов или 2500 фунтов стерлингов). Уровень зарплат и цен с годами существенно меняется, но пропорция в целом остается прежней. Сведения о среднемесячной зарплате в Великобритании — общедоступная статистика. А вообще, не сильно кидайтесь тапками, пожалуйста — я не экономист)) И ситуация эта — в реальном мире, конечно, немыслима.