Исполнить обещанное

Помяни ж за раннею обедней Мила друга, светлая жена. (Александр Блок)

Тишина сводила с ума. Изабелла приоткрыла окно в своей комнате, но в парке тоже было до странности тихо — казалось, что и трава, и деревья застыли в неподвижности. Малфой-мэнор был пуст и погружен в сон — только Изабелле не спалось. Она с замирающим сердцем ждала — когда же наконец за дверью послышатся шаги, когда же вернется хоть кто-нибудь? Дети спали. Она же не могла не только спать, но и лежать, и сидеть на месте, и поэтому ходила из угла в угол, напряженно прислушиваясь к тишине. Изабелла вздрогнула, когда золотые часы на комоде тихо-тихо заиграли колокольчиками старинную мелодию — они играли два раза в сутки, в полдень и в полночь. «Значит, еще только двенадцать, — подумала Изабелла. — Мне казалось, уже больше. Как долго…» Она снова принялась ходить по комнате, глядя на свою тень, мечущуюся по стенам, колеблющуюся в неверном пламени свечей. Послышался детский плач — Дельфи проснулась. Изабелла подошла к девочке, высушила оказавшиеся мокрыми пеленки, потом вынула ее из кроватки и, расстегнув платье, приложила к груди. Как всегда, теплая тяжесть ребенка, тихое сопение и причмокивание успокоили Изабеллу — она улыбнулась и прошептала: — Кушай, маленькая, кушай… Вслед за девочкой проснулся и Рэйни. Пока Изабелла возилась с детьми — тревога отступила, но вернулась, едва малыши снова заснули. Опять потянулись долгие минуты ожидания, незаметно складывавшиеся в часы. Временами Изабелла начинала дремать, но тут же вскидывалась, словно кто-то ее толкал в бок. И тогда она вставала и прислушивалась — но вокруг было по-прежнему тихо. Дельфи еще раз просыпалась, непонятно, почему — пеленки были сухими и чистыми, и грудь она не взяла, но как-то особенно тесно и доверчиво прижалась к Изабелле, оказавшись у нее на руках. В конце концов Изабелла все-таки уснула — не ложась в кровать, не раздеваясь, прямо в кресле. Ей снился сон, где она бежала по коридору Хогвартса с Рэйни и Дельфи на руках. Ей нужно было спрятать детей — кто-то преследовал ее по пятам. Кто гонится за ней — она не видела, но откуда-то знала, что он хочет отобрать детей, а отдавать их ему было никак нельзя. Вдруг распахнулась какая-то дверь, и смутно знакомый голос сказал: «Сюда, пожалуйста, миссис Лестрейндж, здесь безопасно…» Она бросилась в эту дверь и увидела перед собой странную пятиугольную комнату, где по стенам были развешаны портреты — все знакомые лица: Темный Лорд, Беллатрикс, Антонин Долохов, МакНейр, Джагсон, Торфинн Роули… А посреди комнаты стояли Дамблдор и Флитвик. «Миссис Лестрейндж, вы останетесь здесь. А ваши дети будут без распределения зачислены на Гриффиндор. Им, как сиротам, положены постоянные комнаты в Хогвартсе, а также бесплатные мантии и наборы учебников», — сказал покойный директор. Изабелла попятилась к двери: «Они не сироты! У них есть родители!» А Дамблдор, улыбаясь, произнес: «Да исполнится пророчество!» И голос Рудольфуса донесся откуда-то издалека: «Изабел…» — Изабел, проснись… — голос Руди теперь звучал совсем рядом. Она открыла глаза, хватая воздух ртом, и увидела деверя. Рудольфус был в запыленной и кое-где порванной черной мантии, на щеке — не то грязь, не то запекшаяся кровь. — Руди… — испуганно вскрикнула она, еще не вполне проснувшись. — Где дети? Не дожидаясь ответа, вскочила и метнулась в свою комнату. Рэйни и Дельфи мирно спали. Она с трудом перевела дыхание, наконец, осознав, что все это ей просто приснилось, и повернулась к Рудольфусу. — Руди… что? Басти… — она не в силах была выговорить страшное слово и, закрыв лицо руками, отчаянно замотала головой: — Нет! Нет, нет… — Басти жив, Изабел, — поспешил успокоить ее Рудольфус. — Ты что, плохой сон видела? Она кивнула, постепенно приходя в себя, и почувствовала, что ледяная судорога, сковавшая все внутри, наконец, отпустила ее. — Слава Мерлину… А почему ты один? Где он? И где все? Там… куда вас вызывали… все закончилось? — Пожалуй, закончилось. Почти, — выдохнул Рудольфус. — Мы победили… Изабелле бросилось в глаза, что вид у него совсем не радостный, а очень усталый. — Победили? То есть… — она не знала, что сказать, и сама не понимала, почему вместо радости чувствует смутный страх. — Да, Изабел, — кивнул Рудольфус. — Повелитель убил Поттера. — Как? — вскрикнула Изабелла. Это стало для нее неожиданностью — она так привыкла к постоянным разговорам о неуловимом юном противнике Темного Лорда, что ей иногда казалось, эта погоня будет длиться вечно. Так или иначе, вся жизнь Повелителя и его Ближнего круга вертелась вокруг Поттера. Но Темный Лорд наконец его убил — и это известие усилило ее тревогу. — И что теперь будет? — спросила она. Рудольфус пожал плечами и поморщился, словно ему это было безразлично, словно разговоры о мальчишке ему надоели до зубной боли. А она продолжала: — Руди, а почему ты один вернулся? Ты не ранен? Извини, что сразу не подумала об этом… А Цисси как? А Белла? — Живы. Они позже вернутся, и Басти тоже. Я не ранен, меня Темный Лорд прислал, чтобы охранять вас. Только… мне бы умыться. — Ванная там, — показала рукой Изабелла. Рудольфус прошел в ванную и вскоре вновь появился — умытый, с приглаженными волосами, в чистой, хотя все еще порванной мантии. — А можно попросить у здешних эльфов чего-нибудь выпить? Они тебя слушаются в отсутствие хозяев? — Да, конечно, — Изабелла позвала Корри и велела принести бутылку огденского и стакан. Когда Рудольфус одним глотком опрокинул полстакана огневиски, она спросила: — А от кого нас нужно охранять? — На всякий случай. Изабелла поднялась с места, потом снова села. Хотя она знала, что Руди не станет ее обманывать, ей было тревожно. — Но как же это все произошло, Руди? Где вы были? — В Хогвартсе. Поттер туда пришел. — В Хогвартсе? — ужаснулась Изабелла. — Прямо в школе? Но… там же дети! Руди, расскажи, что там было… пожалуйста. У меня сестра на последнем курсе Рэйвенкло — Мораг МакДугалл… О, боги… — Изабел, я уверен, что твоя сестра эвакуировалась. Наверняка она уже давно дома. Темный Лорд выдвинул ультиматум, чтобы ему выдали Поттера, и дал им время до полуночи. Учителя решили сопротивляться. Но большинство учеников покинули школу. Слизеринцы явились к нам первыми, и сказали, что вслед за ними эвакуируется Рэйвенкло. — Большинство? То есть, кто-то из детей все же остался? — Совершеннолетним, которые захотели участвовать в битве, МакГонагалл это разрешила. — МакГонагалл? — глаза Изабеллы расширились от удивления. — Постой… но где же был директор? Профессор Снейп? — Северус уже стоял рядом с Темным Лордом, когда мы туда явились. На него напали МакГонагалл и Флитвик, он еле ушел от них… Он и рассказал, что Алекто Кэрроу обнаружила Поттера и вызвала Повелителя. Но ни самой Алекто, ни Амикуса Снейп не видел. Они так и не пришли. Что с ними случилось, пока неизвестно. — Неужели их убили? — Не знаю, Изабел. Надеюсь, что нет. — Ох, когда же они все вернутся? Мне нужно к маме с папой… чтобы точно знать, что Мораг дома… Вообще-то она благоразумная девочка. И я ее сколько раз просила — не ввязываться во все это… «Но что, если этот мальчик… как его — Майкл Корнер? Он же в Отряде Дамблдора был! Что, если он остался, и Мораг решила остаться вместе с ним? — со страхом подумала Изабелла. — Но нет, Майкл не должен ей это позволить… В конце концов, она-то ни в каком отряде не была, и в боевой и дуэльной магии не слишком хороша. Нет, не может такого быть… Но как это все ужасно!» А вслух она спросила: — Так что, Руди, они так и не выдали Поттера? — Нет, — покачал головой Рудольфус. — Когда срок ультиматума истек, Повелитель взломал защиту, которую они установили, ему это и особого труда не составило. И мы вошли в Хогвартс. — Но кто еще там был? Неужели только учителя и горстка учеников? Сколько всего человек на старших курсах? Так ведь и не все совершеннолетние остались. Слизеринцы, ты говоришь, все пришли к вам. Получается, всего человек сорок или около того? — Нет, не только учителя и ученики, еще и Орден Феникса, и повстанцы — но этих было немного. Не все повстанческие отряды подчиняются Ордену, некоторые действуют самостоятельно. Видимо, они тоже пробрались в Хогвартс через «Кабанью голову», как и Поттер. — «Кабанья голова»? — она вспомнила грязный и замызганный трактир в Хогсмиде. — Но разве там есть проход в школу? — Как выяснилось, есть. Эвакуация шла через этот трактир. А хозяином там Аберфорт Дамблдор, брат бывшего директора. Говорил я Яксли, что надо с Аберфорта глаз не спускать, а лучше бы арестовать его… под любым предлогом, хотя бы за скупку краденого. Руки, видно, до него не дошли… А он Поттера в школу впустил… и не только его, — Рудольфус с досадой вздохнул и добавил: — Но все равно их было мало, гораздо меньше, чем нас. Он замолчал и отвел глаза. Рука, лежащая на столе, конвульсивно сжалась в кулак. Изабелла встревожилась. — Руди… ты чего-то не договариваешь. Расскажи мне все, как было. Я же должна знать. Мне вообще толком никто ничего не говорит… — А ты уверена, что хотела бы все знать в подробностях? — вздохнул он. — Да все равно узнаешь, раньше или позже. Похоже, в школе оставались и несовершеннолетние. Гриффиндорцы, видно, не послушались МакГонагалл и либо не ушли из школы, либо потом вернулись. Я не кидался в детей Авадами и, надеюсь, никого из них не убил. Но… не поручусь. Там такое творилось… Да еще темно, и не разберешь ничего, — лицо Рудольфуса оставалось на вид спокойным и бесстрастным, лишь правая щека едва заметно дернулась. — Безумие, просто безумие… — прошептала Изабелла, опустив голову. Ужас и отчаяние овладели ею — казалось, что мир рушится, и никогда ничего уже не будет таким, как раньше. Сердце сжималось от страшных предчувствий. Она до боли закусила губу и снова посмотрела на деверя. — Так, значит, Поттер погиб в бою? — Нет. Поттера в битве вообще никто не видел. — Как? Где же он был? — Изабелла уже ничего не понимала. — Неизвестно, где он шатался, пока битва шла. Там ко всему прочему еще и акромантулы из Запретного леса повылазили. Да, в лесу их полно, — заметив ее удивление, пояснил Рудольфус. — Их, видно, шум привлек… Эти уже не разбирали, им все равно, на кого нападать. Они утащили с собой Хагрида и еще нескольких человек из наших, и мы преследовали их. Отбили у пауков их добычу, многих тварей прикончили, но наверняка их там еще много. — Какой ужас… — Изабелла поежилась и поплотнее закуталась в палантин. — Еще и акромантулы… Рудольфус некоторое время молчал, потом снова заговорил: — Да… так на чем я остановился?.. Повелитель объявил перемирие и снова обратился к Поттеру, чтобы тот явился и принял бой. Мы его ждали в Запретном лесу, возле логова акромантулов. Долго ждали, думали уже — не придет. Но он пришел. И даже палочку не достал. Просто позволил себя убить. — Как странно… — Изабелла в недоумении покачала головой. — Мерлин… Зачем? И что это вообще такое было? — Изабел, я не больше твоего понимаю. Наверное, Поттер думал, что Авада снова от него отскочит, как случилось в восемьдесят первом году. Дамблдор, видимо, его убедил, что он — Избранный, потому его и Авада не берет. Он и сам поверил… — Руди… но ведь получается, что пророчество ложное — и тогда во всем этом вообще нет никакого смысла… — Не знаю… Возможно, ты права. Но, знаешь… Повелитель после Авады в Поттера потерял сознание. И несколько минут не приходил в себя. — Неужели? Но все равно — Поттер мертв, Темный Лорд победил. Да разве могло быть иначе? И зачем вообще все это было нужно… — Изабелла глубоко вздохнула, стараясь не заплакать. — А школа сильно разрушена? — Местами — да. В северной стене великаны огромную дыру проломили. — Неужели там были и великаны? — испуганно спросила она. — Но зачем же? Разве всего войска недостаточно? — Да, пожалуй, в бою от великанов толку мало — слишком огромные, неповоротливые и тупые, они бывают опасны и для своих. Лучше всего они годятся для устрашения. Однако сегодня против акромантулов великаны нам очень помогли. Сейчас Милорд их отправил к разрушенной ими стене — на случай, если повстанцы попытаются уйти, когда они поймут, что проиграли. Но есть вероятность, что кому-то все же удастся прорваться. И тогда они могут напасть на резиденцию Темного Лорда. Так сказала Белла, и Повелитель с ней согласился. Потому она и попросила меня прийти сюда. Вот и все, Изабел. Она молчала, опустив глаза. У нее не укладывалось в голове — как Темный Лорд, к которому она в последнее время стала относиться если не с симпатией, то с некоторой долей сочувствия, и почитала как великого волшебника… как ему только пришло в голову такое — взять школу штурмом? Рудольфус рассказал ей обо всем без особых подробностей, но она поняла, что в Хогвартсе была самая настоящая битва. «И ради чего все это? Ради того, чтобы убить Гарри Поттера? Из-за пророчества? Которое к тому же оказалось ложным… Нет, все-таки он, видно, не совсем в своем уме… Что же теперь будет?» — Что же теперь будет? — повторила она вслух. — Если там дети были… и если кто-то из них и вправду погиб… Вам же этого не простят… Подумать страшно… Да разве вы сами себе простите? Как жить после такого? И тут же подумала: «Но ведь Темный Лорд не стал врываться в школу, пока она была полна детей. Выходит, он на самом деле не хотел кровопролития, если дал время, чтобы все, кто ни при чем, могли уйти… Ох, неужели правда, что там дети остались? И что они погибли? Но почему же профессора не отправили всех учеников по домам? По крайней мере, несовершеннолетних… Почему не проследили, чтобы они все ушли?» Темному Лорду был нужен только Поттер — иначе он стоял бы у «Кабаньей головы» и хватал эвакуирующихся детей в заложники… или отдал бы такой приказ своим людям. И пригрозил бы, что убьет заложников, если не получит Поттера. А может быть, и действительно стал бы убивать их по одному… Именно так поступали маггловские террористы, о которых Изабелла когда-то читала и теперь вспомнила. И тогда Поттер просто вынужден был бы выйти к нему сразу, по первому требованию… или нет? Или было что-то еще, гораздо более важное для него — важнее школы, важнее его товарищей? Она посмотрела на неподвижно сидящего напротив Рудольфуса. В полумраке комнаты, слабо освещенной лишь тремя свечами на столе, он походил на собственный надгробный памятник — сгорбленные плечи, погасшие глаза, будто окруженные тенью, складки возле рта, сейчас проступившие как-то особенно резко. Кажется, Изабелла его таким и не видела никогда… — Руди, — сказала она и мягко дотронулась до его руки, — а почему Орден Феникса явился в школу в это же время? Откуда они узнали? И про «Кабанью голову» тоже? — Вероятно, у них своя система оповещения, наподобие наших Меток, — отозвался Рудольфус. — Такое ощущение, что явление Поттера было для них сигналом к восстанию. — А много их было? — Нет, их вообще немного, и всегда было немного — гораздо меньше, чем нас. Зато почти все учителя в Хогвартсе — либо в Ордене, либо сочувствующие. — Неужели они потому и разрешили ученикам остаться — сочли, что каждая палочка сгодится, даже если она в руках школьника? — прошептала Изабелла, пораженная своей страшной догадкой. — Хотя должны были, наоборот… Да что такое этот Гарри Поттер, почему Темный Лорд способен пренебречь всем, все поставить на карту, лишь бы убить его? И почему все эти люди, даже дети — готовы за него умереть? А взрослые готовы им это позволить… Рудольфус не ответил, да она и не ждала ответа. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Вертикальная складка прорезала его лоб между бровей — казалось, он к чему-то напряженно прислушивается. — Руди… — тихо позвала Изабелла. — Может быть, тебе отдохнуть хочется? Ты можешь здесь прилечь на диване. — Нет, Изабел, спасибо. Я, конечно, устал, но сейчас ни за что не усну. Я не меньше тебя жду, когда они вернутся, — он озабоченно нахмурился. — Еще неизвестно, что с Драко… Он не явился к Повелителю вместе со всеми слизеринцами… Люциусу, похоже, снова досталось. Повелитель подозревает, что Драко мог переметнуться к Поттеру. Но я так не думаю. И еще один его товарищ пропал. Может быть, они с гриффиндорцами подрались и были ранены, а потом выбраться не смогли. Изабелла, хоть и мало общалась с братом мужа, но успела заметить, что он искренне привязан к племяннику, и сейчас Руди был всерьез обеспокоен его исчезновением. «Бедная Цисси, — подумала она. — И Люциус… Мало им всего, что на них свалилось, так еще и Драко… ох, не дай Мерлин…» Рудольфус добавил: — Надеюсь, ребят отыщут, когда войдут в замок. Лишь бы не было слишком поздно. Он снова прикрыл глаза. Изабелла, которой показалось, что кто-то из детей проснулся, поспешила к ним — сейчас было четыре часа, обычно в это время она их кормила. Но малыши спали. Она вспомнила свой сон, и ей опять стало не по себе — вдруг этот сон приснился ей неспроста, вдруг в нем есть какой-то смысл? Дамблдор в ее сне упомянул пророчество — но при чем же тут Рэйни и Дельфи? И вообще, если Поттер погиб, то, значит, пророчество не сбылось. И все жертвы, которые принесли сегодня те, чьим символом, чьим знаменем он был — все напрасно… Только война, которая в последнее время пошла на спад, теперь, наверное, разразится с новой силой. Пролитая кровь всегда взывает к отмщению… Ох, хоть бы Мораг на самом деле была дома… Оглянувшись на окно, за которым занимался рассвет, Изабелла с тоской проговорила: — А ведь уже светает. Мерлин… да что же их так долго нет?